11.4. ИРАН В XV В.

11.4. ИРАН В XV В.

После смерти Тимура в 1405 г. началась война между его наследниками, эта война продолжалась пять лет и привела к распаду созданной завоевателем империи. Сын Тимура Шахрук удержал за собой Восточный Иран и Среднюю Азию; Западный Иран и Ирак были захвачены тюркскими кочевыми племенами, которые основали государство Кара-Коюнлу.

Средневековые хронисты изображают Шахрука как мудрого и справедливого государя, правившего по законам ислама. Правление Шахрука было новой попыткой социального синтеза, попыткой перенимания традиций исламской государственности. Следуя примеру Газан-хана, Шахрук установил точные размеры податей и пресек произвол сборщиков налогов; по некоторым сведениям, размер хараджа был снижен до 1/3 урожая. Проводились работы по восстановлению ирригационных систем, был восстановлен разрушенный Тимуром Исфахан[1836]. Историк Доулетшах свидетельствует, что время правления Шахрука было для крестьян временем «успокоения и освобождения от забот»[1837]. Однако масштабы разрушений, принесенных войнами предыдущей эпохи были таковы, что, несмотря на старания Шахрука, экономика страны была не в состоянии достичь домонгольского уровня. Если в X в. в округе Герат насчитывалось 400 селений, то в 1420 г. их было лишь 167[1838].

Смерть султана Шахрука (1447 г) привела к новой междоусобной войне, сопровождавшейся жестокими опустошениями. По словам Доулетшаха, следы этих опустошений были видны еще и в его время, в конце XV в.[1839]. Произвол кочевников не раз вызывал народные восстания, которые как и раньше, проходили под лозунгами различных исламских сект и дервишеских орденов. В это время в Средней Азии и Хорасане приобрел большое влияние орден накшбандия; его члены считали за образец жизнь дервишей: молитву, бедность, усердный труд. При благочестивом султане Абу Са’иде (1451–1469 гг) шейх накшбандия Ходжа Ахрар стал первым советником государя; он добился отмены «тамги» и некоторых других податей, запрещенных исламом. Ростовщиков и лихоимствующих сборщиков налогов в правление Ходжи ожидали жестокие казни: их варили в котлах или сдирали с них кожу[1840].

К ордену накшбандиев принадлежали два великих поэта тех времен: Абдуррахман Джами и Алишер Навои. Навои одно время был везиром султана Хусейна (1469-1506 гг.)[1841]. Когда в 1470 г. вспыхнуло восстание в Герате, Навои сумел договориться с восставшими, пообещав им снижение налогов. В своей политике Навои следовал заветам Рашид ад-дина: он точно установил налоги, не допускал незаконных поборов, строил оросительные каналы, караван-сараи, медресе, больницы, бани. Характерно, что В. В. Бартольд сравнивал накшбандиев с европейскими коммунистами; многие стихи Навои посвящены обличению насилия и угнетения народа, алчности, погони за наживой. Преемник Навои на посту везира Медж ад-дин, по-видимому, также был связан с накшбандиями (за него просил глава гератских накшбандиев Абдуррахман Джами)[1842]. В правление Медж ад-дина Хорасан достиг цветущего состояния; по свидетельству одного из современников, города, подобного столице Тимуридов, Герату, не было во всем мире[1843]. Последняя четверть XV в. была временем развития ремесел; Восточный Иран и Средняя Азия были известны своими тканями, бумагой, изделиями из стекла. В отличие от предыдущего периода в ремесле преобладали свободные работники; ремесленники были объединены в цеха, старшины которых назначались властями. Больших масштабов достигла торговля; XV в. был отмечен оживлением торговли по Великому шелковому пути и по его южному, индийскому, ответвлению. Через Кабул и Кандагар на запад ежегодно направлялись десять-двадцать тысяч индийских купцов с караванами, везшими хлопчатые ткани, кашмирские шали, сахар[1844].

Несмотря на относительные успехи, достигнутые во второй половине XV в., внутреннее положение государства Тимуридов оставалось неустойчивым. Кочевая знать сохраняла свою силу, эмиры и мурзы владели большими союргалами и содержали собственные вооруженные отряды. Крупнейший вассал султана Хусейна, эмир Хосров, мог выставить целую армию в 30 тыс. всадников. Некоторые эмиры обладали личными привилегиями, так называемыми «тарханами», которые давали право в некоторых случаях не подчиняться султану. Смена султанов сопровождалась разорявшими страну междоусобицами. В 1497 г. кочевая знать подняла мятеж, который вверг страну в состояние анархии; пришедшие с севера узбеки овладели Средней Азией, затем началось вторжение кызылбашей, завоевавших Иран. Ожесточенные войны продолжались больше двадцати лет; они сопровождались массовым истреблением населения, многие города были разрушены, в стране царил голод[1845]. В конечном счете правление Тимуридов завершилось новым нашествием кочевников и новой демографической катастрофой.

История Ирака и Ирана после монгольского завоевания определялась длительным процессом социального синтеза, это была история борьбы кочевых обычаев и традиций земледельческого населения. В западной части региона эта борьба протекала в тех же формах, что и на востоке, хотя конкретные обстоятельства были, конечно, иными.

После распада государства Тимура Ирак был захвачен тюркскими племенами из кочевого объединения Кара-Коюнлу Вождь Кара-Коюнлу, Кара Юсуф, был истинным кочевником, он был неграмотным, грубым и жестоким, но в то же время отважным в битвах воином. Кара Юсуф щедро раздавал своим соплеменникам добычу и наделял эмиров большими союргалами. После смерти Кара Юсуфа в 1420 г. начались войны и усобицы, орды кочевников грабили и разоряли страну. Войны происходили в обстановке «второго пришествия» чумы, которая опустошала Ближний Восток в 1425, 1431, 1438 гг.[1846]. Политическое положение стабилизировалось только в правление Джеханшаха (1435-1467 гг), которому удалось подчинить кочевых эмиров и прекратить грабежи мирного населения. В 1453–1457 гг. Джеханшах завоевал Западный Иран, эта война сопровождалась новыми опустошениями, особенно пострадали города Султанийэ и Исфахан. В Султанийэ, некогда бывшем столицей Хулагуидов, осталось только семь тысяч жителей, и этот город никогда больше не возродился[1847]. Багдад дважды подвергался штурмам, которые сопровождались резней и разрушением многих кварталов. Венецианский посол Барбаро писал, что Багдад, когда-то бывший знаменитым городом, теперь по большей части представляет собой развалины[1848]. Свидетельством глубокого экономического упадка Ирака и Ирана в XV в. является малое количество монет, сохранившихся от этого периода[1849].

В 1467 г. Джеханшах погиб в сражении с кочевниками из тюркского племенного союза Ак-Коюнлу Тюрки Кара-Коюнлу влились в состав Ак-Коюнлу; правителем нового государства стал вождь Ак-Коюнлу Узун Хасан. Узун Хасан (1467-1478 гг) старался продолжать политику Джеханшаха: он установил точные размеры податей, пытался пресечь произвол сборщиков налогов и прекратить грабежи кочевников. Вероятно, на политику Узун Хасана оказывало влияние соседство могущественной Османской империи – об этом говорит издание свода законов «Канун-наме» (по образцу «Кануннаме» Мехмеда II) и попытки вооружить армию огнестрельным оружием. Сын Узун Хасана Якуб (1478-1490 гг) намеревался отнять у кочевых эмиров их союргалы, но неожиданно скончался от яда[1850]. После его смерти начались нескончаемые междоусобицы кочевников, за десять лет на престоле сменилось восемь падишахов. Один из этих падишахов, Ахмед, был ставленником османов и, по свидетельству современников, «поступал согласно законам Османской империи»[1851]. Ахмед «укоротил руки» кочевой знати и «был заботлив о райатах». Знать поднимала мятежи, и Ахмед казнил многих знатных эмиров, но в конце концов погиб в сражении с мятежниками[1852].

Политика Узун Хасана, Якуба и Ахмеда сводилась к перениманию исламских государственных традиций в русле процесса социального синтеза. Так же как во времена Низам ал-мулька и Рашид ад-дина, эта политика столкнулась с сопротивлением приверженцев кочевых традиций, с традиционалистской реакцией. Правителям Ак-Коюнлу так и не удалось восстановить экономику страны. Обширные, некогда цветущие области продолжали лежать в запустении; венецианский посол Контарини свидетельствовал, что его путь от Тебриза до Исфахана пролегал «все время по бесплодной равнине». В Тебризе, да и повсюду во владениях Ак-Коюнлу, «жизненные припасы были очень дороги»[1853]. В Исфахане и в Багдаде насчитывалось не более 50 тыс. жителей – в несколько раз меньше, чем в прошлом. Единственным городом, сохранившим прежнее значение, была столица Ак-Коюнлу Тебриз. Тимур Тамерлан приложил большие усилия, чтобы перекрыть торговые дороги, идущие через Астрахань и Багдад – в результате, главным перевалочным пунктом на Великом шелковом пути стал Тебриз. Немецкий путешественник Шильтбергер отмечал, что доход шаха с Тебриза «превышает доходы могущественнейшего христианского монарха», «потому что этот город – центр огромных торговых оборотов»[1854]. По свидетельству современника, в Тебризе насчитывалось больше 200 тыс. жителей[1855].

Преуспевание Тебриза определялось условиями транзитной торговли и резко контрастировало с царившей окрест бедностью и разрухой. В конечном счете разруха была порождена господством кочевников, их постоянными войнами и усобицами. После смерти падишаха Ахмеда государство Кара-Коюнлу распалось на два враждебных султаната, которые в свою очередь включали владения почти независимых вассальных эмиров. Раздробленный Иран не мог сопротивляться вторжениям извне и вскоре стал добычей новых завоевателей, кызылбашей.

* * *

Переходя к анализу социально-экономического развития Ирана в XV в., необходимо подчеркнуть, что в этот период продолжали сказываться последствия той грандиозной катастрофы, которая была вызвана монгольским нашествием. Главным из этих последствий было образование областей кочевой культуры посреди региона древних земледельческих цивилизаций. Азербайджан, Курдистан, внутренние районы Малой Азии стали очагами, откуда кочевники господствовали над земледельческим населением Ближнего Востока. Многочисленность кочевников обусловила замедленный характер социального синтеза и преобладание кочевых традиций. На протяжении двух столетий периоды перенимания исламских государственных традиций перемежались с периодами кочевой реакции и междоусобных воин. Попытки восстановления этатистской монархии сталкивались с попытками порабощения крестьян и установления феодального строя. Войны препятствовали восстановлению экономики и увеличению численности населения, поэтому, на наш взгляд, будет справедливым рассматривать все XV столетие в качестве интерцикла.