VIII. Внутренние политические кризисы в Литовско-Русском государстве в XIV в. и инкорпорация его в Корону Польскую

VIII. Внутренние политические кризисы в Литовско-Русском государстве в XIV в. и инкорпорация его в Корону Польскую

Низведение Явнута с великокняжеского престола. Договор Ольгерда и Кейстута и их совместная деятельность. Усобица между Ягайлой и Кейстутом. Скиргайло как ближайший помощник Ягайлы. Военно-политический характер княжеской власти на Литве. Борьба Ягайлы с Витовтом и другими братьями. Договор 1385 г. об инкорпорации Великого княжества Литовского в Корону Польскую. Присяга Литовско-Русских князей на верность Короне Польской. Привилей литовскому боярству 1387 г.

Великокняжеская власть, служившая главным скреплением литовско-государственного союза, в XIV в. не раз подвергалась кризисам, которые грозили молодому государству распадением. Литовско-Русское государство несколько раз собственными силами и средствами преодолевало свои внутренние кризисы. Но в конце XIV в. великокняжеская власть оказалась уже в столь затруднительном положении, что для спасения государственной целости и единства должна была решиться на инкорпорацию Великого княжества в Королевство Польское.

Великокняжеская власть очутилась в критическом положении уже по смерти Гедимина (1341). Гедимин посадил на великом княжестве в Вильно одного из средних своих сыновей – Явнута, которого он более всех любил. Но Явнут по своим личным качествам оказался не на высоте положения: его перестали слушаться остальные братья и родственники, вследствие чего молодому литовскому государству стала угрожать серьезная опасность со стороны немцев. Потребность во что бы то ни стало соединиться для борьбы с внешними врагами заставила некоторых братьев Явнута войти в особое соглашение для спасения великокняжеской власти и распадавшегося государственного единства. По рассказу древнейшей Литовско-Русской летописи, Явнут, «в большинстве будя», не полюбился особенно Ольгерду и Кейстуту. Они сговорились свести его с великого княжения и особым договором определили свои будущие отношения. Великим князем признан был Ольгерд, а Кейстут не только сам обязался повиноваться ему, но и других братьев приводить в послушание. Со своей стороны Ольгерд обязался делить с Кейстутом пополам все, что они придобудут, город ли или волость, и быть с ним «до живота» в великой любви и милости. Итак, авторитетная великокняжеская власть восстановлена была в Литве вследствие тесного союза двух литовских князей. Союз этот продолжался до самой смерти Ольгерда, причем власть Ольгерда признавалась и всеми другими князьями. Чтобы понять, почему этот союз Ольгерда и Кейстута оказался столь могущественным, необходимо принять во внимание те силы, коими располагали оба брата. Ольгерд владел по жене княжеством Витебским; от отца он получил княжество Кревское в восточной части собственно Литовской земли; после низвержения Явнута в руках его оказалось и княжество Виленское. Его союзник Кейстут был едва ли не самым сильным из всех литовских князей. Его отец, ценя его военные дарования, обнаружившиеся в борьбе с крестоносцами, поручил ему в управление всю западную окраину своего государства, т. е. землю Жмудскую, Трокскую половину Литвы, западную половину Черной Руси (Городенскую область) и Подляшье. Таким образом, союз Ольгерда и Кейстута представлял такое соединение сил, пред которым должны были склониться остальные князья. Притом обостренная борьба, которую вело в это время Литовско-Русское государство с внешними врагами, главным образом с немцами, вовсе не располагала отдельные его части к сепаратизму, а наоборот: заставляла их тяготеть к государственному средоточию, стремиться к единению вокруг одного вождя, в каковой роли, естественно, и должен был выступить самый сильный, энергический и предприимчивый из всех князей. До самой смерти (1377) Ольгерд занимал властное положение в государстве, и никто из областных князей не пытался отказывать ему в послушании. По смерти Ольгерда положение его занял Ягайло вследствие поддержки того же Кейстута. По договору, заключенному между Ольгердом и Кейстутом, на их местах после их смерти должны были сесть их любимые сыновья: на месте Ольгерда – Ягайло, а на месте Кейстута – Витовт. Так как из договорившихся братьев умер раньше Ольгерд, то великим князем стал Ягайло, несмотря на то, что Кейстут был старше его и пользовался большим уважением и авторитетом. Для поддержания престижа племянника Кейстут подавал другим князьям пример послушания, подчинялся Ягайлу как великому князю, приезжал к нему «ко старым думам», как приезжал ранее к брату старейшему.

Но вскоре отношения между племянником и дядею испортились, между ними завязалась борьба, приведшая к новому кризису великокняжескую власть. Этот кризис наступил в тот момент, когда Кейстут согнал племянника с великого княжения и сам стал великим князем: ему отказал в послушании князь Корибут Новгород-Северский, а вслед за тем поднялся и Ягайло, сведенный с великого княжения на отчину свою Крево и Витебск; даже стольный город Вильно вышел из повиновения Кейстуту и принял сторону мятежников. Кейстут пал жертвою этого восстания. Но и его победитель Ягайло, снова сделавшийся великим князем, очутился в трудном положении. Власть его не признали некоторые из его братьев, а именно Андрей полоцкий, Димитрий брянский и Витовт, которого поддерживали немцы. Чтобы удержаться на великом княжении, Ягайло последовал примеру своего отца и сблизился тесно с одним из своих братьев – Скиргайлой. Скиргайло получил от великого князя трокское княжение и занял при нем то же положение, которое занимал прежде Кейстут при Ольгерде и которое близко подходило к положению соправителя. Все договоры с иноземными государствами с 1382 г. заключались от имени Ягайлы и Скиргайлы. Скиргайло стал правою рукою Ягайлы, главною опорою, и благодаря ему Ягайло выдержал первую борьбу с братьями и усидел на великом княжении.

Из всего этого явствует, что высокое значение великокняжеской власти в эпоху территориального сложения Литовско-Русского государства держалось на согласии, на единении старейших князей Гедиминова рода и тех общественных сил, на которые они опирались. Это единение в свою очередь вызывалось напряженною борьбою, которую Литва и соединенная с нею Русь должны были вести со своими соседями и которая требовала единения сил вокруг одного вождя. Князья, чувствовавшие в этом особую потребность, не только сами подчинялись великому князю как верховному вождю, но и помогали ему держать в покоре и других князей. Благодаря напряженной борьбе за существование и княжеская власть Гедиминовичей долгое время носила преимущественно военно-политический, а не гражданский характер. Эти князья являлись в областях не столько в качестве сонаследников государства, сколько в качестве военачальников и правителей, поставленных великим князем. Областные княжения не были еще уделами, а поэтому не мог преуспевать политический сепаратизм, являющийся естественным последствием удельного порядка. Военно-политическим характером княжеской власти Гедиминовичей объясняется и сам порядок замещения как великокняжеского, так и других столов. Великое княжение в семье литовских князей доставалось в XIV в. лицам, которые в данный момент были сильнее других по личным качествам, благодаря поддержке других князей и сочувствию населения. В преемстве великокняжеского стола не заметно только действия одного фактора – известного обычая, известного права. Точно так же и областные княжения доставались разным князьям не по праву или обычаю, а по усмотрению великого князя, руководившегося при этом личными качествами князей, их популярностью среди населения, соображениями своей и государственной пользы.

В конце XIV в. наступил, однако, новый кризис великокняжеской власти, который стал угрожать распадением Литовско-Русскому государственному союзу. Для предотвращения его великий князь литовский Ягайло стал искать поддержки на стороне, вне Великого княжества Литовского. Внешние обстоятельства выдвинули благоприятную для того конъюнктуру в виде унии Великого княжества Литовского с Польшею.

Выше было отмечено, что Ягайло, став вторично великим князем на Литве, тесно сблизился с братом своим Скиргайлой и в единении с ним старался утвердить и упрочить свою великокняжескую власть. Скиргайло занял при Ягайле то же самое место, какое при отце Ягайлы Ольгерде занимал Кейстут. Скоро обнаружилось, однако, что этого братского союза недостаточно для удержания других князей в покорности и послушании великому князю. Дело в том, что мятежные областные князья стали находить себе поддержку и помощь у прусских немцев. Немцы, дотоле истощавшие Великое княжество Литовское открытыми нападениями, после смерти Ольгерда стали донимать его дипломатическими интригами и вмешательством во внутренние распри. Они старались изо всех сил сеять раздор и смуту на Литве и таким путем ее обессиливать. Они помогли Ягайле свергнуть с великого княжения Кейстута, но затем стали помогать уже тем князьям, которые восставали против Ягайлы, как, например, Андрею полоцкому и Витовту. Последний при их помощи добился от Ягайлы волостей, назначенных ему еще отцом, – Городно и Берестья с их округами. Недовольный тем, что Ягайло не отдал ему Трокского княжества его отца, Витовт не прочь был снова войти в союз с немцами и силою отстаивать свои нарушенные права. Ягайле и Скиргайле уже не под силу становилось вести борьбу зараз и с внешними, и с внутренними врагами. При таких обстоятельствах Ягайло и пришел к решению жениться на польской королеве Ядвиге с тем, чтобы обеспечить себя и Великое княжество польскою помощью как против немцев, так и против мятежных братьев. Как велика была нужда в этой помощи, показывают письменные обязательства, данные Ягайлой польским послам в Креве 14 августа 1385 г. Ягайло обязался принять католическую веру со всеми своими братьями и родственниками, знатными и простыми людьми от мала и до велика, выложить свою казну на нужды Польши и, в частности, на возвращение отторгнутых от Польши земель, заплатить бывшему жениху Ядвиги неустойки 200 тыс. флоринов, выпустить пленных христиан на волю и навсегда присоединить свои земли к Короне Польской. Едва ли эти обязательства продиктованы были простым честолюбием Ягайлы, желавшего сделаться польским королем. Как самое сватовство Ягайлы, так и выдача им перечисленных обязательств состоялись по совету Ягайлы с матерью своею, великою княгинею Ульяною, и с некоторыми братьями – областными князьями Скиргайлой, Корибутом, Лингвением и др. Очевидно, что не личные только интересы Ягайлы, но и государственные настойчиво рекомендовали такой именно образ действий. Так и состоялась первая уния Великого княжества Литовского с Польшею, закрепленная браком их государей. Уния эта, следовательно, была порождена не одними только внешними причинами, на которые принято обыкновенно указывать в данном случае, но и внутренними, коренившимися в самом строе молодого Литовско-Русского государства, в шатком и необеспеченном положении великокняжеской власти. В единении с Польшею Ягайло стремился не только обезопасить свое государство от общего врага Польши и Литвы – немцев, но и укрепить свое положение в Великом княжестве Литовском и спасти его от разложения.

На каких же основаниях устроилось это первое соединение Великого княжества Литовского с Польшею? Отвечая на этот вопрос, приходится констатировать, что уния 1385–1386 гг. не была ни персональною, ни династическою, а инкорпорацией Великого княжества в Королевство Польское. Принимая польскую корону, Ягайло присоединил к ней на вечные времена свои литовские и русские земли. По смыслу данного им в Креве обязательства индивидуальное существование Великого княжества Литовского прекращалось совершенно, и оно сливалось с Короною Польскою в одно политическое тело. Вот почему вслед за коронацией Ягайлы в Кракове со всех Литовско-Русских князей взяты были присяги на верность королю, королеве и Короне Польской. Эти князья стали теперь ленниками, вассалами Польши и потому, естественно, должны были присягать на верность своему новому отечеству. Поэтому и литовские бояре-католики получили вскоре затем, в 1387 г., права, одинаковые с поляками. Они стали теперь подданными одного с поляками государства, и потому уравнение их в правах с поляками было и логическою, и реальною необходимостью. Только таким путем можно было ввести их в польскую социально-политическую организацию и привязать их к новому отечеству. Уния 1385–1386 гг. была, следовательно, такая же государственная, как и уния 1569 г., а в идее даже полнее сливала оба государства в одно целое, чем уния 1569 г., не уничтожившая вполне индивидуальности Великого княжества Литовского.

Но одно дело – намерения, другое – их выполнение. Ягайло оказался не в состоянии выполнить в точности своих обязательств перед поляками и соединить Литву с Польшею в одно государство.

Литература

Кроме трудов Н. Стадницкого ближайшими пособиями являются: Шайноха К. Ядвига и Ягайло: пер. с пол. СПб., 1880–1882. Т. 1–2; Smolka S. Kiejstut i Jagie??o // Ратi?tnik Wydzia?u filologicznego i historyczno-filozoficznego Akademii umiej?tno?ci. Krakо?w, 1888. T. 7; Он же. Rok 1386. Кгаkо?w, 1886; Koneczny F. Jagie??o i Witold. Lwо?w, 1893. Cz. 1; Boldt F. Der deutsche Orden und Littauen 1370–1386 // Аltpreussische Monatsschrift 1873. Н. 5–6; Krumbholtz R. Samaiten und der Deutsche Orden bis zum Frieden am Melno-See. K?nigsberg in Pr., 1890; Lewicki А. Powstanie Swidrygie??y // Rozprawy Akademii umiej?tno?ci. Wydzia? historyczno-filozoficzny. Krakо?w, 1892. T. 29.