УГЛИЧСКАЯ ТРАГЕДИЯ

УГЛИЧСКАЯ ТРАГЕДИЯ

(Новое прочтение старого судебного дела)

Само появление на свет царевича Дмитрия Иоанновича было сопряжено с обстоятельствами, обещавшими ему нелегкую судьбу. У царя Иоанна Васильевича Грозного не оказалось достойного наследника. Непригодность к царствованию его незлобивого, богомольного сына Федора была столь очевидна, что еще при жизни Иоанн Васильевич назначил при будущем царе регентский совет из пяти вельмож, связанных с царским домом родственными узами. В числе их были Иван Мстиславский, Иван Шуйский, Никита Юрьев и Борис Годунов, который после смерти Грозного стал единоличным правителем России при слабохарактерном монархе.

Столь непростая сама по себе ситуация осложнялась тем, что у царя Федора был полуторагодовалый сводный брат Дмитрий, который жил в назначенном ему для проживания Угличе вместе со своей матерью Марией Нагой — шестой или седьмой женой Иоанна Грозного. Хотя они и были обвенчаны, брак их с точки зрения Русской православной церкви не мог считаться законным, и Дмитрия, строго говоря, следовало бы считать незаконнорожденным и именовать не царевичем, а лишь удельным угличским князем.

К этим внешним предвестникам драматической судьбы добавлялись и внутренние: царевич отличался неустойчивым, переменчивым характером; бывал то чрезмерно агрессивен, то чрезмерно ласков, даже прилипчив к окружающим его близким людям. И в дополнение ко всему страдал тяжелейшими приступами эпилепсии, как тогда говорили, "черной немочи", или "падучей".

О том, что произошло в этот день в Угличе, большинство из нас наслышано благодаря пушкинскому "Борису Годунову" и пьесам Алексея Константиновича Толстого. Немало писали об этом и историки, разработавшие три основные версии угличской драмы. Согласно первой версии, царевич погиб от несчастного случая, наткнувшись на нож во время эпилептического припадка. По второй — он был убит московскими служивыми людьми по тайному приказу Бориса Годунова. По третьей версии, абсолютно лишенной исторического обоснования, царевича пытались убить, но он спасся. В 70-х годах прошлого века появилась четвертая версия: историк Владимир Кобрин доказывал, что царевич Дмитрий был убит по приказу Годунова, но наемники, зная об обострении эпилепсии у царевича, дали намеренно ему в руки нож во время игры в "тычки" и спокойно ждали, когда во время припадка он сам лишит себя жизни, избавив их от "грязной работы". Наиболее вероятным убийцей, вручившим ребенку-эпилептику нож, Кобрин считал мамку царевича Василису Волохову. Однако при внимательном рассмотрении становится ясно, что все четыре версии могут оказаться абсолютно несостоятельными…

Московский бунт, кровавый и беспощадный

В ночь на 17 мая 1606 года над Москвой загудел набат. Разбуженные москвичи толпами устремились в Кремль; то здесь, то там мелькали мрачные лица стрельцов и ратных людей. Раздавались крики: "В Кремле пожар!", "Бояр режут!", "Долой самозванца!"… Иноземные алебардщики, попытавшиеся оттеснить толпу от входа в царские покои, были мгновенно смяты, и возбужденные люди ворвались во дворец. Спасаясь бегством, царь выпрыгнул из окна во двор, но ему не повезло: при падении он сломал ногу, разбил голову и грудь. Снова втащенный в покои, он был застрелен из пищали, и толпа сомкнулась над трупом. Его били палками, пинали. "Ишь, латынских попов навез в Москву!" "На полячке женился!" "Казну московскую вывез!"

На привязанной к ноге веревке труп вытащили на Красную площадь и бросили на потеху толпе, а тем временем в городе началось побоище. Еще накануне были помечены все дома, в которых расположились поляки, и теперь началось повальное истребление иноземцев. Наутро на улицах и площадях столицы было подобрано более трех тысяч убитых поляков и переметнувшихся на их сторону москвичей. Тело же самого царя три дня провалялось на площади, после чего его зарыли, но через неделю снова выкопали, изрубили на куски и сожгли. Пеплом зарядили пушку и выстрелили из нее на запад, в сторону Польши" откуда пришел этот злосчастный царь…

Так страшно и кроваво закончилось недолгое царствование человека, под именем Дмитрия I возведенного на престол усилиями польского королевского дома и некоторых русских бояр. Так сгинул человек, доказывавший, что настоящий царевич Дмитрий, сын Иоанна Грозного, есть именно он, а не тот девятилетний мальчик, который был зарезан в Угличе за пятнадцать лет до этого.

Что же произошло в Угличе 15 мая 1591 года?

По некоторым сведениям, 12 мая у царевича был припадок. Через два дня ему полегчало, и мать брала его с собой в церковь. В субботний день мать сводила сына к обедне и после возвращения из церкви отпустила его погулять во внутренний двор с мамкой Василисой Волоховой, кормилицей Ариной Тучковой, постельницей Марией Колобовой и четырьмя сверстниками.

Около полудня весь Углич разошелся по домам на обед. Уехал к себе из дьячей избы Михаил Битяговский, вслед за ним разошлись по домам и его подчиненные — дьяки и писари. Отправились домой и братья царицы Михаил и Григорий Нагие и их дядя Андрей Александрович Нагой. Во дворце слуги уже понесли кушанья в верхние палаты, когда прислужники у поставца с посудой увидели бегущего со всех ног сверстника царевича Петра Колобова, который кричал, что царевич Дмитрий погиб.

Первой к кормилице, державшей на руках уже мертвого мальчика, подбежала царица Мария. Весь свой гнев и отчаяние она выплеснула на мамку Василису Волохову, избивая ее подвернувшимся под руку поленом. Именно в этот момент и были названы имена предполагаемых убийц. Царица "почала ей, Василисе, приговаривать, что будто ее сын ее Осип с Михайловым сыном Битяговского да Микита Качалов царевича Дмитрия убили".

Ударили в набат. На звон колоколов в Кремль стали сбегаться горожане. Многие были вооружены рогатинами, топорами, саблями. Вскоре появились Михаил, Григорий и Андрей Нагие. Крики царицы о том, что ее сына убили, сделали свое дело. Толпа, возглавляемая Нагими, бросилась избивать тех, кого сочла виновниками преступления.

Михаил Битяговский, пытаясь успокоить толпу, начал было отвечать на обвинения, но это лишь еще больше распалило людей. Битяговский попытался укрыться на колокольне, но пономарь запер перед ним дверь. Тогда Битяговский и его помощники Никита Качалов и Данила Третьяков заперлись в "брусяной избе", но толпа выломала двери и убила служивых. Данилу Битяговского вытащили из дьячьей избы, Осипа Волохова схватили в доме у Битяговских. Их привели к царице и убили у нее на глазах. Дом Битяговских был разграблен, а жену Михаила и двух его дочерей спасло только заступничество монахов. Всего в этот день было убито четырнадцать человек.

Было ясно, что из Москвы вот-вот приедут государевы люди для дознания и потребуют доказательств вины убиенных. Михаил Нагой развивает бурную деятельность: по его приказу на тела убитых кладут ножи и палицу, найденную в доме Битяговского; чтобы это оружие имело более впечатляющий вид, клинки натирают куриной кровью.

19 мая в Углич прибыла комиссия, которую формально возглавлял митрополит Сарский и Подонский Геласий, но фактически следствием руководит Василий Иванович Шуйский. Московские власти жестоко покарали участников угличского бунта: братьев Нагих сослали в отдаленные города и заточили в острогах, царицу Марию постригли в монахини и отправили в дальний монастырь, пострадали и многие угличские обыватели. Решение же комиссии гласило, что царевич Дмитрий погиб в результате несчастного случая во время приступа "падучей". 2 июня 1591 года "Освященный собор" и боярская дума объявили: "Царевичу Дмитрию смерть учинилась Божьим судом".

Мнение судебно-медицинского эксперта профессора Е.Х. Баринова

"В следственном деле нет описания раны царевича Дмитрия. Большинство очевидцев видели его бездыханным на руках близких либо на отпевании в храме. В церкви, где царевич был облачен во все положенные по чину одежды, свидетели отмечали, что на шее царевича была видна кровь, но не более того. Даже Василий Иванович Шуйский, возглавлявший следствие, судя по материалам комиссии, тела убитого не осматривал. В документах нет показаний относительно ранения ни Волоховой, ни Тучковой, а ведь они первые "констатировали" смерть ребенка. Нет показаний по этому поводу и вдовствующей царицы Марии Федоровны.

Почему тело царевича не осматривал лекарь?

Конечно, смешно требовать от следствия XVI века того, что считается естественным и необходимым в наше время. В те времена медики привлекались к дознанию далеко не всегда, не были они привлечены и на этот раз. Нет в деле и показаний людей, которые обмывали тело перед отпеванием. Но хотя современный медик мало что может почерпнуть из документов следствия, кое-что установить можно.

В медицинской практике часто встречаются случаи припадков эпилепсии, когда больные бывают застигнуты приступом внезапно в самом неожиданном месте. Зачастую эпилептики наносят себе достаточно тяжелые телесные повреждения при ударах о землю и окружающие предметы. Все это как будто подтверждает версию о несчастном случае или версию Кобрина об "убийстве без убийц", но есть тут одно "но"…

Медицинская практика ни разу, подчеркиваем, ни разу, не зафиксировала случая смерти, подобного смерти царевича Дмитрия. Да, больные эпилепсией часто получают травмы во время приступов, но ни один из них не получил поранения от ножа, сжимаемого собственной рукой! Если такое действительно произошло с Дмитрием, то случай этот уникален, поэтому вряд ли заговорщики могли рассчитывать на реализацию столь тонкого и ненадежного плана. Скорее всего они прибегли бы к более простому и верному, "традиционному" способу.

Таким образом, медицинская статистика если не полностью опровергает, то делает в значительной степени несостоятельными как версию Кобрина об "убийстве без убийц", так и первую официальную версию о несчастном случае во время приступа "падучей". Перед нами очевидное, хотя и крайне запутанное убийство".

Кто же убийцы царевича?

Впервые их имена выкрикнула царица Мария. Она назвала Михаила Битяговского, Осипа Волохова и Никиту Качалова, хотя ни один из них не был схвачен на месте преступления. Более того, ни одного из них в момент убийства не было в Кремле! Михаил Битяговский и Никита Качалов, услышав о происшедшем несчастье, прибежали в Кремль и пытались уговорами успокоить возбужденную толпу горожан. Данилу Битяговского обнаружили в дьячьей избе, а Осипа Волохова — в доме Битяговских.

Будь эти люди действительными убийцами, они попытались бы своевременно скрыться. А как поступают они? Уговаривают народ, потом норовят запереться в помещениях на территории Кремля. Впрочем, поначалу толпа не проявляла агрессии по отношению к ним — до тех пор, пока не приехали Нагие. А уж у них-то были основания для ненависти к Борису Годунову.

Так, возглавляя регентский совет, он добился удаления вдовствующей царицы с сыном в захолустный Углич, а потом убедил царя Федора Иоанновича не поминать в церквах в числе других царских родственников царевича Дмитрия, как незаконнорожденного. Понимая, что Борис делает все, чтобы отдалить от престола царевича — их единственную надежду на возвышение — Нагие стали усиленно готовить малолетнего Дмитрия к будущей борьбе за трон. Под их влиянием царевич уже в 6–7 лет ощущал себя самодержцем, в полной мере впитав в себя семейную ненависть к Годунову. По свидетельству голландца И. Масса, Дмитрий "нередко спрашивал, что за человек Борис Годунов, говоря при этом: "Я сам хочу ехать в Москву, хочу видеть, как там идут дела, ибо предвижу дурной конец, если будут доверять столь недостойным дворянам…"". А германский ландскнехт К. Буссов рассказывал, что однажды царевич вылепил несколько снеговиков, каждому из которых дал имя одного из московских бояр, а потом стал отсекать им руки и головы, приговаривая: "С этим я поступлю так-то, когда буду царем, а с этим — эдак". И первой в ряду стояла фигура, изображавшая Годунова…

Смерть царевича для Нагих была катастрофой, полным крушением всех честолюбивых планов, и в горячке они выкрикнули имена своих ближайших недругов — Битяговских и московских служивых людей, искусно использовав для расправы над ними недовольство угличских обывателей действиями государевых людей. Прекрасно понимая шаткость обвинений, возведенных ими на Битяговского и его людей, Нагие затеяли комедию с ножами, покрытыми куриной кровью, и привели к целованию, то есть присяге, нескольких свидетелей, готовых подтвердить их версию событий.

Сами обстоятельства убийства, как его пытались представить Нагие, весьма запутанны. Согласно одному показанию, убийцы напали на царевича открыто во дворе. По другой — подошли к крыльцу, попросили царевича показать ожерелье на его шее и, когда тот поднял голову, полоснули его по горлу ножом. Третье свидетельство — убийцы прятались под лестницей во дворце, потом один из них схватил царевича за ноги и держал его, пока другой не убил мальчика ножом. Есть летописное сказание, в котором детали убийства вообще отсутствуют. Доверять всем этим показаниям трудно.

По официальным документам, свидетелями смерти Дмитрия названы мамка Волохова, кормилица Тучкова, постельница Колобова и четверо сверстников царевича.

К показаниям Волоховой вряд ли можно отнестись всерьез. Избитая, запуганная, чудом спасшаяся от смерти женщина, на глазах которой толпа убила ее сына, естественно, относилась к дознавателям едва ли не как к своим спасителям. Разумеется, она была готова подписать любые показания. И, конечно, она была заинтересована в том, чтобы смерть царевича выглядела несчастным случаем.

А остальные свидетели убийства? Трудно поверить, что у людей Годунова не было средств получить от них именно те показания, которые их устраивали.

Участникам расследования даже не было надобности фальсифицировать документы дела, в чем обвиняли их потом многие историки. Они просто могли формировать показания свидетелей так, как им было нужно. Это подтверждается исследованием архивиста К. Клейна, который более полувека назад доказал, что документы следствия по угличскому делу не носят следов поздних подчисток или вклеивания новых листов. То, что документы в деле сильно перепутаны, есть результат небрежного хранения, а не фальсификации.

Кому выгодно?

Для непредвзятого исследователя невиновность Битяговского и его людей в убийстве царевича почти очевидна. Но если не они, то кто совершил его?

Имена конкретных исполнителей, вероятно, никогда не станут известными. Да это и не представляет интереса. Скорее всего, это были наемники, которых в Угличе никто не знал. Они легко проникли на территорию дворца: судя по дошедшим до нас сведениям, Кремль фактически не охранялся и был местом весьма людным и оживленным. Совершив убийство, преступники покинули территорию дворца, вскочили на коней и скрылись из города, стремясь уехать как можно дальше от места преступления. Времени для этого у них было предостаточно — пока во дворце метались мамки да няньки и толпа посадских, науськиваемая Нагими, избивала ни в чем не повинных людей. Возможно, среди горожан и обитателей дворца были люди заговорщиков, которые обеспечивали убийцам прикрытие, а позже направляли расследование в нужное заговорщикам русло.

Сами преступники, как это бывает, ничего собой не представляли, но силы, стоявшие за ними, должны были быть могущественными и искушенными в политических интригах. Не случайно мнение русские историки пришли к убеждению, что наиболее влиятельным лицом, заинтересованным в устранении царевича Дмитрия, был Борис Годунов.

Однако есть соображения, заставляющие усомниться в этом.

При всем своем властолюбии, жестокости и беспринципности Годунов был человеком большого государственного ума, прозорливым и тонким политиком. Он не мог не знать, что имя его непопулярно в народе, для которого он всегда был временщиком, — и тогда, когда правил государством от имени царя Федора, и позднее, когда возложил на себя венец русских царей. В такой ситуации для него было весьма неосмотрительно пролить кровь сына Иоанна Грозного, который, несмотря на свою незаконнорожденность, был все-таки настоящим Рюриковичем. Борис не мог не понимать, что при любом раскладе ответственность за убийство царевича народ возложит именно на него. А он стремился изменить общественное мнение в свою пользу, жаждал народной любви и признания.

Убийство царевича Дмитрия могло быть оправдано, если бы Годунов в момент его совершения был царем: тогда это было бы устранением возможного претендента на престол. Но в 1591 году царем был Федор Иоаннович, а Годунов, каким бы прочным ни было его положение при дворе, оставался лишь фаворитом, положение которого могло в любой момент пошатнуться. Такое в русской истории случалось не раз. Если же у царя родился бы наследник, убийство Дмитрия вообще становилось бессмысленным. В лучшем случае Годунов стал бы опекуном малолетнего царя, но Бориса совсем не привлекала роль вечного регента при слабых и малолетних монархах. Он собирался стать царем сам, передать трон своему сыну и основать новую русскую династию.

Хотя полностью снять подозрения с Бориса Годунова нельзя, положение, сложившееся при московском дворе после смерти Иоанна Грозного, требует расширения круга возможных виновников угличского убийства. И такой человек есть! Его имя маячит везде, где упоминается убиенный царевич. Этот человек — Василий Иванович Шуйский!

Пятая версия

Князь Василий Иванович Шуйский, — представитель рода Рюриковичей, после кончины царя Федора Иоанновича, последнего из прямых потомков Ивана Калиты, всерьез и не без оснований претендовал на русский трон, вступив в борьбу с менее знатным, но политически более весомым Борисом Годуновым.

Именно Шуйский в 1591 году возглавлял следствие, признавшее царевича Дмитрия умершим от несчастного случая. Но через тринадцать лет, после смерти Бориса Годунова и зверского убийства его жены и сына, в отстранении которых от власти Шуйский играл не последнюю роль, тот же Шуйский признает царевича в беглом монахе Григории Отрепьеве и заявляет, что тогда, в Угличе, он тела мертвого царевича Дмитрия вообще не видел! Прошло, однако, еще два года, и Василий Шуйский фактически возглавил восстание против самозванца. Далее Шуйский, "выкликнутый" на московский престол вместо убитого москвичами Лжедмитрия I, в первых своих царских грамотах спешит объявить, что царевич Дмитрий "умре подлинно и погребен в Угличе".

Именно в царствование Василия Шуйского возникла и утвердилась версия о причастности к смерти царевича Бориса Годунова. Из кругов, близких к Василию Ивановичу, вышла так называемая "Повесть 1606 года", в которой излагается эта версия. Более того, стремясь положить конец появлению все новых и новых "чудом спасшихся царевичей Дмитриев", Шуйский добивается канонизации убиенного царевича. После этого ни один православный не мог усомниться в смерти Дмитрия, о которой повествовало житие новоявленного чудотворца, не рискуя прослыть еретиком.

В самом деле, если допустить, что оставшиеся неизвестными убийцы царевича Дмитрия были людьми Василия Шуйского, перед нами раскрывается действительно грандиозный план захвата русского трона. Шуйский убивал сразу двух зайцев. С одной стороны, он избавлялся от одного из претендентов на престол, с другой — навеки компрометировал второго в глазах народа, и не только современников, но и потомков. Единственным слабым местом в плане Шуйского были исполнители: они ни в коем случае не должны были быть найденными.

Возглавив следствие, Шуйский делает все, чтобы Дмитрий был признан умершим от несчастного случая. Он знал: ничто не спасет Годунова, изрядно запятнанного прежними деяниями, от суровой людской молвы. Для этого ему даже не требовалось влиять на дознавателей: будучи людьми Годунова, они лезли из кожи, чтобы доказать версию несчастного случая. При этом, если бы даже Шуйский был уличен в недобросовестном ведении расследования, он в глазах Годунова оставался чист, ведь он сделал все, чтобы отвести подозрения от правителя. После убийства угличанами Битяговского и его людей, следствие, направляемое умелой рукой Шуйского, пошло по безнадежно ложному следу Своим буйством угличане сыграли на руку Шуйскому, и шансы найти настоящих убийц вовсе исчезли. В тот момент никто не мог заподозрить Василия Ивановича в причастности к смерти царевича, ибо никто не рассматривал Шуйского в качестве претендента на престол.

Царь — фальсификатор мощей

Летом 1606 года в Москву были торжественно доставлены мощи нового чудотворца — святого великомученика царевича Дмитрия. Однако почти одновременно с этим по России поползли слухи, будто вместо останков царевича были представлены останки недавно убитого мальчика такого же возраста, одетые в царские одежды и положенные в новый гроб.

Версию о фальсификации мощей Дмитрия наиболее полно излагает в своей "Московской хронике" подвизавшийся на русской службе ландскнехт Конрад Буссов, профессиональный разведчик, работавший сразу на несколько государств и ездивший из Москвы в Углич с немецким купцом Хоппером.

"Дурацкая затея выглядела так, — пишет Буссов. — Шуйский приказал сделать новый гроб. Он приказал также убить одного девятилетнего поповича, надеть на него дорогие погребальные одежды, положить в этот гроб и увезти в Москву. Сам же он, вместе со своими князьями, боярами, монахами и попами, выехал с крестами и хоругвиями встретить тело царевича, которое велел пышной процессией внести в церковь усопших царей. По его велению было всенародно объявлено, что князь Дмитрий, невинно убитый в юности, — святой, он, мол, пролежал в земле 15 лет, а тело его нетленно, как если бы он только вчера умер. И орехи, которые были у него в руке на площадке для игр, когда его убили, еще тоже не сгнили и не протухли, точно так же и гроб не попорчен землей и сохранился, как новый, кто желает его видеть, пусть сходит в царскую церковь, где он поставлен, церковь будет всегда отперта, чтобы каждый мог туда пойти и поглядеть на него. Шуйский подкупил нескольких здоровых людей, которые должны были прикинуться больными. Одному велели на четвереньках ползти к телу святого Дмитрия, другого повели туда под видом слепца, хотя у него были здоровые глаза и хорошее зрение. Они должны были молить Дмитрия об исцелении. Оба, конечно, выздоровели, параличный встал и пошел, слепой прозрел, и они сказали, что им помог святой Дмитрий…"

Дело в том, что Василий Шуйский совершил роковую ошибку — он привлек к канонизации Дмитрия, его мать Марию Нагую, которая 21 июня 1606 года разослала окружную грамоту к воеводам сибирских городов, а в августе — грамоту жителям Ельца. В окружной грамоте Мария Нагая пишет, что сын ее, настоящий царевич Дмитрий, "убит от Бориса и погребен в Угличе". В грамоте же к жителям Ельца она утверждает, что из Углича перенесли в Москву мощи настоящего царевича Дмитрия и что царевич действительно святой мученик. Однако народ прекрасно помнил, что она совсем недавно признала своим сыном царевича Лжедмитрия I. Эта женщина слишком много лгала и лицедействовала, чтобы люди могли ей поверить. Во время торжественной встречи мощей царевича нервы вдовы Грозного не выдержали, она не смогла произнести ожидаемых от нее слов. Мария Нагая едва не потеряла сознание, увидев в гробу вместо истлевших останков своего сына свежий труп неизвестного ребенка.

Некоторое время гроб с останками якобы царевича стоял на Лобном месте, а затем его перенесли в Архангельский собор. Помимо официальных "чудес" и "исцелений", происходивших от мощей нового святого (о каждом из них москвичи оповещались звоном колоколов), случались и скандалы. Как-то недруги царя Василия, а у него их было не меньше, чем у Годунова, притащили в собор тяжелобольного при последнем издыхании, и он умер прямо у гроба "святого". Народ в ужасе убегал из собора. Атмосфера вокруг мощей Дмитрия накалялась, многие стали догадываться об обмане, и власти поспешили закрыть доступ к гробу.

Официальное обретение мощей царевича Дмитрия не внесло успокоения в умы россиян и никак не упрочило трон царя Василия. Так же, как канонизация убиенного царевича не решила проблемы самозванства на Руси, ибо уже в мае 1607 года в городе Стародубе появился человек, объявивший себя царем Дмитрием, вторично спасшимся от гибели. В русской истории он известен как Тушинский вор. Сам же царь Василий Шуйский к лету 1610 года, разбитый на полях сражений и преданный соратниками, остался в одиночестве. 17 июля 1610 года его свергли с престола и постригли в монахи, а через неделю польские войска были у стен Москвы. Трагедия, первый акт которой состоялся в Угличе в 1591 году, продолжалась.

* * *

История не донесла до нас имени мальчика, тело которого, возможно, заменило мощи царевича Дмитрия и покоится ныне в стенах Архангельского собора Московского Кремля. А где-то в Угличе, возможно, и по сей день покоятся безымянные подлинные останки сына Иоанна Грозного…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.