Отец священной войны: Абу Джихад

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Отец священной войны: Абу Джихад

Ночью заградительная система сработала сразу в пяти местах. Для оперативной группы израильской армии, которая прикрывала границу, это означало только одно: в страну прорвалось сразу несколько групп палестинских боевиков. Мобильные группы прибыли к точкам пересечения границы через несколько минут и начали преследование.

Переговоры невозможны

Террористы были хорошо подготовлены. Они шли быстро, укрываясь среди скал. Они спешили затемно дойти до большого арабского села, предполагая укрыться в нем. Потом следы разделились и вдруг вовсе исчезли. Мобильная группа израильской армии доложила в штаб, что потеряла след. Террористы словно растворились в ночном мраке.

Вскоре они объявились. И совсем не там, где их ждали и приготовились встретить.

Кирьят-Шмона – город, расположенный неподалеку от ливанской границы. В нем примерно пятнадцать тысяч населения. Город появился на месте временного лагеря для новых поселенцев, построенного здесь в 1949 году.

Название Кирьят-Шмона означает «город восьми» – в честь выходца из России, героя русско-японской войны однорукого Иосифа Трумпельдора и его семи товарищей, которые погибли здесь в 1920 году, защищая от погромщиков киббуц Тель-Хая.

Полный георгиевский кавалер Иосиф Трумпельдор лишился руки при обороне Порт-Артура и был за мужество произведен в прапорщики. После революции он уехал из России в Палестину и попытался организовать оборону еврейских поселений…

Утром ликующий диктор сирийской радиостанции сообщил, что группа палестинских смертников захватила в городе Кирьят-Шмона школу и удерживает в ней заложников. Сирийское радио предупредило, что попытка освободить заложников силой приведет к смерти детей, поэтому сионистам придется вступить в переговоры с палестинскими патриотами и выполнить все их справедливые требования.

В Дамаске не подозревали, что когда сирийское радио со общало эту новость, все трое террористов были уже мертвы.

В семь утра они действительно проникли в школу, но никого там не нашли, потому что было слишком рано, и детей не успели привезти. Тогда террористы перебрались в соседний жилой дом. Они врывались в одну квартиру за другой, бросали в безоружных жильцов ручные гранаты и расстреливали их из автоматов.

Соседи, увидев, что происходит, вызвали силы безопасности. Когда прибыли войска, палестинцы забаррикадировались на верхнем этаже.

Переговоров не начинали.

Жителей соседних домов эвакуировали из опасной зоны, чтобы никто не пострадал. Затем войска ворвались в дом. Все трое террористов были уничтожены. Они успели убить шестнадцать мирных жителей, из них восемь детей.

Офицеры контрразведки быстро и профессионально осмотрели трупы. Убитые палестинцы были молоды, аккуратно одеты, тщательно выбриты, хорошо пострижены. На улице никто бы и не заподозрил в них террористов. Эти молодые люди считали, что стрелять в женщин и детей – это героический поступок, которым можно гордиться.

На теле одного из террористов нашли взрывчатку. Но взорвать себя никто из троих не решился. Одно дело говорить о своей самоубийственной миссии, другое – действительно покончить с собой, когда акция провалилась.

Второй группе палестинских боевиков повезло больше. Они проникли в небольшой поселок, основанный в 1957 году из двух лагерей для переселенцев, в основном из стран Северной Африки. В поселке жили несколько тысяч человек.

Под утро боевики обстреляли машину, в которой группа женщин возвращалась с завода домой после ночной смены. Одна женщина была убита, десять человек ранены. Но в полицию сообщили слишком поздно, и боевики успели добраться до поселка, вошли в первый попавшийся дом и расстреляли спавшую семью.

Затем они ворвались в здание школы, где спали сто школьников и четыре учителя. Ребята приехали из другого города – они совершали экскурсию по Галилее.

Одного учителя и несколько школьников палестинцы отпустили с письменным ультиматумом, который несколько раз повторили и по громкоговорителю.

Они требовали освободить двадцать палестинцев, которые отбывали различные сроки в израильских тюрьмах, и отправить их в Сирию. Когда сирийское радио сообщит об их прибытии, заложников освободят. В противном случае палестинцы обещали взорвать школу вместе со школьниками.

Когда израильские военные окружили школу, главным был вопрос: действительно ли школа заминирована?

В прежних случаях боевики оставляли себе пути отхода – минировали тропинку, по которой собирались отойти к границе. На сей раз они об этом не позаботились. Значит, были уверены, что спокойно улетят в Дамаск вместе с заложниками.

Эта группа боевиков принадлежала к числу самых непримиримых и жестоких отрядов палестинского движения, который организовал большинство угонов самолетов.

Когда израильтяне поняли, что произошло, и с кем они имеют дело, возникли две проблемы: подчиняться ли шантажу террористов? И как осуществлять военную операцию, если террористы прикрываются детьми?

Выбор был сделан раз и навсегда: не соглашаться на требования террористов, а уничтожать их. Но здесь, в поселке был особый случай – в заложники взяли детей.

Министр обороны прибыл в поселок вместе с начальником генерального штаба армии обороны Израиля и доложил оттуда о ситуации премьер-министру. В Иерусалиме непрерывно заседал кабинет министров. После короткого обмена мнениями с членами правительства премьер-министр связался с министром обороны:

– Я согласен освободить палестинских заключенных в обмен на захваченных террористами детей, но только если обмен произойдет одновременно. Ты понял меня?

Правительство не хотело оставлять детей на милость боевиков – оно ни на грош не верило их обещанию освободить детей, когда их товарищи уже вернутся в Дамаск.

Французского и румынского послов попросили быть посредниками в переговорах с боевиками. Но переговоры не получались. А время шло быстро, истекал срок ультиматума – в шесть часов вечера террористы обещали взорвать здание вместе со школьниками.

Премьер-министр нервничал. Министр обороны и начальник генерального штаба требовали не ждать, а действовать. Правительство колебалось. Когда до шести вечера оставалось всего ничего, правительство внезапно разрешило провести военную операцию. Это было ошибочное решение.

Операция была обречена на неуспех именно потому, что ее провели буквально в последние минуты. Утром вполне можно было улучить момент, когда расслабившиеся террористы не ожидали нападения, но около шести часов они были настороже.

Вторая роковая ошибка была совершена уже в ходе операции. Солдаты бросились на третий этаж и, только увидев, что он пуст, спустились на второй, где находились дети.

Да еще один из солдат бросил дымовую фосфорную гранату. Дым мешал самим израильтянам видеть, что происходит. Они потеряли несколько драгоценных минут. Этого времени террористам с лихвой хватило на то, чтобы убить шестнадцать детей и ранить шестьдесят восемь.

Когда все закончилось, картина была страшной. На залитом кровью полу лежали убитые дети. Раненные кричали. Всех троих террористов застрелили. Но смерть преступников была слабым утешением. Гибель детей переживала вся страна.

Сотрудники контрразведки, которые осматривали школу, ожидая опасных сюрпризов, обнаружили пять упаковок взрывчатки: две на лестнице, две в классах, куда согнали детей, одну в коридоре. Взрывчатка приводилась в действие электродетонаторами. Батареи у террористов были, и у них оставалось время взорвать себя и школу, но они это не сделали. Они не собирались умирать.

Ночная операция

После нападения на школу правительство Израиля наконец-то решилось нанести ответный удар.

Человек, который придумал и подготовил обе кровавые операции, был им хорошо известен. Он называл себя Абу Джихад, что в переводе с арабского означало «Отец священной войны». Он жил в Тунисе, где после эвакуации из Бейрута обосновалось руководство палестинских боевых отрядов. Отец священной войны должен был ответить за смерть детей.

На заседании правительства Израиля министр внутренних дел доложил, что на оккупированных территориях начались столновения палестинцев с полицией. По агентурным данным, палестинцы исполняли приказ все того же Абу Джихада, второго человека в Организации освобождения Палестины.

– Арабы думают, что мы уже не те, что были, что мы стали слабее и глупее, – резко сказал министр обороны. – Пора доказать им, что они сильно ошибаются.

Министр без портфеля Эзер Вейцман вскинул голову.

– Попытка убрать кого-то из лидеров палестинцев только повредит нам, – с нажимом сказал он. – Она не поможет борьбе с тероризмом, она отдалит приближение мира, усилит враждебность палестинцев и сделает нашу позицию более уязвимой в глазах мирового собщества.

Эзер Вейцман был боевым летчиком и никого не боялся. Он обвел глазами своих коллег по кабинету министров и мрачно добавил:

– Одного Абу можно ликвидировать, от другого можно избавиться, но палестинскую проблему так не решишь.

Генерал-майор Амнон Шахак, начальник военной разведки, возразил Вейцману:

– Каждый, кто задумывает и проводит против нас террористические операции, делает себя мишенью для ответного удара. Таковы законы войны.

Премьерминистр Шимон Перес мрачно наблюдал за этой дискуссией. Военные давно требовали остановить Абу Джихада, который организовывал один теракт за другим. Перес был слишком опытен, чтобы не понимать, что смерть второго человека в Организации освобождения Палестины будет, как это всегда случается на Ближнем Востоке, иметь самые неожиданные и неприятные последствия.

Ликвидация Абу Джихада, конечно же, не остановит террор против Израиля. Абу двадцать лет неустанно создавал свою сеть на Кипре, в Европе и в странах Персидского залива. Эта сеть, обладая деньгами и связями по всему миру, подпитывает палестинское восстание на оккупированных территориях.

Зато смерть Абу Джихада, вполне возможно, укрепит позиции радикалов внутри палестинского национального движения, воспитает новых палестинских бойцов, которые окажутся еще опаснее, чем покойный Абу Джихад.

Словом, эта операция, возможно, породит значительно больше проблем, чем решит. Но Абу Джихад виновен в смерти детей. Любой суд, выслушав все «за» и «против», приговорил бы его к смерти.

Поэтому сказать «нет», когда генералы и разведчики пришли к нему с планом операции по уничтожению Абу Джихада, премьер-министр не мог. В этом состояло безумие ситуации.

Передовая группа прибыла в Тунис заранее.

В пятницу три человека, которые выглядели типичными арабами, предъявив прекрасно сделанные ливанские паспорта, взяли в туристическом агентстве напрокат два микроавтобуса «Фольксваген» и машину «Пежо-305». Они весело шутили и довольно улыбались в предвкушении приятного отдыха на средиземноморском побережье.

Рассевшись по машинам, они двинулись в сторону моря. Через несколько часов они прибыли в фешенебельный пригород столицы, где обитало высшее общество. Они подогнали машины к условленному месту и приготовились ждать.

Ждать им пришлось долго – до самой ночи.

С берега ничего не было видно, но экипаж внезапно появившегося над морем «Боинга-707» точно знал, что происходит внизу. Оснащенный безумно дорогой аппаратурой самолет видел много больше того, что способен разглядеть человеческий глаз.

Когда окончательно стемнело, ракетный катер без опознавательных знаков спустил на воду одну за другой пять легких моторных лодок. На них разместились тридцать хорошо вооруженных бойцов. Все они были одеты в камуфляжную форму, похожую на ту, что носят солдаты тунисской армии. От тунисцев их отличала слаженность действий и молчаливость. Моторы приглушенно взревели, и лодки понеслись к пустынному берегу.

Бойцы прибыли раньше назначенного времени. Они расположились на песке и, достав сухой паек, наскоро перекусили. Они ели молча. Они столько раз проделывали эту операцию в тренировочном лагере, что обсуждать им было нечего.

В назначенный час они расселись по микроавтобусам, и все три машины двинулись в сторону города. Они проехали всего несколько километров и остановились. Машины сразу отогнали в темное место.

Командир группы приник к прибору ночного видения. Он сотни раз разглядывал фотографии этой виллы и мог бы с закрытыми глазами описать здание во всех деталях. Он даже мог предположить, что именно происходит сейчас в этом белом двухэтажном доме, окруженном садом и высокой стеной.

Операция готовилась долго.

Моссад следил за Абу Джихадом пять лет, знал каждое его движение. Сведения о его доме, его привычках, его слугах и системе охраны раздобыть оказалось совсем нетрудно. Израильтяне были поражены, в какой степени этот мастер тайной войны был беспечен и уверен в своей безопасности. Он, видимо, полагал, что пока находится на территории Туниса, ему ничто не угрожает. А ведь ему, как никому другому, следовало знать, с кем он затеял войну.

Даже известный всему миру лидер палестинцев, необыкновенно осторожный, избежавший десятков покушений на его жизнь, побывав в гостях у своего заместителя, сказал, что ему следует сменить квартиру – здесь небезопасно. Но Абу Джихад отказался покидать столь приятные места. Он только что заплатил за аренду виллы на три месяца вперед и не хотел терять деньги.

После полуночи несколько бойцов выскользнули из микроавтобуса и перерезали все телефонные линии. Остальные по-прежнему терпеливо сидели в «фольксвагенах».

Где-то высоко над ними в ночном небе кружил «Боинг-707». Этот самолет никогда не возил пассажиров. Он был набит сложной электронной аппаратурой и мог подавить любые радиопереговоры в радиусе ста с лишним километров. Пока что его экипаж, составленный из радиооператоров высшего класса, напряженно прослушивал все разговоры, которые велись на земле. Операторы владели арабским как родным.

В случае опасности они должны были подать сигнал и предупредить боевую группу, чтоб она отошла в безопасное место.

Стояла жаркая и душная ночь. Ровно в час ночи у ворот виллы, построенной в испанском стиле, остановилась машина. Первым из нее выскочил телохранитель. Он внимательно огляделся и только потом распахнул заднюю дверцу. Из нее вышел высокий человек в белом костюме и, не оглядываясь, стремительно вошел в дом. Это был Абу Джихад. Водитель, который исполнял обязанности телохранителя, выключил двигатель, но остался в машине.

Когда Абу Джихад вошел в дом, операция началась. Из обоих «фольквагенов» бесшумно высыпали двадцать человек.

Восемь бойцов, среди них одна женщина – симпатичная блондинка, которая вместо автомата держала в руке видеокамеру, проскользнули на территорию виллы. Остальные рассредоточились вокруг забора. Оба «фольквагена» и «пежо» с двух сторон блокировали улицу.

Двое бойцов подбежали к машине и застрелили шофера, который даже не успел схватиться за оружие. Второго телохранителя убили возле дверей. Путь в дом был свободен. Слуга, который столкнулся в холле с незванными гостями, тоже получил пулю и рухнул на пол. Четверо бойцов, не теряя времени, бросились по лестнице на второй этаж.

Нападавшие были вооружены автоматами с глушителем, но убивать друг друга, совсем не издавая шума, люди еще не научились.

Хозяин дома сидел в своем кабинете на втором этаже. Днем ему принесли видеокассету с записью митинга палестинцев на оккупированных территориях. Ему не терпелось просмотреть ее. Сейчас он разглядывал места, где он не был сорок лет, и людей, которые восстали для того, чтобы он мог вернуться на родину.

Главная идея, которую Абу Джихад пронес через всю жизнь, была ненависть к Израилю.

В 1948 году, после первой арабо-израильской войны его семья покинула город Хайфу, в котором он родился. Его родители не захотели жить под властью еврейского правительства.

Горечь, обида, ненависть к евреям – эти чувства культивировались в его семье.

Утром Абу Джихад вернулся из Ливии. Он участвовал в секретном пятидневном совещании, которое проводил у себя лидер ливийской революции Муамар Каддафи. Своевольный и капризный Каддафи неожиданно пообещал палестинцам деньги для продолжения борьбы на оккупированных территориях.

Каддафи дал не только деньги, но и выделил места в своих тренировочных лагерях. Абу Джихад обещал собрать около двухсот молодых людей, которые могли бы немедленно приступить к занятиям. Это будет целая армия бойцов, способных нанести тяжелый удар сионистам, с гордостью думал Абу Джихад.

И в это мгновение он услышал необычный шум на лестнице. Он не колебался ни секунды. Он слишком хорошо понимал, какие гости могут так шуметь среди ночи, хотя и не верил, что они когда-нибудь посмеют сюда явиться. Он бросился в спальню за своим пистолетом.

Его жена спала вместе с их двухлетним сыном. Она проснулась, когда муж прибежал за оружием.

Он даже успел один раз выстрелить, прежде чем бойцы израильского спецназа ворвались в спальню и обрушили на него град пуль.

Когда он рухнул, его жена стала кричать, чтобы они ее тоже убили. Один из бойцов направил на нее оружие, но не выстрелил.

– Ты нам не нужна, – сказал он на чистейшем арабском языке.

Проснулась и ее служанка. Они обе плакали, пока симпатичная блондинка хладнокровно снимала все происходящее на видеопленку.

Бойцы обшарили весь дом и обнаружили в одной из комнат девочку-подростка – дочь убитого хозяина.

– Ступай наверх, к матери, – услышала она слова по-арабски, обращенные к ней.

Бойцы вошли в кабинет хозяина, вывернули ящики письменного стола, вскрыли сейфы, набитые бумагами, собрали все документы, которые нашли в доме, и исчезли.

На улице они погрузились в ожидавшие их микроавтобусы и помчались к берегу. Там, бросив взятые напрокат машины, пересели на катера, которые доставили их на корабль. Было ровно четыре часа утра, как и предусматривалось планом.

«Молоко ненависти»

По злой иронии судьбы за три года до этого сам Абу Джихад планировал аналогичную операцию: он хотел высадить ударную группу палестинцев с алжирского корабля, чтобы они проникли в Израиль и нанесли удар изнутри.

Но ему не повезло: израильский ракетный катер перехватил палестинцев еще в море.

Жена убитого Абу Джихада тщетно пыталась дозвониться до полиции, кричала в трубку, стучала по аппарату, но телефонные линии бездействовали. Тогда она схватила пистолет своего мужа и выбежала на улицу. Она стреляла в воздух и кричала срывающимся голосом:

– Помогите!

К тому времени, когда полиция подъехала к вилле, бойцы израильского спецназа были далеко от тунисского побережья. Ракетный катер военно-морских сил Израиля на полной скорости шел в сторону Хайфы.

Передав в генеральный штаб армии обороны Израиля шифро ванную телеграмму о благополучном окончании операции, загадочный «Боинг-707» растаял в ночном небе. Самолет радиоэлектронной разведки военно-воздушных сил Израиля не только прикрывал оперативную группу, но и обеспечивал связь между самой группой, подразделением поддержки, которое ожидало бойцов на побережье, ракетным катером и генеральным штабом.

Разрешение уничтожить Абу Джихада мог дать только премьер-министр. Он, сколько мог, откладывал решение из опасения, что убийство Абу Джихада повлечет за собой ответную акцию против израильтян и, кроме того, повредит репутации Израиля. Остальные члены кабинета министров узнали о предстоящей операции только за несколько часов до ее осуществления. Кабинет одобрил совместный замысел разведки и военных.

Когда ракетный катер с оперативной группой подходил к Хайфе, из полицейского участка в секторе Газа отпустили одного палестинца. Его выпустили так же неожиданно, как и арестовали.

Он был известным юристом и весьма уважаемым человеком, который старался не конфликтовать с оккупационными властями. Израильтяне ничего против него не имели. И тем не менее, накануне вечером в его дом вошел наряд полиции. Его посадили в машину и увезли.

Его не допрашивали и вообще не проявляли к нему никакого интереса, только глаз с него не спускали, а потом отпустили без объяснений.

Израильская контрразведка на свой лад постаралась помочь оперативной группе. Палестинского юриста взяли в заложники на тот случай, если операция провалится и кого-то из израильтян схватят. Палестинца отпустили после того, как все участники операции вернулись домой благополучно.

Почему в заложники взяли именно его? Потому что мишенью операции был его двоюродный брат, который сам себя называл Абу Джихад, то есть «Отец священной войны».

Абу Джихад был самым умным, если не сказать гениальным террористом. Он вместе с Ясиром Арафатом учился в школе в Египте. Доверие Арафата и очевидные организаторские способности сделали его человеком номер два в палестинском движении – он руководил всеми военными и разведывательными операциями.

В общей сложности в его подчинении было одиннадцать тысяч человек. И он же контролировал финансовую империю палестинцев, которая распоряжалась более чем миллиардом долларов.

Он единственный знал детали всех финансовых операций палестинцев, которые владели пакетами акций, газетными компаниями, пароходными линиями, фермами и успешно занимались операциями по отмыванию денег. Найденные в сейфах Абу Джихада документы открыли израильтянам тайные источники финансирования палестинских боевых операций.

Абу Джихада собирались похоронить в Иордании, поближе к его родным местам. Но иорданский король Хусейн не хотел, чтобы похороны привели к манифестациям среди палестинцев, которые составляют две трети населения Иордании. Тогда решили, что Абу Джихад будет похоронен в Сирии, поскольку его родители жили в Дамаске.

Гроб с его телом обернули в палестинский флаг и погрузили на грузовик, украшенный увеличенной фотографией Абу Джихада и цветами. Выстроилась целая кавалькада машин, но потом гроб сняли с машины, и палестинцы несли гроб на руках до самого кладбища мучеников.

Когда гроб опустили в могилу, палестинцы в красных беретах выпустили в небо залп из автоматов. Мужчины кричали:

– Мы отомстим за твою кровь, наш мученник!

Палестинские женщины плакали:

– Мы будем вскармливать наших младенцев молоком ненависти.

Через неделю в центре Иерусалима взорвалась бомба. Худшие предположения Шимона Переса оправдались. Теперь в действие вступили террористы-камикадзе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.