Началось…

Началось…

31 августа 1939 года радио рейха передало экстренное сообщение:

«Сегодня около 8 часов вечера поляки захватили радиостанцию в Гляйвице[82]. Ворвавшись в здание, они успели обратиться с воззванием на польском и частично на немецком языке. Однако через несколько минут их разгромила полиция, вызванная радиослушателями. Среди захватчиков есть убитые».

Нация вскинулась. А СМИ позже уточнили:

«Нападение на радиостанцию было, очевидно, сигналом к общему наступлению на германскую территорию. Одновременно с этим польские партизаны перешли границу еще в двух местах. Это также были хорошо вооруженные отряды, по-видимому поддерживаемые польскими регулярными частями. Подразделения полиции безопасности вступили в бой с захватчиками» [169].

Поляки свихнулись??? Конечно, нет.

То была спецоперация «Консервы». Один из ее исполнителей — Генрих Мюллер, тот самый, из фильма «Семнадцать мгновений весны».

13 заключенных одели в польскую военную форму и обкололи до беспамятства. Они «консервами» и назывались. Эсэсовцы доставили их в Гляйвиц, имитировали нападение на радио и вышли в эфир, а затем расстреляли несчастных ряженых. [170] Их трупы нашла полиция.

Знакомый приемчик… На что это похоже?

Вообще-то это излюбленный метод США: начинать войны с «самострелов», инсценировок нападений на себя. 15 февраля 1898 года янки взорвали свой броненосец «Мэн», чтоб обвинить испанцев и напасть на них. 7 декабря 1941-го спровоцировали Пёрл-Харбор (подробно об этом ниже), чтоб сцепиться с Японией. 11 сентября 2001-го взорвали нью-йоркские башни, чтоб напасть на Афганистан и Ирак… Так что не удивлюсь, если и гляйвицкую операцию разработали американцы.

Существует закон нарастания зла. Разжигатели войны сначала инсценируют небольшое насилие (подбрасывают трупы или просто врут об их существовании), раздувают это в СМИ, у народа вскипает праведный гнев — и дальше по принципу снежного кома. Так начали Вторую мировую; так же раскручивали киевский переворот 2014 года… Один метод, одна цель, один спонсор.

1 сентября в 04:45 люфтваффе — разумеется, без объявления войны — начало бомбить польские аэродромы. Броненосец «Шлезвиг-Гольштейн» открыл огонь по военной базе Вестерплатте близ Данцига. Наземные войска перешли границу группами армий «Север» и «Юг». Знакомые названия…

Сходство с планом «Барбаросса» этим не исчерпывалось. Польша тоже имела с Германией договор о ненападении. Вермахт тоже осуществлял танковый блицкриг. Немцы тоже первым делом разбомбили аэродромы (но из-за тумана это не везде удалось, и польская авиация некоторое время сопротивлялась).

Вот и появилось в книге это эффектное словечко: блицкриг. Что оно означает?

Воевать долго Германия не могла: ресурсы не позволяли. Потому ее генералы и разработали стратегию молниеносной войны (по-немецки это и будет Blitzkrieg, от Blitz — «молния» и Krieg — «война»).

Цель блицкрига — не дать противнику провести мобилизацию. Дело в том, что армия мирного времени всегда невелика, для войны ее мало (а содержать огромное войско без кровной необходимости неподъемно дорого). При начале войны объявляют массовый призыв мужчин соответствующего возраста и здоровья, и армия разрастается до нужных размеров.

Еще важный нюанс: мобилизация — значит, война. Это перестройка всего государственного хозяйства, ее не провернуть незаметно — и все соседние страны напрягутся в ожидании удара. Если кто-то из соседей сам хочет на тебя напасть, он использует твою мобилизацию как повод для вторжения (мол, хотел защититься и нанес агрессору упреждающий удар). Именно поэтому вплоть до 22 июня 1941 года мы мобилизацию не проводили, чтоб не давать немцам предлога.

Но это мероприятие и мгновенно не провести. Части нужно сформировать, одеть, вооружить, хоть как-то обучить, доставить к линии фронта… А удачный блицкриг дезорганизует страну-жертву: связи нет, транспорт стоит, паника, целые области с молодыми мужиками попадают под оккупацию.

В Польше это сработало. Больше миллиона призывников в армию так и не попали.

А осуществлялся блицкриг прорывом быстроходных танковых частей. И тут важно знать, что тогдашняя танковая дивизия вермахта кроме бронированных машин (около 300 штук) включала моторизованный пехотный полк (2000 человек), мотоциклетный батальон (850 человек), артиллерию (около 80 стволов разных калибров) и инженерные силы. Такая дивизия могла действовать автономно, ремонтировать взорванные мосты, при необходимости организовывать оборону. [171] Толковое изобретение.

Немцы были гораздо сильнее поляков.

Соотношение сил 1 сентября 1939 года [172]

Не только в количестве, но и по тактико-техническим характеристикам польские машины уступали немецким. Лишь бомбардировщик PZL P.37 «Лось» соответствовал мировым стандартам, но его толком не смогли применить.

Впрочем, и «стальной кулак» вермахта на 80 % состоял из устаревших легких танков Рz-I и Pz-II. [173] Но у поляков и этого не было.

И все же защищались они геройски! На Вестерплятте 182 бойца (4 миномета, 3 орудия и 41 пулемет) стояли целую неделю, отбивая атаки четырех тысяч гитлеровцев. Поляки потеряли там убитыми и ранеными 65 человек, а немцы — 300–400. [174]

Польские летчики сбили больше 130 самолетов.

Легенда «польские конники с саблями бросались на танки» — лишь «геббельсятина». Не было этого. Кавалерийские части тогда имели пушки, пулеметы, противотанковые средства и далеко не всегда воевали по принципу «эскадрон, шашки к бою».

Однако враг был слишком силен…

17 сентября после двухдневного штурма немцы взяли Брестскую крепость. Ту самую. Через два года им предстоит брать ее снова — но с гораздо большим трудом.

Все жители Варшавы, включая женщин и детей, двадцать дней отбивали атаки вермахта — дрались даже ножами и дубинами! Но 28 сентября столица пала…

6 октября был подавлен последний очаг сопротивления.

В боях погибли 66 300 поляков, 133 700 ранены. Потери вермахта: 10 572 убитых, 30 322 раненых, 3409 пропали без вести. [175]

Поражение обошлось очень дорого. Из Польши на работы в рейх угнали 1,2 миллиона человек, [176] за всю войну погибли 6 миллионов — четверть населения страны. [177] Однако поляки продолжали драться за независимость и с немцами, и с нами — что, бесспорно, достойно уважения.

Кстати, сравните со «свободолюбием» чехов. Под оккупацией они сидели тихо-мирно, а восстали против немцев (в Праге) лишь… 5 мая 1945-го!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.