Олег Ефремов (род. 1.10.1927 г. — ум. 24.05.2000 г.)

Олег Ефремов

(род. 1.10.1927 г. — ум. 24.05.2000 г.)

Выдающийся русский актер театра, кино и телевидения. Исполнитель ролей преимущественно социальных героев в 70 фильмах и 50 спектаклях.

Режиссер около 70 театральных постановок, фильма «Строится мост» (1966 г.), телефильма «Старый Новый год» (1980 г.).

Обладатель почетных званий и наград: народного артиста СССР (1976 г.), Героя Социалистического Труда (1987 г.), Государственных премий СССР за театральные работы (1969, 1974, 1983 гг.), Государственной премии РСФСР за спектакль «Три сестры» (1996 г.), приза Всесоюзного телефестиваля за роль в телефильме «Дни хирурга Мишкина» (1976 г.), приза конкурса-смотра актеров московских театров «Золотая маска» (1976 г.), премии «Киношок» в номинации «Специальная премия за творчество» (1997 г.).

Организатор и главный режиссер театра «Современник» (1956–1970 гг.).

Главный режиссер МХАТа (1970–2000 гг.).

Профессор Школы-студии МХАТ.

В последнем интервью «Актерскому телевидению» Олег Николаевич Ефремов говорил: «Жизнь… один раз бывает. Она тебе дана — ты уж как-то отблагодари, используй с почтением и благодарностью. Жизнь — процесс, надо полюбить процесс». А еще он считал, что «жизнь — тоже роль» и как любую из своих ролей старался сыграть ее с полной отдачей. Когда Олега Николаевича не стало, говорили и писали преимущественно об одном: это невосполнимая утрата для русского и мирового театра, с его уходом завершилась эпоха традиционного МХАТа как театральное явление ХХ века. Он сыграл на сцене полсотни ролей и поставил около семидесяти спектаклей.

Однако, невероятно загруженный административной, творческой и преподавательской работой, а он еще был и профессором в Школе-студии МХАТ, все-таки при любой возможности актер соглашался сниматься в фильмах. И не только потому, что кино дает широкую популярность, всенародное признание. У него не было времени на масштабные съемки, подготовку больших ролей, его герои — как правило, фигуры второго плана. Но тем и интересна была для Ефремова работа в ограниченном игровом пространстве. Именно здесь можно было сконцентрироваться, использовать все творческие возможности для того, чтобы емко и точно воплотить режиссерский замысел, сумев уложить в эти рамки и свое видение образа.

На экране Олег Ефремов появился в 1955 г. (фильм «Первый эшелон»), а завершил свой киноряд небольшой ролью в комедии «Ширли-мырли» (1995 г.). Последней работой была роль Чтеца на авторском телевидении летом 1999 г., в которой он читал и комментировал повесть любимого А. П. Чехова «Моя жизнь». В этом диапазоне времени уместилось где-то 70 актерских выходов на кино— и телеэкраны. В разные годы Ефремов также поставил несколько фильмов «Строится мост», «Старый Новый год», а также осуществил телепостановку «Соло для часов с боем».

Из актерских ролей Ефремова зрителю особенно запомнились герои фильмов «Берегись автомобиля», «Три тополя на Плющихе», «Гори, гори, моя звезда», «Здравствуй и прощай», «Шофер на один рейс». Не менее талантливые непохожие образы капитана Иванова — соль земли русской — в «Живых и мертвых» (реж. Столпер), наглого и самоуверенного Долохова в «Войне и мире» (С. Бондарчук), крохотная по экранному времени, но выразительная фигура старика в картине «Звонят, откройте дверь» (А. Митта) и др.

В последнем интервью «Независимой газете» Олег Николаевич сказал: «Хочется сыграть нечто сложно-психологическое и современное». Эти слова являются, пожалуй, творческим кредо актера в кино. Он особенно охотно играл современную жизнь, ему интересно было проникать в психологические глубины, открывая при этом нечто серьезное и важное, уводя зрителя за собой, приглашая поразмышлять, пофилософствовать.

Примечательно то, что у него почти нет отрицательных персонажей, преобладают, как принято говорить, образы «простых людей». Но так ли прост человек в ефремовском воплощении? Внешне — да. Это люди неяркой наружности, деловые, обстоятельные, не всегда удачливые. Оглянись — и увидишь такого рядом. Но есть в них одна особенность. Они не просто симпатичны, а притягательны своей высокой нравственностью.

Коллеги О. Ефремова всегда отмечали, что на каждой роли лежит отпечаток его личности. Он был сложный человек, прежде всего умный, цельный, ответственный. О ранней духовной и профессиональной зрелости Ефремова можно судить хотя бы по такому факту — в дневнике студенческой поры есть запись: «Я буду главным режиссером МХАТа». И он целеустремленно и настойчиво долгие годы шел к намеченной цели.

Закончив в 1949 г. Школу-студию МХАТ, Ефремов до 1956 г. работал актером и режиссером Центрального детского театра. Эти годы стали периодом его актерского становления, накопления опыта. Но знаменательны они еще и тем, что в это время он задумал создать новый, свободный от рутины, живой театр, идущий в ногу со временем. Идея четко обозначена даже в самом его названии — «Современник». Будучи по своей природе лидером, борцом и реформатором, Ефремов сумел объединить вокруг себя талантливых представителей театральной жизни столицы, решить все организационные вопросы и создать первый демократический театр в стране. В самом «Современнике» и вокруг него возникла особая общественная атмосфера созвучная с дыханием «оттепели» 60-х годов. Молодая труппа театра, возглавляемая Ефремовым, идейной, художественной и нравственной направленностью своих спектаклей, отчаянно бунтовала против тупой идеологии постсталинской эпохи. Нередко вольнодумные постановки создателя театра ставили его под угрозу закрытия. Нынешний художественный руководитель «Современника» Г. Волчек вспоминает: «Олег заражал своей силой и уверенностью. Рядом с ним было не страшно. Его мужество было заразительным, потому что он и сам ничего не боялся. На одном из приемов подошел и сказал Фурцевой: «Вы — шлагбаум на пути советского искусства».

Поэтому не случайно, что именно к Ефремову обратилась в 1970 г. группа старых актеров МХАТа с просьбой возглавить их театр, помочь вдохнуть в его старые стены новую жизнь. Так 42-летний актер и режиссер достиг той цели, которую поставил перед собой в юности. Ему нелегко было оставлять родной «Современник», друзей, единомышленников. И все-таки он ушел во МХАТ, потому что считал своим долгом вернуть прославленному театру страны его первоначальную художественную миссию, то направление, которое было определенно его великими основателями К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко.

Проводя реформы, Олегу Николаевичу пришлось пережить тяжелейший раскол труппы. Желание сохранить «душу живую» МХАТа даже ценой передела, стоило ему многих лет его жизни. Но он не жалел об этом, потому что именно театром только и жил. Ефремов был не отшельником, а живым человеком, с увлечениями и страстями. Его очень любили женщины, что не удивительно, учитывая его обаяние, и он тоже влюблялся в них. И хотя семейная жизнь у него не сложилась, на пороге 65-летия он говорил: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо, а иначе как можно было бы вообще существовать? Поэтому у меня есть друзья, есть и подруги. Есть книги и все остальное. Растут внук и внучка, которых воспитывает моя дочь Настя. А недавно родился ребенок у сына Миши».

Но в последние годы жизни эти человеческие радости Ефремову все больше заменял театр. Как вспоминал актер Б. Щербаков, «домой он не спешил, он не был домашним человеком. Дом был большой, неуютный, холостяцкий…» И как бы вторя ему, Татьяна Горячева, помощник Ефремова, говорила: «Для него театр был и мать, и жена, и любовница, и друг. Он искренне не понимал, что может быть другая жизнь, вне театра — дом, быт, семья…» Редкие часы, свободные от репетиций, Ефремов проводил за чтением или в задушевных беседах с друзьями.

Будучи тяжко больным и зная, что времени ему отпущено совсем немного, он отказался переменить образ жизни. Ефремовым нельзя было командовать, это был совершенно свободный человек не только в мире искусства, но и в обычном житейском мире. Он продолжал работать. Его последнее детище — спектакль «Сирано де Бержерак», по сути стал ефремовским завещанием.

«Я чувствую как из меня уходит жизнь, — говорил Ефремов своей коллеге Т. Бронзовой. — Знаешь, в последнее время я стал испытывать какое-то новое, удивительное чувство к близким людям, которое я никогда раньше не испытывал, — чувство нежной жалости». Но излить ее Ефремову было не на кого. Подчиняясь безжалостной закономерности, в конце жизни он испытал горечь одиночества. При том что воспитал когорту замечательных актеров, имел много друзей и единомышленников, при том, что был центром, вокруг которого все вертелось, в последние годы он жил, болел и умирал один. В силу житейских обстоятельств Ефремов не успел попрощаться с бывшей супругой А. Покровской, не было рядом сына Михаила. Увы, это трагедия многих талантливых и сильных людей: с одной стороны — слава и признание, а с другой — щемящее чувство одиночества в пору угасания. И, может быть, не случайно, что когда он умер, рядом с диваном лежала недочитанная пьеса — «Дом, где разбиваются сердца».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.