2. Рамзай в последний раз предупреждает…

2. Рамзай в последний раз предупреждает…

Еще один устойчивый миф, призванный доказать тупость и маниакальную подозрительность Сталина, – миф о бесценных «предупреждениях», которые присылала из-за рубежа разведка. Сталину якобы называли точные сроки германского нападения, а он в силу врожденного идиотизма не верил.

Ну, что тут скажешь? Еще несколько лет назад, во время «круглого стола» в редакции газеты «Красная звезда» полковник Службы внешней разведки В. Карпов окончательно и бесповоротно расставил все точки над «i» касаемо «радиограмм Рихарда Зорге, сообщавших точную дату немецкого вторжения». Дословно: «К сожалению, это фальшивка, появившаяся в хрущевские времена». Во времена, добавлю от себя, богатейшие на фальшивки.

А вот реальные радиограммы Рихарда Зорге, поступившие в Москву.

30 мая 1941 г.: «Берлин информировал Отта (германского посла в Японии. – А. Б.), что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня».

«Точная» дата, ничего не скажешь…

1 июня 1941 г.: «Ожидание начала германо-советской войны около 15 июня базируется исключительно на информации, которую подполковник Шолль привез с собой из Берлина, откуда он выехал 3 мая».

Еще точнее, прямо-таки в яблочко…

15 июня 1941 г.: «Германский курьер сказал военному атташе, что он убежден, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня».

Что делали бы вы на месте Стадиона, получая подобные депеши? То ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет… А если добавить к этому еще и более раннее «предупреждение» Зорге от 19 мая 1941 г.: «Новые германские представители, прибывшие сюда из Берлина, заявляют, что война между Германией и СССР может начаться в конце мая, так как они получили приказ вернуться в Берлин к этому времени».

Есть еще несколько радиограмм Зорге с вовсе уж туманными «сроками»: «Время окончания сева в СССР»… «В случае, если СССР начнет развивать активность против интересов Германии». Тут уж открывается широкое поле для безудержного полета фантазии. И кто-то еще упрекает Сталина, что он не верил этому потоку сознания?!

Поклонники «Рамзая», даже признавая скрепя сердце, что на основании подобных «предупреждений» и в самом деле нельзя принимать какие бы то ни было военные решения, все же цепляются за последнюю линию укреплений: да, соглашаются они, насчет Германии Рамзай маленько того… пальцем в небо… Зато он силен в другом: четко и недвусмысленно предупредил, что Япония воевать против СССР ни за что не будет!

Увы, и в этом случае Зорге отправил в Москву сущую лавину радиограмм, противоречивших одна другой…

11 августа 1941 г.: «Прошу вас быть тщательно бдительными, потому что японцы начнут войну без каких-либо объявлений в период между первой и последней неделей августа месяца».

12 августа 1941 г.: «Военный атташе германского посольства в Токио совершил поездку в Корею и Маньчжурию и сказал мне, что шесть дивизий прибыли в Корею для возможного наступления на Владивосток… Подготовка к операции закончится между 20-м числом и концом августа месяца, но ВАТ лично телеграфировал в Берлин, что решение о выступлении японцев еще не принято…»

14 сентября 1941 г.: «Источник Инвест выехал в Маньчжурию. Он сказал, что японское правительство решило не выступать против СССР в текущем году…»

И так далее… Подобный разнобой в любом разведцентре вызовет вполне понятное недоверие к отправителю.

Сталина, кстати, порой упрекают еще и в том, что «он не выручил Зорге». Мол, можно было как-то обменять…

Но и здесь есть свои серьезнейшие нюансы. Во-первых, нет ни единого достоверного свидетельства о том, что кто-то из руководства разведки Сталину такое предлагал, а ходатайствовать о «вытаскивании» провалившегося как раз – обязанность шефов спецслужб. Ни один глава государства не станет самостоятельно, по своему почину, озабочиваться таким мероприятием – разве что это его личный агент. Но личным агентом Сталина Зорге, безусловно, не был (а кто был, нам неизвестно, хотя таковые просто обязаны были существовать).

Во-вторых, Зорге «запел». То есть, признал свою принадлежность к советской разведке – и отнюдь не в результате вдумчивого битья. Его вообще пальцем не тронули. Курировавший следствие японский прокурор Ёсикава утверждал: «Для получения признания насилия к Зорге не применяли. Ему были предъявлены вещественные доказательства и потребовали их объяснения. Таким образом, в конце первой недели он признался…»

Один из асов тайной войны Павел Судоплатов оценивал ситуацию так: «Зорге НАРУШИЛ ПРАВИЛА, он начал давать показания, рассказывать о своей работе на СССР».

Вот именно. Разведка, знаете ли, не кружок филателистов и не игра в «Зарницу». Правильный шпион просто обязан, несмотря на железнейшие улики и самые изобличительные показания, включать дурку и твердить, как попугай: трагическое совпадение, интриги-провокации! Рацию подкинули, «сообщников» вижу впервые в жизни, почерк подделали, и вообще у меня белая горячка! Профессия такая, что поделать…

Два самых знаменитых, наверное, провала советских разведчиков: Маневича – «Этьена» в Италии до войны и Рудольфа Абеля в Штатах, имели совершенно другое течение. Маневича засадили как шпиона «неустановленного государства», и не более того. Советской разведке попросту не удалось его вытащить, а вот Абеля (как и Молодого-Лонсдейла), в конце концов выдернули. Абель как раз и «включал дурку», несмотря на улики и словоохотливого свидетеля…

Вообще с Зорге кое-что до конца не ясно. Есть версия, что он работал не только на СССР. Авторы ее в обоснование своего мнения приводят следующие доказательства: к смертной казни в Японии приговаривали только разоблаченных разведчиков тех стран, что находились с Японией в состоянии войны, а все прочие отделывались лишением свободы. После войны офицеры американских оккупационных войск зачем-то старательно искали могилу Зорге – с какой такой лирики им стараться ради советского агента?

У меня по недостатку компетентности нет своего отношения к этой версии. Она просто существует, вот и все…

Что касается европейских источников, то и здесь царил тот самый «поток сознания» – девятый вал донесений, где назывались самые разные сроки.

29 декабря 1940 г. советский военный атташе в Берлине генерал-майор Тупиков доложил: «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 г.»

Начальник Разведуправления докладывал Сталину 20 марта 1941 г.: Начало наступления на СССР – ориентировочно 20 мая.

И подобных рапортов – ворох…

Словом, донесений было столько, что в той тяжелейшей, головоломной ситуации из длиннющего перечня «совершенно достоверных дат» Сталин так и не смог выбрать одну, реальную. В конце концов он не был Господом Богом…

А вот провокации имел все основания опасаться. До сих пор принято иронизировать над абсолютно здравым и логичным указанием Сталина «не поддаваться на провокации». Как будто провокация не является обычной принадлежностью военно-политических игрищ большого масштаба. И вовсе уж идиотскими выглядят упреки в том, что ни Сталин, ни Генштаб не поверили «ефрейтору-перебежчику». А почему они должны были верить? Вот уж ценнейший источник – цельный ефрейтор! Немцы в свое время (как это случилось в Бельгии) не то что ефрейтора, а самого настоящего майора послали дезинформации ради с полной сумкой «совершенно достоверных» планов… С тех самых пор, как существует шпионаж, существуют и подставы…

А главное – та самая концентрация войск на советской границе все же, по большому счету, могла оказаться провокацией немецких генералов. В особенности если учесть, что в последнее время все более доказательно пишут о том, что заговор Тухачевского был двойным – генералы на той и другой стороне договаривались сообща прижать каждый свое политическое руководство, чтобы потом, объединившись, показать Европе кузькину мать. Альянс на принципах кастовости – предположение не столь уж невероятное. В своевольстве своих маршалов Сталин имел случай убедиться. А немецкие генералы были не лучше. Напоминаю: к 1941 г. они успели составить два или три заговора с целью ареста или ликвидации Гитлера в случае неблагоприятного для Германии оборота дел. Эти планы так никогда и не были претворены в жизнь, но они всерьез разрабатывались – и Сталин, скорее всего, о них знал. А хорошая, качественная провокация сродни произведению искусства. Вот, скажем, убийство сербскими террористами австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда, послужившее формальным поводом для Первой мировой. Девяносто лет минуло, а полной ясности нет. То есть, достоверно известно, что сербская разведка этих самых террористов подготовила, вооружила и благословила – но в то же время Франц-Фердинанд всерьез мешал и кое-каким влиятельным венгерским кругам в Вене (поскольку собирался превратить «двойственную» монархию в «тройственную», из Австро-Венгрии – в Австро-Венгро-Славию), и «ястребам» в российской генеральном штабе…

Короче говоря, Сталин промахнулся. Но я и не утверждал никогда, что считаю его непогрешимым сверхчеловеком, принимавшим только правильные решения и предвидевшим все на свете…

А может, он сам хотел ударить по вермахту? Первым?