Патриотизм

Патриотизм

Война позволила Сталину вернуться к нормальному русскому патриотизму. Совсем выбрасывать марксизм было нельзя: революция бы грянула. Но Верховный сумел свести это вредное учение к минимуму.

Вот некоторые вехи 1943 года.

В РККА восстановили погоны дореволюционной армии. Раньше это было немыслимо: «золотопогонник» считался классовым врагом!..

Возрождены кадетские корпуса — под именем Суворовских и Нахимовских училищ.

15 мая распущен Коминтерн. От троцкистской идейки «мировой революции» теперь и духу не осталось.

4 сентября Сталин принял церковных лидеров — митрополита Московского и Коломенского Сергия, митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия и патриаршего экзарха Украины митрополита Киевского и Галицкого Николая. Принял не просто так: спустя четыре дня митрополит Сергий стал патриархом Московским и всея Руси.

Патриарха в России не было с 1700 года (Петр Первый упразднил). Этот сан возродили… большевики в 1917-м — факт парадоксальный! Однако после смерти патриарха Тихона в 1925-м церковью правили местоблюстители. Так что Сталин вторично вернул стране статус православной державы.

И тут интересная деталь: в титуле прежних патриархов значилось «всея России» [535], теперь стало «всея Руси».

— Почему? — спросите вы.

Потому что Россией стали называть лишь РСФСР, а патриарх управлял церковью всего Союза.[256]

Русь — это и есть СССР, Большая Россия. Идея очень важная.

Летом 1943-го объявили конкурс на текст нового гимна страны (прежним был «Интернационал»). 14 декабря победил вариант С. Михалкова[257] и Г. Эль-Регистана:

Союз нерушимый республик свободных

Сплотила навеки Великая Русь.

Да здравствует созданный волей народов

Единый, могучий Советский Союз!

Припев:

Славься, Отечество наше свободное,

Дружбы[258] народов надежный оплот!

Знамя советское, знамя народное

Пусть от победы к победе ведет!

Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,

И Ленин великий нам путь озарил:

Нас вырастил Сталин — на верность народу,

На труд и на подвиги нас вдохновил!

Припев.

Мы армию нашу растили в сраженьях.

Захватчиков подлых с дороги сметем!

Мы в битвах решаем судьбу поколений,

Мы к славе Отчизну свою поведем!

Припев.

Что здесь режет глаз каждому родившемуся в СССР? А вот что — нет привычных строчек:

Партия Ленина — сила народная

Нас к торжеству коммунизма ведёт![259]

Ни партии, ни коммунизма! Как же так?!

А так. Я же говорю: Сталин никогда не был марксистом — ну, может, лишь в ранней юности. Изображал марксиста, но упорно и последовательно выбрасывал из нашей жизни эту навязанную нам врагами идейку.

23 декабря 1943 года начальник «Смерша» В. Абакумов отправил Сталину секретное сообщение о реакции военнослужащих на новый гимн. Вот фрагменты оттуда.

Яковлев, генерал-полковник: «За границей это будут расценивать как шаг назад, как уступку союзникам, а на самом деле это не так. Ведь сколько таких шагов мы сделали за войну: комиссаров ликвидировали — ничего не случилось, даже лучше стали воевать, генеральские и офицерские звания ввели, погоны всем надели — дисциплину укрепили. Святейший синод создали, патриарха выбрали, Коминтерн распустили и, наконец, отменили „Интернационал“, и все это на пользу Родине».

Текмазов[260], генерал-майор: «Новый текст гимна учит любить Родину, отечество конкретно, а не вообще. Он складывает смысл понятия об отчизне, и главное, что Советский Союз сплотила Великая Русь. В гимне говорится об отечестве, и при этих словах рождается у каждого гордость за свой народ и союз всех народов советской страны».

Мотаев, инженер-полковник: «Наконец-то вспомнили про Великую Русь, а то ведь ее совсем забыли. Из русского лексикона это слово вычеркнули. Это было большой ошибкой».

Остроумов, подполковник: «Вот это я понимаю, действительно современный текст гимна. Приятно будет такие слова произносить, где выражается вся работа русского народа и наших вождей по созданию русского-советского государства. Теперь наши союзники призадумаются и будут еще больше считаться с нами. Впервые в истории будет так воспеваться русский народ».

Гнилобоков, майор: «Действительно, „Интернационал“ устарел. Его призыв „вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов“, — не отвечает действительности. Какие же мы рабы, мы люди Великой советской страны».

Федюнин, техник-лейтенант: «Многие слова старого гимна в наше время не имели того смысла, который в них заложен. Мы уже давно отжили в „мире рабов“, создали новое, свое отечество. Новый гимн лаконичен, прекрасен по содержанию, в нем отображены все чувства советского народа».

Некоторые думали иначе.

Ржевский, майор: «Замена „Интернационала“ произведена под давлением наших союзников. Наше Правительство идет на все, чтобы быстрее открыть второй фронт».

Ворков, майор: «Тут не обошлось без нажима Рузвельта и Черчилля, которые заставили товарища Сталина изменить наш гимн, так как в нем было сказано „весь мир насилья мы разрушим до основания“, что им не нравилось».

Нордкин, капитан интендантской службы: «В гимне проскальзывает возвеличение русской нации при замалчивании других наций. Темными элементами это может быть использовано как великодержавный русский шовинизм».

Мушников, майор ветеринарной службы: «Новый гимн не отражает сегодняшнего дня. В нем ничего не говорится о Коммунистической партии и о коммунизме, несмотря на то что это была наша основная цель» [536].

Марксизм пустил корни. Потому и нельзя было отбрасывать его сразу.