Глава 24. Кавалерия во времена Наполеона
Глава 24. Кавалерия во времена Наполеона
Наполеон весьма высоко ценил конницу и последовательно использовал ее возможности в различных условиях. Прекрасно организованная легкая кавалерия использовалась им для прикрытия перемещений армии, поиска и наблюдения за маршами и замыслами противника.
В равной степени Наполеона вдохновляла идея использования больших масс кавалерии, в частности, он знал, как повернуть в свою пользу исход битвы, направляя массу таких хорошо обученных всадников на фланг армии противника, чтобы она смела ее с поля боя простой численностью и силой натиска.
Наполеон изменил систему организации кавалерии во французской армии и собрал вместе отдельные полки, сформировав из них бригады и дивизии, составленные из войск одного типа. Чтобы более полно использовать всю мощь тяжелой кавалерии большими массами, он свел кирасирские и драгунские дивизии в корпуса.
Так, в 1805 году кавалерийский корпус Мюрата достиг огромной численности 22 тысячи кирасир и драгун вместе с тысячей конных артиллеристов. Во время кампании в России в 1812 году после форсирования Немана все они находились в армии Наполеона, не говоря о дивизиях легкой кавалерии, прикрепленных (по одной дивизии) к каждому корпусу пехоты, а также под общим командованием Мюрата, четырех резервных кавалерийских корпусов под командованием генералов Нансути, Монбрена, Груши и Латур-Мобура – в целом в них насчитывалось 38 200 человек, всего 208 эскадронов.
Вскоре после провозглашения Наполеона императором он устроил огромный лагерь у Булони, где его армия тщательно упражнялась в маневрировании большими массами. Система тактики и обучения кавалерии основывалась на принципах Фридриха II Великого. Наполеон не внес никаких изменений в его методику, поскольку, будучи офицером артиллерии, он не был знаком со всеми деталями кавалерийской выучки. В отличие от него Фридрих II знал во всех подробностях службу всех трех родов войск, в результате достиг совершенства в обучении отдельных солдат своей армии.
Тем не менее Наполеон хорошо понимал ценность конницы во всех видах ее действий. Он в полной мере оценил использование легкой кавалерии для охранения, а также прекрасно организовал столь необходимую главнокомандующему разведку, обнаруживая позиции, намерения и перемещения врага.
Как мы успели убедиться, Фридрих II постоянно рисковал и терпел поражения из-за неспособности вовремя обнаруживать планы противников. Наполеон же, напротив, почти всегда был хорошо информирован. Ему не удалось преуспеть в этом только во время катастрофической для него кампании в России, когда почти вся его армия и вся кавалерия погибла в снегах или была захвачена в ходе долгого и ужасного отступления. Неэффективность его разведки и кавалерии перед битвой при Лютцене в 1813 году привела к тому, что он оказался в неведении о близости союзников и был внезапно вовлечен в генеральное сражение. По-видимому, это единственный случай в истории, когда Наполеона действительно застигли врасплох.
Понимая, что его кавалерия не обладает той маневренностью, какую имели прусские конники Фридриха II, он стремился добиться того же самого результата превосходящим количеством кавалерии. Чтобы придать своим конникам больше уверенности, он распорядился, чтобы они действовали большими массами, что и повлекло движение в атаку рысью, таким аллюром, при котором было возможно поддерживать порядок во время движения массой.
Столь медленные атаки приводили к большим потерям от огня пехоты противника, причем настолько тяжелым, что Наполеону пришлось предпринять шаги, чтобы как можно лучше защитить свою кавалерию, уменьшив потери. Поэтому тяжелая конница была снабжена кирасами и касками. Впоследствии и карабинеры также получили защитное вооружение.
Вскоре вновь созданные формирования кирасир заслужили весьма высокую репутацию и совершили на поле боя множество подвигов, которые выделяли их и часто оказывали влияние на исход всей кампаний.
В армии Наполеона имелось множество различных типов кавалерии. После боя при Боргетто в 1796 году он организовал отряд гидов, чьей главной обязанностью считалась охрана его личной безопасности. Все они являлись ветеранами, служившими по 10 лет, и весьма тщательно отбирались. Отряд гидов стал основой и ядром Консульской гвардии, которая впоследствии увеличилась и превратилась почти в армию под названием императорская гвардия.
Во французской армии имелось два полка карабинеров. В 1791 году их вооружение состояло из карабина со штыком, пистолета и палаша. В 1794 году карабинеры передали свое оружие нескольким батальонам стрелков, не имевших еще ружей. Несколько позже, уже в Австрии, они захватили в одном замке запасы английского оружия, вооружившись мушкетами, которые у них были и во время сражения при Аустерлице в 1895 году. Во время войны 1809 года с Австрией и до того, как они стали кирасирами, эти конники имели небольшие мушкеты без штыков.
Кирасирские части вновь создали в декабре 1802 года, сформировав их из 5, 6 и 7-го полков кавалерии. Они оказались настолько результативными, что в 1804 году еще 9 полков получили кирасы, а затем все полки кирасиров получили каски. В 1812 году общую численность кирасиров довели до 14 полков.
Значительную часть кавалерии Наполеона составляли драгуны. В 1802 году в его распоряжении имелся 21 драгунский полк. Драгуны были одеты в зеленую форму, отделанную другими цветами, для защиты головы имелась каска. Они представляли собой пехотинцев, посаженных на лошадей, но вскоре превратились в настоящую конницу, хотя и были лучше обучены пешему бою.
Во время кампаний на Рейне драгуны не очень преуспели, их отправили в Испанию, когда началась война в этой стране. Вскоре под руководством Сульта, Сюше и Сен-Сира они заслужили высокую репутацию. Боевые действия в ходе разразившейся партизанской войны на Пиренейском полуострове показали здесь драгун самыми эффективными солдатами из тех, кто здесь сражался. В 1812 году Наполеон довел число драгунских полков до тридцати.
В 1807 году Наполеон сформировал полк польских улан в Варшаве, примерно из тысячи человек, именуемых легкоконными уланами, и прикрепил его к императорской гвардии для охраны своей особы. Уланы были вооружены пикой с небольшим флажком, гусарской саблей и двумя пистолетами.
В 1810 году организовали второй полк такой легкой кавалерии, их назвали красными уланами из-за ярко-красной формы. В июле 1812 года был создан третий полк того же типа. Он также состоял из поляков, насчитывал пять эскадронов. Все три полка вошли в императорскую гвардию.
В декрете от 25 ноября 1811 года предписывалось прикрепить по полному уланскому полку к каждой дивизии кирасир. Появившийся в 1812 году первый такого рода полк вооружался карабинами, носимыми с левой стороны, второму дали мушкетоны, причем у обоих имелись штыки. В 1811 году 9 драгунских полков были переформированы в уланские. Во время своих войн в Германии и Австрии Наполеон столкнулся с уланами и казаками Австрии и России, поэтому ощутил необходимость организации аналогичных войск, чтобы противостоять легкой коннице противника. Организованные с этой целью уланы оказались весьма полезными во многих ситуациях.
Другим известным типом кавалерии считаются конноегер ские полки, составлявшие значительную часть французской кавалерии. В 1799 году имелось 25 таких полков, в 1804 – 24 и в 1812 году – 32. Они вооружались саблями, пистолетами и мушкетонами.
Когда Наполеон в 1804 году взошел на трон, в армии насчитывалось 10 гусарских полков, а за 1812 и 1813 годы их численность увеличили до тринадцати. Об этом мы писали выше, и именно такая организация кавалерии в то время применялась в большинстве европейских стран. Наполеон также учредил ряд кавалерийских школ, где очень основательно обучались офицеры и инструкторы для конницы.
Описав состав и численность конницы в армии великого Наполеона, теперь рассмотрим, как эти ресурсы и одаренные военачальники использовались в его войнах, и покажем результаты их усилий на полях сражений.
Как мы уже отмечали, Наполеон осознавал значение кавалерии в предшествующих решающим сражениям операциях, при завязке боя, при прикрытии перемещений пехоты и артиллерии во время развертывания для боя, так и в ходе самого боя – для атак и контратак неприятеля. Он также знал, когда следует их бросить против разбитого врага, чтобы закрепить успех и помешать противнику вновь собраться с силами.
Наполеон наладил тесное взаимодействие между всеми тремя родами войск. Обычно его первая линия была построена в развернутом боевом порядке. Вторая линия строилась в батальонные колонны. Тяжелая кавалерия находилась в резерве, артиллерия и легкая конница размещались перед фронтом и на флангах.
Если атака конницы неприятеля разбивала переднюю линию, то эта конница еще могла прорваться в интервалы между каре, пехотинцы которых вели яростный огонь по наступающим. А затем кавалерия из резерва нападала на конницу противника и, как правило, опрокидывала, поскольку та была утомлена и понесла большие потери от огня пехоты.
В войнах империи принцип необходимости взаимодействия всех трех рядов войск прекрасно осознавали, и Наполеон всегда поддерживал атаки своей пехоты и кавалерии артиллерией, а также держал наготове резервы кавалерии и пехоты, чтобы те смогли прийти на выручку друг другу.
Однако, следуя данному принципу, Наполеон все же не гиперболизировал его, рассредоточивая и смешивая вместе различные мелкие части армии, как делали предшествующие поколения. В то же время нередко он соединял вместе множество артиллерийских орудий в единую батарею, чтобы сильнее поразить врага. Так произошло при Ваграме, где он сосредоточил большое количество орудий полевой артиллерии (104 орудия), мощью своего огня расстроивших центр австрийской армии и обеспечивших тем самым путь для знаменитой атаки колонны Макдональда.
Как мы уже говорили, кавалерия Наполеона, хотя частично использовалась для поддержки корпусов пехоты, в основном была собрана в большие массы для проведения мощных атак в решающих местах на поле сражения, как произошло, например, под Эйлау (при Прейсиш-Эйлау 26–27 января (7–8 февраля) 1807 г.).
В ходе сражений Наполеон держал свою кавалерию поблизости от боевой линии, чтобы пустить ее в дело в нужную минуту, хотя она несла значительные потери от невозможности вывести конников из-под артиллерийского огня неприятеля.
Описание нескольких весьма примечательных случаев использования кавалерии во времена Наполеона покажет в самом выгодном свете образ действий его конницы.
Во время боя при Кастильоне (1796 г.) австрийцы, пытавшиеся слишком далеко продвинуть свои фланги, невольно ослабили свой центр, чего не следовало делать под зорким орлиным оком Наполеона. Французский генерал тотчас выдвинул вперед мощную колонну пехоты, поддержав ее своей кавалерией.
Массированная атака обрушилась на ослабленный центр противника, и австрийская армия оказалась разрезанной на две части. Одной части удалось отступить за реку Минчо, в то время как другую, пытавшуюся присоединиться к Кваздановичу, преследовали драгуны под руководством Жюно. Колонну австрийцев остановил близ Сало французский полк, занявший этот город, а с тыла на нее обрушилась гнавшаяся за ней кавалерия Жюно. В результате австрийцы понесли тяжелое поражение, потеряв 3 тысячи пленными и 20 пушек.
С того времени Наполеон всегда, если это оказывалось возможным, использовал своих конников, чтобы те безостановочно преследовали разбитого и бегущего врага.
Мы уже писали об операциях в Египте 1798, 1799 и 1800 годов. Следующая битва, в которой кавалерия сыграла значительную роль, произошла при Маренго, где только одна атака французских кавалеристов всего за десять минут превратила поражение в славную победу и таким образом решила судьбу всей кампании.
После своего прославленного перехода через Альпы Наполеон вышел на линии коммуникаций австрийской армии под командованием генерала Меласа [68]. В результате австрийцы были вынуждены принять сражение со стороны своего тыла, понимая, что от его исхода зависит судьба всей кампании. Командовавший австрийскими силами Мелас в течение нескольких дней после боя при Монтебелло оставался со своей армией в Александрии, весьма сильно укрепленном городе.
Это несколько ввело в заблуждение Наполеона, опасавшегося, что тот ускользнет благодаря обходному маневру вдоль одного из флангов своей армии. Соответственно он рассредоточил французские дивизии на значительных расстояниях, когда Мелас, вышедший из Александрии, силами 40 тысяч солдат ранним утром 14 июня 1800 года атаковал передовой корпус армии Наполеона под командованием Виктора (дивизии Гардана и Шамберлака).
Намного превосходившие по численности австрийцы в ходе отчаянной борьбы смогли оттеснить французский правый фланг через широкую открытую равнину, лежавшую между Маренго и Сан-Джулиано-Веккьо. Своим отходом французы дали австрийцам великолепную возможность для применения их превосходной кавалерии. Уставшие от яростного боя, продолжавшегося более четырех часов, французы поспешно отступали. За ними тотчас последовали их противники вместе с 50 артиллерийскими орудиями, которые сеяли смерть своим огнем по отступающим.
Отступление вначале производилось в виде нескольких каре, и в течение некоторого времени достаточно организованно, однако австрийцы во время преследования взаимодействовали силами всех родов войск весьма искусно. Австрийская кавалерия охватывала отступавшие колоны, ей пытались противостоять французские конники под командованием Келлермана и Шампо.
В то время, пока французская кавалерия могла только временно сдерживать драгун, она не могла остановить продвижение венгерской пехоты, которая неуклонно продвигалась вперед, ведя огонь из ружей. Они не смогли подавить и австрийскую артиллерию, которая, следуя между батальонами, продолжала вести огонь картечью по французским каре.
Объединенная атака принесла свои результаты. Вся равнина покрылась беглецами, казалось, что день безвозвратно потерян для французов. Прибытие самого Наполеона вместе с подкреплением временно подняло боевой дух его людей и помешало отступлению, но все равно оказалось тщетным. Удача продолжала оставаться на стороне австрийцев. Уверенный, что он выиграл сражение, Мелас (получивший ранение) переместился в тыл, оставив начальника своего штаба Цаха закрепить успех, когда прибыл Дезе вместе с французским резервом (2-я дивизия его корпуса) и принял участие в сражении.
Именно в этот критический момент, когда судьба самого решительного сражения зависла на волоске, и произошла всем известная атака кавалерии, которая, без сомнения, и решила его исход. Австрийцы теснились огромными колоннами, как бы уверенные в победе. Грозное появление массы в 6 тысяч победоносных венгерских пехотинцев заставило войска Дезе заколебаться.
Между тем шедший во главе только 800 конников Келлерман спрятал их за холмом, покрытым виноградником, и поэтому австрийцы их не видели. Наблюдая за ходом боя, Келлерман заметил, что пехота Дезе дрогнула и австрийцы надвигаются на нее. Быстро выскочив из засады, он неожиданно напал на фланг выдвинувшейся колонны противника, опрокинул ее, захватил 2 тысячи пленных, включая Цаха, находившегося во главе штаба, и преследовал остатки колонны, отходившие в полном беспорядке, погнав их на французские подкрепления, подходившие сзади.
Донесение Келлермана о случившемся отличается краткостью: «Я увидел их. Я – между ними. Они сдаются. Все дело потребовало меньше времени, чем нужно для написания этих нескольких строк». Случившееся и принесло победу французам. Австрийцы отступили к Алессандрии.
На следующий день заключили перемирие, по которому Пьемонт и Милан переходили к французам, а австрийской армии разрешалось отступить за реку Минчо. В результате этой победы Наполеону сдались 12 крепостей, вооруженных 1500 пушками, что и произошло благодаря стойкому сопротивлению пехоты Дезе, весьма эффективно поддержанной мощной атакой Келлермана, имевшего в своем распоряжении достаточное количество кавалерии.
Первое сражение кампании 1805 года состоялось при Вертингене 8 октября между 8 тысячами кавалеристов под руководством Мюрата и 12 батальонами австрийских гренадер, поддерживаемых 4 эскадронами кирасир под командованием генерала Ауфемберга.
Австрийцы, считавшие себя в безопасности, были неожиданно окружены на марше огромным количеством французских конников. Ауфемберг тотчас построил свою дивизию в одно большое каре с кирасирами по углам и стал ожидать нападения. Французские драгуны напали стремительно и вскоре смели небольшую по численности австрийскую кавалерию, однако не смогли прорваться внутрь каре, где каждый солдат вел яростный огонь.
Тяжелая кавалерия под руководством Нансути производила повторяющиеся атаки, неся огромные потери. Исход боя долгое время оставался неясным, но в это время подошел Удино с отрядом гренадер, поддерживаемым артиллерией, огонь которой сокрушил строй австрийцев, открыв дорогу коннице, которая, бросившись в открывшуюся брешь в австрийском строе, смела каре и добилась полной победы, захватив 3 тысячи пленных, равно как и всю артиллерию врага.
Первый бой кампании придал уверенности кавалерии Наполеона и проложил путь многим другим последующим успехам. Во время этой кампании Наполеон продолжал развивать применение кавалерии ради того, чтобы преследовать разбитого и отступающего врага.
После нескольких атак и блестящих стратегических маневров Наполеон отсек австрийскую армию от линии снабжения и окружил ее при Ульме. Его замысел практически завершился, когда Макк, командовавший австрийскими войсками, решил отправить эрцгерцога Фердинанда вместе со всей кавалерией и легкими войсками, чтобы тот попытался прорваться через плотно окружившие город французские войска и таким образом уйти в Богемию (Чехию).
Колонны австрийцев выступили по двум дорогам, в то время как продолжалось сражение при Эльхингене. Одной колонной командовал сам эрцгерцог Фердинанд, другой генерал Вернек. Мюрат получил приказ немедленно начать преследование. Вечером того же дня он подошел со своим арьергардом к Неренштеттену и захватил 2 тысячи пленных. На следующий день он вновь напал при Нересгейме и захватил еще больше пленных. Через день неутомимый Мюрат снова настиг измученных австрийцев и окружил 8 тысяч человек под руководством ге нерала Вернека, от безысходности утративших бдительность, и принудил их сдаться, передав свои жизни в распоряжение французской кавалерии.
Затем Мюрат последовал по направлению на Гундгаузен и Нюрнберг вслед за кавалерией эрцгерцога, бежавшей в том направлении. В ту же самую ночь, когда сдался Вернек, он захватил огромный парк военного снаряжения и припасов вместе с артиллерией и казной. 19 октября также прошло в преследовании, и 20 марта Мюрат вынудил австрийцев принять новый бой. После нескольких атак австрийцев рассеяли, многих взяли в плен. Фердинанд бежал вместе с 3 тысячами конников, всем, что осталось от сильного отряда, который за несколько дней до этого вышел из Ульма!
За четыре дня Мюрат захватил в плен более 12 тысяч человек, при этом непрерывно продолжал преследование, перемещаясь примерно по 30 миль в день. Он также захватил 120 пушек, 500 повозок, 11 знамен. В числе пленных оказалось 200 офицеров и 17 генералов. Фактически кавалерия сыграла самую важную роль во время кампании. Их упорство во время преследования сравнимо лишь с известной погоней Карла XII, преследовавшего убегавших саксонцев вместе со своей кавалерией в течение девяти дней без остановки.
Таков первый случай подобного рода в Наполеоновских войнах, всего же мы встречаем множество случаев подобного использования кавалерии в дальнейшем. Во время продвижения к Вене после Ульма кавалерия под началом Мюрата оказала весьма значимую поддержку, наседая на отступавшего врага с неутомимой настойчивостью.
Аустерлицкое сражение 20 ноября (2 декабря) 1805 г.
Во время следующего великого сражения, произошедшего под Аустерлицем 20 ноября (2 декабря) 1805 года, Наполеон разместил свою кавалерию на той части поля боя, где она могла лучше всего проявить себя и где сама почва оказывалась благоприятной для нее. В сражении последовала серия кавалерийских атак, верх одерживала то одна, то другая сторона, когда подходили свежие резервы.
Во время одной из атак кавалерию Келлермана опрокинули австрийские кирасиры под командованием князя Лихтенштейна. Преследовавшие французов австрийцы, стремившиеся закрепить успех, прорвались через первую французскую линию и начали прорываться через вторую. В это время на них напал Мюрат вместе с кавалерией резерва и опрокинул, причем отходили они под ужасающим огнем французской артиллерии, обрушившимся на них с флангов каре и колонн французской пехоты, уничтожившим половину австрийцев, которым негде было укрыться на равнине. Поскольку сразу после этого сражения стороны заключили перемирие, тем самым не возник повод осуществлять преследование.
Во время следующей кампании, той, что произошла в 1806 году, можем отметить дальнейшее развитие использования кавалерии как во время сражения, так и в закреплении успеха.
Все с той же удивительной стратегической дальновидностью Наполеон так расположил свою армию на театре военных действий, чтобы неожиданно охватить пруссаков с флангов и тыла прежде, чем те успеют собрать силы и отразить натиск французов. Решительное сражение состоялось при Йене 14 октября 1806 года. Битву начал Ней.
Его кирасиры храброй атакой захватили батарею из 13 орудий и закрепились на вершине холма. Прусские конники так же храбро атаковали пехоту Нея, которая, построившись в каре, держалась, пока конница, присланная Наполеоном, не отогнала врага.
После равной рукопашной по всей линии, где превосходящие численностью французы заставляли пруссаков отступать в каждом пункте, все деревни, которые заняли ранее пруссаки, были отобраны, и прусские войска отступали медленно и угрюмо, но сохраняя боевой порядок.
Наполеон рассчитал, когда пришла пора бросить в бой свою кавалерию, чтобы та закрепила успех. Во главе 12 тысяч конников, свежих, не уставших и преисполненных боевым духом, прибыл в совершенном порядке Мюрат и набросился с громкими криками на отступавшего врага. Эффект оказался ошеломляющим.
Ничто не могло остановить накатившийся поток конников, устремившихся на равнину и сметавших все на своем пути. Усталая и понесшая большие потери прусская кавалерия тщетно пыталась все же прикрыть отступление своей пехоты и артиллерии.
Превосходившие числом и массой тяжелые эскадроны французских кирасир сломили всяческое сопротивление, отбросили прусскую кавалерию, захватили орудия и рубили отступавших пехотинцев. Командовавший прусским корпусом (насчитывавшим до начала боя 38 тыс.) князь Гогенлоэ послал депешу к генералу Рюхелю, приближавшемуся с резервами (корпусом численностью 15 тыс.). Сказанное позволяет зрительно представить воздействие атаки Мюрата и его массивных конников.
Приказав Рюхелю открыть проходы, чтобы пропустить через свои линии беглецов, Гогенлоэ писал: «Будьте готовы встретить атаку кавалерии врага, которая налетает самым бешеным образом, давя и рубя бегущих, уже смешав нашу пехоту, конницу и артиллерию» [69].
Победа оказалась полной, тем более что Даву (27 тыс.) нанес поражение главным силам прусской армии (50 тыс.) в тот же самый день при Ауэрштедте. Беглецы с обоих полей сражения бежали по направлению к Веймару, и Наполеон сделал все нужные распоряжения, чтобы продолжить преследование. Та энергия, с какой великий полководец преследовал потерпевшего поражение врага, стала основой для полного успеха. Отметим, что кавалерия при этом оказала самую ценную службу.
Мюрат занял город Веймар, следуя буквально по пятам беглецов, пока часть его конников прошла в город вместе с ними, оставшаяся часть обошла вокруг и перехватила отставших, так что за несколько минут 15 тысяч пруссаков и 200 орудий попали в руки французской кавалерии.
На следующий день Мюрат, продолжая неутомимо наступать, вплотную поддерживавшийся следовавшей за ним пехотой Нея, подошел к Эрфурту, тотчас сдавшемуся с 14 тысячами пленных, 120 пушками и огромными военными запасами. Разбросанные остатки прусских войск отступали к Магдебургу, и Мюрат по приказу Наполеона двинулся из Эрфурта к этому городу, гоня перед собой пруссаков, осознававших, что в скором времени они станут пленниками.
Из Магдебурга Мюрат быстро переместился к Шпандау, сдавшемуся по первому его требованию. В тот же самый день Даву вошел в Берлин. Гогенлоэ, отрезанный от столицы, повернул через Гранзе и Цеденик на Штеттин, но тут снова появился неутомимый Мюрат, остановив авангард прусской конницы у Цеденика. И в бою у Цеденика 26 октября пруссаки были разбиты гусарами Ласаля (Ласалля) и драгунами Груши, потеряв тысячу человек.
На следующий день произошло еще несколько боев, во время которых прусские гвардейские жандармы были окружены французскими конниками и вынуждены сдаться в открытом поле.
Отрезанный от прямой дороги на Штеттин, Гогенлоэ надеялся, что кружной путь через Пренцлау позволит ему туда пробиться, однако Мюрат, узнав об изменении направления движения пруссаков и предвидя намерения противника, всю ночь перебрасывал своих конников через территорию, лежащую между дорогами, и перехватил врага утром 28 октября, атаковав войска Гогенлоэ с фронта и с фланга на расстоянии в 2 лиги от Пренцлау.
Уставшая и потерявшая боевой дух прусская кавалерия была опрокинута и отброшена к своим главным силам. В решающий момент подошла пехота маршала Ланна, шедшая всю ночь с неутомимой настойчивостью. Она начала наступать против правого фланга.
После короткого, но упорного боя прусский командующий был вынужден сдаться, и 16 тысяч пехотинцев, 6 полков кавалерии, 45 штандартов и 64 пушки попали в руки французов. Вместе с отделением легкой кавалерии Наполеона примерно в то же самое время Мило захватил при Пасевальке 6 тысяч пруссаков и среди них 2 тысячи кавалерии вместе с их лошадьми и вооружением.
На следующий день, 29 октября, генерал Ласалль вместе с бригадой гусар продвинулся к Штеттину и предложил ему сдаться. После второго требования город капитулировал, и крепость, в которой находилось 160 пушек и гарнизон из 6 тысяч человек, был захвачен без единого выстрела.
После этого Мюрат тотчас повернул на запад и последовал за прусскими войсками, которые под командованием Блюхера отступали к Любеку. 30 октября у Анклама был взят в плен генерал Била вместе с 4 тысячами пруссаков. 1 ноября арьергард Блюхера потерпел поражение у Носсентина, потеряв 500 пленных. Его снова разбили в Висмаре 4 ноября. 6 ноября Любек был взят штурмом, прусская пехота захвачена в плен или перебита. Наконец 7 ноября, после боя при Швартау (Бад-Швартау), Блюхер должен был капитулировать у Ратекау, 4 тысячи пехоты, 3700 кавалерии и 40 пушек попали в руки французской конницы.
Вся кампания продолжалась около месяца. Два кавалерийских сражения, одно случившееся 9 октября при Шлайце и второе при Зальфельде 10 октября, стали прологом больших битв при Йене и Ауэрштедте 14 ноября того же месяца. Победа явилась настолько очевидной – фланги пруссаков были сметены сокрушительной атакой конников Мюрата, которых никто не смог превзойти силой и упорством, – что битва закончилась полным уничтожением всей прусской военной системы.
Мы же приводим полное описание этого преследования осколков прусской армии в качестве примера того, какую роль кавалерия играет в обеспечении победы и закрепления успеха.
Следующая кампания Наполеона произошла в Польше в Восточной Пруссии, куда он тотчас направился, чтобы встретиться с сильной русской армией, двигавшейся навстречу, чтобы помочь пруссакам. Кампания началась с оккупации Варшавы французами 30 ноября. За ней последовало продвижение армии Наполеона и сражения при Пултуске и Голымине 26 декабря 1806 года. В первом из этих сражений Беннигсен искусно использовал казаков, чтобы образовать прикрытие, за которым он разместил свои войска.
Состоявшееся 8 февраля 1807 года сражение при Эйлау (Прейсиш-Эйлау) стало одним из самых яростных боев с рукопашными схватками и одной из кровавых битв, отмеченных в истории [70]. Причем обе армии позже заявили о своей победе. Во время сражения кавалерия отличилась необычайно активными действиями с обеих сторон.
Сражение при Прейсиш-Эйлау 26–27 января (7–8 февраля) 1807 г.
Сражение начал Наполеон, нанеся мощный удар по правому флангу и центру русских силами корпусов Ожеро и Сульта, поддержанных 150 пушками. Как только войска Ожеро приблизились на 100 шагов, русские батареи открыли по ним сильнейший огонь из 200 орудий, нанеся ужасные потери французским массивным колоннам. Пока французы приходили в себя, разразилась мощная снежная буря, закрывшая обзор, и русские воспользовались этим, атаковав один фланг французских дивизий пехотой Тучкова, а другой – сильным конным отрядом.
Буран оказался таким сильным, что атака оказалась совершенно неожиданной, и казаки налетели прежде, чем французы их заметили или предприняли шаги, чтобы встретить их атаку. Вскоре исход был предопределен. Атакованный с обоих флангов пехотой и кавалерией корпус Ожеро был разбит.
Ружья оказались совершенно бесполезными из-за влаги и снега, что приводило к осечкам, колонны тотчас разрушились и пытались отступить, но было устроено побоище, так что только 1500 человек из 16 тысяч смогли избежать печальной участи. Эта неудача практически нарушила весь боевой порядок армии Наполеона, правый фланг и центр русских продвинулись вперед, их легкая кавалерия вошла в Эйлау (Прейсиш-Эйлау), а одна из колонн тяжелой кавалерии подошла близко к холму, на котором стоял Наполеон, и чуть не захватила его в плен.
С абсолютным спокойствием и решительностью Наполеон предпринял радикальные меры, чтобы компенсировать неудачи. Он отдал распоряжение, чтобы его «старая гвардия» (ветераны) атаковала один фланг русских, коннице Мюрата поручалось немедленно атаковать правый фланг продвигавшихся русских, ликовавших от одержанной победы и наступавших, утратив строй.
Прежде чем они опомнились, чтобы встретить приближающегося врага, французы уже набросились на них и почти целую дивизию порубили на куски на месте [71]. Так французам удалось спасти свой центр от дальнейшего разгрома, но причиненный ущерб и последовавший за ним беспорядок оказался настолько большим, что потребовались невероятные усилия со стороны Наполеона, чтобы переломить ход сражения, для чего была организована атака на левый фланг русских.
Атаку предпринял корпус Даву, поддержанный всей наличной конницей, собранной воедино под его командой. Всего атаковали 14 тысяч кавалеристов, 25 тысяч пехоты и 200 пушек. И снова снежная буря помогла кавалерии, однако на сей раз французам.
Во главе своих 70 эскадронов Мюрат подошел почти вплотную к линиям русских до того, как его присутствие обнаружили, но не успели наладить противодействие. Передняя линия была прорвана, кавалерия отброшена, начался самый упорный бой.
Хотя русские батальоны и потеряли боевой порядок, они не бежали и не сдавались, напротив, смогли объединиться в небольшие группы, сражаясь с невероятным упорством. Часть французских конников смогла прорваться через русские линии, но были атакованы донскими казаками Платова, сразу же их уничтожившими. Длинные пики казаков, их удивительное умение управлять ими и подвижность лошадей придавали им огромное преимущество в рукопашной над громоздкими и неповоротливыми кирасирами на утомленных лошадях.
В этой части поля сражения, у деревни Зерпаллен, Беннигсен направил свою кавалерию, чтобы та атаковала во фланг пехоту Морана, заставив французов отступить обратно примерно на 300 метров. В необычайно яростном сражении, когда происходила ужасающая бойня, прекратившаяся только около 10 часов вечера, ни одна из сторон так и не смогла победить. Фактически беспристрастный судья сказал бы, что обе стороны потерпели поражение, поскольку Беннигсен отступил, а Наполеон увидел это настолько вовремя, что не сделал это первым, но через несколько дней также отошел.
Писавшие о кавалерийской тактике часто видят в сражении при Эйлау пример того, как в условиях снежной бури ружья пехоты стали бесполезными. Это сражение служит примером того, что во время затяжных дождей и снегопадов пехота часто оставалась беззащитной перед кавалерией, которая, опираясь на «белую армию» (сильный снег или дождь), могла обрушиться на пеших солдат, лишенных их главной оборонительной мощи, ружейного огня.
Все же в настоящее время изобретение унитарных патронов, а также винтовок, заряжающихся с казенной части, делает такое развитие событий невозможным. Но именно потери в данном случае представляли интерес для кавалерийских офицеров будущего.
Тьер также пишет, что во время этого сражения русская пехота, увидев, что она не в состоянии остановить натиск французских конников, бросалась на землю и пропускала конников через себя, а затем поднималась и стреляла им в тыл.
Блестяще проявила себя русская кавалерия. Мюрат с 12 полками кирасир попытался преследовать Беннигсена по дороге на Кенигсберг. Но после горячего боя с русскими конниками он потерпел поражение и был отброшен, потеряв 400 человек убитыми и 300 пленными.
Именно во время этой кампании Наполеон впервые почувствовал, как трудно вести войны против нации, чьи армии прикрывались такой эффективной легкой кавалерией, как казаки. В последующих войнах, в частности во время катастрофического отступления 1812 года, а также в 1813 и в 1814 годах на равнинах Германии и востока Франции бесчисленные удары со стороны формирований легких русских конников непрерывно сыпались на французские войска.
Разбив кирасир Мюрата, казаки стали действовать наглее и решительнее. Их нападения не прекращались, происходили ночью и днем. Они непрестанно перехватывали французских фуражиров, задерживали курьеров, перехватывали пути сообщения и атаковали биваки.
Казаки действовали настолько результативно, что французы больше не могли производить какие-либо реквизиции и с великим трудом им удавалось кормить свою армию. Через десять дней Наполеону пришлось отвести свои войска на зимние квартиры, потеряв за короткое время 1500 кавалеристов, захваченных в плен неутомимыми конниками русского императора.
Давайте напомним и о том, что это была первая кампания, которую Наполеон не смог завершить окончательной победой. Это произошло именно благодаря русской кавалерии, успешные действия которой привели к существенным изменениям в организации его армии. Ниже мы покажем, как действия этих иррегулярных конников в конце концов оказали самое существенное влияние в деле уничтожения основ гигантской военной силы, созданной гением великого Наполеона.
Бои с участием тяжелой кавалерии происходили в ходе битвы при Экмюле 22 апреля 1809 года, когда батарея из 16 австрийских орудий была захвачена в результате атаки баварских кирасир. Во время отступления к Регенсбургу в конце сражения австрийские кирасиры и гусары выдвинулись перед Эгольфсхаймом, чтобы прикрыть отступление своей пехоты и артиллерии.
Французские колонны были вынуждены остановиться, ожидая, пока не подойдет их кавалерия. Австрийцы атаковали первыми, и перед нами вновь пример стрельбы конников. Кирасиры Нансути и Сен-Сюльписа встретили врага выстрелами из карабинов, а затем галопом устремились в атаку, отбросив австрийцев к их резервам.
Те вмешались в дело, и австрийцы снова устремились вперед, и все смешалось. Противники то откатывались назад, то продвигались вперед в ходе отчаянного рукопашного боя, когда слышался только звон палашей, обрушивавшихся на каски и кирасы, вызывая грохот, перекрывавший другие звуки сражения. Солнце зашло, поднялась луна, прежде чем сильный звук от разрубаемых кирас прекратился. Вооруженные только нагрудными кирасами, австрийские кирасиры сражались в неблагоприятных условиях по сравнению с французскими конниками, защищенными и со спины. Понеся тяжелые потери, они были вынуждены отступить, и поле боя осталось за кавалерией Наполеона.
При Ваграме кавалерия совершила много атак с обеих сторон. Австрийские кирасиры обрушивались на фланг пехоты Массена сразу после того, как она совершила удачную атаку на деревню Адерклау, выбив оттуда французов. В результате этой атаки корпус Массена расстроен, и только вмешательство Наполеона, приславшего большие подкрепления, восстановило ситуацию. Кирасиры Сен-Сюльписа в это время повторно атаковали, помешав продвижению угрожавших французам колонн пехоты врага, и вскоре под прикрытием кавалерии и артиллерии французские линии были приведены в порядок.
Французская тяжелая кавалерия сражалась на правом фланге, там Даву остановил левый фланг австрийцев, но эти боестолкновения не представляют особого интереса. Все же они позволяют представить важность свежих резервов в кавалерийском бою. Под командованием Груши французские конники сначала остановили, а затем и опрокинули кавалерию Розенберга, нанеся ей значительные потери.
Чтобы восстановить ситуацию, в бой тотчас были введены кирасиры Гогенлоэ, и теперь Груши, в свою очередь, потерпел поражение и был вынужден отступить в тыл. Подошедший к нему на помощь со свежими войсками Монбрен обрушился на австрийцев, едва переведших дух, и добился исхода боя в пользу французов.
На левом фланге французская кавалерия понесла такие серьезные потери от артиллерийского огня, что не смогла продолжить участие в сражении. В результате конники, потрепанные длительным сражением и ослабленные серьезными потерями, не смогли продолжить с такой же энергией преследование. Так что едва ли удалось захватить пленных и очевидно, что никаких орудий. Наполеону все случившееся страшно не понравилось, он резко обвинил своих кавалерийских генералов. «Видели ли когда-нибудь подобное? – сказал он. – Ни пленных, ни орудий. Этот день останется без последствий».
Во время битвы при Дрездене в 1813 году командовавший французской кавалерией Мюрат под покровом тумана и дождя, скрывших его передвижения, смог незаметно построить свою конницу у левого фланга союзников перпендикулярно к линиям противника. Затем в ходе сражения 12 тысяч отборных конников, в то время когда с фронта союзники сражались с французской пехотой, неожиданно вырвались из тумана, атаковав фланг и тыл врага. Тотчас линии союзников были прорваны, три четверти всех войск, образовывавших левое крыло, убиты или захвачены в плен. Отважная атака кавалерии принесла Наполеону победу.
Кавалерию весьма эффективно использовали во многих последующих кампаниях Наполеона, например при Лейпциге, Фер-Шампенуазе и Ватерлоо. Однако к тому времени другие европейские нации также начали активно использовать кавалерию, в некотором роде имитируя систему Наполеона. Но эти сражения мы рассмотрим в следующей главе, посвященной кавалерии других стран.
Пример, который мы привели, все же позволяет составить читателю ясное представление о той манере, в какой Наполеон использовал свою кавалерию, и о той роли, которую она играла в его кампаниях. Он весьма высоко ценил службу легких конников по добыванию информации о перемещениях противника. Мы уже говорили об особенных способностях Наполеона проникать в планы врага. Сочинения Наполеона наполнены рассуждениями, из которых отчетливо видно, какое необычайно внимание он уделял данному вопросу.
Те же самые качества Наполеон высоко ценил и у своих кавалерийских офицеров. Его замечания о генерале Штейнгеле, убитом во время первых походов в Италию, показывают, как высоко он ценил этого офицера, и отражают его представление о том, каким должен был быть генерал легкой кавалерии. Наполеон замечает: «Генерал Штейнгель, эльзасец, представляет собой тип великолепного гусарского офицера, он служил при Дюмурье во время северных кампаний, проявил себя способным, умным, храбрым солдатом. Он соединял порывистость юноши с мудростью умудренного возрастом человека, являясь истинным генералом авангарда.
За два или три дня до своей смерти он первым занял Леценьо. Французский генерал прибыл туда спустя несколько часов, и все, что он требовал, было сделано.
Все проходы и броды разведали, обеспечили проводников, священник и почтмейстер допрошены, завязаны сношения с местными жителями, шпионы высланы по разным направлениям, письма на почте задержаны, и те, в которых заключались какие-либо военные сведения, переведены и разобраны; наконец приняты были меры для устройства продовольственных магазинов, чтобы поддерживать войска и снабжать по мере необходимости».
Взгляды Наполеона на различные методы получения информации настолько интересны и оказали столь сильное влияние, что каждому кавалерийскому офицеру необходимо с ними познакомиться. Они подробно описаны в письме Наполеона к брату, королю Испании Жозефу.
«Мы не имеем никаких сведений о противнике; это объясняют тем, что таковых нельзя было добыть. Но это не было чем-нибудь чрезвычайным, никогда ни в одной армии не имевшим место, как будто шпионы являются сами собой.
В Испании вам следует поступать так, как поступают в других местах. Высылайте повсюду разъезды. Прикажите задерживать алькальдов, настоятелей монастырей, почтмейстеров и прежде всего письма. Допрашивайте этих людей, пока они не заговорят; по два-три раза в день; держите их как заложников. Заставляйте их посылать людей, которых должно обязать во что бы то ни стало доставлять сведения. Если принять решительные, а в случае необходимости и насильственные меры, то всегда можно добыть известия. Все почты должны быть заняты; письма задержаны. Единственная цель добыть сведения оправдывает посылку отряда в 4–5 тысяч человек, который занимает какой-либо большой город, берет письма с почты, задерживает наиболее состоятельных жителей с их письмами, бумагами, газетами и т. п.
Совершенно очевидно, что даже внутри французских линий жители очень хорошо знают, что делается у неприятеля; очевидно, что вне этих линий они знают это еще лучше; что же вам препятствует арестовать людей выдающегося общественного положения? Затем вы можете отсылать их обратно, причем во время их ареста следует обращаться с ними вполне хорошо. Очевидно, что если война ведется не в пустыне, а в населенной стране, то генерал, не умеющий добыть нужные ему сведения, не понимает своего дела. Местные жители будут оказывать содействие неприятельскому генералу не по доброй воле и даже не из-за денег. Самое верное для этого средство – обеспечить их жизнь, имущество, города, монастыри охраной или каким-либо другим способом».
Чтобы обезопасить свои перемещения, Наполеон весьма искусно использовал свою кавалерию, в результате его блестящие стратегические планы в целом оказались успешно выполнены, благодаря тому что кавалерия помогала ему скрыть его замыслы от врага. Способность Наполеона видеть намерения своих противников была не меньше способности скрывать свои замыслы.
Его поход в Египет оказался почти полной неожиданностью. Его возвращение из этой страны могло оказаться провальным, если бы не та секретность, с какой все было проведено. (Наполеон прибыл во Францию, оставив в Египте армию, которая позже капитулировала.) Кампания Наполеона в 1800 году, закончившаяся Маренго, оказалась успешной благодаря уловке, с помощью которой ему удалось ввести в заблуждение всю Европу, и подобное он ввел в обыкновение.
Марш Наполеона на Ульм в 1805 году был совершенно скрыт от австрийского командующего генерала Макка великолепными конниками, пока его правый фланг не был обойден, его коммуникации перерезали, армию заперли в крепости, и ему не оставалось ничего иного, кроме как капитулировать. Во время той кампании кавалерия Наполеона образовала завесу, за которой Макк не видел ничего, так что удалось завершить блестящую стратегическую комбинацию.
В кампании 1806 года мы видим, как Наполеон победил пруссаков благодаря неожиданным действиям, не говоря уже о той огромной роли, какую сыграла кавалерия, прикрывавшая его перемещения.
В Испании маршалы Наполеона также использовали своих драгун в той же манере, что и их великий лидер. Однако им не удалось добиться тех же результатов, поскольку все население оказалось резко враждебным, разразилась национальная война. Все же драгуны необычайно прославились во время испанских кампаний и оказались самой полезной частью войск в условиях партизанской войны, которая в течение длительного времени происходила в этой стране.
В своей «Истории Пиренейских войн» Наполеон замечает, что во время сражений в Португалии, до битвы при Вимейру, случившейся в 1808 году, количество и действенность конницы Жюно совершенно скрыли его позицию от английского генерала, и британские войска оказались окружены настолько плотно, что они не смогли получить никакой информации о том, что происходило за их линиями.
После битвы при Валенсии, как мы отметили, маршал Сюше направил драгун преследовать убегающих испанцев, причем у каждого драгуна за спиной разместился пехотинец. Благодаря своему быстрому передвижению эти группы помешали врагу собраться и совершенно рассеяли их. В этой войне французские драгуны часто спешивались, чтобы сражаться пешими.
При Наполеоне выдвинулись несколько очень хороших командующих кавалерией, хотя едва ли они могут сравниться с Зейдлицем и Цитеном. Многие бездумно устремлялись вперед, у них отсутствовала осторожная рассудительность, что считалось совершенно необходимым качеством для кавалерийского командира. Никого из них ни в коем случае нельзя сравнить с Оливером Кромвелем.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.