Человек из «Алфавита»

Человек из «Алфавита»

У императора Николая I всегда находился под рукой составленный в 1827 году «Алфавит членам бывших злоумышленных тайных обществ…» В этом Алфавите государь наводил справки всякий раз, как ему попадалась по какому-нибудь случаю знакомая (по «делу 14 декабря 1825 года») фамилия. Наверняка он обращался и к странице 257, на которой были сведения о В.П. Зубкове. Василий Петрович давал для этого поводы: он был весьма активным и заметным членом тогдашнего общества — и до и после своего внезапного ареста вследствие известных событий на Сенатской площади.

К 9 января 1826 года В.П. Зубкову было 26 лет, он был советником московской палаты гражданского суда и уже три года наслаждался всеми радостями семейной жизни. И были для него совершенно некстати заключение в этот день под стражу, а затем бешеная скачка на фельдъегерских лошадях в Петербург и одиночная камера в Петропавловской крепости.

Теперь ему дорого могла обойтись принадлежность к дружескому «братству Семиугольной звезды». Братство составили семеро молодых людей, начинавших служебную карьеру. Члены этого кружка обязались своим личным примером, образом действий способствовать торжеству правосудия и препятствовать проявлению мрачных сторон современного им чиновничества, что вполне соответствовало прогрессивным настроениям того времени. По предложению Зубкова кружок друзей заказал художнику Д.М. Соболевскому групповой портрет. Ведущим здесь, наверное, был И.И. Пущин — один из наиболее деятельных членов тайного Северного общества.

Может быть, Пущин и готовил членов московского братства для каких-нибудь политических действий в будущем, но на следствии это обнаружено не было. Зубков же «по исследованию Комиссии оказался не принадлежавшим к обществу и не знавшим о существовании оного». Что и было затем записано в «Алфавите». 20 января, по высочайшему повелению, Василий Петрович был выпущен из каземата. Еще не покидая Петербурга, он написал свои «Записки», наверное, по заметкам и рисункам, сделанным еще в каземате. Документальное свидетельство потомкам о пережитом. Освобожден был Василий Петрович с аттестатом, позволившим ему благополучно вернуться к прежней жизни.

Может быть, Зубков действительно не знал о существовании тайного декабристского общества. Но, скорее всего, в свое время он не пожелал знать о нем. К присущей ему осторожности прибавилась тогда и ответственность главы семьи — перед любимой женой (Анной Федоровной, урожденной Пушкиной) и новорожденной дочерью Ольгой. По воспоминаниям современницы, Анна Федоровна «была стройна и высока ростом, с прекрасным греческим профилем и черными, как смоль, глазами и была очень умная и милая…»

Анна Федоровна приходилась дальней родственницей A.C. Пушкину, возвращенному в том же 1826 году из Михайловской ссылки в Москву. Недавний заключенный и недавний изгнанник подружились. Пушкин стал часто бывать у Зубковых. Может быть, и потому, что его здесь познакомили с красавицей «крошкой Пушкиной» — «маленькой и субтильной блондинкой, точно саксонская куколка» — свояченицей Зубкова. Это о ней (Софье Федоровне) поэт писал своему новому другу: «Я вижу раз ее в ложе, в другой на бале, а в третий сватаюсь». Однако сватовство Пушкина оказалось неудачным, и уже в декабре в Москве говорили о предстоящей свадьбе Софи Пушкиной с В.А. Паниным.

Василий Петрович был состоятельным человеком и мог себе позволить вскоре после освобождения выйти в отставку и посвятить свое время семье, изучению насекомых (в энтомологии даже известен жук «Carabus Zubkoffii»), светским развлечениям и беседам в кругу друзей. Он походил на философа, осознавшего в каземате смысл жизни. Но затем вернулся к общественной деятельности, продолжил свою служебную карьеру — успешную карьеру декабриста, не испытавшего ссылки.

Революционно настроенный А.И. Герцен, бывавший у Зубкова в 1832–1834 годах, описал свои впечатления: «Его кабинет был увешан портретами всех революционных знаменитостей… Целая библиотека запрещенных книг находилась под этим революционным иконостасом. Скелет, несколько набитых птиц, сушеных амфибий и моченых внутренностей набрасывали серьезный колорит думы и созерцания на слишком горячительный характер кабинета… Мы на него смотрели как на делового революционера, как на государственного человека в будущем…»

Известный деятель правого толка К.П. Победоносцев, начинавший свою карьеру под начальством В.П. Зубкова, тоже вспоминал о многих приятных вечерах, проведенных в его кабинете: хозяин кабинета «рассказывал нам много о делах и людях прежнего и нового времени, показывал новые полученные им книги, объяснял чудеса микроскопа, стоявшего всегда на рабочем столе его. Тут случалось встречать у него некоторых его приятелей, большей частью интересных и умных людей».

В 1851 году В.П. Зубков был назначен обер-прокурором в 1-й департамент Сената в Петербурге. Он был пожалован в звание сенатора, произведен в тайные советники. Теперь из окна его служебного кабинета была видна Петропавловская крепость, овеявшая его жизненное поприще своеобразным ореолом.

Скончался В.П. Зубков в 1862 году. Анна Федоровна почти на тридцать лет пережила своего мужа. Ее запомнили старожилы Петербурга: «Это была молодящаяся старушка, нарумяненная, всегда нарядная и любившая гулять пешком по Невскому со своей собачкой-моськой».

У В.П. Зубкова были две дочери, Ольга и Пелагея, и сын Владимир. Ольга вышла замуж за В.Д. Евреинова. Сейчас в Италии живет и здравствует потомок от этого брака — граф Джианкарло Рей ди Вилларей. А потомки Василия Петровича в России?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.