«… Я ИМЕЮ ЦЕЛЬ ПОМОГАТЬ СТРАЖДУЮЩЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ…»
«… Я ИМЕЮ ЦЕЛЬ ПОМОГАТЬ СТРАЖДУЮЩЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ…»
В начале XIX века стали появляться больницы в Твери и некоторых уездных городах. То были маломощные больницы, основанные на мизерные государственные деньги. В образовании Старицкой больницы имеется особенность. Большой патриотизм проявил Алексей Тимофеевич Тутолмин, генерал-майор, проживающий в городе Старица. Получивший по наследству от отца огромные имения в Тверской и Подольской губерниях, в память о своих родителях он построил больницу.
Подтверждением этого благородного дела является Указ от 12 декабря 1810 года Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского Александра I, переданный из Тверского Губернского Правления Старицкому городничему: «По Всеподданнейшей просьбе генерал-майора Тутолмина о дозволении ему построить в состоявшем в Тверской губернии Старицком монастыре над телами родственников его церковь и при ней больницу на 20 человек бедных и неимущих, Государь Император соизволил удостоить Высочайшего утверждения все предположения по сему предмету»[193].
Итак, 12 декабря 1810 года является официальной датой основания Тутолминской, а также современной Старицкой центральной районной больницы.
В завещании генерал-майора А. Т. Тутолмина записано: «Учреждая больницу для бедных в месте, где почивают родители мои, я имею цель помогать страждующему человечеству, доколе род Тутолминых продолжится в памяти добродетелей:
1. С имения, доставшегося мне после родителя моего в местечке Рашково и селе Белое в Подольской губернии, с коего местечкового дохода имею я пятнать тысяч рублей ассигнациями, на содержание больницы по десять тысяч рублей.
2. Больница учреждается на десять человек мужского пола и десять — женского пола.
3. Первоначальное устроение больницы не входит в число, определенное на содержание десятитысячной суммы.
4. Право вступления в больницу есть бедность, а посему всякий государственный крестьянин, мещанин, цеховой, вольноотпущенный и отставной солдат имеют быть приняты безотлагательно, коль скоро есть свободная кровать. Мои дворовые люди и крестьяне не имеют права помещаться в больницу, а равно как и все помещичьи крестьяне, ибо каждый из моих собратий дворян, без сомнения, имеет о них попечение.
5. Срок содержания в больнице одержимого больного должен исполняться. Содержать его до излечения и не щадить на то ни трудов, ни попечения. Отбирается от него платье, и все его имущество сохраняется в целости до выздоровления, потом возвращается ему или вручается после смерти родственникам его.
6. Иметь при больнице книгу о входящих, в коих означать время вступления больного, род жизни, его место, где жительство имеет, и что с собой принес.
7. Попечитель больницы есть при начале я сам, после меня сын мой (если Бог наградит оным) и его потомки. В противном случае место сие занимает ближайший родственник из рода Тутолминых.
8. Управление больницею навсегда, на всем пространстве сего слова, остается в роду Тутолминых. На случай тревоги непредвиденной требовать пособие от начальника города, ибо богоугодное заведение сие только покровительством Правительства существовать может.
Штат больницы:
Один лекарь, ему жалование — 1500 рублей
Один аптекарь — 500 рублей
Один надзиратель — 200 рублей
Одна надзирательница — 200 рублей,
Четыре хожатых мужика — 200 рублей.
Четыре хожатых женщины — 200 рублей.
Один повар и кухарка — 100 рублей.
Один хлебник — 100 рублей.
Два сторожа для соблюдения чистоты — 100 рублей.
Две прачки — 100 рублей.
20 больных, на их содержание — 2400 рублей.
На лекарства для них же — 1200 рублей.
На дрова, освещение — 500 рублей.
На ремонт вещей и починки в доме — 1500 рублей.
На непредвиденные расходы — 1200 рублей.
Итого в год — 100000 рублей.
9. Попечителя есть долг определять расходы на назначение сумм хозяйственных, обратив также, чтобы больные имели всевозможные выгоды и, чтобы больница могла от хозяйственного управления больше и больше процветать.
10. Положение сие за подписью моей можно внести для" хранения точного использования в опекунский совет Московского воспитательного дома. Подлинность удостоилась Монашер-ского Его Императорского Величества и утверждения.
Подлинность засвидетельствовал городничий Безобразов»[194]-
С 1810 до 1819 года она была частной больницей, сам Алексей Тимофеевич заведовал ею, даже принимал больных, содержал штат больницы, предусмотренный своим завещанием. Лечение в больнице было бесплатным. В 1819 году в нее был приглашен Леонтович. В течение своего существования эта Тутолмин- больница выделялась среди других своим оснащением. По отношению населения к ней она считалась лучшей.
Больница с самого начала была помещена Алексеем Тимофевичем Тутолминым в своих домах в городе Старице, в московской части под номерами 4,7 и 9, но с тем, чтобы впоследствии выстроить для нее особое здание. В своем первоначальном виде эти здания не сохранились, так как их повредил пожар 1895 года и разрушения фашистскими захватчиками в 1941 году. На оставшемся фундаменте было возведено новое здание, использовавшееся после Великой Отечественной войны под учебный корпус СПТУ № 44. Во времена перестройки его хотели перепрофилировать под поликлинику, а так как денег не хватило на реконструкцию, не нашли другого способа как его полностью уничтожить. Сегодня здесь городская базарная площадь.
С 1819 по 1839 год, хотя и было официально объявлено положение о больнице, ею преемственно управлял сначала Алексей Тимофеевич, затем его вторая жена Екатерина Николаевна из дома Языковых, и, наконец, сын его, Сергей Алексеевич.
Кончина Тутолмина в 1823 году помешала осуществить замысел о постройке для больницы специального здания. Не выполнили этого завета и его наследники.
Что же представляла из себя Тутолминская больница в эту пору видно из доклада А. Струженского, врача губернской врачебной Управы: «При осмотре моем больница найдена в чистом и должном порядке. Продовольствие в больнице хорошее. Пища изрядная. Больных помещалось 7 человек семинаристов и несколько бедных. Заведовал оною штабс-лекарь, статский советник Завойчинский. Относительно устройства всей больницы, духовного завещания владельца и самих действий, какими правилами руководствуется содержание, на каком сновании и кто имеет непосредственное влияние на оное,
Тверская Врачебная управа в виду ничего не имеет. И не может иметь никакого влияния до того времени, пока заведование оною не поступит в зависимость местного губернского начальства»[195]
С 1839 года шла переписка о передаче Тутолминской больницы в ведение Приказа Общественного Призрения. 24 марта 1845 года из Подольского губернского правления на имя Тверского Приказа Общественного Призрения пришло ходатайство «относительно недоимки» от корнета Сергея Алексеевича Тутолмина и его сестры Флены Алексеевны Тутолминой, в котором заявили, что «от управления больницей в качестве попечителя отказываются и представляют это право Приказу Общественного Призрения», так как «корнет Тутолмин не мог дать отчет в отсылаемых на содержание больницы деньгах за утерей квитанций»[196]. Таким образом, руководство больницей стал осуществлять Приказ Общественного Призрения, хотя финансирование оставалось прежнее.
Здесь необходимо отметить, что покойный А. Т. Тутолмин наказал своим наследникам в случае продажи родовых имений в Подольской губернии внести в Московский опекунский совет 200 тысяч рублей ассигнациями для обеспечения на будущее время существования учрежденной им больницы.
С переходом больницы в ведение Приказа Общественного Призрения, в виду неаккуратных уплат наследниками сумм на содержание больницы, имение жертвователя было отдано в опеку и, наконец, продано с публичного торга 12 марта 1846 года, а 200 тысяч рублей ассигнациями внесены в Московский Опекунский совет согласно воли жертвователя[197].
Затем по высочайше утвержденному 8 июля 1847 года Положению Комитета Министров из внесенного в Московский Опекунский Совет капитала «разрешено выдать Флене Алексеевне Тутолминой, по второму браку Березовской, 29 тысяч рублей серебром для покупки имения, с обязательством ежегодно доставлять на содержание больницы по 1430 руб. сер., а также с условием, чтобы в случае неисправной уплаты этих денег, тем имение было отобрано и продано порядком, установленным "О продаже имений, заложенных в Приказе»[198].
Ф.А. Березовская купила село Заполье Лугского уезда Петербургской губернии, за которое по произведенной оценке было дано 22 тысячи рублей серебром, «а остальные 7 тысяч рублей удержаны и отосланы в Санкт-Петербургский Опекунский Совет для приращения процентов»[199]. По договору Флена Алексеевна обязана была ежегодно перечислять деньги в сумме 1430 рублей в пользу больницы. Три года Березовская соблюдала данное условие, а с 1850 года прекратила выдачу денег, чем поставила больницу в затруднительное положение[200]. Это и привело к тому, что имение — село Заполье взято было в Опекунское Управление и за тем назначилось в продажу сначала в Тверском Приказе, а потом в Петербургском Губернском Правлении, где высшая цена за имение была объявлена в 16630 руб. «Но так как суммою этою не покрывалось все, числившееся за Березовской взыскания 25975 рублей 70 копеек, то Министерство Внутренних Дел входило по этому предмету с представлением в Комитет Министров, ВЫСОЧАЙШЕ утвержденным журналом, которого от 25 августа 1858 года имение Березовской село Заполье было обращено в состав Государственных имуществ, без права выкупа, с уплатою из сумм Министерства Государственных имуществ по правилам 28-летнего займа 16630 рублей Тверскому Приказу Общественного Призрения…»[201].
В 1851 году инспектор Врачебной управы проводил ревизию медицинских учреждений Тверской губернии. «Все больницы не достигли совершенства и того благоустройства, каких ожидает от них попечительское правительство», — таким было его заключение. При обследовании выяснилось, что хирургических инструментов в уездных больницах совсем нет, кроме как в больнице генерал-майора Тутолмина в городе Старице. Утолминская больница продолжала располагаться в каменном двухэтажном частном доме с квартирой для фельдшера имела 20 кроватей. «Содержание палат опрятное. Столики покрыты клеенкой. Надписные надкроватные доски развешаны по стенам. Из замечаний: нет колокольчиков и оловянной посуды», — читаем мы в отчете[202].
Больница без ремонта стала ветшать, из-за чего в 1856 году решено переместить ее в другое место. Но это перемещение не дало выхода из положения. Врач больницы Май 25 января 1857 года писал письмо в Тверскую Врачебную управу: «По возвращении моем из отпуска, вступив в исполнение моих обязанностей в должности врача больницы генерал-майора Тутолмина, я нашел, что она уже перемещена в собственный дом генерал-майора Тутолмина, вновь исправленный в 1856 году. При первом моем поступлении, я заметил большие затруднения по размещению больных, ровно также и некоторые неисправности в состоянии самих построек. О чем нахожу вынужденным объяснить Тверской Врачебной управе.
В нижнем этаже здания, назначенного для помещения больных, находится пять комнат, коридор и кухня. Из числа этих комнат по плану полагается две комнаты для больных, одна комната для ванны, одна комната для прислуги и одна комната для приема. В двух комнатах, предназначенных для больных, не может быть помещено, как там, шесть коек. В комнате, предназначенной для ванны, необходимо иметь диван, которого на этот раз недостает. Что же касается приемной комнаты, то она по неимению печи также не может служить ни для этого назначения, ни для помещения больных. Комната для прислуги выглядит удовлетворительно.
В бельэтаже находится шесть комнат, из которых по плану полагаются комнаты для больных, одна для прислуги, одна для приемной и одна для конторы. В трех комнатах, которые назначаются для больных, может быть без стеснения помещено не более восьми больных. Относительно приемной комнаты тоже должен сказать, что она по дурному устройству, так же совершенно нет никакой мебели, которую необходимо иметь. из соображения числа коек, помещающихся в обоих этажах,
Получается, что в комнатах, предназначенных для больных, может быть помещено только 14 коек, тогда как по воле завещателя в больнице должно быть 20 коек»[203].
Перестроенная больница представляла собой каменный дом в два этажа с мезонином. Дом этот находился посреди города на правом берегу Волги на расстоянии не более четверти версты от реки. Местность, на которой располагалась Тутолминская больница, была возвышена.
Учитывая финансовые затруднения больницы, Приказ Общественного Призрения стал ходатайствовать перед губернатором о сокращении числа коек. В 1858 году последовало Высочайшее Повеление о сокращении числа кроватей до 10, «в виде временной меры впредь до усиления средств»[204].
Из годового отчета того времени известно, что в больнице генерал-майора Тутолмина в 1859 году пролечилось 220 больных (100 мужчин, 106 женщин и 14 детей). Из них выздоровело — 190 человек, умерло — 18 человек [205].
В Тутолминской больнице выдавалось добавочное жалование:
«Городскому врачу — 100 рублей.
Смотрителю — 30 рублей.
Писцу — 12 рублей.
Фельдшеру — 18 рублей.
На канцелярские расходы — 10 рублей.
На наем прислуги — 150 рублей.
Всего — 320 рублей.
Исчисленная по сему штату сумма на Тутолминское отделение (320 рублей) отпускается из процентов на завещанные Утолминым капиталы, а остальная (608 рублей) — из тех же источников, из коих доселе производилось содержание городского врача и больницы»[206].
Начиная с 1862 года, Тутолминская больница испытывал имущественные претензии со стороны родственников, требовавших возвращения капитала и домов, занятых больницей Первым пытался вернуть собственность старший внук основателя больницы Сергей Сергеевич. Но ему «вежливо» отказали так как просьба «.. не имела законного основания, ибо капитал пожертвован на содержание богоугодного заведения» [207].
Отвоевать капитал больницы родственники пытались еще раз (1862 год — внуки Сергей, Тимофей и Федор, 1876–1878 года-внук Тимофей). Длительная переписка вынуждает Старицкое земство на своем заседании от 29 сентября 1878 года вынести постановление: «Вменить земской управе в обязанность, чтобы оно по делам, имеющим характер имущественных претензий, не входило ни в какие переписки» [208].
С 1891 года в имущественное сражение вступает правнук Алексей Сергеевич Тутолмин, уже на уровне Тверского губернатора. После трехлетней тяжбы из Министерства Внутренних дел 19 ноября 1894 года пришел ответ просителю о том, что «…означенное ходатайство не может заслуживать уважения, не дает права никому из рода Тутолминых требовать возврата имущества и капитала, пожертвованных генерал-майором Тутолминым вечно на содержание больницы в городе Старице. Поэтому означенное имущество и капитал должны оставаться неприкосновенным капиталом, а проценты с него расходоваться на содержание Тутолминской больницы»[209].
В 1895 году случился пожар в здании Тутолминской больницы. Старицкое земство на том же участке земли в 1898 году выстроило новое каменное здание, специально приспособленное для больницы на 40 коек. «Впоследствии вблизи больницы были построены кухня, летний барак, часовня, баня, приемный покой, аптека, заразный барак и водопровод с реки Волги. Здание состояло из расположенных под прямым углом двух корпусов. Один корпус — двухэтажный с отделение для рожениц на верхнем этаже и общим отделением на нижнем этаже. Второй корпус — одноэтажный для хирургического отделения»[210].
Все равно, спор за попечительство больницы продолжался. Теперь в длительную переписку вступил еще один внук Алексея Тимофеевича полковник в отставке Тимофей Сергеевич.
Тимофей был рожден 8 мая 1840 года в семье корнета Сергея Алексеевича Тутолмина. Жена С. А. Тутолмина — Анна Антоновна Круковская, происходила из старинного белорусского дворянского рода.
Надо сказать, что Тимофей также продолжил семейную традицию — верно служить на благо Отечеству в рядах Российской армии. Послужной список Тимофея начался со 2 июня 1858 года, а 1 января 1890 года в звании полковника он ушел в отставку [211]. Причиной отставки стала неожиданная смерть любимой супруги Софии Павловной Дьяковской (в их семье было рождено двое сыновей — Михаил (29 сентября 1871 года) и Павел (19 августа 1875 года)[212].
Через некоторое время Тимофей Сергеевич решает переменить местожительства и переезжает в город Старицу, в котором покоился прах знаменитых предков генералов Тутолминых.
3 октября 1902 года Т. С. Тутолмин пишет на имя Тверского губернатора прошение: «Поселяясь на постоянном жительстве в городе Старице, я, 5-го июля сего года, подал прошение в Старицкую уездную Земскую Управу, с приложением копии определения Правительствующего Сената за № 3858 о том, что я действительно родной внук Генерал-Майора Алексея Тимофеевича Тутолмина учредителя больницы для бедных в городе Старице, просил сделать доклад в Старицком Уездном Земском Собрании. О желании моем воспользоваться правом определенным в положении о больнице, Высочайше утвержденное в 1810 году и действующего до настоящего времени, было назначением На основании 7-го пункта положения, Попечителем больницы учрежденной моим дедом. Старицкое Уездное Земско Собрание, неизвестно по какому праву, отклонило мою просьбу мотивируя тем, что я, яко бы, не унаследовал прав моего деда Генерал-Майора Алексея Тимофеевича Тутолмина. Какое еще унаследование я должен приобретать; в копии определения Правительствующего Сената ясно сказано, что я его внук. Между тем они противоречат самим себе, избрав попечителем, помимо прямых потомков, дальнего моего родственника Генерала Ивана Федоровича Тутолмина [213]. Как он мог унаследовать права моего родного деда, помимо меня родного внука! И не смотря на то, что сам Генерал Иван Федорович Тутолмин 25-го июня сего года прислал в Старицкое Земское Уездное собрание заявление о том, что он отказывается от попечительства, при наличности родного внука учредителя. Земское Собрание постановило просить его не отказываться от попечительства. Подобное постановление есть поругание памяти учредителя больницы… Земство забыло, что оно обязано моему деду. Если бы не капитал моего деда и его дома, то, по всей вероятности, оно до сих пор не имело бы такой больницы, как имеет в настоящее время. Оно не находит даже нужным чем либо чтить память его. С 1864 года, когда больница перешла в ведение Земства, оно ни одного поминания не делало о его душе, не смотря на то, что прах его лежит в Монастыре, не больше четверти версты от того учреждения, которое разорило его потомков. Оно уничтожило надпись на больнице, что она Тутолминская. Оно не почтило его память приобретением его портрета, дабы все бедняки, взирая на него, знали кому они обязаны в заботе об уменьшении их телесных страданий и за кого им молиться Богу, а теперь редко кто из бедняков знает учредителя больницы. Одним словом, Земство не находит нужным ни чем оказывать почтение к памяти такого народного благодетеля… В положении в 7-м пункте ясно сказано: «Попечителем больницы есть при начале я сам, после меня сын мой и его потомки; в противном случае место сие занимает ближайший родственник из рода Тутолминых и управлять на предначертанных правилах»..»[214]. ч 3 несколько дней на стол губернатора легко постановление Старицкой земской управы, в котором, в частности, орилось: «…Земское собрание очередной сессии избрало опечителем Старицкой Земско-Тутолминской Больницы Генерала Ивана Федоровича Тутолмина, который состоял с утверждения Г. Губернатора От 15 мая 1867 года за № 2415 в этом звании беспрерывно с 1867 года и был выбран в попечители потому, что сын учредителя, Сергей Алексеевич Тутолмин, отказался принять на себя звание Попечителя. Затем, в 1891 году внук учредителя, отставной полковник Алексей Сергеевич Тутолмин домогался быть попечителем и ходатайствовал, кроме того, в своем прошении на имя Господина Министра Внутренних Дел о возврате наследникам Тутолмина завещанного капитала на содержание больницы, но земское Собрание выбрало опять попечителем Ивана Федоровича Тутолмина.
В настоящее время его родной брат, тоже отставной полковник, Тимофей Сергеевич Тутолмин ходатайствует о предоставлении ему звания попечителя и, по мнению Управы, для той же самой цели, т. е. имеет намерения ходатайствовать о возвращении капитала завещанного на больницу дедом.
Собрание последней сессии избрало попечителем больницы опять Ивана Федоровича Тутолмина…
Председатель Управы Лошаков. Секретарь Управы Епанечников»[215].
Конечную точку в разгоревшейся дискуссии, которая велась Уже на протяжении 6 лет, поставил в 1908 году Правительствующий Сенат: «Рассмотрев настоящее дело и обращаясь к обсуждению вопроса о том, могут ли распоряжения Старицкого Уезд-ого Земства о соединении Тутолминского отделения с земской больницей в общую больницу под наименованием Земско-Тутолминской с одной общей сметой и отчетностью были при. знаны нарушением ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного Положения об этой больнице и последовавших относительно этой больницы правительственных распоряжений, — Правительствующий Сенат находит, что Первоначальное Положение об этой больнице было изменено ВЫСОЧАЙШЕ утвержденным 24 июня 1847 года Положением Комитета Министров в смысле возложения заведования ей на местный Приказ общественного Призрения от которого земство и приняло эту больницу в свое заведование не в виде самостоятельного учреждения, а в виде одного отделения местной больницы… Нельзя при этом не иметь в виду, что земство не только тратит проценты с Тутолминского капитала исключительно на содержание и лечение больницы, но по изменившимся условиям жизни, не могло содержать установленного числа кроватей Тутолминского отделения на счет одних процентов с завещанных учредителем капиталов принуждено было постоянно приплачивать из обще-земских средств как на содержание штатных кроватей имени Тутолмина, так и на содержание в порядке и возобновлении здания… Так, из представленных управой сведений усматривается, что содержание одной кровати Земско-Тутолминской больницы обошлось в 1906 году в 600 рублей, при чем расходы по содержанию каждой кровати имени Тутолмина покрываются процентами с завещанных им капиталов всего лишь в размере 240 рублей. Что же касается затрат земства по содержанию здания больницы, то необходимо принять во внимание, что после пожара прежнего Тутолминского дома, земством были возведены больничные постройки, общая стоимость которых выражается суммой около 60 тысяч рублей, т. е. на долю 10 Тутолминских кроватей приходится около 15 тысяч рублей, тогда как страховой премии за сгоревший дом с постройками, сделанными за счет Земства, получено менее 12 тысяч рублей…. А потому определят: оставить таковую без последствии…»
Последние сведения о родственнике жертвователя больницы шли в «Метрической книге Предтеченской церкви города Старицы за 1908–1918 гг.». Здесь речь идет о внуке генерал-майора Тимофее Сергеевиче Тутолмине. 20 января 1911 года у него умирает вторая жена Феодосия в возрасте 42 лет. 31 октября того же года 70-летний Тутолмин женился в третий раз на старицкой мещанской вдове 44-х летней Елене Николаевне Волковой. Прожив с новой женой менее недели, Тимофей Сергеевич 4 ноября скончался от паралича. Похоронили его на старицком городском Васильевском кладбище [216]. Могила не сохранилась.
По-разному сложились судьбы двух сыновей Тимофея Сергеевича Тутолмина — Михаила (1871-?) и Павла (1875–1944).
Михаил Тимофеевич после окончания Императорского университета Св. Владимира в 1898 году был назначен на должность учителя истории и географии в Житомирскую гимназию. Имел тёмно-бронзовую медаль «За труды по переписи населения 1897 года». В 1907 году преподавал в Полтавском реальном училище. Через некоторое время был назначен директором Лохвицкой мужской гимназии в Полтавской губернии. В 1917 году от большевиков бежал в Азию к Колчаку. Был женат на своей ученице-гимназистке [217]. Более поздних сведений нет.
Павел Тимофеевич на службу поступил после окончания Киевского Владимирского кадетского корпуса в 1892 году юнкером рядового звания в Первое военное Павловское училище. В следующем году юнкер получил унтер-офицерское звание: в октябре 1893 года — младший портупей-юнкер; в марте 1894 года — старший портупей-юнкер. В 1897 году уволен в отпуск, «впредь до зачисления в запас полевой пешей артиллерии». В 1905 году — штабс-капитан, старший офицер 1 — й Туркестанской резервной артиллерии. Вместе с братом имение в Самарской губернии во время революции 1905 года отдал в пользование своим бывшим крестьянам. Участник 4-х войн: в Китае в 1900 году против боксеров, в японской в 1904–1905 г.г. в 1-й Мировой 1914–1917 г.г. и в Гражданской в 1918–1920 г. г на Кавказе, Украине и Крыму в белых добровольческих армиях Деникина и Врангеля. В Гражданскую войну командовал бронепоездами «Витязь» и «Генерал Корнилов». В эмиграции с 1920 года — в Салониках (Македония) и в Константинополе, с 1922 года — в Бельгии; преподавал математику, работал «по технической части лаборатории и с автомобилями». Холост. Скончался в 1944 году и погребён в Схунилов парке [218].