7.5. ПАРФЯНСКИЙ ПЕРИОД В ИРАНЕ

7.5. ПАРФЯНСКИЙ ПЕРИОД В ИРАНЕ

Парфянское завоевание Ирана сопровождалось новым процессом социального синтеза, соединившим местные государственные порядки с кочевой традицией парфян. В отличие от персов парфяне были настоящими кочевниками Великой степи, и в их обществе ярко проявляются степные кочевые традиции. «Во всякое время они ездят верхом, – пишет о парфянах Юстин, – на войне, в гостях, на конях вершат государственные и частные дела, на них путешествуют, встречаются, торгуют, совещаются. Именно это есть различие между рабами и свободными, что рабы пешие, а свободные выезжают только верхом»[989]. Так же как у всех арийских племен, у парфян была сильная родовая аристократия, «семь знатных родов»; главы знатных родов входили в состав парфянского «сената» и вместе со жрецами-магами выбирали царей из царского рода Аршакидов. «Знатные» и «высшие» имели свои дружины и обширные родовые владения, они часто воевали между собой и нередко не признавали власти царей. Огромные поместья знати, «дастакарты», обрабатывали сотни и тысячи рабов, приведенных из походов, – когда парфяне заняли Месопотамию, они угнали толпы пленников в свои мидийские дастакарты[990].

Основы парфянского государства были заложены в правление Митридата II, который первым из парфян принял титул «царя царей». Парфянское царство представляло собой федерацию полусамостоятельных владений: одни из этих владений принадлежали знатным родам, другие – местным династам, именовавшим себя «царями», некоторыми областями правили назначаемые царем сатрапы. Местные владетели имели собственные военные отряды, которые они приводили в армию «царя царей». По-видимому, воины этих отрядов содержались так же, как в предыдущий и в последующий периоды: одни из них получали маленькие поместья, а другие жили при дворе своих «сеньоров»[991].

Парфянские цари унаследовали от прежних династий значительный фонд царских земель; эти земли обрабатывались общинниками, прикрепленными к месту жительства, – античные историки называли крестьян «зависимыми», а парфян – «свободными». Существовал строгий учет причитающихся с крестьян налогов, причем в западной части страны документация велась по-прежнему на греческом языке. На востоке использовался и парфянский язык, причем многие канцелярские термины были позаимствованы из арамейского языка Вавилонии и вставлялись в парфянские тексты в арамейском написании без перевода[992].

Царские земли олицетворяли государственный сектор экономики; существовал и частный сектор – многочисленные самоуправляющиеся города, сохранившиеся от прежних эпох. Крупнейшим из эллинизированных полисов Месопотамии была Селевкия на Тигре; Селевкия пользовалась полной автономией, она была свободна от постоя парфянских войск и чеканила собственную монету с надписями на греческом языке. Большинство граждан Селевкии считало себя «эллинами», и они до последней возможности сопротивлялись наступлению «варваров», призывая на помощь сирийцев, а потом – римлян. «Эллинам» помогали постоянные междоусобицы парфян, некоторые претенденты на престол искали у городов помощи и обещали им льготы, другие, наоборот, опирались на кочевников и обещали своим воинам отдать города на разграбление. В 55 г. до н. э. во время очередной междоусобной войны Селевкия была взята штурмом и подверглась разгрому; в 35 г. н. э. она снова восстала и семь лет отстаивала свою независимость, но в конце концов «эллины» потерпели поражение. Селевкия и другие города Месопотамии лишились своего самоуправления – это означало прерывание древней традиции самоуправляемых городов, ведущей свое начало от Урука и Вавилона. Одновременно это означало победу восточных культурных традиций: население Селевкии было пополнено «варварами», и город приобрел восточный облик[993].

Об экономическом развитии Двуречья в парфянское время имеются лишь скудные сведения. Для периода 120-60 гг. до н. э. имеются данные о ценах, которые говорят, что после катастрофы 120-х гг. цены в Вавилоне поначалу снизились, но затем начались резкие скачки, очевидно, свидетельствующие о сохранявшейся политической нестабильности. В среднем уровень цен был намного более высоким, чем до парфянского завоевания[994]. Во второй половине I в. до н. э. политическое положение стабилизируется, отмечается экономическое оживление, строятся новые ирригационные каналы и города, в том числе новая парфянская столица Ктесифон[995]. Археологические материалы показывают резкое возрастание числа поселений, их размеров, величины орошенной территории[996]. К этому времени относится расцвет Селевкии: по некоторым сведениям, население города достигало 600 тыс. человек[997]. Продукция парфянских ремесел – льняные ткани, ковры, оружие – получает международное признание и вывозится в другие страны[998]. Однако во II в. наступил упадок, он был вызван усобицами среди парфян и их неспособностью защитить страну от вторжений римских легионов. В 116 г., воспользовавшись очередной усобицей, император Траян вторгся в Двуречье, разграбил и сжег Селевкию и Ктесифон. В 165 г. последовало новое нашествие римлян, полководец Авидий Кассий вновь разгромил месопотамские города. Погром вызвал страшную чуму, эпидемия породила панику среди римлян, они отступили, бросив свою добычу, но эпидемия шла за отступающей армией, перебросилась в Сирию, в Египет и опустошила все Средиземноморье[999]. Это была демографическая катастрофа; в Египте – в тех населенных пунктах, о которых есть сведения, – численность населения сократилась в 1,5-2 раза[1000]. В Месопотамии, главном очаге эпидемии, масштабы катастрофы были, конечно, не меньшими, чем в Египте.

Селевкия уже не смогла оправиться от этой катастрофы, в конце II в. от огромного города остался один квартал, который считался пригородом Ктесифона. В 198 г. римляне вновь опустошили Двуречье, сожгли Ктесифон и вырезали его население; 100 тыс. пленных было угнано в Сирию. В 216 г. последовало вторжение во внутренние области Ирана, римляне разграбили древнюю парфянскую столицу Арбелы и осквернили гробницы парфянских царей. Династия Аршакидов утратила всякий авторитет; о глубине кризиса говорит то обстоятельство, что парфянские цари чеканили фальшивую монету. В вассальных царствах начались восстания против парфян; в 224 г. царь персов Арташир разгромил последнего парфянского «царя царей» Артабана V и воссел на трон в Ктесифоне[1001].

* * *

Возвращаясь к анализу истории Месопотамии в контексте трехфакторной теории, нужно отметить, что парфянский период очень скудно отражен в источниках. По сравнению с персами эпохи Кира парфяне были варварами-кочевниками, и вторжение привело к упадку письменности, что и нашло свое отражение в малочисленности документов того времени. Процессы социального синтеза происходили с заметным креном в сторону кочевых традиций; это проявилось, в частности, в том, что парфянские цари не смогли заимствовать персидское и селевкидское самодержавие. В парфянский период – как в давние времена Шумера – мы вновь видим рядом с правителем собрание знати, которое снова выбирает царя и может по своему желанию отнять у него власть. С другой стороны, результатом завоевания была ярко выраженная сословность: парфяне сменили македонян в роли военного сословия и стали новыми господами для коренного населения Месопотамии. Не унаследовав от предшественников сильной царской власти, государство парфян находилось в состоянии перманентного разложения, близкого к средневековой феодальной раздробленности. Как в Средние века, мы видим вассальных князей и практически независимые самоуправляющиеся города, которые воюют с царями и выдвигают своих претендентов на престол. Эти войны, однако, закончились подчинением городов и прерыванием той древней традиции, которая вела свое начало от самоуправляющихся храмовых общин Шумера. Вместе с храмовыми общинами погибла и храмовая буржуазия, так долго сопротивлявшаяся царям Ассирии и Вавилона.

Долгие междоусобные войны препятствовали восстановлению страны, которое началось лишь в I в. до н. э.: в это время начался новый, «парфянский», демографический цикл. Как обычно, в период восстановления наблюдается значительный рост посевных площадей, строительство новых поселений и ирригационных систем. В I в. н. э., по-видимому, началось Сжатие: об этом говорит бурный рост городов, прежде всего Селевкии, развитие ремесел и торговли. II в. – это было время длительного экосоциального кризиса, связанного прежде всего с разрушительными нашествиями римских армий. Пиком кризиса был 165 г., когда нашествие привело к страшной эпидемии чумы, опустошившей не только Месопотамию, но и обширные области Средиземноморья. Эти события означали демографическую катастрофу, а затем – падение династии Аршакидов. Сасанидам удалось прекратить феодальную анархию и подчинить местных владетелей, но существенных перемен в структуре иранского общества не произошло.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.