Глава девятая Вампир в Румынии

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава девятая

Вампир в Румынии

Официально вампиры появились в румынском обществе в середине XVII века, почти в то же время в Молдавии (1644) и в Валахии (1652). В Трансильвании, которая хотя и была автономным княжеством, тем не менее платила дань туркам с XVI века, первый случай вампиризма был зарегистрирован в 1521 году в Брашове. Правда, этот факт подвергается сомнениям. Речь шла о женщине, считавшейся strigoaie и поэтому сожжённой. Таким образом, вампиризм не был доказан, поскольку термин этот применялся и к ведьмам, striga, ещё с самых первых сводов закона королевства Венгрии (XI век). Положения этих законов применялись к «вурдалакам» и «проституткам» (куртизанкам, а затем к сводницам), классической паре средневековых текстов.

Важно отметить, что в Молдавии этим вопросом занималась православная церковь. В 1645 году митрополит Варлаам Молдавский опубликовал труд под названием «Семь церковных таинств» (Sapte taine ale Bisericii), в котором упоминал об одной смерти:

о нём говорили, что он был varcolac. Так говорили простые (несведущие), ведь невозможно, чтобы мёртвый превратился в varcolac. Люди шли к могиле, раскапывали останки, чтобы посмотреть, как они выглядели. Если же у трупа были кровь, ногти и волосы (которые отрастали к тому же), то, как только все это видели, собирали дрова, делали костёр и сжигали останки, пока от них ничего не оставалось.

Обращение молдавских крестьян с вампирами ничем не отличалось от метода, использованного английскими и шотландскими крестьянами в Бервике, аббатстве Мелроуза в Роксбургшире и его окрестностях с 1196 года. Летописец Вильгельм из Ньюбурга подробно описал это. В одном из четырёх описанных им случаев жители просили, чтобы вмешалась церковь, и обращались к епископу Линкольнскому. Тот посоветовался с учёными, священниками и знаменитыми теологами, которые сообщили ему, что этот случай был не единственным, и привели ему другие факты, произошедшие в Англии. Все ему советовали кремировать вампира (sanguisuga на латыни). Епископ, будущий святой Хьюго Линкольнский (1135–1200), не одобрил такое решение, расценив его как «неподобающее и неуважительное», и приказал, чтобы на грудь умершего нанесли надпись об отпущении всех грехов, чтобы умерший больше не беспокоил живых. Этот факт очень важен, потому что православная церковь будет поступать так и с другими.

Как поступать с вампирами

Митрополит Варлаам был эрудированным теологом и хорошим проповедником, автором многочисленных трудов. Начиная со второй половины XVI века князья-кальвинисты Трансильвании склоняли румынское православное население к Реформации. Православие оставалось, но священники должны были совершать богослужения на румынском, а не на славянском языке. Православного румынского митрополита контролировал интендант-кальвинист, запрещал поклоняться святой Деве Марии и святым иконам, картинам, соблюдать пост и различные народные румынские праздники и обычаи, которые расценивались как суеверные и распутные. В 1640 году интендант Этьен Катона де Гелей предложил на рассмотрение князю Трансильвании Георгу Ракоши I целый ряд «условий», чтобы изменить традиции валахов. Среди них были такие: православный епископ должен был запретить суеверные обряды, сопровождающие похороны, например: «окунать в пиво деньги, пищу и другое», сжигать свечи на кладбище и в особенности «просить души умерших появиться». Особенный интерес Варлаама вызвало это последнее условие кальвинистов, именно поэтому он осудил веру в вампиров в «Семи церковных таинствах» и включил это в сборник молдавских законов 1646 года. Таким образом, вероятно, этот запрет и перешёл в кодекс Валахии 1652 года. Вот он:

Статья 378. Об умершем, который может считаться вампиром, то есть varcolac, и том, как нужно поступать с ним.

Некоторые несведущие люди часто говорят, что, когда люди умирают, большинство из них восстают (из могилы), становятся вампирами и убивают живых. Но смерть приходит внезапно, никто не знает когда, кроме Господа нашего Иисуса Христа, хранителя жизни нашей […] О! Какое великое чудо, все знают и дивятся: смерть живых убивает! О! Невежественны и слепы те несчастные, кто не видит, что это дел рук дьявола, который их искушает, для него они сжигают тела себе подобных, отправляя их в ад! Другие глупцы злословят и утверждают, что большинство умерших и зарытых в землю не разлагаются, а остаются нетронутыми, полными крови. Это дьявольская иллюзия, как мы уже сказали, так как дьявол принимает любые обличья и может появиться как в виде ангела, монаха, так и в виде мирянина, мужчины, женщины, ребёнка, леса, палки, воды, крови, круга, куртки, трупа и превращается во всё, что существует, но это только иллюзия. Не следует верить тому, что вы видите на теле умершего, потому что у однажды умершего человека не может быть крови в теле. И ещё более удивительно то, что некоторые полагают, что давно зарытый труп полон крови. Знайте же, что труп, в жилах которого течёт кровь,— это дьявольская иллюзия.

Эти тексты, по всей видимости, доказывают, что в те времена вера в существование вампиров была очень распространена в трёх румынских странах. Законы не объясняли, каким образом вампиры убивали живых, но в 1709 году Трансильванию поразила эпидемия чумы. Жертвы исчислялись тысячами людей. Один венгерский врач, Самуэл Колесери, опубликовал «Исследование и лечение чумы, поразившей Дакию в 1709 году». Прежде всего он отметил, что румыны связывали эпидемию с сатанинской порчей (ope Diaboli) и привидениями. Считалось, что привидения — это умершие люди, которые превратились в вампиров (слово не употреблялось, но подразумевалось). Известно, что после того, как мэр и старейшины румынской деревни в Бростени, в центре страны, оплакали тридцать четыре человека, погибших от чумы, то откопали одного мужчину, двух женщин и девушку, считавшихся вампирами. Их перевернули лицом к земле и проткнули кольями. Тем не менее эпидемия не прекратилась. Но в соседней деревне Паука после такого же обряда, совершённого со старухой и её внучкой, чума закончилась. Похожие случаи были зарегистрированы врачом в деревнях Бобална (Боболна) и Кистели (Ксестре), где выкопали православного священника и также проткнули. Подобное произошло ещё в четырёх румынских деревнях Трансильвании, где восемь человек, подозреваемых в вампиризме, были выкопаны, пронзены и заново похоронены. Кстати, нет ни одного упоминания про сжигание трупов. В XVII веке во время эпидемий чумы считалось, что умершие становились вампирами, и упоминания о случаях вампиризма часто пересекаются с упоминаниями об эпидемии чумы в основном в 1660–1664[92], 1717–1718, 1738–1740[93], 1742–1743,1769–1772,1784–1786, 1792, 1812–1813, 1828–1830 годах.

Начиная с 1831 года чума сменилась холерой. В этом году женщина, считавшаяся вампиршей, была откопана в деревне Жозени, графстве Хунедоара. После этого случая священник деревни, который присутствовал во время откапывания, был лишён духовного сана по приказанию православного румынского епископа Сибиу. Он направил циркуляр протоиереям своей епархии, приказав зайти в «каждую церковь и отчитать людей, чтобы они не верили в вампиров, не откапывали мёртвых, так как иначе холера распространится и дальше, как это уже случилось в деревне Тырдашу».

Подобные случаи были зарегистрированы в Трансильвании и во времена других эпидемий холеры в 1840 и 1866 годах.

Отметим, что ночью с 18 на 19 сентября 1846 года в деревне Метеш в центральной Трансильвании был откопан труп вампира. Деревенские жители были убеждены, что выделения из его сердца провоцировали болезни и падёж скота. Когда тело достали, саван, в который он был завёрнут, сожгли, а коровы должны были пройти сквозь этот дым.

Чума, холера, падёж скота… Считалось, что вампиры провоцировали засуху. Летом 1841 года, когда стояла сильная жара, могила недавно умершего крестьянина Илии Нини из деревни Порымбакул в регионе Фагараш стала местом проведения странного обряда. Собравшиеся жители деревни вколачивали колья в землю, а затем двенадцать девушек налили воду в отверстия, чтобы напоить вампира. Затем в присутствии священника мужчины откопали труп и расчленили его.

Таким же образом ещё один труп откопали и расчленили в 1872 году, чтобы избавиться от града; а в 1885 году в деревне на юге Трансильвании выкопали одного повешенного и бросили его в речку для того, чтобы пошёл дождь!

Вампир: удостоверение личности

Даже если это всего лишь эпизоды, они, тем не менее, весьма красноречивы. Можно сказать без преувеличения, что на территории современной Румынии собрана самая полная документация, которую только можно найти про этот феномен на северо-западе или северо-востоке Европы. У этих документов разные авторы — венгры, немцы из Трансильвании, католики, кальвинисты, лютеране, считавшие веру в вампиров ересью и грехом народа. Позже австрийские власти, захватившие Трансильванию в 1686 году, пытались перевоспитать своих румынских подданных. Наконец, многочисленные путешественники привезли в Валахию свои интерес и неприязнь. Некоторые честно пытались записать то, что они увидели или услышали во время пребывания в Валахии, а другие, их было меньшинство, пытались сами понять и объяснить эту тайну. Именно этим иноземным свидетелям мы и обязаны лучшими описаниями случаев вампиризма и объяснениями, почему люди в это верили. При каких условиях можно было стать вампиром и почему? Кто они такие? Единичные ли это случаи или была тенденция? Упомянутые выше свидетели не дают ответов на эти вопросы. Каждый раз они ссылались на решение деревенской общины, которая решала, мог ли тот или иной человек быть вампиром, принёсшим эпидемию, засуху или град. Но по каким критериям выносили они свой вердикт? Каковы были внешние признаки и доказательства, на которых они основывали своё решение?

Самое распространённое объяснение давали румыны, оно имело религиозную подоплёку. Его хорошо изложил Стефан Игнас Райцевич. (1739 — после 1792), который одиннадцать лет прожил в Валахии и Молдавии. Он родился оттоманским подданным, был доктором медицины, торговцем, секретарём князя Валахии, затем неофициальным представителем Австрии в румынских княжествах. Райцевич прекрасно знал людей и страну. Его труд «Исторические, природные и политические заметки о Валахии и Молдавии» — одна из лучших работ на эту тему. Глава 27 этой книги представляет особый интерес:

Одно из самых нелепых, но полезных для священников явлений — это вампиры. Считается, что неразложившийся труп содержит ещё жизнь; что душа не до конца отделилась от тела или не может от него отделиться, если при жизни человек был отлучён от церкви, изгнан. Тогда ночью душа выходит из могилы и пытается причинить живым как можно больше зла. Первым доказательством такого служит двигающаяся земля, которая покрывает труп. Священник, его жена, соседи начинают распускать слухи, призывать родственников умершего, которые обязаны заплатить священнику за эксгумацию трупа и снятия отлучения от церкви. Если при вскрытии тело оказывается нетронутым, ставят к стене, а часто происходит так, что труп распадается в пыль, пока священник изгоняет из него бесов. Если, напротив, он не падает, а стоит на ногах, то помощники священника стенают и кричат сильнее и дольше: они уверены, что проклятие, наложенное на него, слишком сильно. Тогда они зовут другого священника, даже епископа, который обычно совершает обряд. Когда хоронят вельмож, они обычно не превращаются в вампиров, чаще всего эта участь постигает военных, торговцев, людей, неприятных другим, творящих зло, для которых будет лучше, если зло снимут с них после смерти.

Нет ничего более необычного, но столь часто повторяющегося, как публичные клятвы. Когда двое судятся и невозможно найти факты и доказательства, суд и стороны требуют торжественной клятвы. Стороны в архиепископской церкви приносят клятву в присутствии священника, целуя икону Девы Марии. Клятвопреступление карается немедленным отлучением от церкви, и, вероятнее всего, такое случалось неоднократно с некоторыми людьми, тогда священники объявляли их вампирами. Чтобы избавить несчастных валахов и молдаван от этого несчастья, греческие патриархи использовали свою апостольскую власть и отпустили все грехи своим прихожанам, а также сняли с них отлучения от церкви.

В конце столетия в Валахию и Молдавию приехал патриарх, посетивший многочисленные монастыри с целью присоединить их к своим владениям. Во время поездки, чтобы утешить людей, он им раздавал вместе с отпущением грехов отпечатанный листок, который должен был быть как у живых, так и у мёртвых (умерших следовало хоронить с этим листком). Счастлив был тот, кто мог добиться от патриарха проведения торжественной мессы об упокоении душ их предков! Поскольку месса стоила десять цехинов, этой милостью мало кто мог пользоваться, тем не менее патриарх постоянно читал мессы в течение тех двух лет, когда почтил своим визитом две страны.

Чтобы не лишать бедных такой великой милости, секретарь патриарха раздавал отпечатанные листки за милостыню для Гроба Господня в Иерусалиме, которая поступала в руки прелата. Наименьшая сумма составляла полфлорина (1 франк 30 сантимов). Я читал письмо, написанное секретарём епископу Бухареста. В нём он писал, что с Божьей милостью его преосвященство был очень доволен, обнаружив столько рвения у верующих людей Молдавии, которые наперегонки сами печатали индульгенции; и тем не менее он просит напечатать их ещё несколько тысяч в типографии архиепископства, но по более скромной цене.

Прелату целуют не только руку, но и выказывают, в каком-то смысле, своё обожание, когда преклоняются перед ним. И я видел самых изысканных дам, которые выполняли этот обычай. За это они получали статус святых, святейших, чистейших и т. д. Их грехи и распутства были известны всем, но люди их так почитали теперь, что не осмеливались даже шёпотом говорить об этом, опасаясь быть отлучёнными от церкви. Мне кажется, что здесь будет весьма кстати рассказать об одной авантюре, о которой мне наивно рассказал очевидец. Один богатый человек, грек из Жанина, работавший в Константинополе по делам двух княжеств, был заточён по приказу султана Мустафы в тюрьму, под названием Печь. Несмотря на ужас его положения и тяготы, все его мысли и желания были о любимой лошади, не переставал заботиться и волноваться о ней, даже находясь в тюрьме, и именно её он приласкал первой, выбравшись из заточения. Некоторое время спустя, когда он готовился вернуться на родину, епископ из Азии, собиравшийся в то же время посетить свою епархию, послал к нему дьякона, чтобы спросить о лошади. Эта просьба показалась молодому человеку весьма странной, он извинился и отказал, сославшись на свою привязанность к этой лошади и на то, что она ему срочно нужна. Немного погодя появился сам епископ, который поставил его перед фактом: либо он сейчас будет проклят, либо отдаст лошадь. Греку пришлось отдать животное, хотя он прекрасно понимал несправедливость ситуации; он заверил меня, что у него не хватило смелости навлечь на себя его гнев.

Такова была история нравов. Она описывает ситуации, возникавшие с XV по XVIII век, период, когда православная церковь пыталась в некоторой степени отвести от себя целый ряд архаических верований, относящихся к жизни после смерти. Сразу стоит уточнить, что этот феномен существовал только в Валахии и Молдавии, поскольку в Трансильвании случаи вампиризма никогда не были связаны с отлучением от церкви, которым мог пригрозить священнослужитель.

Христианизация вампиризма

Каким образом произошла христианизация вампиризма? Приведём пример: в Константинополе после оттоманской победы султан Мехмед II наделил греческого патриарха Геннадиуса Сколариуса властью над всеми христианами империи. Мусульмане рассматривали меньшинство своей империи только с точки зрения конфессии, так что они фактически находились под властью своего собственного религиозного наставника. Патриарх и Синод епископов получили от султана юридическое право на совершение свадебных обрядов, разводов, дел по опеке малолетних, завещания и наследования. Духовные суды, которые были при каждой епархии, могли рассматривать коммерческие сделки, если обе стороны были христианского вероисповедания. Патриарх даже мог увеличивать налоги в пользу церкви. При этом он нёс ответственность перед империей за верность христиан. Так, единственным оружием, которым обладали константинопольский патриарх и греческие православные епископы для послушания или наказания, была анафема, по-гречески aforismos, то есть отлучение от церкви.

Мехмед II, не понимавший этого, однажды попросил теологов продемонстрировать этот обряд. Константинопольский патриарх Максим III Кристонимус (1476–1482) рассказал про одну женщину, которая оклеветала его предшественника Геннадиуса Сколариуса. Тогда он спровоцировал её отлучение от церкви, а тем временем женщина умерла от дизентерии. Когда её труп откопали, он был нетронутым, но чёрным и надутым, «как барабан». Её перенесли в часовню при церкви в Константинополе, затем патриарх провёл церемонию снятия отлучения от церкви, и «чудо» — тело начало разлагаться: да так, что присутствующие могли слышать, как хрустели кости. Этот простой закон физики был использован сознательно для подтверждения мощи ортодоксальной церкви, способной как прощать грешников, так и делать из них вампиров.

Теологическое подтверждение силы отлучения от церкви мы находим в отрывке из Евангелия от Матфея (18, 15-18), в котором Иисус наделяет апостолов властью всё связывать и разрешать, в том числе грехи:

Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрёл ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою ещё одного или двух, дабы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Иерусалимская Библия).

То, как это толкует православная церковь, весьма удивительно: отлучение от церкви связывает грешную душу с телом и считает их нераздельными после смерти. Следовательно, пока не снята анафема, тело не может разложиться, а заключённая душа приговорена к тому, чтобы блуждать по ночам и искать прощения. Так и появляется вампир. Так как православная церковь не приемлет существования чистилища, нет другого способа получить прощение. чтобы душа отделилась от тела. Это «абсолютное оружие» впервые было использовано в Валахии патриархом Константинополя Иеремией II в 1592 году. Предмет спора может показаться банальным — разделение собственности монастыря, захваченного соседями, однако простое желание напугать врагов произвело неожиданный эффект.

После многочисленных приездов патриархов, митрополитов и греческих епископов в румынские страны пошла «мода» на отлучение от церкви за лжесвидетельство, что было вполне принято православной иерархией Валахии и Молдавии. Очень важная деталь: общество считало, что для снятия этого тяжкого духовного греха достаточно было молитв священника. Отныне, в том случае, если отлучение от церкви было совершено клириком высшего ранга, только он сам или другой клирик такого же ранга мог снять анафему. Таким образом, анафему патриарха мог снять только другой патриарх, анафему митрополита — другой митрополит и т. д. Теперь становится понятна причина бурной деятельности иерусалимского патриарха Дозите Нотара во время его пребывания в румынских странах: об этом очень подробно написал Райцевич. Патриарх ездил в Брашов собирать милостыню и продавать индульгенции. Румынский историк Георгий Шинкай рассказывает, что его собственный отец (или дед) купил одну индульгенцию в 1701 году и потребовал, чтобы её положили ему на грудь, когда он умрёт. Семья отказалась сделать это, объяснив своё решение тем, что «Божья милость не может быть продана и куплена за деньги».

В любом случае, в Валахии и Молдавии практика отлучения от церкви за лжесвидетельства перед гражданским или духовным судом стала очень популярной в XVII и XVIII веках. Такая угроза заставила задуматься даже скептиков. Например, вот что говорил митрополит Грегуар из Валахии (1629–1636):

«Если вы будете лжесвидетельствовать, то будете прокляты и отвержены, отлучены от церкви Господом нашим Иисусом Христом и 318 папами Никийскими, и место ваше будет [в аду] рядом с Иудой и Арием; горы, железо, камни, дерево будут плавиться и рассыпаться, но ваше тело останется целым и бесформенным на веки вечные».

Как справедливо отметил Райцевич, основой системы доказательств в румынском правосудии — в основном гражданском — было свидетельство под присягой, поэтому в середине XVIII века образованный князь Молдавии Матвей Жика (1753–1756) выпустил следующую официальную хартию:

Мы, Матвей Жика, воевода, милостью нашего Господа, повелитель молдавской страны, уведомляю свою милость, узнав от его Величества священнейшего митрополита страны, господина Якова, нашего досточтимого духовного отца, и от всех знатных бояр, что в этой стране был обычай, как у обычных людей, так и у клириков: во всех договорах одних с другими, даже слуг, людей на продажу, пастухов, когда их брали в залог, и в других похожих случаях, всё это делалось без письменного заверения и без свидетелей. А если между ними случался суд, то у них не было возможности свидетельствовать против друг друга, даже сами судьи не знали, что нужно разбирать, так как не было ни записи, ни свидетелей. Поэтому большинство судебных дел проходило только под присягой или при угрозе анафемы, и, таким образом, каждый день пропадало много душ, как это можно увидеть на кладбищах, где полно отлучённых, так как одни по бедности, а другие по глупости, от незнания осмеливались давать клятвы, так, один за другим, совершали грех и были отлучены от Бога. Так, наше Величество, узнав об этом, отныне не будет терпеть использование таких клятв. Пусть отныне прекратятся присяги и анафемы, потери душ. Нашим решением, договор действителен только в письменном виде.

Князь не преувеличивал, когда говорил про кладбища Молдавии, где было очень много отлучённых от церкви, то есть действительных или потенциальных вампиров. Его указ не получил, к сожалению, дальнейшего развития, и вампиры продолжали преследовать воображение людей, в основном тех, кто жил недалеко от кладбищ. Об этом сообщает один врач, саксонец, Андреас Волф, который провёл более пятнадцати лет в стране в конце XVIII века:

Здесь существует ещё более вредный обычай, которому необходимо положить конец во имя человечества. Речь идёт о преждевременных захоронениях, их обычно находят у молдаван, греков и евреев, здесь живущих. С того момента, как им начинает казаться, что один из их друзей, муж, жена, дети или другие родственники умерли, они наспех готовятся к похоронам, не ждут 8, 10 или 12 часов, так как считают его мёртвым и уже преданным земле. Этот обычай противоречит человечности и чужд святости! Не проводится никакого медицинского исследования: не зовут ни врача, ни хирурга, чтобы осмотреть умершего. Умершего зарывают без какого-либо другого осмотра, кроме того что кто-то констатировал его смерть. Никто не хочет знать что бы то ни было о клинической смерти (асфиксия), и я даже осмелюсь сказать, не бездоказательно, что очень многие ипохондрики и истеричные женщины, которых полным-полно в Молдавии, были зарыты ещё живыми. Некоторые жители Иази открыто говорили, что ночью после предания умершего земле они слышали сдавленные крики и шумы на кладбище у церкви. Эти люди считались сумасшедшими, хотя над ними не смеялись, но делали из них героев сказок, не забывая и про привидений.

Доктор Вольф затронул очень важный вопрос, который позволит углубиться в объяснение вампирского феномена. Речь идёт о поспешных похоронах людей, находившихся в состоянии эпилепсии или обморока, которые могли потом очнуться, «ожить», но было уже слишком поздно! Их крики из-под земли и пугали соседей, считавших их вампирами.

В Молдавии же всё было совсем по-другому. В одном интересном труде, опубликованном в 1992 году, Клаудио Миланези попытался пролить свет на страх перед клинической смертью и на одержимость быстрыми похоронами. Книга Миланези ссылается на работы Жак-Бенина Винслоу (1669–1740) и в особенности Жан-Жака Брюйера (1685–1756), его «Диссертацию по поводу неопределённости признаков смерти и злоупотребления быстрыми похоронами и бальзамированием». В приложении Брюйер описывает не менее 268 случаев клинической смерти. В конце концов он опубликовал доклад о необходимости общего регламента по поводу похорон и бальзамирования (1745), за которым последовал проект регламента, рекомендовавший провести реформу погребения, иметь свидетельства о смерти и т. д. Однако его призывы остались без ответа, но после 1770 года споры по поводу слишком быстрого погребения, в основном при асфиксии во время потопа, приняли небывалый оборот. И в 1791 году Кристофер Вильгельм Гьюфланж построил в Веймаре первый «Azylium dubiae vitae». Другие подобные заведения открылись в Берлине в 1797 году, затем в Майенсе в 1803 году и далее на всей немецкой территории.

Во Франции события развивались не так стремительно. Но начиная с 1780 года стали закрывать кладбища внутри города и стремиться к чёткому и ясному отделению мира живых от мира мёртвых. Споры вокруг работ Брюйера подпитывали истории о вампирах, собранные господином Августином Кальметом, аббатом из Сенонеса, в «Диссертации о появлениях ангелов, демонов и духов, а также о привидениях и вампирах Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии». Этот труд стал в один ряд с другими работами по вампиризму XVII и XVIII веков.

Витамин C, оружие против вампиров

Доктор Вольф совершенно верно связывал проблему вампиризма в Молдавии с быстрыми погребениями. Однако он не смог исследовать умерших клинической смертью, и, что показательно, церковь запретила ему проводить вскрытия. Это было привилегией австрийских врачей и военных хирургов, которые сколько угодно могли исследовать случаи вампиризма в Трансильвании и в Банате между 1717 и 1739 годами в Сербии и Олтении при Габсбургах. Все отчёты об исследовании и вскрытиях военные врачи посылали властям в Вену, особенно выделялся один доктор — Жорж Таллар.

Таллар изучал науку в Высшей школе Майенса, а потом в колледже Зальцмана в Страсбурге. Восемнадцать лет он был хирургом в австрийских армиях во время кампаний против Франции и Оттоманской империи. Между 1724 и 1756 годами он смог наблюдать и исследовать, два раза в качестве свидетеля и три раза в качестве официального обследователя, пять случаев нападения вампиров на людей в Банате, Южной Трансильвании и Олтении. В 1756 году в Тимошоаре было проведено тщательное исследование вампиров на востоке империи.

Таллар составил отчёт, названный «Visum repertum anatomico-chyrurgicum» и разделённый на четыре основные части и вывод.

В первой части говорилось об образе жизни и питании валахов, в основном во время долгих постов, которые обязаны были соблюдать верующие православной церкви. Эти посты случались четыре раза в год: Пасха (шесть недель, седьмая неделя менее суровая), Святые Пётр и Павел (от двух до четырёх недель), Успение (две или три недели) и Рождество (пять-шесть недель). В итоге, считая среду и пятницу, в году было более двухсот дней поста. Скрупулёзное следование посту было священно для всех. Даже преступники уважали эти периоды ограничения в питании, сообщает Таллар. Его слова подтверждает и американский врач Джеймс О. Нойес, побывавший в румынских странах в XIX веке:

Воздержание во время поста настолько сурово, что даже за золото невозможно купить стакан молока. Русский или валашский крестьянин не может заставить себя подсластить свой чай рафинадом, сделанным на основе бычьей крови. Знаменитый разбойник Василий (Василь), который в пятницу убил всю семью и сжёг их дом, был в ужасе, когда увидел, что кто-то из его банды облизывает тарелку, на которой было масло. «Язычник! — вскричал он и наградил нарушителя поста тяжёлым ударом.— Ты что ж, не боишься Бога?»

Во время поста румыны питались сырым луком, чесноком, редисом, кислой или варёной капустой, тыквой в рассоле, пресной савойской капустой, приготовленной без жира. Вместо хлеба они ели кашу из кукурузной муки (мамалыга, polenta, meliga) и фасоль без жира. Также они ели суп с отрубями, пили пивной уксус, сок диких яблок или капустный рассол. Конечно, такое странное питание подрывало силы маленьких детей и беременных женщин, стариков, делая их уязвимыми к болезням. Зато во время Рождества люди ели безудержно, день и ночь напролёт тяжёлую пищу, например жареную свинину…

Во второй части отчета Таллара рассказывалось про то, когда именно нападали вампиры. Обычно это были две последние недели Рождественского поста. Болезнь охватывала жертвы и заканчивалась только на День святого Георгия. Через несколько недель после этой даты больные вылезали из своих «берлог» (выражение Таллара) и возвращались к работе. Свежий воздух останавливал развитие болезни, а с помощью лекарств симптомы исчезали максимум через месяц.

Затем Таллар описал симптомы болезни и привёл содержание типичной врачебной консультации, которую он повторял сотни раз:

Больным, на которых, как нам сказали, напал moroi, мы задали следующие вопросы:

— Сколько времени вы болеете?

— Два-три дня.

— На что жалуетесь?

У них болело сердце. На вопрос «где находится сердце?» они показывали область живота и кишок. Все жаловались на боли в этом мнимом сердце.

Затем задавали необходимые вопросы про сон. Да, они достаточно спали, однако некоторые, в основном в Калачеа (Kallamca, в Банате), говорили, что когда они хотели уснуть, то тут же появлялся moroi.

У них спрашивали, на что был похож этот moroi, кто он был такой? Некоторые говорили, что это был умерший недавно мужчина, другие — женщина.

Что делал этот moroi? Он оставался возле них или в каждом углу комнаты.

Присутствовал ли он во время нашей беседы? Нет. И наконец, они его иногда видели, когда спали, а иногда когда бодрствовали.

И все они, здоровые и больные, просили открыть могилы, найти moroi, а иначе они все умрут.

Таллар также приводил мнения румынов по поводу вампиров; говорили, что «вампиры сосут кровь живых и убивают их». Также рассказывалось про методы, которыми сами крестьяне лечили болезни. Среди них было несколько забавных: порча, выстрел из пистолета над головой больного, добавление молока в вино или раки, святое масло, удаление миндалин кухонным ножом, смазывание тела кровью откопанных вампиров и т. д. Автор описывает выкапывание вампиров и то, какими действиями всё это сопровождалось: трупы расчленялись, им отрубали голову, а затем сжигали. Именно в Валахии труп проносили по деревне, разрезая на куски, обрызгивали горячим вином, а затем его останки бросали бродячим собакам и птицам. И конечно, не забывали воткнуть кол в его сердце.

Описание откопанных трупов очень важно. Умершие, похороненные зимой, разлагались медленнее, чем остальные, считает Таллар. Из-за образования гнилостного брожения и метеоризма в трупах казалось, что они так раздулись потому, что пили кровь своих жертв. Однако когда вскрывали их животы, то там не находили никакого следа магической травы, с помощью которой, считалось, их питает дьявол. И вопреки всем ожиданиям проба крови, взятой у больных, укушенных вампиром, была чистой и оказывала наилучшее воздействие на здоровье пациентов. И что же?

Даже если не удавалось установить точный диагноз болезней, которые приписывались вампирам, всё равно Таллар достоин уважения за то, что очень разумно объяснил их: из-за неразборчивого питания больных, слишком скудного во время поста и слишком обильного после. Румыны страдали то от голода, когда у них появлялись галлюцинации и боли в животе, то от несварения желудка.

Современные врачи подтвердили правильность этих наблюдений и определили эти «знаменитые болезни, спровоцированные вампирами»: цинга, пеллагра, никталопия и, возможно, порфирия, болезнь, вызванная недостатком витаминов. Таллар хорошо подметил: немцы и венгры, которые слабо постились или вообще не постились, не были подвержены этим болезням; так же как сербы, православные румыны, которые потребляли значительное количество перца, овощи, богатые противоцинготным витамином C. Богатые румыны и иностранцы находились в той же ситуации. Вампиризм — это была болезнь бедняков и невежд.

Однако объяснение, что феномен вампиризма оказался всего лишь последствием неправильного питания, не понравилось этнологам, которые после наблюдений Таллара заявили, что начало сезона вампиров совпадает с ночью святого Андрея (30 ноября и заканчивался на святого Георгия (23 апреля), что было, как нам рассказал Джонатан Харкер, эквивалентом ночи ведьм, выпадающей на Западе в ночь на 1 мая.

Марианн Меснил обратила внимание на ночь перед Днём святого Андрея: именно в этот момент вампиры группами возвращаются в деревни и участвуют в ночных сражениях, поэтому нужно законопатить двери и окна, натереть петельные крюки и края чесноком, закрыть трубы, так как вампиры-мужчины могут попытаться пробраться в дом, чтобы испить крови живых. А в ночь святого Георгия ведьмы пытаются пить молоко коров, оставшихся на улице.

Защитные обряды в ночь святого Георгия обратно симметричны с обрядом, совершаемым в ночь святого Андрея, а это означает, что речь идёт об особенных моментах перехода между этим и тем миром.

Сабина Испас, директор Института этнографии и фольклора Бухареста, представляет себе вампиров людьми размером с животных. Их истребление нужно было для того, чтобы защитить человечество от вторжения животного мира.

Наш рассказ о вампиризме в Румынии и Трансильвании второй половины XIX века подошёл к концу. С этого момента феномен, казалось, был на гране исчезновения из-за действий императорской власти в Трансильвании (указы Марии Терезии 1775 года и Джозефа II 1784 года), в Валахии и Молдавии (кодексы 1646 и 1652 годов, призывы с 1738 по 1801 год) и церковных властей.

Начиная с 1774 года кампания против «пустых верований» была подхвачена начальной школой, которую австрийское государство реформировало после отмены ордена иезуитов согласно принципам силезского педагога Иоганна фон Фелбигера. Учебник для учителей, написанный Фелбигером и переведённый на сербский и румынский языки (1781), содержал рассказы, осуждающие «национальные предрассудки». С 1840 года ученики Валахии получили доступ к текстам о верованиях в вампиров.

Новым витком борьбы против вампиров стали сенсационные, в той или иной степени, случаи вампиризма с 1839 года в Трансильвании и с 1859 года в Валахии, широко описанные в прессе.

Параллельно с этим вампиры стали литературными героями в произведении Иона Элиада Радулеску «Летающий инкуб» (1843) и водевиле «Двое умерших заживо» Василя Александри (1851) и др. Большинство этих литературных произведений были среднего качества, за исключением новелл Василя Войкулеску (1884–1963) и романа «Мадемуазель Кристина» Мирчи Элиаде.

Исследования фольклора и этнографии, которые получили небывалый размах в Румынии с 1880 года, заметили ещё одну странную вещь: из всей Румынии именно в Олтении, деревенской области, сохранилось больше всего верований в вампиров. Благодаря работам священника Киазану, Н. И. Димитраску и Иоанна Андрееско мы в некоторой степени знаем о традициях, связанных со смертью и жизнью после смерти. Жители этого региона до сих пор живут этими традициями. Исследование похоронных обрядов, описанных у Фл. Мариана, С. Брайлоу и И. Андрееско и М. Баку, позволяют констатировать, что население этого региона до сих пор учитывает мельчайшие детали правильной подготовки покойника к путешествию в загробный мир. И до сих пор существует вера в то, что мёртвый может вернуться к живым. У этого поверья глубинная архаическая дохристианская основа, так что традиции существуют, возможно, и в других областях Румынии, ещё не тронутых массовым переселением из деревень в города и индустриализацией последних пятидесяти лет, которые сократили число деревенских жителей с 78% до 45% от всего населения.

В настоящее время только газеты всё ещё пишут о вампирах. К примеру, четыре случая зарегистрированы в округе Долже (главный город Крайовы), о которых писали в 1927-м (Universul, 13 февраля), в 1938-м (Universul, 14 мая), в 1995-м (Le Figaro, 7 июня) и в 2002 году (National, 2 декабря). В трёх случаях у вампира сердце было проткнуто колом, расчленено и предано земле! Наконец, во время семинара, посвящённого Дракуле, проходившего в Бухаресте в мае 2004 года, один из участников рассказал о недавнем случае (февраль 2004 года) с умершим мужчиной 76 лет, чей труп раскопала его семья, которая подозревала, что он был вампиром (Маротинул де Сюс, округ Долж). Шесть членов семьи вырвали сердце из трупа, сожгли его и съели его останки с водой.

Ну что ж, похоже, вампирам ещё хорошо живётся (точнее, спится) в Румынии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.