9.7. ИМПЕРИЯ ЦЗИНЬ
9.7. ИМПЕРИЯ ЦЗИНЬ
В эпоху Сун в северных степях господствовали племена киданей, которые основали кочевую империю Ляо. Кидани позаимствовали китайский опыт и создали четкую гражданскую и военную администрацию: население и армия были разделены на десятки, связанные круговой порукой в несении повинностей. Все воины были переписаны в особые книги, при объявлении мобилизации они являлись на сборные пункты в полной боевой экипировке, причем каждый должен был иметь панцирь и четыре лука. Войско киданей состояло из панцирных лучников, и их тактика предусматривала многодневный обстрел противника из луков[1291].
В число подвластных киданям народов входили обитавшие в горах и степях Маньчжурии чжурчжени. Чжурчжени возделывали земли в горных долинах и занимались скотоводством, как все горцы, они были воинственными, и их обычаи были похожи на обычаи кочевников: они жили родами и племенами, решали свои дела на сходках, вождя союза племен выбирали из членов «царского» рода. От киданей чжурчжени заимствовали их военную организацию, строгую дисциплину, разделение на десятки и сотни[1292]. В начале XII в. чжурчжени освоили новую тактику таранных атак. «В авангарде выставляют копьеносцев, которых называют “ин”, “стойкими”, – писал о цзиньцах сунский историк Сюй Мэнсинь. – Солдаты и их лошади одеты в латы». За копьеносцами, которые составляли около половины армии, следовали лучники, одетые в легкие панцири. Копьеносцы таранили строй противника, а лучники производили залп, ворвавшись в него на глубину ста шагов. Это была тактика, напоминающая тактику европейских рыцарей; благодаря этому военному новшеству чжурчжени взяли верх над киданями, объединили под своей властью степные племена и после кровопролитной войны в 20-30-х гг. XII в. завоевали Северный Китай[1293].
Долгие войны принесли с собой демографическую катастрофу. Погибло 2/3населения Северного Китая; если до завоевания население этих областей составляло более 50 млн человек, то после окончания войн – лишь 18 млн[1294]. В 1126 г. сунский посол, проезжая через северные области, не встретил на своем пути обработанных полей. «Население рассеялось, там, где жило семь поколений, не осталось ничего»[1295]. Лучшие земли Великой равнины были заняты переселившимися в Китай родами завоевателей, чжурчжени жили родовыми общинами, «моукэ», каждой общине выделялся тягловый скот и рабы, которые должны были пахать землю. Многие уцелевшие крестьяне были обращены завоевателями в рабов, «цюйдинов»; племенные и родовые вожди, «боцзини», владели сотнями и тысячами порабощенных китайцев[1296].
Завоеватели основали новую династию Цзинь. Первые императоры Цзинь, Тай-цзу (1115-1123 гг.) и Тай-цзун (1123-1135 гг), еще придерживались старых обычаев и не допускали, чтобы чжурчжени по-китайски склонялись перед ними ниц. Племенная знать играла главную роль в управлении государством, все важнейшие решения принимались на заседаниях состоявшего из знати Государственного совета. Преемник Тай-цзуна Си-цзун (1135-1149 гг) был воспитан в китайских традициях и преклонялся перед китайской культурой. В 1141 г. Си-цзун заключил мирный договор с империей Сун; период завоеваний закончился, и границы нового государства окончательно определились. Затем император приступил к созданию системы государственного управления: он восстановил китайскую административную систему и разделил страну на губернии, «лу», во главе с губернаторами, «даругачи» (да-лу-хуа-чи). Были восстановлены министерства и ведомства, изъявившие покорность китайские чиновники назначались на высокие должности. В соответствии с китайской системой чиновничьих рангов их обладатели получали соответствующие оклады деньгами, зерном, шелком, а также земельные пожалования. Чжурчженьские вожди получили чиновничьи ранги, но в отличие от китайцев передавали свои должности по наследству; племенная знать сохраняла свою силу[1297].
Перенимание китайских традиций было проявлением процесса социального синтеза; этот процесс вызвал сопротивление чжурчженьской знати и привел к столкновению между знатью и императором Хай-лин-ваном (1148-1161 гг.). Были казнены сотни чжурчженьских аристократов; императорский двор покинул Маньчжурию, переехал в Китай и объявил новой столицей Яньцзин, теперешний Пекин. Император приблизил к себе китайских сановников; назначение на должности отныне производилось только через систему экзаменов (раньше этот порядок распространялся лишь на китайцев). В 1161 г. знать подняла военный мятеж и Хайлин-ван был убит, однако могущество аристократии уже не возродилось. Новый император Ши-цзун (1161-1189 гг.) правил как самодержавный монарх, следуя вековым китайским традициям. Когда во время переписи 1181 г. было обнаружено, что поместья знати намного превосходят установленные нормы, император приказал конфисковать излишки в казну. Таким образом, чжурчженьская знать лишилась значительной части своих владений[1298].
К 80-м гг. XII в. завершилось формирование социальной системы империи Цзинь. В целом эта система была результатом синтеза кочевых традиций чжурчженей и конфуцианских государственных традиций Китая, причем в качестве образца бралась не враждебная Цинь империя Сун, а более близкие конфуцианскому идеалу порядки эпохи Тан. Завоевание привело к гибели характерного для эпохи Сун помещичьего строя, большая часть помещичьих земель была конфискована, завоеватели признавали частными лишь те земли, которыми их хозяева владели по праву первой распашки, все остальные угодья переводились в казенный фонд. Фонд казенных земель значительно увеличился и составлял примерно половину всей пашни[1299]. На казенных землях была возрождена надельная система эпохи Тан: по достижении совершеннолетия крестьяне получали казенные наделы в 50-60 му, они объединялись в связанные круговой порукой пятерки и были прикреплены к земле. Однако размеры податей по сравнению с эпохой Тан намного возросли: налог на казенных землях составлял 5 доу с 1 му, около половины урожая[1300]. Половина урожая – это была норма арендной платы, которую брали сунские помещики; таким образом, завоеватели заменили помещиков и присваивали весь производимый крестьянами прибавочный продукт. На частных землях налог был намного ниже – 0,53 доу с 1 му[1301].
По оценкам специалистов, хозяйственное положение крестьян в середине XII в. было в целом благоприятным[1302]. Об этом, в частности, говорит быстрый рост населения: по переписи 1187 г. население империи Цзинь насчитывало 45 млн человек – немногим меньше, чем было до завоевания[1303]. «Сумма взимаемых налогов и податей теперь втрое больше, чем в старину», – говорит «История Цзинь»[1304]. Восстанавливались города, была отстроена великолепная новая столица – на строительстве дворцов Яньзцина было занято 800 тыс. человек. К 80-м гг. XII в. процесс восстановления экономики был близок к завершению, и появились признаки перенаселения. В 1190 г. цена одного даня зерна составляла 1/2 серебряного ляна – это была высокая цена, лишь немного уступавшая цене зерна во времена кризиса в эпоху Мин[1305]. Посетив провинцию Шаньси, император Ши-цзун заметил, что все земли заняты под поля и не осталось места для пастбищ[1306]. Император сетовал, что всего один неурожай приводит к голоду, чего не было в древности. «В древности, – отвечал сановник Хэшиле Ляньби, – земли было много, а народа мало. Ценя больше всего умеренность, народ заботился о земледелии, поэтому, собирая в избытке хлеб, не страдал от голода. В настоящее время земли мало, а народа – много…»[1307]. По совету своих сановников Ши-цзун приказал своим подданным соблюдать умеренность в потреблении, сократить число праздников, не устраивать празднеств в период полевых работ, обязал простолюдинов носить простую одежду и не строить больших домов[1308]. Была восстановлена система государственных закупок зерна: зерно закупалось по дешевым ценам в урожайные годы и продавалось (или раздавалось) населению в голодные годы. Масштабы операций по закупке и транспортировке зерна были огромными: в 1190 г. из общего дохода казны в 78 млн связок монет на закупки тратилось 10 млн связок. В 1193 г. в 519 «амбарах регулярного выравнивания цен» хранилось 46 млн даней зерна – немногим меньше годового сбора поземельного налога. Это зерно было роздано населению, когда в 1194 г. Хуанхэ прорвала дамбы и, затопив несколько провинций, нашла себе новую дорогу к морю. На постройку новых дамб было мобилизовано 9 млн крестьян; благодаря этим мерам удалось избежать катастрофы подобной той, которая погубила династии Старшая Хань и Суй[1309].
Бедствие 1194 г. заставило власти обратить большее внимание на строительство дамб и ирригационных сооружений. Губернаторам было приказано выяснить, какие реки можно использовать для орошения полей и наметить планы работ. Были назначены особые вознаграждения за проведение ирригационных работ на землях моукэ. «Теперь в уездах и префектурах Хэнани много мест, где существуют поливные поля», – докладывали императору[1310]. Вводились новые методы высадки рисовой рассады: крестьянам предписывалось производить «квадратно-гнездовой посев», который, как утверждали агрономы, обеспечивает чрезвычайно высокую урожайность. Был создан специальный институт аграрных инспекторов; инспекторы проверяли качество работ и соблюдение агротехники, поощряли старательных крестьян и наказывали нерадивых. Регулярно проводились переписи и кадастры, направленные на выявление пустующих земель или земельных излишков[1311].
Несмотря на все усилия властей, они не могли решить проблему малоземелья. Численность населения продолжала расти: к 1207 г. она достигла 54 млн. Увеличивается число сообщений о засухах, наводнениях, голоде[1312]. В 1192 г. сановники говорили о неурожае, о непомерно высоких ценах на хлеб, о том, что крестьяне совершенно истощены и, будучи не в силах уплатить налоги, оставляют свои наделы[1313]. В разных местах вспыхивали крестьянские восстания[1314]. Распространилось ростовщичество, ростовщики скупали земли разорявшихся крестьян-собственников, снова возникали помещичьи хозяйства. Случалось, что в годы голода доведенные до отчаяния крестьяне продавали в рабство своих детей; власти запретили такие продажи и приняли меры к выкупу рабов. Была ограничена норма ростовщического процента, помещичьи владения были ограничены площадью в 1000 му[1315].
Разорившиеся крестьяне уходили в города и пытались заработать на жизнь ремеслом. Сановник Хэшиле Ляньби отмечал, что народ, оставив «главное», земледелие, устремился к «второстепенному», ремеслу и торговле[1316]. Особенно большого развития достигло шелкоткачество, шелковые ткани в больших количествах вывозились в Южный Китай. Развивалось гончарное производство; в главном фарфоровом центре, Ханьпо, гончарные печи занимали пространство протяженностью в 5 км. Горное дело, выплавка металлов, продажа вина, соли, железа, чая, как в эпохи Тан и Сун, находились в монополии государства. Для торговли этими товарами требовалась лицензия, за которую взимали 1/10 часть товара; при продаже других товаров взимался 1-процентный рыночный сбор[1317]. Для того чтобы учесть доходы торговцев и сделать налогообложение более равномерным, был вверен налог на имущество; проводилась перепись и оценка полей, домов, огородов, учитывались запасы денег и взимался пропорциональный налог[1318]. По-видимому, это была первая в истории Китая попытка введения поимущественного налога; необходимо отметить, что подобный налог требует совершенного учета и слаженной работы бюрократического аппарата – и во многих странах его сбор до сих пор сталкивается со значительными трудностями. Попытка введения имущественного налога в Цзинь оказалась успешной и через посредство монголов оказала существенное влияние на системы налогообложения в других странах (в том числе и в России). Другим достижением в финансовой области был выпуск ассигнаций. Сначала были выпущены кредитные обязательства по образцу существовавших в эпоху Тан; в 1189 г. они были заменены бессрочными ассигнациями – это были первые в мире бумажные деньги. Первое время ассигнации выпускались в ограниченном объеме и имели устойчивое обращение, но позже, во время войны с монголами, финансовые трудности привели к неумеренной эмиссии и ассигнации быстро обесценились[1319]. Еще одним новшеством циньской администрации было введение почтовой (ямской) службы и устройство почтовых станций. Почтовые станции располагались через каждые 50 ли (29 км), население было обязано обеспечивать их лошадьми и повозками. Сменяя на станциях лошадей, курьеры покрывали за сутки расстояние до 300 ли (172 км)[1320]. Система ямской службы была впоследствии позаимствована многими странами.
Аграрный кризис и развитие ремесел были проявлением нарастающего перенаселения и Сжатия. Другой стороной этого процесса было разложение чжурчженьских общин. Завоеватели-чжурчжени были военным сословием нового общества, они жили родовыми общинами, «моукэ», и были обязаны выставлять солдат для службы в гарнизонах и на границе, в военное время все мужчины с 17 до 59 лет подлежали поголовной мобилизации[1321]. Первое время после завоевания моукэ представляли собой сплоченные родовые коллективы, члены которых совместно владели землей и рабами. Однако быстрый рост общин привел к нехватке земли и разделам имущества между семьями. В 1180 г. один из министров указывал, что выделение семей из-за недостатка земли влечет разорение и необходимо пахать землю на началах взаимопомощи, по 40–50 дворов вместе[1322]. Но разделы продолжались, в начале 80-х гг. в моукэ насчитывалось 615 тыс. дворов; в среднем на двор приходилось 275 му земли, 10 свободных, 2 раба и 2 вола, но были дворы с 200 рабами, и были дворы, имеющие одного раба[1323]. Разумеется, воины-кочевники не пахали землю сами, они заставляли пахать своих рабов. Однако психология «благородных завоевателей» была такова, что они не считали нужным следить за хозяйством и не разбирались в земледелии; они привыкли жить в роскоши и проводить время в пирах. «Слышал, что люди моукэ только пьянствуют да стараются получать подать на 2-3 года вперед», – доносил императорский ревизор[1324]. Растратив деньги, продав волов и рабов, воины сдавали землю крестьянам в аренду и требовали плату за 2-3 года вперед. Чжурчжени уже не подвергались тому жестокому естественному отбору, который сделал их превосходными воинами, военных тренировок не проводилось, дисциплина ослабла, во время походов воины самовольно оставляли свои части и возвращались в общины. В конечном счете в соответствии с теорией Ибн Халдуна завоеватели потеряли свои боевые качества; во время одного из смотров выяснилось, что даже гвардейцы не могут попасть из лука в цель[1325]. Сановник Вэй Цзы-пин констатировал, что молодежь из богатых семей не годится для военной службы из-за своей трусости, а бедняки разорились и не имеют возможности служить. Вэй Цзы-пин предлагал освободить моукэ от обязанности выставлять воинов и перейти к вербовке наемников, и его предложение было принято[1326]. Таким образом, система моукэ повторила историю танской системы фубин.
После военной реформы войско Цзинь превратилось в обычную наемную армию, комплектуемую из разных народностей – не только чжурчженей, но и киданей, тангутов, китайцев. Месячное содержание тяжеловооруженного всадника составляло 2 тыс. монет, 154 литра риса, 4 куска шелка и фураж на двух лошадей. Каждый всадник имел оруженосца – по-существу, это была рыцарская армия, и даже оруженосцы были одеты в латы[1327]. По расчетам М. В. Воробьева, на содержание 275-тысячной армии в 1190 г. уходило 2/3 бюджета, 55 млн связок монет[1328]. Необходимо отменить, что цзиньская армия была хорошо оснащена в техническом отношении. В эпоху Цзинь получило распространение огнестрельное оружие: выбрасывавшие огонь «огненные трубы», «огненные стрелы» с пороховыми зарядами и разрывные бомбы – «огненные кувшины»[1329].
Таким образом, империя Цзинь была мощной военной державой. Столкновение империи Чингисхана и империи Цзинь было битвой гигантов. В 1211 г., в первом грандиозном сражении на реке Хуйхэпху, цзиньская армия, по некоторым сведениям, насчитывала 400 тыс. конников[1330]. Тем не менее цзиньцы потерпели страшное поражение. «Пошло такое истребление, что кости трещали, словно сухие сучья», – говорит «Сокровенное сказание»[1331]. Цзиньская армия не могла сравниться своими боевыми качествами с ополчениями монголов: монголы были выросшими в битвах воинами степей, они имели лучших коней и луки, не уступавшие по мощности мушкетам. Сила натяжения монгольского лука по крайней мере в полтора раза превышала мощность цзиньских луков[1332].
Завоевание монголами Северного Китая продолжалось более 20 лет. После первых же поражений против чжурчженей восстали покоренные кидани, китайцы подняли большое восстание в Шаньдуне. Тем не менее империя Цзинь отчаянно сопротивлялась, выставляя новые и новые армии. Монголы вели планомерную войну на уничтожение, население взятых городов вырезалось до последнего человека. «Везде были видны следы страшного опустошения, – свидетельствует хорезмийский посол. – Кости убитых составляли целые горы, почва была рыхлой от человеческого жира, гниение трупов вызывало болезни»[1333]. Перепись, проведенная монголами после окончания войны, показала, что из 54-миллионного населения Северного Китая уцелело лишь 4,8 млн человек[1334].
* * *
Переходя к анализу истории Китая в эпоху Цзинь, необходимо отметить, что завоевание севера страны чжурчженями было следствием нового этапа в развитии тяжелой кавалерии. Ударной силой чжурчженей были тяжеловооруженные всадники, сражавшиеся копьями, так же как и европейские рыцари. Такие рыцари, конечно, были и у других степных народов в более ранние времена, но их было сравнительно немного. Как тюрки, так и кидани использовали прежде всего стрелковую тактику, и копейщики шли в атаку лишь в заключительной фазе сражения – у чжурчжений они атаковали первыми, как в Европе.
Система содержания воинов у чжурчженей также напоминала европейскую: воины получали земли и рабов, правда, первоначально они жили общинами, но затем земля была поделена и каждый воин стал владеть маленьким поместьем. В совокупности, однако, земли поместий составляли лишь небольшую часть всех пашенных земель, и государственный сектор в экономике империи Цзинь полностью преобладал над феодальным.
В контексте внутреннего развития история империи Цзинь дает образец классического цикла Ибн Халдуна. Цикл начинается с завоевания Северного Китая чжурчженями, затем следует социальный синтез, в процессе которого завоеватели перенимают государственные традиции покоренного населения – и прежде всего самодержавие. Кочевая знать пытается отстаивать свои традиции, но в конечном счете терпит поражение. Чжурчжени подчиняются самодержавной монархии и становятся военным сословием новой империи. Затем в соответствии с теорией Ибн Халдуна начинается процесс разложения военного сословия – и в данном случае мы можем наблюдать его достаточно детально. Ведущим фактором этого процесса является рост численности родовых общин и нехватка земли, которая побуждает родовичей к разделу имущества между семьями. Выделение семей, по-существу, означает распад рода и конец традиций взаимопомощи, которые в значительной степени определяли силу родового ополчения. Затем начинается процесс дифференциации, большинство воинов не могут (и не желают) приспособиться к условиям земледельческой экономики, беднеют и оказываются не в состоянии снаряжаться в походы. С другой стороны, отсутствие естественного отбора и необходимости сражаться за жизнь приводит к потере боевых качеств, появляются изнеженность и трусость. Весь этот процесс в соответствии с теорией Ибн Халдуна укладывается в жизнь трех-четырех поколений; разложение военного сословия подрывает обороноспособность страны, и вскоре приходят новые завоеватели – в данном случае монголы.
Характерно, что цикл Ибн Халдуна является вместе с тем демографическим циклом: его ведущим фактором является рост численности населения. Цикл начинается с периода восстановления, в случае с империей Цзинь этот период длился с 1230-х до 1280-х гг. В это время мы наблюдаем рост населения, рост посевных площадей, строительство новых (или восстановление разрушенных ранее) поселений, незначительное развитие помещичьего землевладения, аренды и ростовщичества, ограниченное развитие городов и ремесел. Затем появляются признаки наступающего Сжатия: частые сообщения о голоде и стихийных бедствиях, крестьянское малоземелье, разорение крестьян-собственников, рост помещичьего землевладения, рост ростовщичества, распространение долгового рабства, уход разоренных крестьян в города, рост городов, бурное развитие ремесел и торговли, высокие цены на хлеб, голодные бунты и восстания, строительство ирригационных систем с целью освоения новых земель.
Сжатие привело к восстановлению этатистской монархии, к вмешательству государства в экономику с целью поддержки крестьянских хозяйств и недопущения развития крупного землевладения (трансформация CСВ).
Экосоциальный кризис совпал с монгольским нашествием; он проявился не только в наступившем голоде и свирепствовавших эпидемиях, но и в массовом восстании китайских крестьян. В конечном счете разрушительная война привела к демографической катастрофе. Завоевавшие Северный Китай монголы восстановили сословную монархию, так что итоговая последовательность трансформаций на протяжении цикла описывается формулой CСВCС.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.