Глава 22. Эпоха рабства

Глава 22. Эпоха рабства

— Кто, кто посмел их похитить? — в ярости и гневе царь Эврит вопрошал у своих сыновей. — Мое стадо, мои драгоценные кони! Как я без них? Это точно он, мстительный Геракл, увел мое стадо! Как он мог, презренный негодяй! Вор! Я не прощу его!

Так изливал свое горе Эврит. И только старший сын Эврита, Ифит, не верил, что Геракл, смелый и благородный герой, сделал это.

— Отец, ну как ты можешь знать, что это Геракл? — говорил Ифит. — Его никто не видел, да и зачем ему твои стада? Геракл, хоть ты и обидел его, — не мстительный, он великий герой.

— Нет, нет, нет… Это точно он! — в исступлении закричал Эврит, — Он не простил нанесенной ему обиды, что он не получил в жены сестру вашу, Иолу.

— Отец, я найду стадо и докажу невиновность Геракла, — смело сказал Ифит.

— Хорошо, сын мой, ступай! Но я уверен, что Геракл — вор, и тебе не удастся отобрать у него моих коней.

Не знали Эврит и сын его, что это хитрый Автолик, достойный сын Гермеса, увел стадо из Эхалии.

Ифит собрался найти Геракла и попросить у него помощи в поисках стада. Знал юноша, что Геракл живет в Тиринфе с женой и детьми. Туда он и отправился.

Геракл радушно встретил Ифита, с которым водил дружбу еще в детстве. Тут же был накрыт стол, и друзья мирно предавались веселью. Видела это Гера и решила снова досадить Гераклу. Как-то раз, когда Геракл с Ифитом прогуливались по Тиринфским стенам, плутовка богиня Ата снов накинула невидимую повязку на глаза Геракла и он, обезумев, закричал:

— Ты, Ифит, сын злобного Эврита! Он оскорбил меня перед всем городом, неужели ты думаешь, что я прощу его? И ты, сын его, тоже виноват! — и с этими словами он столкнул друга со стены.

С криком полетел Ифит вниз и разбился насмерть. Пелена спала с глаз Геракла и увидел он внизу тело своего друга. Расплакался Геракл, понимая, что на него напало безумие, и опять пострадал его близкий человек.

На следующее утро Геракл собрался в путь.

— Куда же ты, мой муж? — вопрошала Деянира, мучаясь нехорошими предчувствиями. — Не оставляй меня! Кажется мне, что больше мы не увидимся…

— Деянира… — с грустью проговорил Геракл. — Иду я в Дельфы, к оракулу за советом. Случаются у меня приступы безумия, и я боюсь, что ты можешь пострадать, моя Деянира, и наши дети.

Поцеловав на прощание жену и обняв детей, Геракл отправился в долгий путь. Придя в Афины, Геракл навестил своего давнего друга Тесея, но гостил у него недолго. Сразу же на рассвете следующего дня отправился он в Дельфы, к храму Аполлона.

Войдя во внутреннюю часть храма, он подошел к золотой статуе Аполлон, возле которого восседала и пифия. Геракл обратился к ней:

— О, жрица великого сребролукого бога света Аполлона! Дай мне ответ на вопрос! Что со мной? Как я мог убить своего друга Ифита? Что за помешательство нашло на меня?

Но не получил ответа Геракл. Жрица молчала, непонимающе глядя на пришельца. Потом она ответила:

— Уходи отсюда, Геракл! Ты убил гостя своего, и тебе не место в храме бога-врачевателя душ Аполлона.

Геракл не верил своим ушам. Его, сына Зевса, прогоняют из храма! Разгневавшись, Геракл схватил треножник и вышел из храма. Прогневался Аполллон, ведь никто раньше не позволял себе такой дерзости. И вот на пути у Геракла возник бог — красивый мужчина с голубыми глазами и золотыми кудрями длинных волос. Его плечи покрывал белый гиматий, расшитый золотистыми нитями.

— Геракл! Как посмел ты украсть треножник из храма моего? — грозно спросил бог.

— Великий Аполлон! Ты врачеватель душ, и я пришел к тебе за помощью! Но жрица отказала мне и изгнала из храма!

— Геракл, брат мой! — смягчился Аполлон. — Гневался на тебя Зевс за нарушение правил гостеприимства — ты посмел убить своего гостя, доброго Ифита, но сейчас он простил тебя. Вернись в храм и жрица даст тебе ответ.

Глаза жрицы наполнились синим светом, ее плечи передернулись, голова затрепетала, и раздался мужской голос, голос Аполлона.

— Геракл! Отец небесный твой, Зевс, решил, что искупить свою вину за убийство невинного Ифита ты можешь только одним способом — отправиться в Лидию и стать рабом царицы Омфалы на три года. Деньги, вырученные за тебя, вестник богов отнесет Эвриту в качестве выкупа за убитого тобой Ифита.

Сказав это, жрица в изнеможении опустилась на пол. Лавровое дерево, растущее тут же, затрепетало, словно от порыва ветра. Садящееся солнце отражалась в золоте витого треножника.

И снова Геракл получил повеление богов, он снова должен был добрыми делами искупить свое страшное преступление, и лишиться долгожданной свободы.

Отправился Геракл в Лидию, и продался в рабство царице Омфале. Гермес отнес деньги в Эхалию, но гордый Эврит не принял эти деньги и заявил, что не простил Геракла и остается его врагом.

Никогда до этого не испытывал герой таких невзгод, как на службе у гордой и красивой царицы Лидии. Она не посылала его в дальние походы и не требовала от него героических побед. Она отняла его оружие и насмехалась над ним, заставляла Геракла наряжаться в женские одежды, жить на женской половине дворца, и заниматься сугубо женской работой — сидеть за ткацким станком и прясть шерсть. Именно этим был вынужден заниматься великий герой, который уничтожил Лернейскую гидру, побывал в царстве мрачного Аида и держал на своих плечах весь небесный свод. Перед его именем трепетали враги, но он больше не держал в своих крепких руках меч и не натягивал тетиву золотого лука. Омфала же надевала Гераклов золотой панцирь, его шкуру льва, которая накрывала ее словно одеяло, и, таща за собой его огромную палицу, смеялась над своим рабом Гераклом. А ему приходилось терпеть от нее унижения, и то, что она поменялась с ним местами. Тосковал и томился великий герой, и иногда, измученная его мрачным видом, Омфала позволяла Гераклу гулять по окрестностям.

И вот однажды Геракл зашел очень далеко от дворца, в Эфес, где усталый от тяжелого пути Геракл прилег отдохнуть в тени густых деревьев. Пока он спал, к нему подкрались двое карликовых керкопов, которые захотели похитить у него лук и стрелы. Геракл проснулся от того, что почувствовал возню вокруг себя и звонких смех смешных карликов. Он вскочил и привязал их к огромному шесту, собираясь отнести в Лидию.

Однако керкопы были веселым народцем, они прыгали на шесте, пытаясь освободиться, громко пищали, грозили и бранили Геракла, чем вконец рассмешили грустного героя, что он отпустил их. А сам, вернувшись к Омфале, стал требовать свободы. Царице ничего не оставалось, как освободить его от пут рабства.

Выйдя за пределы замка и вздохнув полной грудью, Геракл сказал себе: «Я больше не хочу быть рабом! И я не позволю никому меня обманывать и унижать!».

Первым делом Геракл отправился в До до ну, где был самый древний оракул при храме Зевса. Геракл спросил у Пифии, что ждет его в будущем. Жрица, воскурив благовония и совершив жертвоприношение, подвела героя к священному дубу, шелест листьев которого и дал ответ.

— Геракл, тебя ожидает полная приключений жизнь! Справедливость должна быть восстановлена! Отомсти своим врагам, которые заставили тебя страдать! Много подвигов ты еще совершишь, но остерегайся узников Аида!