Консерватизм во внешней политике СССР

Консерватизм во внешней политике СССР

Международное положение СССР во второй половине 60-х годов продолжало ухудшаться. «Холодная война» с Западом уже давно была главной проблемой и главной трудностью советской внешней политики.

Однако неожиданно обстановка осложнилась еще больше: возникли острые разногласия с Китаем. Сразу же после смещения Хрущева новое советское руководство попыталось изменить ухудшавшиеся еще с конца 50-х годов отношения с КНР. Однако переговоры с прибывшей в Москву китайской правительственной делегацией не принесли никаких результатов, так как Чжоу Эньлай потребовал полного отказа КПСС от ее политики в международном рабочем движении и признания правоты КПК во всех идеологических спорах с нашей партией в 1960–1964 годах. Вскоре китайская печать возобновила массированную антисоветскую кампанию. На приглашение прислать в Москву делегацию на XXIII съезд КПСС китайское руководство ответило публичным и грубым отказом. Отныне все отношения между Китаем и СССР по партийной линии были прерваны более чем на 20 лет. Дело, однако, этим не ограничилось. С началом так называемой «культурной революции» в Китае были прерваны практически и все другие контакты между СССР и КНР, кроме формально поддерживаемых дипломатических отношений. Уже в 1966–1968 годах все чаще и чаще происходили разнообразные инциденты на советско-китайской границе; нередко случались и столкновения, но еще не применялось оружие. Здание посольства СССР и советский дипломатический персонал в Пекине подвергались различным нападкам.

Весной 1969 года инциденты на советско-китайской границе, к сожалению, переросли в кровопролитные столкновения, которые существенно изменили военно-стратегическую ситуацию и международное положение СССР. Несомненно, что главную ответственность за начавшуюся с 1969 года военную конфронтацию между СССР и КНР несло руководство Пекина, которое таким образом стремилось ослабить политический ущерб от провалов своей внутренней политики. Отвлечь внимание китайского народа от внутренних проблем угрозой военной агрессии с севера было, безусловно, одной из целей Мао Цзэдуна и Линь Бяо. Однако и Брежнев нес немалую долю ответственности за сложившуюся драматическую ситуацию. Советское руководство не пожелало изменить то несправедливое положение на границе по Уссури и Амуру, при котором советско-китайская граница проходила не по фарватеру этих рек, а по китайскому берегу. Надо иметь в виду, что неустойчивое течение этих рек постоянно подмывает именно китайский берег, что приводит к образованию маленьких, средних, а то и довольно крупных островов. По чисто формальным условиям заключенных еще в прошлом веке несправедливых договоров такие острова немедленно переходили в состав русской, а впоследствии, соответственно, советской территории. Претензии китайской стороны на этот счет были, конечно же, вполне обоснованны, так как это ненормальное положение существенно затрудняло и рыболовный промысел, и судоходство Китая на пограничных реках. Конфликт стал быстро обостряться и расширяться. Китайское руководство перебросило к советской границе крупные военные силы, а также сосредоточило вдоль границы миллионы хунвэйбинов, выселив в другие районы страны значительную часть приграничного населения. Советские войска, продолжая эскалацию, нанесли ракетный удар по одному из скоплений китайской армии на глубину до 10 километров на китайской территории. Хотя Китай вскоре и принял предложение СССР о проведении переговоров по пограничным проблемам, однако количество вооруженных и невооруженных инцидентов на границе продолжало расти, и лишь за лето 1969 года было зарегистрировано около 500 нарушений советско-китайской границы и военных столкновений[52]. Наиболее крупным из военных столкновений был короткий бой между китайскими военными подразделениями и советскими пограничными войсками 13 августа 1969 года в Семипалатинской области у населенного пункта Жаланшаколь. Китай громогласно объявил Советский Союз «врагом № 1», и руководство Китая призвало весь народ готовиться к большой войне и рыть бомбоубежища. Было также принято решение о форсировании производства китайских атомных бомб и ракетного оружия.

Советский Союз не мог, разумеется, игнорировать создавшееся положение, тем более что вопрос о вероятной войне между СССР и КНР начал обсуждаться в военных и государственных кругах почти всего мира. Однако советское руководство не сумело достаточно адекватно оценить реальную опасность войны с Китаем. Было решено создать крупные военные объекты вдоль всей советско-китайской границы. Сюда перебрасывались десятки дивизий из других военных округов, строились военные городки и укрепления, аэродромы, ракетные базы и т. п. Для создания необходимой глубины обороны на востоке следовало построить новую железную дорогу между западными и восточными районами СССР – знаменитую Байкало-Амурскую магистраль. Все эти проекты создавались в большой спешке и потребовали выделения десятков миллиардов рублей, что, естественно, крайне осложнило экономическое положение страны, вызвало сокращение ряда важных социальных программ и не позволило реализовать планы расширения производства товаров народного потребления. Начал обсуждаться даже вопрос о возможности превентивного удара по китайским ракетным базам и предприятиям атомной промышленности, а по дипломатическим и иным каналам зондировался вопрос об отношении США к подобного рода акциям. Р. Никсон и американское военно-дипломатическое руководство сделало из анализа сложившейся ситуации свой вывод. Если раньше стратегические планы США предусматривали готовность Америки вести одновременно две большие и одну малую войну, то в 1969 году президент США отдал директиву пересмотреть стратегические планы США и ориентировать их на возможность одновременного ведения лишь одной большой и одной малой войны. Кроме того, игнорируя разного рода разговоры о «желтой» опасности, якобы грозящей всему западному миру, включая СССР и Запад, Никсон начал готовить свой план решительного изменения прежних враждебных отношений между США и КНР. Все это можно рассматривать как одно из крупнейших дипломатических поражений СССР, ошибочно оценившего постоянно раздающиеся в Китае голоса о «неизбежной войне» с Советским Союзом, ибо между КНР и СССР существуют якобы непримиримые противоречия и «поэтому борьба между ними будет продолжаться в течение длительного времени»[53].

Известно также, что во второй половине 60-х годов происходила непрерывная эскалация военных действий между южновьетнамской армией и армией США, с одной стороны, и партизанами Южного Вьетнама, а также вооруженными силами Северного Вьетнама, с другой стороны. Масштабы военных действий увеличивались, и уже к 1968 году в Южном Вьетнаме была сосредоточена более чем 500-тысячная американская армия, а в военных действиях против Северного Вьетнама принимала участие значительная часть американского военно-морского флота и ВВС. Не вдаваясь в чрезвычайно сложные аспекты этой проблемы, я должен заметить, что СССР не ограничивался одной лишь моральной поддержкой Демократической Республики Вьетнам. Советский Союз направлял туда большое количество современного оружия. Советские подразделения ПВО взяли на себя основную часть обороны воздушных границ ДРВ. В народной армии на севере Вьетнама работали советские военные специалисты. В порты Северного Вьетнама направлялось большое количество необходимых стране товаров и продовольствия. Без этой постоянной помощи народные армии Южного Вьетнама и ДРВ не смогли бы победить объединенные силы консервативного режима Южного Вьетнама и военные контингенты США. Однако эскалация войны во Вьетнаме потребовала от Советского Союза огромных расходов. Естественно, война во Вьетнаме способствовала ухудшению американо-советских отношений.

В этом же направлении шли и события на Ближнем Востоке. Известно, что еще во времена Н. С. Хрущева между Советским Союзом и Египтом установились не просто добрые, а почти союзнические отношения. Более того, СССР начал еще с 1955–1956 годов оказывать Египту такую большую экономическую поддержку, какую он не оказывал ни одной стране мира. Если учесть и тот факт, что именно СССР проводил подготовку и перевооружение египетской армии, то, по подсчетам западных экспертов, общая задолженность Египта Советскому Союзу к 1966–1967 годам составляла сумму, близкую к 15 миллиардам рублей. Этот поток военной и экономической помощи создавал не только зависимость Египта от СССР, но и обратную зависимость СССР от Египта. Брежнев не мог прекратить или уменьшить размеры оказываемой помощи, более того, он был вынужден поддерживать многие внешнеполитические амбиции египетских лидеров, которые далеко не всегда совпадали с интересами и целями СССР на Ближнем Востоке, усиливая и без того возраставшую конфронтацию между СССР и странами Запада. С этой точки зрения сокрушительное поражение Египта, Сирии и Иордании в так называемой «шестидневной войне» с Израилем в 1967 году оказалось и поражением всей политики СССР в этом регионе. В Кремле царили смятение и растерянность. Брежнев, Косыгин и Подгорный почти не ложились спать в эти дни, совместно решая различные проблемы и поддерживая связь с США и западными странами, чтобы найти какое-то компромиссное решение. Тяжело переживая поражение, президент Египта Г. Насер подал в отставку, что еще больше осложнило ситуацию. В стране начались демонстрации с требованиями к Насеру оставаться на своем посту. С такой же просьбой обратились к нему и трое советских лидеров. Насер согласился. Но у него уже не было боеспособной армии.

Не только общественное мнение западных стран в июне 1967 года было на стороне Израиля, но и симпатии значительной части советской интеллигенции. Это был яркий пример того, что официальная точка зрения, поддерживаемая всей силой средств массовой информации, может существенно разойтись с мнением части общественности. Это обстоятельство не было секретом для Брежнева и других советских руководителей, однако они ошибочно старались объяснить такую реакцию интеллигенции принадлежностью к ней значительного числа лиц еврейской национальности, а также влиянием западной пропаганды. В 1967 году очень многие советские люди – и не только из среды интеллигенции – слушали Би-би-си, «Голос Америки», «Немецкую волну», «Голос Израиля» и другие радиостанции.

После поражения Египта перед советским руководством встал вопрос о пересмотре прежней политики на Ближнем Востоке, и он был решен в пользу Египта. Дипломатические отношения с Израилем были разорваны. Одновременно началась невиданная ранее операция по перевооружению египетской армии, которая оказалась не только деморализованной, но и безоружной. Большая часть оружия доставлялась по «воздушному мосту», поскольку судоходство по Суэцкому каналу было прервано. Кроме того, СССР значительно увеличил количество советских военных специалистов, работающих в Египте. Все это позволило Египту начать подготовку к новой войне с Израилем, а СССР был вынужден израсходовать на военную и экономическую помощь Египту и некоторым другим арабским странам многие миллиарды рублей и долларов.

Чрезвычайно трудная ситуация для СССР сложилась в 1967–1970 годах и в странах Восточной Европы. С 1967 года стало осложняться положение в Польше, так как В. Гомулка и его ближайшее окружение стремительно теряли популярность в народе. В партийном руководстве образовалось несколько фракций, оппозиционные группировки множились среди интеллигенции, студентов и рабочих. Все большую политическую активность проявляла католическая церковь. Гомулка, однако, пытался найти выход из политического и экономического кризиса путем репрессий и «закручивания гаек», жесткой цензуры и угроз. В стране была развернута неприличная антисемитская кампания, хотя после гитлеровского геноцида во всей Польше оставалось немногим более 20 тысяч евреев, часть из которых возвратилась в Польшу после долгого пребывания в СССР в годы второй мировой войны. Теперь 15 тысяч евреев под давлением властей были вынуждены эмигрировать из Польши. Эта позорная кампания вызвала крайне отрицательную реакцию общественности всех западных стран. Нарастали экономические трудности, очень медленно увеличивалась валовая продукция сельского хозяйства. Стараясь сбалансировать бюджет страны, Гомулка не только значительно сократил ассигнования на здравоохранение и народное образование, но и объявил в конце 1970 года о значительном повышении цен на мясо и многие другие продовольственные товары, а также на уголь, строительные материалы и изделия из древесины, продаваемые населению. Взрыв недовольства принял особенно острые формы в городах побережья – Гданьске, Гдыне, Щецине и других, где начались забастовки и беспорядки. Гомулка и его окружение попытались разрешить конфликт с рабочими побережья с помощью силы. Органы безопасности и войска получили приказ открывать огонь по демонстрантам. Были убиты десятки рабочих и члены их семей, сотни людей были ранены. В результате возмущение и забастовки охватили всю страну. Оппозиция Гомулке даже в кругах ЦК ПОРП быстро возросла, и спешно созванный 20 декабря 1970 года Пленум ЦК партии исключил Гомулку из ЦК и Политбюро и отправил его на пенсию. Пленум изменил состав Политбюро и Секретариата ЦК ПОРП. Первым секретарем ЦК был избран Э. Терек. Председателем Совета Министров ПНР вскоре был назначен П. Ярошевич.

Бурные события в Польше оказались неожиданностью для СССР. Они породили тревогу за состояние польско-советских отношений, за возможное негативное влияние на политическую ситуацию в Советском Союзе. Брежневское руководство приняло решение об увеличении материальной и финансовой помощи ПНР и не стало возражать по поводу обращения Варшавы к западным кредиторам, ибо советские возможности были ограничены. В спешном порядке пришлось пересматривать многие цифры очередного девятого пятилетнего плана. Следуя директивам ЦК КПСС, Госплан увеличил планы производства товаров народного потребления и жилищного строительства в стране.

Продолжали осложняться отношения между СССР и Румынией, которая постоянно старалась подчеркнуть свою независимость во внешней политике. С экономической точки зрения Румыния являлась наиболее отсталой из стран Восточной Европы, однако ее население не выказывало признаков заметной политической активности. После XX съезда КПСС в Румынии не наблюдалось признаков политического кризиса, хотя и здесь были реабилитированы многочисленные жертвы репрессий 50-х годов. Бухарест явно не хотел присоединяться к тем процессам умеренных демократических преобразований, которых требовали решения XXII съезда КПСС. В развернувшейся между КПК и КПСС идеологической полемике Румыния заняла нейтральную позицию, публикуя как советские, так и китайские документы.

Изменения в руководстве КПСС почти совпали с изменениями в руководстве РКП, где в марте 1965 года после смерти Г. Георгиу-Дежа лидером партии стал Н. Чаушеску. Вскоре состоялся съезд РКП, на котором обновился и состав ЦК. Новое руководство Румынской компартии продолжало политику сближения с Китаем и постепенного отхода от СССР. Оно демонстрировало свою независимость от Москвы не только во внешней политике, но и в области обороны. Постепенно участие Румынии в организации Варшавского Договора становилось все более формальным. Под лозунгом «румынизации» стали свертываться культурные связи с Советским Союзом, в Румынии резко сократилось изучение в школах русского языка и затруднялось распространение советской печати. В это же время внутри страны группа Чаушеску решительно выступала против либерализации режима и усиливала репрессии против независимо мыслящих групп молодежи и интеллигенции. Выступая против стремления молодежи к «веселой жизни», против употребления спиртных напитков и курения, за пуританство и «благопристойность», семья Чаушеску и его ближайшее окружение пользовались безграничными привилегиями. Западные корреспонденты уже в конце 60-х годов сообщали из Румынии, что лидеры этой страны живут в условиях роскоши, которая невозможна в любых других странах коммунистического блока, и что дворцы и особняки Чаушеску могут соперничать в убранстве только с дворцами богатейших миллионеров из Калифорнии и Техаса.

Однако наиболее драматично во второй половине 60-х годов сложились отношения между Советским Союзом и Чехословакией, на которых я хотел бы остановиться подробнее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.