Беглый взгляд на другие европейские страны

Беглый взгляд на другие европейские страны

Положение евреев на Британских островах ясно показывает связь между уровнем экономического развития страны и положением в ней евреев. Тот, кто хотел бы свести антисемитизм к проявлению коммерческой конкуренции, вызывающей восстание местного населения против еврейского засилья, может воспользоваться еще более убедительными аргументами на основе другого исключительного случая, а именно ситуации в Нидерландах. Евреи обосновались там в начале XVII века, в эпоху, когда голландские торговые мореходы служили образцом для англичан. В конце концов, евреи стали составлять от двух до трех процентов населения, а Амстердам, их главный центр, заслужил название «нового Иерусалима». Ни их численность, ни их благополучие не возбуждали в этой процветающей стране ни преследований, ни даже нареканий в их адрес.

В то же время устойчивое положение евреев отнюдь не означало, что народ, у которого не спрашивали его мнения по этому поводу, с легким сердцем мирился с их присутствием. Прежде всего необходимо помнить, что антисемитизм представляет собой многоуровневое явление, или своеобразные концентрические круги, где экономическая зависть является лишь самым поверхностным или самым последним слоем. В других странах Европы образ еврея также характеризовался целой гаммой тонов, не имевших связи с социально-экономическими аспектами.

Так, могло показаться, что в Италии имелись сразу все необходимые условия для сильной юдофобии. Евреи играли первостепенную экономическую роль в этой стране с расслабившейся, утомленной коммерцией, где отдаленные потомки негоциантов и финансистов, когда-то доминировавших во всей Европе, проводили свои дни в постоянном безделье. Наряду с крупными еврейскими предпринимателями Венеции и Ливорно, свободными от предрассудков и иногда весьма заносчивыми, почти во всех городах жила несчастная еврейская беднота, скученная в своих гетто. Напомним, что это слово, как и само явление итальянского происхождения. Со времени католической реформы папство рассчитывало демонстрировать таким образом одновременно триумф христианства и безукоризненную чистоту своих собственных принципов. В конце XVIII века католический публицист Дж. Б. Роберти восклицал: «Еврейское гетто является более убедительным доказательством истинности религии Иисуса Христа, чем может предоставить целая школа богословов».

Но если судить по мирному существованию детей Израиля и безразличию литераторов к этому вопросу, то похоже, что этот столь христианский способ доказательства не имел в Италии большого успеха. Были ли евреи бедными или богатыми, они не возбуждали в этой стране древней и высокой культуры таких забот и опасений, как по другую сторону Альп. В результате Италия была единственной крупной европейской страной, в которой евреи после эмансипации легко и гармонично влились в христианское общество, и где практически остался неизвестным антисемитизм в его современных формах (Разумеется, мы здесь говорим о массовых чувствах. В политическом плане в Италии имели место антиеврейские кампании в католической прессе после упразднения Государства церкви, и, особенно, трагическая интермедия антисемитизма в

правление Муссолини после создания «оси» в 1938 году). Для человека с итальянской улицы еврей – это оригинал, еще ждущий прихода Мессии и умеющий справляться с жизненными трудностями в ожидании этого события. Ни та, ни другая из этих особенностей не являются в глазах итальянца серьезным недостатком.

Если итальянское население проявляло своего рода глубинный иммунитет к антиеврейским эмоциям, то, напротив, в Испании антисемитизм процветал при отсутствии евреев. В этой связи мы отсылаем читателя к началу этого тома, где мы попытались установить отдаленное происхождение феномена, восходящего в конечном итоге к социально-религиозным столкновением эпохи средних веков, при том, что корни его уходят в еще более глубокое прошлое. На противоположном конце Европы, в России, не было ничего похожего на эти конфликты, если не считать незначительной ереси «жидовствующих», однако юдофобия в Московии была почти такой же сильной, как та, что свирепствовала на Иберийском полуострове, и точно так же нашла свое практическое воплощение в санитарном кордоне, воздвигнутом против исповедующих закон Моисея и сохранявшемся на протяжении столетий всеми сменявшими друг друга царями. Есть некоторый соблазн видеть в обоих случаях связь между экономической и культурной отсталостью и страхом перед евреями. Этот страх был ничуть не меньше в Польше или Венгрии, но отсталость в плане интересующей нас проблемы привела к совершенно иным результатам, поскольку евреи были в этих странах многочисленны и глубоко интегрированы в экономику. В Венгрии в прошлом веке было предложено определение антисемитизма, которое, вероятно, не уступает всем прочим: «Антисемит – это человек, который ненавидит евреев более сильно, чем для этого имеется причин». Видно, что если почти все страны старой Европы удовлетворяют этому определению, оттенки, или даже несоответствия достаточно разнообразны.

К этому краткому эскизу следует добавить обзор иудео-христианских отношений в Новом свете, что позволит внести некоторые достаточно поучительные штрихи.