Монополия без похмелья

Монополия без похмелья

Бомба в дымоходе

Террористы в начале прошлого века проявляли активность чрезвычайную. Но не всем их планам суждено было сбыться. Кому-то из «бомбистов» мешала полиция, а кому-то и просто случай. Такой случай спас в числе прочих Сергея Юльевича Витте.

Дом С.Ю. Витте. Современное фото

В начале Каменоостровского проспекта стоит невысокий особняк. История его в основных чертах такова. В апреле 1898 года городская управа разрешила потомственному почетному гражданину К.Ф. Штрембергу «постройку каменного 3-этажного лицевого дома» на принадлежавшем ему участке по проекту, составленному архитектором Э.Ф. Виррихом. Стройка еще продолжалась, когда участок был приобретен Сергеем Юльевичем Витте. Всесильный министр финансов жил до той поры в служебной министерской квартире (Мойка, 45). Но, очевидно, памятуя о превратностях министерских судеб, пожелал заиметь в столице собственный угол.

Предчувствия Витте оказались обоснованными: в августе 1903 года он получил отставку с поста министра финансов и переехал в свой дом. Вскоре он был снова призван к власти — и с 27 октября 1905 года должен был жить, из соображений безопасности, при Зимнем дворце (в доме № 30 по Дворцовой набережной). Но уже в апреле 1906 года он опять возвращается к себе — безвластный, будучи лишь членом Государственного совета…

В 1907 году граф приступил к работе над своими «Воспоминаниями». Он начал их с ближайших дней, с царствования Николая II, еще обуреваемый страстями минувшей и продолжающейся борьбы. Реальность последней обозначилась очень скоро.

30 января 1907 года газета «Новое время» сообщила: «В доме графа Витте нашли адскую машину. Если бы не счастливая случайность, произошел бы новый страшный взрыв, были бы опять новые жертвы…»

«Счастливая случайность» заключалась в том, что личному секретарю графа — Гурьеву — понадобилась для занятий пустовавшая комната на верхнем этаже. Буфетному мужику Осипу Васильеву было поручено затопить здесь печь. И когда истопник занялся этим делом, то обнаружил опущенный по дымоходу на веревке ящик, в котором оказалась бомба с часовым механизмом. В соседнем дымоходе нашли еще одну такую же. Когда на полигоне произвели опытный взрыв, бомба «обнаружила такую силу, что если бы обе машины были взорваны, то силой взрыва весь дом был бы уничтожен».

Злоумышленники вскоре снова дали о себе знать. Витте получил по почте анонимное письмо. В письме сообщалось, что бомбы якобы «были заложены партией большевиков, что партия эта решила его убить и что для своего спасения он должен переслать 5000 рублей по указанному адресу». Граф отправил это письмо директору департамента полиции.

С.Ю. Витте. Фото 1905 г.

Сигналы о готовящемся новом покушении на Витте доходили до властей и по агентурным каналам. Графа просили воздержаться от посещений Государственного совета. Однако Витте не прервал свои поездки в центр города, дабы коллеги не заподозрили его в трусости. А 29 мая того же 1907 года «Петербургский листок» известил о новом происшествии: в Ржевском лесу, неподалеку от Пороховых заводов, двое мальчиков неожиданно наткнулись на ужасное зрелище. «На траве лежал молодой человек… одетый в дорогое платье и котелок. Шея убитого была насквозь пронизана кинжалом, последний так и остался в ране… Неподалеку от трупа обнаружены две не вполне снаряженные бомбы и в жестянке — гремучая ртуть. По-видимому, на роковом месте была прервана работа по снаряжению адских снарядов…»

Убийцу не пришлось долго искать. Уже на следующий день после совершения преступления, 28 мая, он явился с покаянием. Но не в органы правопорядка, а в один из комитетов партии социалистов-революционеров. «Крайне взволнованный юноша» (им оказался некий В. Федоров) рассказал, как его «завлек» не знакомый ему дотоле А.Е. Казанцев, объявивший себя революционером-максималистом. Выполняя распоряжение Казанцева, Федоров убил члена редакции «Русских ведомостей» Г.Б. Иоллоса и опустил бомбы в трубы дома Витте, проникнув к ним с крыши соседнего дома. Бомбы, найденные в Ржевском лесу, также предназначались для графа. Но Федорову к этому времени открылась двойная роль Казанцева, его принадлежность к крайне правой партии Дубровина — и он убил его.

Письменные показания Федорова были переданы эсерами в полицию, а сам герой дня был переправлен во Францию.

Следствие удовлетворилось таким исходом дела и не стало искать «заказчиков преступления», однако Витте сам выявил причастность Казанцева к Охранному отделению и установил, что полученное им анонимное письмо было написано рукой этого агента. Граф пришел к выводу: «Покушение, которое делалось на меня и на всех живущих в моем доме… делалось, с одной стороны, агентами крайне правых партий, а с другой стороны, агентами правительства…» Тем самым, считал он, пытались пресечь написание его разоблачительных «Воспоминаний» и, «главное, овладеть документами, которыми я обладал и которые находятся у меня в доме…»