Глава шестая ОТ ХАЙР — БЕЯ ДО МАХМУДА САМИ (1517–1882 гг.)

Глава шестая

ОТ ХАЙР — БЕЯ ДО МАХМУДА САМИ (1517–1882 гг.)

«Завладев Египтом, Селим Грозный прекрасно понимал, что удержать эту отдаленную от столицы провинцию будет чрезвычайно трудно».

Матвеев В. В.

Египет — сын тысячелетий.

«Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти подвиги описаны нам только французами».

Толстой Л. Н.

Война и мир.

«Араби и его друзья жаловались на то, что ими пожертвовали для черкесских офицеров, на долю которых достались все милости».

История XIX века.

С гибелью Туманбая могущественная империя адыгских рыцарей прекратила существование. Предательство было главной причиной поражения черкесов в этой войне. Плененный султан держался гордо и благородно. Ибн Зунбуль приводит слова Туманбая, сказанные им при встрече с Селимом: «Вы не лучшие наездники чем мы и вы не храбрее чем мы; и здесь в твоей армии нет никого, кто смог бы соперничать со мной на поле битвы. Мы — народ, который избран Богом для этого (т. е. Для искусства верховой езды и мужества)». Мамлюкский предводитель «высказывался так бесстрашно о правоте своего дела и долге сражаться за честь и независимость его народа, что Селим склонился к тому, чтобы пощадить его и увезти его в своем обозе в Константинополь». Но черкесы — изменники Хайрбей и Джанберди ал — Газали убедили османского султана в том, что пленник должен быть немедленно казнен. На арабской миниатюре, отображающей казнь Туманбая, его безжизненно висящее тело окружают солдаты с длинными черкесскими саблями. Главнокомандующий мамлюкской армией Шадибег был также предан и казнен одновременно со своим господином. Казнь Туманбая положила конец египетской независимости. «Это зрелище объяло ужасом египтян, — пишет Дмитрий Кантемир, — но для них это было предметом тайной радости; было видно, как этот народ, который длительное время скрывал ненависть к тираническому господству черкесов, толпами бежал к Селиму и обещал ему, как и всему роду Османов, вечную верность». Личные мамлюки Туманбая совершили отчаянную попытку отомстить Селиму и ночью ворвались в цитадель, но были все перебиты. За время своего недолгого правления Туманбай показал себя как очень энергичный человек, храбрый, справедливый и благородный рыцарь. Так завершилось удивительное правление черкесских султанов, каждый из которых, являясь первым среди равных, был сначала воином, а уж затем политиком.

Мамлюки пребывали в течение нескольких месяцев в бедственном состоянии. Они ненавидели Селима и не скрывали этого. Настроения черкесской аристократии выразил в следующих словах Ибн Ийас: «Ибн Осман убил героев Египта, осиротил его детей, поработил его мужчин — ничего подобного не было со времен царя Навудохоносора». Далее он продолжает: «Говорят, что покидая Египет, Ибн Осман увез с собой тысячу верблюдов, груженных золотом и серебром, и это не считая добычи, состоявшей из оружия, фарфора, бронзы, коней, мулов, верблюдов и прочего, не говоря уже о великолепном мраморе. Из всего этого он взял самое лучшее — то, чем никогда не имели удовольствия пользоваться его отцы и прадеды». Богатейшие города того времени находились под владычеством мамлюков. Все они были нещадно разграблены. После варварского нашествия турок — османов Сирия и Египет пришли в упадок. Американский востоковед Генри Харт пишет, что при черкесских мамлюках происходил настоящий бум в торговле с Индией, а Александрия расцвела так, как это было лишь при Птолемеях. Португальский лазутчик Перу ди Ковильян, побывавший в Александрии и Каире времен Каитбая, был потрясен сказочным богатством этих городов. С поражением черкесов всему этому наступил конец.

Селим Явуз, однако, прекрасно понимал, что удержать под своей властью столь отдаленную и сильную страну будет чрезвычайно сложно. И согласно древнему принципу — разделяй и властвуй — он решил оставить управление завоеванными странами их прежним владельцам. Таким образом, Сирия и Египет после разгрома мамлюков сохранили внутреннюю автономию. «В завоеванных Селимом странах, — пишет В. В. Бартольд, — в сущности, все осталось по — прежнему, несмотря на изменение одежды войска и некоторых внешних обычаев. Наместниками Египта и Сирии были назначены черкесские военачальники; даже подати, собиравшиеся в Египте, оставались в самой стране и не посылались в Константинополь; …гвардия мамлюков сохранила свое прежнее устройство и свое прежнее жалованье; даже было положено проклятье на всякого, кто произведет в этом отношении какие?либо перемены. Подданные Селима негодовали на своего султана за то, что он отнял у черкесов царство только для того, чтобы возвратить его им, без всякой выгоды для османцев; враги видели в этом проявление слабости». Мнение арабов по этому поводу сводилось к тому, «что победители, если бы сами в состоянии были управлять завоеванными областями, ни за что не отдали бы Египта Хайр — беку и Сирии Джанберды Газали». Из оставшихся в живых мамлюков тех эмиров, которые до конца были преданы Туманбаю, и мамлюков Хаир — бея были сформированы особые кавалерийские части османской армии, получившие наименование джамаат аль — джеракис (корпус черкесов). «Но при этом, — пишет Н. А. Иванов, — мамлюкам пришлось расстаться с элегантной рыцарской формой и одеть турецкий кафтан, шапку и сапоги. Из всего прежнего великолепия им оставили только бороды. Этим они стали отличаться от османских спахиев, которые тщательно брили подбородки».

29 августа 1517 г. наместником Египта был назначен черкес Хайр — бей, а 16 февраля 1518 г. другой черкесский изменник Джанберди ал — Газали стал правителем Сирии. Оба они получили свои владения в пожизненное владение. Причем Хайр — бей правил под титулом малик аль — умара (король эмиров). 16–го октября 1517 г. произошло событие, которое символизировало собой переход мамлюков под верховное владычество Порты. В этот день «румцы (турки — османы) вынесли из цитадели Дамаска в мечеть Омейядов красное знамя, без вышивки, с серебряным позолоченным полумесяцем на верхушке; … им заменили прежнее, более великолепное знамя черкесов, из желтого атласного бархата, с вышивкой и золотым полумесяцем».

Английский мамлюковед Хольт П. М. делает вывод о том, «что управление Египтом при Хайр — бее продолжало следовать практике мамлюкского султаната». Представители правительства в провинциях именовались кашифами, т. е. так, как и при старом режиме. Все кашифы были мамлюками. Османов к управлению не допускали. Их гарнизоны, состоявшие преимущественно из янычар, стояли в крупнейших городах. Состав османских корпусов постоянно менялся и командиры их никак не влияли на реальный ход событий. Королевский титул Сайф ад — дина Хайр — бея «символизировал особое положение Египта как союзника и вассала Порты». Двор Хайр — бея полностью отвечал мамлюкскому протоколу, он содержал собственную армию и был совершенно независим в своих внутренних делах. Хайр — бей приложил все усилия для восстановления традиционной системы приобретения, обучения и выдвижения мамлюков. В 1520 г. он вернул черкесам их прежнюю форму одежды. Вассальное мамлюкское королевство было упразднено со смертью Хайр — бея в октябре 1522 г. Этот человек ценой самого низкого предательства достиг того, о чем мечтал — управления Египтом. Но он был продуктом той эпохи и типичным представителем своего народа. Хаким Амин Абдсаид пишет, что каждый черкесский мамлюк хотел стать султаном и в подтверждение своих слов приводит анекдотичный эпизод из египетской хроники пятнадцатого века: когда в александрийский порт прибыл очередной корабль с черкесскими наемниками, среди них оказался маленький, плешивый и хромой солдат удачи, который сразу обратился к своим египетским соплеменникам с вопросом о том, каковы его шансы стать султаном.

В то время как в Египте мирно правил Хайр — бей, в Сирии происходили бурные события. В первое время Джанберди ал — Газали был лоялен в отношении Константинополя. Он жестоко подавлял восстания бедуинов, в частности в 1519 г. разгромил близ Баальбека шейха Ибн аль — Ханаша. Бедуины были настолько ослаблены, что на время отказались от нападения на деревни и караваны. Воцарилась такая безопасность, что «волк и ягненок, — как пишет Ибн Ийас, — могли ходить вместе». Джанберди извлек урок из поражения при Мардж Дабике и организовал из числа своих мамлюков корпус мушкетеров. Сам Джанберди и его черкесское окружение на дух не переносили османские порядки и ждали лишь удобного случая, чтобы восстановить свою власть и привилегии. Сразу же после смерти Селима (сент. 1 520 г.) мамлюкская знать Сирии во главе с Джанберди, поддерживаемая бедуинскими шейхами, подняла мятеж. Турецкий гарнизон в Дамаске был истреблен. Джанберди объявил об отделении Сирии от Османской империи и провозгласил себя королем (аль — малик аль-ашраф). Турки были изгнаны из всех крупных сирийских городов, за исключением Халеба. Гарнизон Халеба сумел продержаться до прихода армии из Анатолии. 27–го января 1521 г. двадцатитысячное войско ал — Газали потерпело сокрушительное поражение в битве при Мастабе, близ Дамаска. Мамлюкский король, переодевшись дервишем, попытался скрыться, но был пойман и казнен. Автономия Сирии была упразднена. Мятеж Джанберди настроил нового султана Сулеймана — сына Селима — враждебно в отношении мамлюков. И после смерти Хайр — бея он посылает своего наместника Мустафу — пашу в Каир для существенной реорганизации управления страной на османский манер. Египет стал обычной провинцией Османской империи во главе с бейлербеем, которому подчинялись командиры гарнизонов, кашифы и бедуинские шейхи. Мамлюкская гвардия была распущена, но затем вошла в состав черкесского корпуса — одного из семи корпусов османской армии в Египте. В целом, мамлюки сохранили свою корпоративную органицацию, что позволило им в будущем занять прежние позиции. Каждый округ Египта — санджак — управлялся санджак — беем, который, как правило, был мамлюкского происхождения. Фактически, мамлюкские беи XVI столетия наследовали мамлюкским эмирам периода султаната. Быть беем — не значило быть на государственной службе, поскольку это было звание, а не должность. Ранг бея означал вхождение в правящую элиту Египта, поэтому мамлюки очень ревностно следили за тем, чтобы в беи не производились османские или бедуинские лидеры.

Ликвидация мамлюкского государства вызвала огромное недовольство черкесской аристократии и части бедуинских лидеров. Ближайшие сподвижники Хайр — бея Джаним ас — Сайфи, кашиф Бахнесавийи и Файйума (фактически, правитель Среднего Египта), и Инал, кашиф Гарбиййи (провинция в Нижнем Египте) подняли мятеж в 1523 году. Мустафа — паша направил в лагерь Инала посланца с письмом, в котором предлагалось прекратить мятеж в обмен на помилование. Посланец оказался знаком Иналу по событиям 1516—17 гг. и он приказал казнить его, как предателя «мамлюкского дела». Войска Инала и Джанима объединились в провинции Шаркийя и оставались там до прихода других мамлюкских отрядов. Хольт приводит речь, с которой мятежные кашифы обратились к своим воинам. Она приписывается им хронистами того времени и хорошо отражает взгляды старой мамлюкской аристократии — их гордыню, сознание собственной силы и совершенное неприятие огнестрельного оружия, при помощи которого османы завоевали подвластную им страну: «Султан Селим умер, а его сын — маленький мальчик. Если он сам придет сражаться с нами — мы разобьем его. Мы не уступим королевство этим тюркам, которые ничего не смыслят в кавалерийской войне».

Тем не менее, пятитысячное османское войско Мустафы — паши, сплошь вооруженное огнестрельным оружием, разгромило армию мятежных кашифов. Джаним погиб в битве, а Инал уцелел и бежал в сторону Газы, и более о нем нет никаких упоминаний в истории. Погоня, посланная за ним, вернулась ни с чем. Можно заключить, что он бежал либо на Кавказ, либо в Йемен, где в это время правили черкесские эмиры.

После подавления мятежа были наказаны, по всей видимости, лишь самые активные его участники, поскольку, например, мамлюк из дома Джанима был кашифом Бахнесавиййи и Файйума в середине XVI века.

В том же, 1523 году, произошло еще одно восстание мамлюков под предводительством Кансав — бея ал-Мухаммади. Оно было поддержано крестьянами ряда провинций, чье положение при османах, в сравнении с временами черкесского султаната, значительно ухудшилось. Восстание обрело такой масштаб, что новый наместник Касим — паша информировал Порту о своей неспособности контролировать положение в стране. Но немногочисленная дружина Кансав — бея и далекие от военного дела феллахи не могли долго сопротивляться османским мушкетерам: восстание было жестоко подавлено, а его предводитель, провозгласивший себя султаном, казнен.

В декабре 1523 г. в Каир прибыл новый наместник Ахмед — паша, грузин по происхождению, — знаменитый полководец и государственный деятель Османской империи. В 1523 году он захватил последнее пристанище крестоносцев на Востоке, остров Родос, и в награду за эту важную победу рассчитывал на пост великого везира. Но Сулейман Великолепный назначил великим везирем своего фаворита Ибрагим — пашу, а властолюбивому грузину предложил Египет. Ахмед был страшно уязвлен и когда прибыл на место назначения, сразу нашел общий язык с мамлюкской оппозицией. Как видим, чувство кавказского единства было развито уже в ту эпоху довольно сильно. Это единственный случай, когда османский наместник в Египте стал во главе сепаратистского движения мамлюков. В январе 1524 г. Ахмед провозглашает себя султаном Египта и объявляет о восстановлении мамлюкского государства. Он арестовал приехавшего с ним из Константинополя османского офицера, черкеса Джанима ал — Хамзави, который в период с 1517 г. играл важную роль в отношениях между Каиром и Константинополем. Командир египетских янычар пришел к Ахмеду выразить свое неудовольствие происходящим, но также был схвачен и казнен. Ввиду малочисленности черкесов Ахмед приблизил к себе бедуинских вождей, дав им должности в государственном управлении. Бедуины получили большое количество имений и в будущем могли стать надежной опорой нового режима. «В поисках внешних союзников, — пишет Н. А. Иванов, — Ахмед — паша пытался установить связи с римской курией, великим магистром иоаннитского ордена и сефевидским шахом Исмаилом». За попытку договориться с шиитами Ахмед — паша получил в османской историографии прозвище «Каин» («Хайн»). Выдвижение на первый план бедуинов вызвало возмущение крестьянства и городской буржуазии. Крестьяне отказались платить налоги, а в Каире произошло восстание черни, инспирированное освободившимся из тюрьмы черкесским ренегатом Джанимом ал — Хамзави. Ахмеда застали врасплох в бане, он едва спасся бегством из Каира, метался по стране, был схвачен и казнен 6 марта 1524 г.

Дальнейшие события истории мамлюков XVI столетия известны очень плохо из?за недостаточного отражения их в хрониках. Мамлюкские беи с их дружинами привлекались османскими султанами для военных операций за пределами Египта. Власть султанских наместников была достаточно сильна и авторитетна. Но то обстоятельство, что Османская империя к концу этого столетия начала постепенно вползать в полосу кризиса, сказалось и на состоянии дел в наиболее отдаленной и богатой провинции, Египте. С 1586 г. начинается целая серия вооруженных выступлений турецких частей, которые требовали то повышения жалования, то его своевременной выплаты.

Политическая история мамлюков османского периода распадается на три основных части: первая — с 1517 г. по 1711 г.; вторая — с 1711 г. по 1798 г.; третья — с 1798 по 1811 г. Первый период, хотя и с некоторой натяжкой, действительно можно назвать османским, поскольку в это время в Каире доминировали турецкие паши. Второй период уже получил в историографии наименование мамлюкского эмирата или бейликата. Он характеризуется полным игнорированием султанского сюзеренитета над Египтом. Третий период продолжил в этом отношении предыдущий, но одновременно он характеризуется полным упадком мамлюкской системы.

За небольшим исключением, мамлюкские беи второй половины XVI?ro — начала XIX в. были кавказского происхождения. Среди них решающую роль играли, как и прежде, черкесы. Численность абазов и мингрелов, в сравнении с предыдущим периодом, значительно увеличилась. Это обстоятельство отмечает французский исследователь Анри Деэрэн во введении к пятому тому «Истории египетской нации». К середине XVIII в. черкесских беев от общего числа представителей мамлюкской верхушки было не более половины, тогда как до середины XVII в. черкесы составляли еще подавляющее большинство среди мамлюков.

Тем не менее, местное население не сменило своих представлений об этнической принадлежности управлявших им чужеземцев и продолжало, согласно многовековой традиции, называть их черкесами. С другой стороны, это объясняется и тем обстоятельством, что Черкесия поставляла в этот регион столько невольников, что число их было, как правило, не меньше, чем число невольников, поставлявшихся всеми остальными областями Кавказа. Численное преобладание представителей этого этноса приводило к отождествлению с ними остальных мамлюков, в том числе и некавказского происхождения.

Кроме того, необходимо отметить, что один из османских корпусов в Египте, «джамаат аль — джеракис», в XVII?XVIII вв. по — прежнему формировался исключительно из черкесов. В этом нас убеждают данные хроники ал — Джабарти и компетентное высказывание П. М. Хольта — автора большого числа научных работ по истории Египта XVI?XVIII вв. Предпочтение, которое оказывалось черкесским невольникам и наемникам, определялось их высочайшей репутацией в военной сфере. Эвлия Челеби, восхищенный отвагой крымской конницы, был ввергнут в крайнее замешательство, увидев с какой бесцеремонностью расправляются с этими «рыцарями ислама» черкесы. О них он написал коротко и понятно: «Они вступают в бой как бешеные медведи». Турецкий путешественник побывал в гостях у черкесов Тамани, где отметил любопытный обычай: «Прежде чем приступить к еде, выставляют деревянные столы и зажигают восковую свечу. Каждый, поклонившись восковой свече, произносит один раз: «Дану, дану мамелук!», потом приступают к еде. После еды, также обратившись к свече, убирают стол. Это странное зрелище». Если любознательный путешественник не дал в своей книге объяснения этому действительно странному обычаю, то можно сделать вывод, что сами таманские черкесы происхождение обряда уже не помнили.

Французский путешественник Вольней Константин Франсуа, книгу которого перед своим походом в Египет читал Наполеон, заметил: «Турки из всех дороже ставят черказских невольников, или черкасов, потом Абацанов (имеются ввиду абазины и абхазы — прим. С. X.), за сими Мингрельцов, Грузинов, Россиян и Поляков; наконец Венгерцов и Германцов; последние же У них черные». В самой мамлюкской системе периода XVII?XVIII вв. существовали «дома», основанные не черкесами. Но главы этих домов, чтобы конкурировать с черкесскими домами, были вынуждены приобретать большое число черкесских невольников, которые, постепенно усиливаясь, занимали в этих домах лидирующее положение. Так, грузинский (мингрельский) дом ал — Каздоглийа, пришедший к власти в середине XVIII вв., к концу века фактически очеркесился.

В военных беспорядках османских частей в Египте конца XVI — начала XVII вв. мамлюкские лидеры принимали самое активное участие, но в этот период они еще не шли на открытое противостояние султанскому наместнику, предпочитая провоцировать командиров османских корпусов. Первое самостоятельное политическое выступление мамлюков произошло в 1630— 31 гг., и оно сразу приобрело сепаратистский характер. Султанский наместник Муса — паша собрал мамлюкских предводителей во главе с черкесским эмиром Китас — беем и объявил им о султанском приказе выступить на войну с Персией — экспедиционный корпус должен был возглавить Китае. Но, собрав чрезвычайный налог и заняв огромную сумму у самого Китаса, алчный сановник сообщил в Константинополь, что у него нет средств на организацию экспедиции и что этому, помимо всего прочего, противятся мамлюкские беи. Поведение паши глубоко возмутило мамлюков. Часть беев выступила за немедленную расправу над наместником, но была удержана от подобных действий Китасом. Он и поплатился за свою нерешительность. 9–го июля 1631 года во время празднования байрама на Китас — бея было совершено покушение. В схватке он получил смертельную рану и тут же скончался. Реакция беев последовала незамедлительно: они ввели свои отряды в Каир и арестовали пашу, потребовав от него удовлетворительных объяснений произошедшего. Паша отказался что?либо говорить и послал донесение султану Мураду IV. Мамлюки, назначив из своей среды каймакама (т. е. временного заместителя), также послали в Константинополь донесение со своей версией событий и просьбой утвердить новую должность каймакама, как гарантию от произвола временщиков. Султан, дав положительный ответ мамлюкской делегации, по сути утвердил смещение своего наместника. Был создан прецедент, когда мамлюки могли смещать неугодного им пашу. Вся реальная власть в стране с этих пор находилась в руках мамлюка — каймакама, а паши, выражаясь словами Наполеона, «впали в ничтожество».

После смерти Китаса единству мамлюков наступил конец. Они разделились на две основных группировки: Факарийя и Касимийя. Первую возглавлял Ридван — бей ал — Факари — выходец из знатного черкесского рода. Он возводил свою генеалогию к Баркуку и Барсбаю и обладал огромным влиянием на широкие слои египетского общества. Дом ал — Факари был чисто черкесским домом и оставался таковым до самого своего распада в середине XVIII века. Ему противостоял дом ал — Касими, основанный в самом начале XVII века черкесом Касымом. К 1631 году Касимийа возглавлял Кансав — бей (Къаншъау). Чтобы иметь надежное окружение, которое не поддавалось бы на пропаганду лидеров Факарийя, Кансав — бей накупил большое число боснийских невольников. Его правой рукой был черкесский бей Мамай [7].

Ридван — бей ал — Факари занимал самый престижный пост амир ал — хаджа и во время упомянутых событий находился в Мекке. Его помощник Али — бей обеспечил лидерство Факарийя в Каире. Ридван правил Египтом двадцать пять лет, но ни разу не сделал попытки провозгласить себя султаном. Все это время он по — прежнему ежегодно водил караваны паломников к священным городам. Его могущество и популярность в народе прочно сохраняли за ним его лидирующие позиции. Оппозиция в союзе с пашой лишь один раз попыталась, но безуспешно, свергнуть его. Мурад IV дважды, в 1635 и в 1637 г., назначал его командующим экспедиционным корпусом для военных действий против Персии, но Ридван — бей игнорировал султанские указы. В 1639 г. последовало назначение его наместником Хабеша (Эфиопии). Ридвану стало известно об этом во время хаджа и он срочно отправился в Константинополь. Мурад IV был разгневан на него и Ридван — бей обратился за помощью к своему приятелю великому везиру Коджа Гюрджи (Большому Грузину). Вскоре, однако, произошел дворцовый переворот и на трон вступил Ибрагим I Дели, благоволивший ко всем, кого преследовал его брат.

Ридван — бей с триумфом возвратился в Каир и занял свой пост амир ал — хаджа.

В 1647 году паша, при поддержке Касимийя, сделал попытку расправиться с Ридваном, но тот спешно вызвал из Верхнего Египта Али — бея с его мамлюками и разбил объединенное войско паши, Кансав — бея и его союзника Мамай — бея. Паша успел запереться в цитадели, а оба бея попали в плен и были посажены в тюрьму. Султан Ибрагим одобрил действия Ридвана, паша был отозван, Кансав и Мамай закончили свою жизнь в тюрьме. Вновь прибывший паша вел себя очень пассивно, но после смещения Ибрагима Дели он начал подстрекать мамлюкскую оппозицию и в 1651 г., в отсутствие Ридван — бея, он пригласил в цитадель Али — бея и пожаловал ему звание амир ал — хаджа. Тем самым он хотел подорвать единство Факарийя и взять власть в свои руки. Но уже на следующий день мамлюки Али — бея ворвались в резиденцию паши и арестовали его. По возвращении Ридвана Али — бей устроил ему торжественную встречу. Умер он в 1655 году. Ридван ненамного пережил своего соратника и друга — умер в 1656 г.

После смерти Ридван — бея и Али — бея группировка Факарийя раскололась, что позволило наместнику назначить эмиром хаджа Ахмад — бея Босняка — лидера Касимийя. Мамлюки Факарийя восстали и сместили пашу, а Ахмад — бея Босняка изгнали из Каира. Предводитель черкесов Хасан — бей занял пост амир ал — хаджа. Тем не менее, Ахмад — бей продолжал плести интриги и в 1659 г. сумел занять пост каймакама. В 1660 г. его политика привела к вооруженному конфликту, в который помимо мамлюков были втянуты турецкие войска, бедуины и даже простые феллахи и горожане. Конфликт этот получил название «войны беев». В итоге Факарийя потерпели поражение и уступили высшие должности ставленникам Босняка. Правление его, однако, было непродолжительным. В июле 1662 г. он отправился в цитадель поздравить пашу с окончанием поста, был схвачен и обезглавлен. Сам факт восхождения к вершинам власти мамлюка боснийского происхождения показывает, как пишет Дж. Глабб, что «Египет по-прежнему оставался настоящим раем для солдат удачи».

В течение тридцати лет, последовавших после устранения Ахмад — бея, продолжалось, хотя и вяло, соперничество между двумя ведущими мамлюкскими домами. К 1692 г. черкесы вновь собираются с силами и у них появляется очень энергичный лидер — Ибрагим — бей ибн Зульфикар. Искусно маневрируя, он перессорил турецких военачальников и взял власть в свои руки. Ибрагим — бей хотел восстановить полную гегемонию Факарийя в Египте, но уже в 1694 г. разразилась эпидемия чумы, которая унесла и его жизнь. До 1711 г. в стране господствовали черкесские беи из дома Ридвана. В это же время активно шел процесс черкесизации дома Касимийя. В апреле 1711 г. мамлюки Касимийя подняли мятеж. Ожесточенная битва произошла под Каиром и один из двух главных лидеров Касимийя, Иваз — бей, был убит. События 1711 г. напоминали собой гражданскую войну и вошли в историю Египта под названием «великое восстание». После первого поражения Касимийя не сложили оружия — более того, они умелой пропагандой привлекли на свою сторону и командиров турецких частей и бедуинских вождей. Черкесы Факарийя, оставшись в изоляции, потерпели поражение. А в 1714 г. их предводитель Китас — бей был обманом завлечен в западню и убит [8].

После убийства Китаса беи из дома Касимийя заняли важнейшие должности в государстве. Каймакамом с 1711 по 1719 г. был босниец Ибрагим — бей — старейший из Касимийя. Эмиром Мисра (правитель Каира) был сын Иваза Исмаил — бей. Из двадцати четырех санджак-беев Египта половина принадлежала к дому Касимийя; трое — к дому Факарийя, а остальные к более мелким группировкам. Но из двенадцати касимийских беев пятеро были черкесами. Возглавлял их Абу Шанаб. Таким образом, Касимийя к 1711 г., фактически, распалась на два самостоятельных дома: Ивазийя во главе с Исмаил — беем и черкесов Абу Шанаба. Последние сохраняли лояльность по отношению к Исмаил — бею ибн Ивазу и Ибрагим — бею до смерти своего лидера в 1718 г. После чего, чувствуя поддержку своих соплеменников из дома Факарийя, стали выступать против своих хушдашей. Возглавил эту партию Джаркас Мухаммад — бей или, попросту, Черкес — бей. Он командовал корпусом египетских янычар в войне между Турцией и Австрией. Именно в янычарской среде Мухаммад — бей получил этнически уточняющее прозвище Черкес.

Прослышав о смерти Ибрагим — бея, Черкес — бей спешно возвратился в Египет. Здесь он увидел, что всю полноту власти унаследовал Исмаил — бей ибн Иваз. Это был еще совсем молодой человек, которому каирские женщины, намекая на отсутствие у него бороды и нежный цвет лица, дали прозвище «кремовый бей». Из всех купленных мамлюков Касимийя Черкес — бей обладал наибольшим авторитетом и по праву считал себя наследником Ибрагима, тем более, что согласно мамлюкским традициям, сыновья мамлюков не входили в правящую элиту и не должны были наследовать власть и могущество своих отцов. То обстоятельство, что Исмаил унаследовал сначала своему отцу Ивазу, а затем и Ибрагим — бею, было в глазах мамлюков прямым нарушением их порядков. Кроме того, среди недовольных были и сыновья Ибрагима — только нахождение у власти Черкес — бея могло гарантировать им сохранность их имущества и жизней, поскольку мамлюк обязан был проявлять преданность семейству основателя дома. Во времена мамлюкского эмирата (1711–1798 гг.), как отмечает Д. Айалон, чрезвычайно усилилось соперничество между различными мамлюкскими группировками. Основную причину этого израильский мамлюковед усматривает в отходе от важнейшего принципа мамлюкской организации, заключавшегося в том, что ранг и положение мамлюка не могли передаваться по наследству сыну. «В мамлюкском султанате, — указывает X. И. Кильберг, — лишь в редких случаях сын эмира мог рассчитывать на включение в правящий класс. В Османском же Египте очень большое количество сыновей эмиров возводилось в ранг беев и санджак — беев. Этим и знаменательна история Османского Египта, наполненная соперничеством, предательством, массовыми убийствами».

Наиболее полно история Черкес — бея представлена у Анри Деэрэна, который использовал не только данные хроники ал — Джабарти, но и донесения французских консулов в Каире. Поэтому имеет смысл дать сокращенный перевод соответствующей главы его сочинения — она послужит хорошей иллюстрацией к описываемому периоду и несколько оживит сухой текст настоящего очерка.

«Междоусобная война между Исмаил — беем и Черкес

Мехемет — беем разразилась 6 июня 1719 года. Кровопролитие не утихало на протяжении одиннадцати суток. «Множество людей погибло в эту войну», — писал французский консул Лемьер 27 июня 1719 года. Мехемет — бей был разбит и вынужден с пятьюдесятью мамлюками бежать из Каира. Но его отряд настигли бедуины и вблизи Белбеиса произошла стычка. Все мамлюки пали, защищая своего господина, но Черкес Мехемет продолжал сражаться. Его сабля была расщеплена на куски и он выхватил вторую, висевшую за его седлом, после чего зарубил еще двадцать человек, и, в конце концов, раненный двумя ударами копья, был схвачен и отвезен обратно в Каир. Его противник, Исмаил — бей, проявил исключительную гуманность — он не казнил Мехемета, а лишь отправил в ссылку на Кипр.

Однако Черкес — бей не был человеком, который принимал бы удары судьбы с покорностью. Уже 20 сентября того же года он тайно возвращается в Каир и начинает плести нить заговора против Исмаила. Лемьер писал: «…он подарил султану пятьсот тысяч пиастров, лишь бы восстановить свои имения и власть». В самом Каире Мехемет — бей обрел большую поддержку в лице отряда янычар, по — прежнему преданного своему предводителю, и наместника Реджеб — паши, для которого богатство Исмаил — бея являлось соблазнительной добычей.

20 ноября 1720 г. произошел государственный переворот, предсказанный Лемьером, внимательным очевидцем происходивших событий. Воспользовавшись отъездом Исмаил — бея в Мекку, Реджеб — паша арестовал двух его наиболее влиятельных сторонников в диване и тут же обезглавил их. Затем паша назначил Черкес Мехемет — бея эмиром (т. е. правителем Каира — прим. С. X.) и собственноручно облачил его в драгоценные эмирские одежды, а для коня подарил великолепную сбрую. Сопровождаемый отрядом янычар, Черкес — бей направился к дому сыновей Ибрагим — бея, его бывшего патрона. На всем пути его бурно приветствовала изменчивая каирская чернь. Турецкий паша, тем временем, занялся своими делами: конфисковал четыреста деревень Исмаил — бея.

Во главе отряда в тысячу человек Мехемет — бей перекрыл дорогу на Суэц, чтобы захватить Исмаила по его возвращении из Аравии. Об этом узнали искушенные в подобных делах арабские кочевники. Они привезли

Исмаил — бея в Каир, предварительно переодев его в женское платье. Противники поменялись ролями.

Молодой бей подстрекал вельмож и всю знать против паши, «который лишил их рассудка и подчинил полностью это королевство господству султана». Мехемет — бей неожиданно встал на сторону заговорщиков. Объединило же двух враждующих между собой беев стремление избавиться от турецкого паши. Исмаил преуспел в своей агитации. Его поддержали командиры ополчений и почти все беи. Заговорщики весьма скоро добились успеха. После одного мушкетного залпа и несколько выстрелов из пушек по замку Реджеб — паша сдался. Он был заключен под домашний арест и ему не суждено было более играть заметной роли в египетских делах. Черкес Мехемет — бей единолично правил до начала 1726 г. «Черкес в настоящее время управляет всем этим королевством. Он строит прекрасные дворцы, является всегда в сопровождении семерых беев», — писал Лемьер 17 июля 1721 года. Тринадцать беев из его дома занимали наиболее важные должности в государстве».

Тем не менее, Черкес — бей не чувствовал себя в безопасности. Чтобы избавиться от Исмаил — бея, он вошел в соглашение с лидером Факарийя Зульфикар — беем. Мамлюки последнего застрелили Исмаил — бея на ступенях его собственного дворца. Одновременно были уничтожены все беи, происходившие из дома Ивазийя. После такого удара боснийские мамелюки оправиться не смогли — они перестали быть самостоятельной политической силой в Египте.

Таким образом, к 1725 году повторилась ситуация 1647 г., когда черкесские эмиры из разных домов противостояли друг другу. Черкесы Факарийя не желали мириться со своим второстепенным положением. 9 февраля 1726 г. отряды Зульфикар — бея вступили в Каир и окружили резиденцию Черкес — бея. Последний, имея под рукой немногочисленную дружину, упорно оборонялся, делая отчаянные вылазки. На следующий день, посчитав ситуацию безнадежной, Черкес с полусотней мамлюков прорвался через ряды осаждавших и спасся бегством.

Черкес — бей нашел прибежище в ливийском Триполи, паша которого также проводил сепаратистскую политику. В Триполи к Черкес — бею стекались остатки дома Касимийя и все недовольные правлением Зульфикара. В 1729 г. междоусобная война разгорелась с новой силой, с еще большим ожесточением с обеих сторон. Зульфикар — бей выслал против «мятежника Черкеса» трехтысячное войско во главе с Осман — беем. Черкес — бей разбил его и подошел к Каиру. Захватить город он, впрочем, не смог. В течение зимы 1729—30 гг. два враждующих бея делили управление Египтом: Зульфикар занимал столицу, а вся территория страны контролировалась Черкесом. Он написал письмо своим тайным приверженцам в Каире братьям Юсуфу и Сулейману Абудафи. 12 апреля 1730 г. два бея с тринадцатью мамлюками проникли во дворец Зульфикара и умертвили его. Но было уже поздно: вечером Зульфикар распорядился о выступлении из Каира большого отряда под предводительством Али — бея. Войска Мехемета, застигнутые врасплох, были разбиты и рассеяны. Сам Черкес Мехемет — бей попытался спастись бегством и кинулся вплавь через Нил, но его раненый конь не смог нести его и он утонул. Тело его попало в сети рыболовов и было извлечено из воды. С него сняли платье и кольчугу. Один мамлюк узнал Черкеса по его печати и тело похоронили с почестями.

В борьбе против Касимийя Зульфикар — бея поддерживал дом Каздоглийя во главе с командиром одного из оджаков (турецкий корпус в Египте назывался оджаком — прим. С. X.) грузином Ибрагимом Катходой ал-Каздоглу, который во время событий 1730 года занимал важный пост кяхьи (управляющего делами) египетского паши. «Оный, — сообщалось в донесении из Стамбула А. А. Вешнякова, — имел великую власть и в делах государственных тамошнего правления, а особливо он вспомогал ко улучшению бывших в тех краях между беями замешания». Ибрагим — кяхья окружил себя большим количеством мамлюков грузинского, в основном, мингрельского, происхождения. Но при этом не добивался возведения их в ранг беев, хорошо понимая, что как только хотя бы несколько его мамлюков станут беями, дом его сразу станет объектом нападок и покушений со стороны черкесских мамлюков Касимийя и Факарийя.

Главой дома Факарийя после гибели Зульфикара стал Осман — бей. Он принял титул шайх ал — балада, впервые введенный Черкес — беем, и управлял Египтом до 1739 г.

Со времени правления Черкес Мехемет — бея Египет вплоть до вторжения Наполеона управлялся кавказскими феодалами — мамлюками черкесского, абхазского и мингрельского происхождения. Правление кавказских беев носило деспотический характер. Но линия их поведения в отношении Порты объективно способствовала росту независимости Египта, его самостоятельному выходу на международную арену. «Растущее могущество мамлюков, — пишет Н. А. Иванов, — отдаляло Египет от Османской империи. В управлении страной они ориентировались на местные традиции общественной и государственной жизни, покровительствовали египетским ученым, поэтам и музыкантам, поддерживали местные обычаи и язык. Всячески подчеркивая самобытность Египта, они тем самым способствовали пробуждению национального самосознания египетского народа и укрепляли в стране партикуляристские настроения».

В 1739 году Осман — бей ал — Факари был свергнут в результате мятежа, поднятого Ибрагимом ал — Каздоглу, и бежал сначала в Верхний Египет, а затем в Константинополь, где и скончался в 1776 г. Тем не менее мамлюкам Каздоглийя не удалось сразу утвердиться по всей стране. Междоусобная война продолжалась до 1748 г. Но это не была война между черкесами и грузинами: среди Каздоглийя было немало черкесов и абазов, а верным союзником Ибрагима Катходы был Ридван — бей, командир черкесского корпуса. В результате этой борьбы Факарийя утратили окончательно свои лидирующие позиции в Каире и во всех египетских провинциях. С этого времени и до 1811 г. страной правили мамлюки Каздоглийя, причем период гегемонии грузинских беев ограничивается двадцатью пятью годами — с 1748 г. по 1773 г., когда к власти пришел абхаз Мухаммад — бей Абу — з-Захаб.

Ибрагим Катхода ал — Каздоглу правил, не считаясь со Стамбулом. Место паши при нем подолгу оставалось вакантным, а налог в пользу султана не отсылался. Оппозицию ему возглавлял Черкес Ибрагим — бей. Армянский купец и путешественник Лузиньян, автор «Истории о возмущении Али — бея против Оттоманской Порты», писал, что продвижение Ибрагимом Катходой грузинских мамлюков в звание беев «положило основание вражде между обоими Ибрагимами, которая не прежде окончилась, как пока грузинский Ибрагим в 1758 году учинился жертвою стороны Черкаскаго». Однако, согласно хронике Джабарти, Ибрагим Катхода умер своей смертью в 1754 году.

После Ибрагима Катходы вся власть перешла в руки Ридван — бея, который вовсе не желал царствовать и был поглощен всецело своим любимым занятием — строительством дворцов. Он не выдвинул ни одного из своих мамлюков или солдат в ранг бея, а Черкес Ибрагим — бей смотрел на него, как на предателя черкесского дела. В результате, когда через шесть месяцев новый лидер Каздоглийя Али — бей поднял мятеж, Ридван — бей оказался неспособен на сопротивление, был смещен и убит. Но дом Каздоглийя постигла та же участь, что и Факарийя, Касимийя и прочие мамлюкские дома. Последовала многолетняя борьба за верховную власть между отдельными кланами. Она завершилась приходом в 1763 г. к власти Али — бея, принявшего титул шайх ал — балада. Сепаратизм мамлюков в правление Али — бея достиг своего апогея. Он провозгласил себя султаном Египта, захватил Хиджаз и начал войну с Османской империей за обладание Сирией. Разрозненные дружины мамлюков были объединены в единую, мощную армию, которая вела успешные операции против турок, сирийцев и бедуинов. Все это дало основание К. М. Базили утверждать, что Али — бей возродил черкесское могущество на берегах Нила. Сам Али — бей не был черкесом. По свидетельству знавшего его Лузиньяна, он родился в Абхазии, в семье христианского священника Давида. Г. А. Бей-Мамиконян выводит отсюда грузинское происхождение Али — бея.

Первое, что сделал Али — бей после прихода к власти — это убийство Черкес Ибрагим — бея и возведение в ранг бея своего личного мамлюка, абхаза Мухаммада. Ближайшее окружение Али — бея состояло из шестнадцати беев: трех абхазов, девяти грузинов (мингрелов) и четырех черкесов.

Постепенно черкесская партия внутри Каздоглийя усиливалась. К 1773 году этот процесс привел к примерному равновесию сил. Захвативший власть Мухаммад — бей Абу — з-Захаб частью перебил хущдашей Алибея, частью изгнал их из Египта. Причем почти все черкесские и абхазские хушдаши Али — бея покинули его и встали на сторону Мухаммад — бея, хотя он был намного младше их. Али — бей был предан и погиб в жестокой схватке, в которой погибли и все его телохранители.

Мухаммад — бей продолжил политику своего предшественника и в 1775 г. вторгся в Палестину. «В разгар кампании, — пишет X. И. Кильберг, — после взятия Газы, Яффы и Акки, Мухаммад — бей внезапно умер».

Его ближайший сподвижник черкес Мурад — бей был единодушно избран новым главой мамлюков. Но при этом, как сообщает Джабарти, эмиры уступили настояниям мамлюков Мурад — бея. А мамлюки Мурад — бея были в подавляющем большинстве своем его соплеменниками, о чем свидетельствуют данные Артин — паши, Джабарти и Клота Антуана. Кавалькада из 170–200 всадников, мамлюкских беев и их оруженосцев, расстрелянная арнаутами Мохаммеда Али 1 марта 1811 года, состояла из одних черкесов, происходивших из дома Мурад — бея.

Мурад — бей делил власть со своим хушдашем кахетинцем Ибрагим — беем. Впервые за многие десятилетия два могущественных бея мирно уживались друг с другом. Ибрагим — бей занимал пост шайх ал — балада, а Мурад — бей пост амир ал — хаджа. Говоря современным языком, первый был главой правительства Египта, а второй — главнокомандующим вооруженными силами мамлюков. Фактически каждый из них занимался тем, к чему у него было больше склонности. Хроника Джабарти убеждает в том, что в глазах местных жителей истинным правителем был все же Мурад — бей, поскольку он постоянно вмешивался в дела администрации и единолично решал все военные вопросы. «Мурад — бей, — пишет Джабарти, — был светловолос, среднего роста и плотного телосложения, носил густую бороду и имел грубый голос. На лице его был шрам от удара саблей. Он был тиран, несправедливый и жестокий, высокомерный, самодовольный и кичливый». В дружине его, на момент вторжения Наполеона было 1200 мамлюков, в то время как у его соправителя было 600 мамлюков. Снижение численности грузинских мамлюков имело, помимо прочего, и совершенно объективную причину: мамлюкские агенты и работорговцы опасались появляться у границ Грузии, где и население и правители были настроены антитурецки. После русско — турецкой войны 1768–1774 гг. Порта обязалась не вмешиваться во внутреннее управление Имеретии и Мингрелии. В 1783 г. царь Грузии (Картлии и Кахетии) Ираклий II принял протекторат России по Георгиевскому договору, тогда же в Грузию прибыл русский военный отряд, который «помогал отражать набеги аджарцев». Словом, в последней трети XVIII века Грузия стала слишком опасной зоной для работорговли и грузинские беи Каздоглийя не могли позволить себе роскошь быть окруженными исключительно своими соплеменниками. Черкесские беи, напротив, не испытывали в этом плане никаких трудностей. Их соплеменники на Кавказе, по замечанию М. Пейсонеля, в этот период «находятся в постоянной вражде между собою и, с целью захвата рабов, производят набеги, причем все захваченное считается законной добычей и не требуется назад».

Сильнейший удар господству мамлюков был нанесен вторжением французских войск во главе с Бонапартом в 1798 году. И если армию Людовика IX Святого в 1249 году встретили черкесские и кипчакские мамлюки во главе с черкесским эмиром Бибарсом, то армию Наполеона встретили черкесские и грузинские мамлюки во главе с опять?таки черкесским эмиром — Мурад — беем.

«О Египте, — пишет Е. В. Тарле в «Очерках истории колониальной политики», — французские правители мечтали еще со времен Людовика XIV. О Египте думал и Шуазель, знаменитый министр иностранных дел при Людовике XV». После революции Талейран сделал на заседании французской академии доклад о той пользе, которую может принести Франции обладание Египтом. Наполеон живо заинтересовался этим проектом, прочитав сочинения Савари и Вольнея. Захват Египта нанес бы жесточайший удар по английскому влиянию на Ближнем и Среднем Востоке. Хорошим поводом для организации экспедиции послужили жалобы французского консула в Каире Магаллона на притеснения со стороны мамлюкских беев. «Впрочем, эта экспедиция никогда не была бы решена, если бы директория не пришла к заключению, что она нашла предлог удалить генерала Бонапарта, втягивая его в то же время в предприятие, рискованное и с неизвестным исходом», — вспоминал участник египетской кампании Виго Руссильон. Если же верить марксистам в том, что корень всего в экономике, то следующий отрывок из мемуаров самого Наполеона объясняет многое: «В 1775 г. мамлюки заключили договор с английской Индийской компанией. С этого момента французские торговые дома подвергались оскорблениям и всяческим унижениям….Порта заявила, что она тут ничего не может поделать, а мамлюки — «люди жадные, безбожные и мятежные» …».