БОРЬБА С НАРВАЭСОМ
БОРЬБА С НАРВАЭСОМ
После того как Эрнан Кортес столь поспешным образом распрощался с губернатором Кубы, Диего Веласкес без долгих колебаний решил отправить вслед за ним вооруженный отряд, чтобы расправиться с непокорным. Уже в октябре 1519 года наместник начал широкомасштабные приготовления. Командование карательной экспедицией он поручил своему верному другу и соратнику Пан-фило де Нарваэсу, который был земляком губернатора по Старой Кастилии. Ему нельзя отказать в некотором военном таланте, но он совершал серьезную ошибку, недооценивая Кортеса, который еще во времена завоевания Кубы в 1511 году служил под его началом.
Флотилия, которая в начале марта 1520 года вышла с Кубы и взяла курс на легендарную страну золота, Мексику, имела 20 судов различной величины и 900 членов экипажа, среди которых было 80 кавалеристов, 80 аркебузеров и 150 стрелков из арбалета. Это была самая крупная армада, когда-либо появлявшаяся в водах Вест-Индии. Имея в составе флотилии 18 судов — два разбились на рифах при подходе к Юкатану, — Нарваэс высадился неподалеку от острова Сан-Хуан-де-Улуа, то есть почти на том же самом месте, что и его противник год назад.
Bouн и пленник. Тольтеки
Несмотря на то, что гарнизон Веракруса не был значительным — численность войск в городе составляла около 70 человек, к тому же это были почти сплошь больные и инвалиды, негодные к строевой службе, — Нарваэс счел разумным не применять силу против соотечественников. Очевидно, он рассчитывал на то, что численность сторонников Веласкеса окажется достаточной, чтобы переубедить нерешительных, оставшихся в меньшинстве. Нескольких смутьянов, которые все же будут поддерживать Кортеса, он надеялся устрашить численностью своих войск. Расположившись со своей штаб-квартирой в Семпоалле, он был восторженно встречен быстро перешедшими на его сторону тотонаками и начал подготовку к переговорам с гарнизоном Веракруса. Делегация, состоявшая из трех испанцев во главе со священником Гуэварой, отправилась к коменданту форта Гонсало де Сандовалю с требованием о передаче города Нарваэсу. Поскольку господа не проявили необходимой сдержанности, а Сандоваль был, помимо того, верным сторонником Кортеса, парламентеры не имели никаких видов на успех. Сандоваль, будучи человеком немногословным, приказал парламентеров арестовать и отправить в Теночтитлан, где они смогут предъявить свои обвинения и заявления лично Кортесу.
Между тем и до Кортеса дошла весть о высадке соперника, принесенная курьерами-индейцами. Монтесума, узнавший об этом еще раньше, немедленно установил связь с Нарваэсом и дал понять Кортесу, что теперь ничто не мешает испанцам сесть на корабли и покинуть Мексику. Вместо столь остро необходимой помощи из Испании перед Кортесом возникла угроза войны на два фронта, которая уничтожила бы все достигнутые успехи.
Тем временем парламентеры Панфило де Нарваэса добрались до озера Тескоко и увидели перед собой столицу Мексики. Еще пребывая в ослеплении от удивительных впечатлений последних дней, они были доставлены пред очи человека, который покорил все эти цветущие города. Кортес проявил любезность и с помощью некоторого количества подарков и еще большего количества добрых слов завоевал сердца парламентеров. Умело задавая вопросы и используя весь свой шарм, он также сумел узнать немало подробностей касательно намерений Нарваэса и настроений в его армии. Не без удовольствия Кортес услышал о том, что противник не пользуется слишком большой симпатией, а войска его стремятся не столько к мести, сколько к золоту.
Теперь он попытался прийти к соглашению с соперником дипломатическим путем и направил Нарваэсу письмо, выдержанное в примирительном тоне. В нем он просил не демонстрировать индейцам разногласий, существующих в лагере испанцев, чтобы не уничтожить то, что было завоевано ценой многих усилий и лишений. Только единство делает завоевания прочными, поэтому он готов принять Нарваэса как брата по оружию и разделить с ним плоды завоеваний.
Однако попытка объединения на переговорной основе не встретила взаимности со стороны Нарваэса. Он и его капитаны скорее находили удовольствие в том, чтобы поносить Кортеса, которого они имели обыкновение называть не иначе, как Кортесилло — Кортесик. О превосходстве Кортеса над Нарваэсом во всех отношениях свидетельствует то мастерство, с которым конкистадору удалось с помощью интриг и обещаний подорвать дисциплину и моральные устои в войсках противника. Не напрасно он снабдил золотом своих парламентеров, которые таким образом нашли путь к сердцу солдат. Остальное можно было свершить с помощью смелого маневра.
Зная о большом численном превосходстве армии Нарваэса, не было ничего проще, чем вместе со всей своей армией уйти из Теночтитлана. Однако Кортес принял решение разделить свое и без того небольшое войско, но не поступиться столь удачно завоеванной столицей. В середине мая 1520 года он во главе отряда, состоявшего из 70 солдат и пяти кавалеристов, без какой-либо артиллерии, покинул Теночтитлан, возложив командование гарнизоном на Педро де Альварадо. Теперь предстояло выяснить, насколько Кортес мог рассчитывать на преданность и верность своих людей.
Хуан Веласкес де Леон, посланный с отрядом в 150 человек в экспедицию на северо-восток империи ацтеков, получил письмо от Нарваэса, в котором тот от имени родственника Диего Веласкеса заклинал его перейти на сторону наместника. Однако Веласкес де Леон, которого Кортесу год назад пришлось заключить в тюрьму за неповиновение, сейчас был верен своему командиру и поспешил в Чолулу, где и присоединился к Кортесу. В качестве еще одного подкрепления к конкистадору примкнули 2 000 чинантеков, предложивших ему свои услуги. Это было племя, настроенное враждебно по отношению к мексиканцам, жившее далеко на юго-востоке от Чолулы. Из Тласкалы Кортес захватил с собой еще 600 воинов, которые, впрочем, во время зимней кампании снова покинули его. Обычно столь отважные союзники на этот раз не искали удовлетворения личного чувства мести, как во время борьбы против Теночтитлана. К этому также прибавился страх перед испанским оружием, которое однажды уже принесло им столь ужасные потери. Под Тапанакуэтлой к своему генерал-капитану присоединился верный Сандоваль из Веракруса с отрядом в 60 человек. Здесь Кортес получил своевременно изготовленные 300 пик, которые заказал в Чинантле.
В то время, как в армии Нарваэса золото, подаренное Кортесом, вызвало раздор, небольшому отряду посчастливилось незамеченным добраться до столицы тотонаков. С помощью смелого нападения Кортесу удалось захватить противника врасплох. Артиллеристы слишком поздно получили приказ Нарваэса открыть огонь — ядра пролетели над головами нападавших. Солдаты Кортеса, вооруженные пиками, опрокинули конницу, только садившуюся на коней, а Сандоваль и его люди уже устремились по лестницам высокой храмовой пирамиды, где Нарваэс устроил свою штаб-квартиру. С возгласами «Espiritu Santo!»[19] войска Кортеса штурмовали большой теокалли. В ходе дальнейшего столкновения удалось взять в плен Нарваэса, который в этом сражении лишился глаза. Армия кубинского наместника сложила оружие. Победа была полной. В течение нескольких минут положение Кортеса совершенно изменилось. Недавний возмутитель спокойствия, стоявший во главе кучки авантюристов, теперь он был независимым предводителем армии, доселе невиданной в Новом Свете.
Успешно ликвидировав опасность, грозившую извне, Эрнан Кортес получил тревожные вести из Теночтитлана. Курьер, посланный им с сообщением о победе, вернулся назад и рассказал, что ацтеки напали на гарнизон в Теночтитлане и войска находятся в весьма затруднительном положении. Кортес так доносил об этом королю:
«Через 12 дней он вернулся с письмом оттуда, от моего командира (Педро де Альварадо), в котором мне сообщалось о том, что индейцы предприняли ожесточенный штурм крепости, обнесли ее рвами и забросали огнем. Жизнь осажденных была в опасности, и они терпели большие лишения. В конце концов они все погибли бы, если бы господин Монтесума не приказал прекратить штурм. Даже если индейцы и последовали этому приказу, то все равно испанцы остались в окружении. Индейцы не сделали ни шагу из крепости. Большая часть провизии, которую я им оставил, израсходована. Сожжены и четыре корабля, которые я приказал построить. И вот они обращаются ко мне с огромной просьбой — без промедления поспешить на помощь им, находящимся в таком затруднении».
Кортес немедленно направил капитанам Ордасу, Веласкесу де Леону и Лухо, ушедшим в экспедицию, послания с распоряжением поспешить в Теночтитлан. Сам он также двинулся назад в столицу империи ацтеков, где отсутствовал целый месяц. Насколько нынешний путь отличался от того, что был проделан год назад, когда отряд впервые шел в Теночтитлан! На этот раз никто из индейских вождей не оказывал бледнолицым гостеприимства, по-видимому, вся страна отступилась от Кортеса, и все поселения казались покинутыми. По мере приближения испанцев к озеру Тескоко возрастал страх не застать товарищей в живых. Лишь старые союзники из Тласкалы не оставили испанцев и снабжали армию провиантом, поскольку опять шло наступление на их заклятого врага. В Тласкале также стала известна причина изменения настроений ацтеков.
Сожжение индейцев испанцами
Мексиканцы имели достаточно оснований для того, чтобы использовать отсутствие Кортеса для нападения на испанский гарнизон в Теночтитлане: пленение их правителя, опустошение дворцов, кража сокровищ из золота и серебра, осквернение храмов и разрушение изображений богов, невыполнение обещания Кортеса покинуть город после прибытия судов и, наконец, присутствие смертельных врагов, тласкалтеков, что, наверное, больше всего оскорбляло гордый народ теноча. Малейший повод мог оказать действие, подобное искре в бочке пороха. Лишь человек, наделенный чрезвычайным дипломатическим даром, смог бы найти компромиссное разрешение ситуации. Педро де Альварадо, скорее храбрый рубака, чем умная голова, был фигурой, совершенно не подходящей для этой цели. Как однажды в Косумеле, так и в Теночтитлане, но на этот раз с более тяжелыми последствиями, он подтвердил свою заурядность. Жители Теночтитлана готовили праздник «Курения фимиама Уицилопочтли» и для этого также испросили и получили разрешение коменданта гарнизона. Из неясных слухов, которые распространяли, прежде всего, тласкалтеки, стало известно, что этот праздник должен был стать началом всеобщего народного восстания против испанцев.
Голова человека-ягуара аз Ла-Венты
В момент, когда индейцы во дворе большого теокалли исполняли культовые танцы и обряды жертвоприношений, Альварадо с отрядом в 60 человек занял входы во двор храма и дал сигнал к истреблению ничего не подозревавших индейцев, увлеченных танцами и пением. Участники обряда, устремившиеся к выходам, были убиты расставленной там охраной. Конкистадоры продолжали убивать их и на улицах, и в близлежащих домах, так что в конце концов число жертв оценивалось в 600 человек.
Это коварное нападение вызвало всеобщее возмущение, направленное против испанцев, и даже Монтесуме, которого Альварадо призвал с целью мирного урегулирования, не удалось удержать соотечественников от стремительного и ожесточенного нападения на бледнолицых. Когда же открытые атаки не увенчались успехом, индейцы решили обречь испанцев на голодную смерть. Поэтому гарнизон находился в весьма бедственном положении и нес большие потери в результате постоянных атак мексиканцев, вновь и вновь подстрекаемых жрецами. Долгое время ощущалась и нехватка питьевой воды, пока Альварадо не удалось выкопать во дворе резиденции колодец.
В момент, когда положение испанцев в Теночтитлане уже внушало крайние опасения, к столице спешным маршем приблизился Кортес. 24 июня 1520 года конкистадор вновь вошел в мексиканскую метрополию. Имея под своим началом армию численностью 1300 человек, 96 лошадей и 18 орудий, а также поддержку отряда из 3400 тласкалтеков, Кортес намеревался оказать сопротивление ацтекам. Согласно сообщениям Берналя Диаса и Гомары, соответствующим друг другу, Кортес был весьма рассержен необдуманными действиями Альварадо, однако скрыл свое недовольство, осознавая тяжесть ситуации, в которой находились все испанцы. Вместо императора, считавшегося низложенным, новым правителем Мексики был провозглашен Киутлауак, брат Монтесумы. Этим актом Монтесума был официально лишен власти, а его народ вновь обрел вождя в борьбе против ненавистного врага.
Дальнейшие события раскрыли перед Кортесом всю серьезность ситуации. Курьер, направленный в Веракрус, был вынужден повернуть назад ни с чем и сообщил, что индейцы разрушили все дамбы. Ловушка захлопнулась окончательно. Началась борьба не на жизнь, а на смерть. Уже на следующий день выяснилось, что Теночтитлан охвачен восстанием, что все готово для уличных боев. На узких улицах не было никакой пользы от огнестрельного оружия и мечей. На место убитых мексиканцев немедленно вставали другие, сотни рук протягивались к всадникам и вытаскивали их из седла. Прежде чем испанцы смогли укрыться в своем жилище, они потеряли 20 человек убитыми и еще больше ранеными. Вскоре им пришлось беспомощно взирать на то, как плененные товарищи были принесены в жертву на большой храмовой пирамиде. Затем бездыханные тела были сброшены с платформ, а кожа лица вместе с бородой была снята, чтобы потом использоваться в качестве маски во время ритуальных танцев. В испанском лагере царила суета, солдаты спешно заделывали дыры в стенах и ухаживали за ранеными. В последующие дни дворец Асаякатля также подвергся ожесточенным атакам мексиканцев, а осажденные уже страдали от нехватки провизии. Кортес приказал предпринять вылазки в различных направлениях и сжечь дотла соседние дома, чтобы иметь свободное пространство для выстрелов. Он также приказал построить переносные деревянные крыши, под защитой которых испанцы продвигались вперед, но тяжелые камни, которые бросали мексиканцы с плоских крыш и террас домов, пробивали даже эти укрытия.
В этот час опасности Монтесума, очевидно, по требованию испанского главнокомандующего, вызвался еще раз выступить в качестве посредника и воспользоваться своим влиянием для прекращения боев. Однако правитель, когда-то столь могущественный и внушавший страх, а теперь считавшийся лишь марионеткой в руках испанцев, не нашел отклика среди своего народа. Индейцы в конце концов даже обратили оружие против своего бывшего правителя. Кортес сообщал своему королю:
«Когда, стоя на эркере, он начал говорить, то был ранен камнем в голову. Рана его была столь огромна, что через три дня он ушел из этого мира. Я приказал двум индейцам, которых удерживал в плену, перенести умершего из крепости к своим. Но нам неизвестно, что с ним произошло дальше. Атаки не прекращались, а с каждым днем становились все более яростными».
Вицлипуотли
Попытки Кортеса лично вступить в диалог с новым правителем ацтеков успеха не имели. Как неприятно это ни было, испанскому главнокомандующему пришлось признаться самому себе в том, что оставаться в столице больше нельзя. Но как выбраться из города на лагунах и достичь спасительной суши? Все мосты были разрушены, а бригантины, построенные Мартином Лопесом, индейцы давно сожгли. Даже старые ветераны, сражавшиеся еще в Италии под командованием Пьетро Феррары, клялись, что никогда не видели такой яростной и отчаянной воинственности, как у индейцев.
Ожесточенные бои на улицах Теночтитлана шли уже шесть дней. Кортес больше не мог сопротивляться просьбам своих людей и готовился к бегству из внутренней части города. Для этого он избрал дорогу по наиболее короткой дамбе, которая вела к Такубе на западном берегу озера. В ночное время испанцы предприняли несколько вылазок, чтобы заполнить разрывы в дамбе обломками и кирпичом, однако их усилия оказались тщетными. Удержать позиции не удавалось, и на следующее утро индейцы снова разрушали отремонтированные участки. Тогда завоеватель приказал своим опытным плотникам построить переносной деревянный мост, с помощью которого он надеялся преодолеть разрушенные переходы через каналы. Тайно велась подготовка к побегу, чтобы следующей ночью предпринять попытку. Но расставаться с золотом испанцы не хотели, и Кортес приказал в присутствии свидетелей упаковать пятую часть короля в мешки и назначил надежных офицеров для охраны королевский доли. Из оставшихся драгоценностей солдаты могли взять с собой, сколько хотели. Опытные воины, такие как Берналь Диас, были осторожны и ограничились несколькими драгоценными камнями, которые можно было легко спрятать в камзоле. Но бывшие солдаты Нарваэса, падкие до легкой добычи, жадно нагружали себя золотом. Они не подозревали, что желтый металл станет для них проклятием.