История завоевания Чингисханом державы Алтан-хана
История завоевания Чингисханом державы Алтан-хана
Засим в год Овцы[164] Чингисхан пошел повоевать хятадский народ[165]. И захватил он город Фу Жиу, и, перейдя через перевал Унэгэн, занял и город Сун дэи фу (Шуан те фу). И отослал он с передовым отрядом Зэва и Гуйгунэг-батора. И достигли они перевала Цавчал, где на пути их стояла сильно укрепленная вражеская застава. И сказал тогда Зэв: «Вид сделав, что уходим, врага понудим выйти из заставы. Тогда и вступим в бой, поворотясь!» И приказал Зэв своим мужам повернуть коней назад. Узрев, что наши ратники отходят, хятады выступили из заставы, дабы догнать их и разбить. И было хятадов число несметное, и заполонили они всю долину и склоны гор. Отступив до Сун дэи фу, Зэв поворотил доблестных своих мужей и вступил в ратоборство с хятадами и разбил их. И подоспел тогда Чингисхан с главными силами, и преследовал он хятадов. И поверг он вставших на его пути надменных хар хятадов, зурчидов, истребляя всех и вся, словно пни трухлявые. И занял тогда Зэв заставу, что на перевале Цавчал, и перешел перевал с мужами своими. И стал Чингисхан станом в Шар дэгтэр, и отослал оттуда мужей своих, дабы захватили они город Жунду и другие города и городища хятадские.
И послан был Зэв подчинить город Дун чан[166]. И осадил Зэв город Дун чан, но не смог взять его приступом. И отошел нарочно Зэв от Дун чана на расстояние шестидневного перехода на лошадях, и оттуда вдруг поворотил мужей своих и за одну только ночь при заводных конях воротился к Дун чану и захватил его, застав дунчанцев врасплох.
Повоевав дунчанцев, Зэв воротился в ставку Чингисхана. Тем временем ратаи наши осаждали Жунду[167].
И приступил тогда великий ноён Вангин чинсан к владыке своему Алтан-хану со словами: «Течет неумолимо время, кое ниспослано нам Всевышним Тэнгри и Матерью-Землей; иные наступают времена, пожалуй. Теперь монголы стали всемогущи. В пределы наши заявившись, они повергли доблестных зурчидов и хар хятадов и заняли Цавчалскую заставу, на неприступность коей уповали мы.
Мы можем, рать собрав, повоевать монголов, но коли будем биты ими вдругорядь, то наши ратаи по городам и весям разбредутся, и многотрудно будет снова их призвать. А коли силой вознамеримся созвать их, не ровен час, на сторону врага они переметнутся. И посему да соизволит Алтан-хан покудова покорность выказать монголам. Когда ж, уверовав во дружбу нашу, монголы уберутся восвояси, мы на своем совете все можем и перерешить. Притом доносят нам, что их мужи и кони едва выносят здешний зной. Пожалуем же Чингисхану твою дочь, а ратаям монгольским серебра и злата не скупясь отсыплем. Как знать, возможно, Чингисхан на это наше предложение польстится!»
И, выслушав речи Вангин чинсана, Алтан-хан благословил их и молвил: «Будь по-твоему!»
И выразил Алтан-хан свою покорность Чингисхану, и пожаловал ему свою дочь по имени Гунжу; и привез Вангин чинсан из осажденного Жунду Чингисхану столько серебра и злата, шелков и прочих товаров, сколько были в силах увезти с собой ратаи монгольские.
Китайские средневековые доспехи и шлем. Изображение из средневекового китайского военного трактата «У цзин цзун-яо». 1043 г.
И прельстили Чингисхана покорность и подарки Алтан-хана, и возвернул он тотчас ратаев своих, осаждавших города хятадские. И сопровождал Вангин чинсан владыку Чингисхана до уездов Можиу и Фужиу и оттуда возвратился.
И погрузили ратаи наши на телеги столько добра хятадского, сколько они могли выдержать, и перетянули поклажу, богатую крепом и шелком.
И пошел Чингисхан оттуда в страну Хашин[168]. И явился к нему правитель страны по имени Бурхан[169], и, выразив покорность свою, молвил: «Буду твоею правою рукой: тебе служа, все силы положу!»
Монгольская кавалерия в сражении с чжурчжэнями. Миниатюра из «Сборника летописей» Рашид ад-Дина. 1305 г.
И пожаловал Бурхан владыке нашему свою дочь Чаха, и молвил при этом: «С благоговением и содроганием внимали имени мы твоему. И нынче, недостойные, трепещем перед величием твоим, Чингисхан. Отныне мы, тангуды, будем твоею правою рукой; служа тебе, все силы мы положим!
Мы – какая ни на есть, тебе подмога,
Но не требуй очень много, слишком строго.
Где однажды мой народ обосновался,
Там в жилищах глинобитных и остался.
С мест насиженных не в силах мы подняться,
Наш простор оседлым бытом ограничен,
И не можем мы, как вы, передвигаться,
Образ жизни кочевой нам непривычен.
Враз не сняться,
В бой не ринуться всем родом…
Непривычны мы к стремительным походам.
Будь же милостив, Чингис!
Прими, Чингисхан,
От тангудского улуса дар великий.
Мы растим на наших пастбищах ковыльных
Многочисленных верблюдов – быстрых, сильных.
А ткачи у нас искусными руками
Ткут различные узорчатые ткани…
Ловчих соколов своих не зря мы славим —
Их тебе, Чингисхан, тоже предоставим».
И сдержал слово свое правитель страны Хашин, и пригнали Чингисхану верблюдов стадо несметное, коих взыскали с народа тангудского.
Так в походе этом Чингисхан понудил покориться Алтан-хана хятадского, у коего взял он добычу великую, и подчинил себе правителя тангудов Бурхана, от коего получил верблюдов стадо несметное. И, понудив в год Овцы покориться Ахутай Алтан-хана хятадского и Илаху Бурхана тангудского, Чингисхан возвратился восвояси, пришел и сел в местечке Саарь хээр[170].
Засим Чингисхан направил многочисленное посольство во главе с Жубханом к Жау гону[171], дабы к покорности владыке его понудить. Поелику Ахутай Алтан-хан хятадский чинил препятствия продвижению нашего посольства, вознегодовал Чингисхан и в год Собаки[172] снова выступил супротив него.
И последовал Чингисхан в направлении заставы Тун гуан, а Зэв с мужами своими направлен был к Цавчалскому перевалу. Извещенный о том, что Чингисхан вознамерился захватить Тун гуан, Алтан-хан поставил во главе рати своей Илэ, Хада и Хубугэтура, и усилил он рать свою отрядом передовым, коим командовать был поставлен Улан Дэгэлэн. И тотчас отослал Алтан-хан ратаев Илэ, Хада и Хубугэтура к Тун гуану и наказал им строго-настрого: «Да будет Тун гуан надежно вами защищен и не позволено перевалить за перевал монголам!»
Когда Чингисхан подошел к Тун гуану, окрест все было заполнено ратаями хятадскими. И повоевал Чингисхан мужей Илэ, Хада и Хубугэтура, и понудил отступить их. Тем временем Толуй и Чугу хургэн ударили с фланга по передовому отряду Улан Дэгэлэна и повергли его. И погнали они ратников Илэ и Хада, и разбили их в пух и прах, словно пни трухлявые.
Узнав, что мужи хятадские разбиты, Алтан-хан покинул Жунду, пришел и сел в Намгине[173].
Оставшиеся в живых после сечи кровавой этой хятадские ратаи до смерти изголодались, и убивали они друг друга, и поедали мясо человеческое[174].
И воздал хвалу Чингисхан Толую и Чугу хургэну за доблесть, в битве явленную. Чингисхан, стоявший станом в Хо си ву, пришел и сел в Шар хээре неподалеку от Жунду. И пришел к нему с мужами своими Зэв, что повоевал и захватил Цавчалскую заставу хятадов.
Алтан-хан, покинув Жунду, посадил в нем наместником – лиу-шиу – ноёна Хада. И послал Чингисхан в Жунду Унгура бурча, Архай хасара и Шигихутуга, дабы счесть злато и серебро и прочие богатства, оставшиеся в граде том[175]. И вышел навстречу к ним из-за городской стены лиу-шиу Хада и поклонился им златом и серебром и прочими дарами.
И приступил Шигихутуг к лиу-шиу Хада, и молвил такие слова: «Дотоле стольный град Жунду и все его несметные богатства принадлежали только Алтан-хану. Отныне это все – владенья Чингисхана. И по какому праву ты, презренный, богатства эти расточаешь воровски?! Твои я подношенья не приму».
Унгур бурч и Архай хасар приняли подношения лиу-шиу Хада. Засим сочли они втроем богатства града стольного Жунду и воротились в ставку Чингисхана.
И вопросил тогда Чингисхан Унгура бурча, Архай хасара и Шигихутуга: «Что вам пожаловал лиу-шиу Хада?»
Штурм войсками Чингисхана чжурчжэньской крепости на перевале Унэгэн даваа
И отвечал ему Шигихутуг: «Лиу-шиу Хада нам кланялся и серебром, и златом, и прочими богатыми дарами. На это я ему сказал: «Дотоле Алтан-хану стольный град Жунду принадлежал. Но ныне это Чингисхановы владенья. И по какому праву ты, презренный, богатства эти расточаешь воровски?!» Я подношения его не принял, а Унгур и Архай прельстилися хятадскими дарами».
И покарал тогда Чингисхан покором лютым Унгура и Архай хасара, а Шигихутугу, милость свою явив, соизволил сказать: «Ты, ставший веждами моими, окрест взирающими ясным днем, и слухом, внемлющим во тьме ночной, воистину блюдешь закон великий!»
Севший в Намгине Алтан-хан, своею волею желая с Чингисханом замириться, отправил к владыке сына Тэнгэра со ста нукерами, дабы служили верою и правдой в гвардии его. И благословил Чингисхан покорность, выказанную Алтан-ханом, и пожелал он возвратиться восвояси[176], пройдя через Цавчалскую заставу. И, уходя, повелел Чингисхан Хасару принять под водительство свое рать левой руки и, следуя берегом моря-океана, прийти и подчинить нам Бэйжин[177], засим пойти на град зурчидский (чжурчжэньский) Фуфану и, коли возжелают вдруг зурчиды супротив подняться, их повоевать. А коли покорятся с миром, пройти через зурчидские пределы, их грады подчиняя. Засим, минуя реки Ула и Hay и перейдя в верховье реку Таур (Тор-гол), в Верховную вернуться ставку!
И отослал Чингисхан вместе с Хасаром в поход оный Журчидэя, Алчи и Толун чэрби. И подчинил Хасар Бэйжин и град зурчидский Фуфану, и занял прочие стоявшие на пути грады зурчидские, и, пройдя чрез Таур-реку, пришел в ставку Верховную.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.