XIII. Политические движения в Литовско-Русском государстве в начале великокняжения Казимира и издание общеземского привилея 1447 г. и областных

XIII. Политические движения в Литовско-Русском государстве в начале великокняжения Казимира и издание общеземского привилея 1447 г. и областных

Насильственная смерть Сигизмунда Кейстутовича. Избрание великим князем королевича Казимира; разрыв унии 1432 г. Мятежи областей и их усмирение. Избрание Казимира на польский престол и противодействие со стороны Литвы; вопросы о Волыни и Подолье. Издание общеземского привилея 2 мая 1447 г. Значение этого привилея во внутренней истории Литовско-Русского государства. Распространение полученных Литвой прав и вольностей на русские земли; областные привилеи.

Внутренний мир, установившийся в Литовско-Русском государстве после покорения русских областей великому князю Сигизмунду Кейстутовичу, продолжался недолго. В 1440 г. великий князь Сигизмунд был убит заговорщиками, и вслед за тем Литовско-Русское государство испытало новое сильное внутреннее потрясение, которое грозило ему распадением.

Сигизмунд Кейстутович пал жертвой заговора, вызванного, по всем дошедшим до нас известиям, его тиранией. Предшествовавшая восьмилетняя борьба со Свидригайлой, богатая всевозможными изменами и предательствами высшего класса, истерзала его нравственно и поселила в нем недоверие и нерасположение к высшему классу литовского общества. Эти чувства в конце концов приняли у него болезненный характер, граничивший с умопомешательством в форме мании преследования. Великий князь стал удаляться от князей и панов, стал окружать себя людьми низкого звания и раздавать им уряды, а князей и панов – преследовать по простому подозрению. При таких обстоятельствах простого слуха о том, что великий князь замышляет перебить всех князей и панов на предстоящем сейме, оказалось достаточно для того, чтобы составился заговор на его жизнь. В Вербную субботу 1440 г. заговорщики ворвались в Трокский замок, где проживал Сигизмунд, и убили его.

В то самое время, когда зрел заговор, литовские князья и паны, знавшие о том чуть не поголовно, не поднимали вопроса о преемнике Сигизмунда, инстинктивно избегая всяких разногласий, могущих помешать успеху заговора. К решению этого вопроса князья и паны приступили уже после убиения Сигизмунда Кейстутовича, причем между ними оказалось большое разномыслие в этом деле: одни предлагали вернуть Свидригайлу, другие присягнули на верность королю Владиславу III, третьи стояли за сына Сигизмунда Кейстутовича – Михаила; но большинство примкнуло к кандидатуре королевича Казимира. В возможность правления Свидригайлы после пережитого опыта уже перестали верить; кандидатура Владислава III была непопулярна, потому что влекла за собою соединение Литвы с Польшею под одним государем; относительно Михаила Сигизмундовича было распространено опасение, что он будет мстить за смерть отца. Наиболее подходящим кандидатом, таким образом, оказывался королевич Казимир. Вокруг лиц, выставивших кандидатуру королевича, собралась поэтому наиболее многочисленная и сильная партия. Приверженцы Казимира решились действовать как можно быстрее, дабы опередить сторонников Михаила Сигизмундовича и не дать разгореться новой междоусобной борьбе в Великом княжестве. Королевич Казимир в то время проживал в Польше, при дворе брата своего, короля Владислава III. Литовские князья и паны, не медля долго, отрядили в Польшу послов к королю Владиславу с просьбою отпустить Казимира на великое княжение, а сами поехали вслед за послами в Берестье, чтобы встретить и проводить Казимира в Вильно. Владислав согласился отпустить Казимира в Литву, но не в качестве великого князя, а в качестве простого наместника польского короля, ибо согласно договору 1432 г. Великое княжество Литовское по смерти Сигизмунда Кейстутовича должно было перейти непосредственно к королю и Короне Польской. Но литовцы не в силах были помириться с этим. С прибытием Казимира в Литву паны, державшие сторону Свидригайлы и Владислава, примкнули к сторонникам Казимира и все решили возвести его на великое княжение. Когда в Вильно съехались литовские паны из разных земель, подвластных Великому княжеству, литовцы стали просить прибывших с Казимиром польских панов сообща с ними посадить Казимира на великом княжестве. Когда же польские паны ответили категорическим отказом на просьбу литовцев, последние самовольно провозгласили Казимира великим князем.

Так нарушен был акт унии, заключенный в 1432 г. Литовцы, впрочем, не желали окончательного разрыва и обратились к королю Владиславу III за утверждением избранного ими великого князя. Но Владислав отказал им в этом. По словам Длугоша, у него созрел в то время план разделить Великое княжество на несколько частей, чтобы тем легче держать его в подчинении, а именно: для себя и Короны Польской удержать некоторые земли, между прочим Берестье и Каменец; Михаила Сигизмундовича удовлетворить отдачей владений согласно договору 1432 г.; Болеслава мазовецкого утвердить во владении Дорогицкой землей, которую он захватил после смерти Сигизмунда Кейстутовича, а остальные княжества Литвы и Руси отдать королевичу Казимиру.

Но Великое княжество Литовское в то время и помимо намерения Владислава едва было не распалось на свои составные части. Дело в том, что возведение королевича Казимира на великое княжение возбудило сильное неудовольствие против господствующей земли в областях Великого княжества. Это возведение было, собственно, делом самой сильной партии литовских панов, совершено было наскоро и скорее в форме соup d’?tat, чем правомерно, по общему совету и согласию. Князья и бояре из областей не привлекались к этому делу, их не вызывали на сейм, но литовские наместники, отъезжая из областей в Вильно по получении известия о гибели Сигизмунда Кейстутовича, брали с обывателей их присягу в том, что они не отступят от того великого князя, кого посадят на Великом княжестве в Вильно князья, паны и вся земля Литовская. Такой образ действий литовцев и на этот раз, как при возведении на великое княжение Сигизмунда Кейстутовича, возбудил в областях оппозицию, хотя на этот раз оппозиция проявилась по-разному и не с таким единодушием, и потому сравнительно легко была подавлена. Возмущение против Литвы поднялось прежде всего в Смоленске. Черные люди – кузнецы, кожемяки, шевники, мясники, котельники и другие ремесленники – вооружились, собрались на вече и вступили в бой с наместником и боярами, которые оставались верными Литве. Хотя в первой стычке победа осталась за наместником и боярами, но уже на другой день они принуждены были удалиться из Смоленска. Наместник уехал в Литву, а бояре – в свои имения. Черные люди сначала посадили воеводою в Смоленске князя Андрея Дорогобужского, а затем взяли себе «государем» мстиславского князя Юрия Лингвеньевича. Последний похватал смоленских бояр, посажал их в оковы, а имения их роздал своим мстиславским боярам, намереваясь отделиться совсем от Великого княжества и восстановить древнее смоленское княжение в полном объеме. В то же время он, «возгордясь», как говорит летописец, присоединил к своим владениям Полоцк и Витебск. Точно так же и земля Волынская обнаружила стремление устроить свою судьбу независимо от Литвы. Князья и бояре Луцкой земли приняли к себе на княжение Свидригайлу, который поспешил принести вассальную присягу не Казимиру, а королю польскому Владиславу III. Землевладельцы Владимирского и Кременецкого поветов Волынской земли последовали примеру князей и панов Луцкой земли. Одновременно со Смоленской и Волынской землею отторглась от Великого княжества и земля Подляшская с городами Дорогичином, Бельском и Мельником. Начальствовавший в этой земле староста Носута, мазур по происхождению, поддался со всеми названными городами князю мазовецкому Болеславу, к которому эта земля должна была перейти по смерти Сигизмунда Кейстутовича вследствие особого договора с ним. Вслед за другими и земля Жмудская не захотела подчиняться Казимиру. Жмудины прогнали от себя наместников старосты Кезгайлы и выбрали себе сами старосту – некоего Довмонта, а князем признали над собой Михаила Сигизмундовича. Даже и Киевская земля обнаружила склонность к отпадению от Великого княжества. Когда бежавший в Москву Михаил Сигизмундович вернулся оттуда со вспомогательным войском и подступил к Киеву, киевляне легко сдались ему и приняли его наместников и гарнизон.

На счастье Казимира, между областями не было того единодушия, с каким прежде они боролись за Свидригайлу. Каждая область действовала сама по себе, преследовала свои собственные цели, и все они, в сущности, тянули в разные стороны. Поэтому паны, стоявшие вокруг Казимира с Яном Гаштольдом во главе, сравнительно легко справились с их сепаратистскими поползновениями и заставили признать власть Казимира. Прежде всего они выслали войско для усмирения смоленского мятежа, а когда оно не исполнило своей миссии, то юный Казимир лично отправился в поход на Смоленск, осадил его и пожег посады и монастыри. Смольняне принуждены были покориться и принять наместника из руки Казимира, а князь Юрий Лингвеньевич бежал в Новгород. Для окончательного умиротворения смольнян великий князь выдал им грамоту, в которой подтвердил различные права и вольности Смоленской земли. Точно так же скоро разделался Казимир и с восстанием Жмуди. Он собрал было большое войско в Ковно с намерением вторгнуться отсюда в Жмудь. Но сопровождавший его пан Ян Гаштольд посоветовал ему послать к жмудинам пана Контовта, племянник которого был избран ими в старосты, и попытаться склонить их к покорности, не прибегая к силе. Контовт успешно выполнил возложенное на него поручение. Жмудины «призволили» служить великому князю Казимиру, приехали к нему в Ковно и принесли присягу в верности. Казимир, со своей стороны, дал им присягу сохранять их в своей милости и не отнимать у них имений. Он выдал им особую грамоту, в которой торжественно признал, что они не мечом покорены, а добровольно пристали к Великому княжеству; кроме того, пожаловал им право избирать себе старосту, оставляя за собой утверждение его, и обратно – право принимать от него только такого воеводу и тиунов, которые будут им любы. Легко удалось Казимиру вернуть под свою власть и Киев. Киевляне поддались Казимиру, как только прибыло к Киеву литовское войско под начальством Яна Гаштольда. Тем не менее Казимир и его рада сочли необходимым в государственных интересах Великого княжества удовлетворить желание киевлян иметь у себя правителем князя. Поэтому, когда вскоре после покорения Киева в Вильно приехал из Копыля князь Олелько Владимирович с сыновьями и большою свитою и стал просить о возвращении ему отчины его – Киева, Казимир по совету своей рады дал ему Киев со всеми пригородками (около 1442 г.). Больше хлопот доставило Казимиру и литовским панам Подляшье. Сначала они пытались вернуть его мирным путем и вошли в переговоры с поляками. Но эти переговоры не привели ни к каким результатам. Литовцы после того не раз пытались вернуть Подляшье силою оружия, но безуспешно. Им удалось возвратить Подляшье только в 1444 г. посредством соглашения с мазовецким князем Болеславом, которому они заплатили 6000 коп пражских грошей. При этом для удовлетворения местных земян польского происхождения Казимир пожаловал им права и вольности, которые содержатся в статутах Королевства Польского. После того как все эти области воротились к Великому княжеству Литовскому, и Свидригайло с волынянами не захотели отставать от прочих и в конце 1445 или в начале 1446 г. перешли на сторону Литвы. Вместе с Волынью примкнуло к Литве и восточное Подолье, остававшееся все время в руках Свидригайлы.

Итак, Казимиру удалось в конце концов утвердить свою власть во всех областях Великого княжества. Но положение его в Литовско-Русском государстве вскоре опять стало затруднительным. Брат его, польский и венгерский король Владислав III, погиб при Варне в 1444 г. Вследствие этого поляки на Серадзьском сейме 1445 г. поспешили избрать Казимира королем польским. Таким путем они надеялись восстановить унию с Великим княжеством, разорванную в 1440 г. Но вальный сейм литовских и русских панов, собравшийся в январе 1446 г. в Вильно, не разрешил Казимиру принять польскую корону и послал полякам отказ. По словам Длугоша, литовцы опасались, что с отъездом Казимира в Польшу великим княжением овладеет Михаил Сигизмундович, что этот князь будет им мстить за смерть отца и они потеряют при нем пожалования, которыми с юношескою щедростью одарил их Казимир, а равно окажется напрасною и надежда их утвердить за Великим княжеством Волынь и Подолье, которые отбивали у них поляки. Получив отказ, поляки избрали королем Болеслава мазовецкого, но решили повременить с официальным приглашением его на престол и попытаться вновь склонить Казимира к принятию короны, надеясь, что на этот раз Казимир и литовцы образумятся. Они не ошиблись в своих расчетах. Возведение на польский престол Болеслава мазовецкого, шурина и приятеля Михаила Сигизмундовича, грозило Казимиру и литовцам большой опасностью. Дело в том, что Михаил Сигизмундович не переставал еще интриговать против Казимира на Литве и все еще имел своих сторонников. С восшествием на престол польский Болеслава мазовецкого можно было опасаться, что Михаил найдет себе поддержку и в Польше и тогда сгонит Казимира с великого княжения. Поэтому Казимир и его советники отправились на зов поляков в Берестье и вступили в переговоры с польскими уполномоченными. Результатом этих переговоров было согласие Казимира на принятие польской короны и письменное обязательство, выданное им польским послам, – прибыть в Краков к 24 июля 1447 г. на коронацию. Литовские паны согласились на эту коронацию, взяв предварительно с Казимира клятвенную запись, в которой он в качестве польского короля признавал владениями Великого княжества Волынь и Подолье и констатировал право литовцев после его смерти избрать себе отдельного или общего с поляками государя. Казимир потребовал было, чтобы и уполномоченные поляков скрепили эту запись и подтвердили содержащиеся в ней уступки для Великого княжества. Но польские послы категорически отказались от этого и собрались даже уезжать из Берестья, не кончив дела. Тогда Казимир, по совету некоторых из них, перестал ставить вопрос об уступках для Литвы как conditio sine qua non, надеясь уладить это дело впоследствии, и заявил окончательно о своем согласии на принятие короны. Литовцы остались с одной записью Казимира, не скрепленной поляками. Чтобы успокоить их и задобрить в свою пользу, Казимир перед самым отправлением своим на коронацию в Краков, 2 мая 1447 г., выдал им привилей, в котором пожаловал им ряд новых прав и вольностей, и притом весьма существенных по сравнению с правами и вольностями, дарованными его предшественниками.

Своей грамотой Казимир освобождал всех княжеских, панских, шляхетских, боярских и мещанских «кметей», т. е. крестьян, не только от платежа натуральных податей («дякла») и от барщинных повинностей на господаря, но и от платежа денежной подати – «серебщины»; обязывался не принимать на свои земли владельческих крестьян – отчичей и невольных, запрещая то же самое владельцам в отношении к господарским крестьянам; устанавливал, что суд над владельческими «подданными» принадлежит владельцам и эти подданные не должны впредь привлекаться к суду великого князя и его урядников, за исключением тех случаев, когда владелец не дает на них управы, причем судебные пени во всяком случае должны идти в пользу владельцев. Литовскому католическому духовенству дана была гарантия в том, что впредь вакантные духовные должности будут замещаться предпочтительно уроженцами Великого княжества и только при отсутствии годных кандидатов – иностранцами. В интересах светских панов Казимир обязался за себя и своих преемников не давать никому, помимо уроженцев Великого княжества, земель, замков и мест в полную собственность, временное владение или в держание, а равно не раздавать иноземцам уряды или почетные звания. Наконец, ввиду притязаний поляков на Волынь и Подолье, Казимир обязался не уменьшать владений Великого княжества, но сохранить его в целости в тех самых пределах, в каких оно заключалось при великом князе Витовте.

Привилей 1447 г. является новою иллюстрацией того действия, которое оказывало тесное сближение с Польшей на внутреннее развитие Литовско-Русского государства. Избираемые на польский престол великие князья литовские старались всячески ублаготворять сильных людей Великого княжества, дабы иметь возможность сидеть сразу на двух престолах и держать свои государства в союзе и братской любви. Средством для этого являлось распространение в Великом княжестве Литовском «прав вольных, добрых, христианских, как в Коруне Польской». К этому средству прибег и Казимир, как это видно из заявления его в привилее 1447 г., что он дарует прелатам, князьям, панам, шляхте, боярам и мещанам Литовской, Русской, Жмудской и других земель Великого княжества все вообще права, вольности и изъятия, какими пользуются прелаты, князья, паны, шляхта и мещане Королевства Польского. Привилею 1447 г. принадлежит весьма важное место в истории социально-политического развития Литовско-Русского государства. Этот привилей дополнил и завершил ряд уступок, сделанных великокняжескою властью землевладельцам Литовско-Русского государства. В общем все эти уступки были не чем иным, как разделением государственной власти над народною массою между великим князем и военнослужилыми землевладельцами. Благодаря этим уступкам добрая половина населения, если не большинство, почти совсем вышла из непосредственной власти великого князя и попала под власть землевладельцев, которые стали в отношении к ней чуть не такими же господарями, как сам великий князь по отношению к остальной части. В Литовско-Русском государстве установился политический строй, имеющий много сходного со средневековым западноевропейским феодализмом. Вместе с тем великий князь утратил шансы на то, чтобы стать единственным и полным хозяином в своем государстве и волею-неволею должен был для решения более или менее важных вопросов государственной жизни обращаться и к другим «господарям», чаще всего, конечно, к наиболее крупным и знатным, но в особо важных случаях и ко всем остальным. Привилей 1447 г. парализовал возможность развития абсолютной монархической власти в Великом княжестве Литовском. В этом отношении особенно важна была та статья этого привилея, которая освобождала владельческих крестьян от государственных податей. Эта статья с течением времени, когда война истощала совершенно скарб великого князя, заставляла его выпрашивать у землевладельцев субсидии на нужды государства, а этим последним давала возможность добиваться от своего государя новых прав и вольностей, клонившихся к ограничению его власти и значения.

Этот результат коснулся одинаково как литовцев, так и русских князей и бояр Великого княжества. Выдавая 2 мая 1447 г. привилей на различные права и вольности военнослужилым землевладельцам, Казимир не мог обойти в нем князей, бояр и военнослужилых мещан областей-аннексов. И эти области приходилось задабривать, располагать к верности разными пожалованиями, тем более что Михаил Сигизмундович не прекращал своей борьбы с Казимиром. Поэтому и привилей 1447 г. был выдан прелатам, князьям, панам, шляхте, боярам и мещанам Литовской, Русской и прочих земель Великого княжества. Таким образом, привилей 1447 г. был первым общеземским привилеем, уравнивавшим в правах литовцев и русских всех земель Великого княжества (привилеи 1432 и 1434 гг. уравнивали с литовцами русских землевладельцев Великого княжества в тесном смысле, т. е. Литвы и Руси Литовской). Чтобы устранить всякие сомнения, которые могла порождать общность выражения в общеземском привилее, Казимир счел нужным подтвердить свое пожалование в новых привилеях, которые он повыдавал в областях в подтверждение их старинных прав и вольностей. Указание на это встречаем в позднейших подтвердительных грамотах, выданных областям Смоленской, Киевской и Полоцкой. Что касается Витебской и Волынской земель, то самое содержание их привилеев показывает, что и на эти области распространилось то само право, которое дано было Литве, Руси и Жмуди в 1447 г., ибо некоторые статьи этих привилеев прямо соответствуют статьям привилея 1447 г.

Земли Полоцкая, Витебская и Смоленская получили от Казимира новые привилеи, по всей вероятности, в 1451 г. В начале этого года Казимир собирал в Вильно общий сейм князей, панов и бояр всех земель Великого княжества для устроения различных внутренних дел Великого княжества. Весьма возможно, что на этом общем сейме Казимир и выдал названным землям свои привилеи. Может быть, впрочем, Казимир сделал это и во время объезда этих земель, который он предпринимал в том же году, непосредственно после роспуска сейма. Как бы то ни было, но от 1456 г. мы имеем указания на «листы», выданные Казимиром областям. Волынской земле, по всем данным, Казимир выдал привилей с новыми правами и вольностями в 1452 г., когда эта земля по смерти Свидригайлы добровольно отдалась под власть Литвы, а не Польши. Что касается Киевской земли, то привилей был выдан ей только по смерти князя Семена Олельковича, случившейся в 1471 г. Дарование Киевской земле новых прав и вольностей было средством ее замирения, ибо, как известно, киевляне в высшей степени были недовольны отменою у них княжения и приняли к себе литовского воеводу, только уступая силе.

Подводя итоги политическим движениям, происходившим в великокняжение Казимира, мы должны констатировать, во-первых, увеличение прав военнослужилого класса Литовской земли и, во-вторых, распространение этих прав и на военнослужилых землевладельцев областей-аннексов Великого княжества. Первый результат стоял в связи с основным фактом, который мы отмечали уже не раз, – с существованием в Литовской земле солидарного класса крупных землевладельцев – князей и бояр, от которых зависело утверждение великих князей на престол и заключение унии с Польшею. Второй результат стоял в связи с тою энергичною борьбою, которую вели области-аннексы Великого княжества против исключительности господствующей земли в 30-х и 40-х гг. XV в. Во время этой борьбы они наглядно показали свою силу и значение и заставили господствующую землю пойти на компромисс и сделать им через посредство великого князя ряд уступок в смысле уравнения в правах и вольностях. Источник той силы, которую обнаружили области Великого княжества в борьбе с господствующею землею, в свою очередь, заключался в их внутренней социально-политической консолидации, унаследованной ими с древних времен. Со времен киевской эпохи население западнорусских областей представляло из себя не разбитую народную массу, над которой легко было властвовать из центра, а ряд довольно крупных и компактных обществ, имевших своих вождей и руководителей и бывших в состоянии постоять за свои права и интересы. В литовскую эпоху областное единство и солидарность держались преимущественно на военнослужилых землевладельцах областей, которые, имея в зависимости от себя местное крестьянство, объединялись в местных ополчениях и на местных вечах, или сеймах, где решались различные вопросы местной жизни. Эти военнослужилые землевладельцы имели и своих вождей и руководителей в лице местных князей и старших бояр или панов, владевших относительно крупными имениями и участвовавших в местном управлении на различных урядах.

С изданием общеземского привилея 1447 г. и областных внутренний строй Литовско-Русского государства определился в главных своих основаниях. Таковыми являются: политическая обособленность и внутренняя самостоятельность областей; государственные права землевладельцев; избирательная и ограниченная основными законами в пользу землевладельцев великокняжеская власть. На этом фундаменте созидалась и вся дальнейшая стройка Литовско-Русского государства. В этой стройке можно различить два периода. Первый из них совпадает с великокняжением Казимира и его сыновей, т. е. с конца 40-х гг. XV и до конца 40-х гг. XVI в. Главная роль в деле государственного строительства за это время принадлежит, кроме господаря, Литовско-Русской аристократии – князьям и панам как собственно Литовской, так и западнорусских земель Великого княжества. Все внутреннее строение Литовско-Русского государства за это время носит на себе отпечатки господства и компромисса двух сил – великокняжеской власти и Литовско-Русского панства. Третья сила – шляхта – является только вспомогательною и только к концу периода начинает приобретать большее значение и направлять государственную жизнь в своих интересах, но не достигает еще преобладания. Второй период совпадает со временем царствования Сигизмунда Августа. За это время шляхта вступает в парламентскую борьбу с господарскою властью и панством, добивается от них существенных уступок в свою пользу, перестраивает законодательство, местное управление и сеймование. Благодаря этим перестройкам внутренний строй Литовско-Русского государства в значительной степени приближается к польскому. Чтобы окончательно утвердить свое политическое положение, Литовско-Русская шляхта поднимает вопрос об осуществлении унии с Польшею, идя навстречу одновременным усилиям польской шляхты, и результатом их соединенных усилий является парламентарная уния 1569 г., положившая конец самостоятельному существованию Литовско-Русского государства.

Литература

Иловайский Д. И. История России. М., 1876–1905. Т. 1–5; Любавский М. К. Литовско-русский сейм. М., 1900; Lewicki А. Wst?pienie nа tron Kazimierza Jagie??o?czyka. Rоzраwу Akademii umej?tno?ci. Wydzia?u historyczno-filozoficzny. Кгаkо?w, 1886. T. 20; Ясинский М. H. Уставные земские грамоты Литовско-Русского государства. Киев, 1889; Якубовский И. Б. Земские привилеи Великого княжества Литовского // Журн. М-ва нар. просвещения. 1903. № 4, 6; Леонтович Ф. И. Источники Литовско-Русского права. Варшава, 1894.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.