Одиссея председателя Арафата

Одиссея председателя Арафата

Этот человек любил повторять, что он «чует опасность». Похоже, это так. Много было желающих убить его. И враги, и те, кого он считал друзьями и соратниками. Но ни одно из множества покушений на его жизнь не оказалось успешным.

Он переоделся женщиной

Я впервые увидел Ясира Арафата в Женеве в старом здании Европейского отделения Организации Объединенных Наций. Послушать его собрались, наверное, все, кто был в здании. Любопытная была картина. Благообразные ооновские джентльмены и неистовый Арафат. Джентльмены наблюдали за Арафатом с большим интересом, но несколько пренебрежительно и, пожалуй, высокомерно. Для них Арафат был экзотикой, а не партнером.

Он принадлежал к другому миру. Он говорил долго, по-восточному пылко и, судя по переводу, красиво. Он, конечно, прирожденный оратор, трибун, способный привлекать и увлекать за собой людей.

Но его главное достоинство состоит в уникальной политической гибкости. Вот уж его догматиком не назовешь. Он легко менял взгляды, союзников, друзей, партнеров.

Иногда Ясир Арафат говорил, что родился в Иерусалиме, иногда – что в секторе Газа. Ему важно было доказать, что он палестинец. На самом деле он родился в Каире и говорил по-арабски с египетским акцентом. Он был шестым ребенком в семье. Его отец Абд аль-Рауф аль-Кудва аль-Хусейни был процветающим торговцем, а в молодости служил полицейским – когда еще существовала Оттоманская империя.

Арафат рассказывал, что в первую арабо-израильскую войну он был «самым молодым офицером в палестинской армии». В реальности во время войны Арафат учился в школе.

Летом 1949 года он поступил в Каирский университет. Собирался стать инженером. Но у него были проблемы с математикой, он не мог сдать экзамены, оставался на второй год. Науки его и не интересовали. Он страстью стала политика. Он возглавил союз студентов-палестинцев.

Он все время посвящал работе в студенческом союзе, выступал очень эмоционально и темпераментно, всегда опаздывал и умел незаметно исчезать. В августе 1956 года Арафат приехал в Прагу, где заседал Международный союз студентов. Здесь он впервые – и к удивлению товарищей – надел куфию. Этот головной убор стал его торговой маркой.

После университета он получил работу в цементной компании, но это было последнее, чем ему хотелось бы заниматься. Он жаждал испытать себя на политическом поприще и решил перебраться в Кувейт, где существовал более либеральный политический климат.

В 1958 году Арафат и еще несколько молодых людей создали организацию, которая должна была освободить Палестину. Организация называлась ФАТХ. Название придумал Адель Абд альКарим, учитель математики. Движение национального освобождения Палестины по-арабски звучит так – Харакат Тахир Фыластин. Аббревиатура арабского названия читалась как ХАТАФ, но это означает «смерть», а в обратном порядке – ФАТХ, что означает «победа».

По предложению Арафата все взяли себе подпольные псевдонимы, основанные на арабском слове Абу – «отец чего-то». Так Арафат стал Абу Аммаром – был такой легендарный исламский воин Аммар, близкий к пророку Мохаммаду. Его друг аль-Вазир стал именовать себя Абу-Джихад, то есть отец джихада, священной войны.

Арафат вербовал образованных палестинцев с обостренным национальным чувствам. Новичкам говорили, что они вступают в мощную и многочисленную организацию. Арафат врал, но для него желаемое было важнее действительного.

За образец он взял алжирский Фронт национального освобождения. В июле 1963 года алжирцы добились независимости от Франции – в результате войны, которая шла восемь лет. В июле 1962 года в Алжире открылось первое представительство ФАТХ. Это был огромный успех для палестинской группы, существовавшей в подполье и не получавшей помощи ни от одного арабского государства. Еще через два года алжирцы открыли первый учебный лагерь для ста палестинских боевиков.

Афарат считал, что ФАТХ должен как можно быстрее заявить о себе. Кроме того, первые вылазки разожгут конфликт вокруг Израиля. Надо спровоцировать другие арабские страны, столкнуть их с Израилем. Такова была его стратегия.

Ловкий Арафат всегда делал вид, что в палестинском движении существуют два крыла – военное и политическое. Он политик и к террору не имеет отношения. Похищение и убийство израильских спортсменов в Мюнхене было совершено от имени мифической организации «Черный сентябрь».

Первая акция была намечена на 1 января 1965 года. Арафат обещал взорвать израильскую водную систему на реке Иордан. Бейрутские газеты поместили «Коммюнике номер один», в котором говорилось о первом рейде революционных бойцов против сионистского врага. На самом деле ливанские власти арестовали палестинских боевиков еще на границе.

Так же поступали и другие арабские страны. Через несколько дней иорданские солдаты застрелили палестинского боевика, который возвращался из Израиля. Ахмед Муса стал первым боевиком ФАТХ, павшим в бою. Он погиб от арабской пули.

Но решение Арафата оказалось правильным. Палестинцы поняли, что могут рассчитывать только на самих себя, откликнулись на призыв Арафата и увидели в нем вождя.

Арабским странам не оставалось ничего иного, как оказать помощь ФАТХ – движение стало таким популярным. Ливия и Саудовская Аравия давали деньги. Сирия и Ирак учили боевиков.

В Советском Союзе со времен Никиты Хрущева привыкли ориентироваться на Египет. Потом на Сирию. Предпочитали иметь дело с влиятельными странами, от которых зависит ситуация на Ближнем Востоке. К созданию Организации освобождения Палестины в Москве отнеслись подозрительно. Ясир Арафат не казался серьезным партнером.

Первой из социалистических стран наладил отношения с палестинцами Китай. И оружие палестинцам первоначально предоставлял только Мао Цзэдун, причем не заикался о деньгах и давал больше, чем просил Арафат.

Министр иностранных дел Громыко отправил в ЦК записку:

«Имея в виду, что диверсионная деятельность палестинской организации «ФАТХ» на территории Израиля может повести к крупным осложениям в этом районе, советский посол в Дамаске уже сделал представление премьер-министру Сирии.

Следует учитывать, что за всем этим стоит повысившаяся на Ближнем Востоке активность китайцев, которые готовят у себя кадры палестинских партизан, стремясь к открытию «второго Вьетнама» на Ближнем Востоке…».

В Москву Арафат впервые приехал в шестьдесят восьмом году, тайно, под чужой фамилией, в свите египетского президента Насера. После личного знакомства отношение в Москве к Арафату стало улучшаться. Но советское оружие Арафат стал получать после того, как президент Египта Анвар Садат разочаровался в дружбе с Советским Союзом, и в Кремле стали искать новых друзей на арабском востоке.

Ясир Арафат с юности верил, что когда-нибудь добьется славы в качестве вождя палестинцев. Так оно, в конце концов, и получилось. Но жизнь Арафата была тяжелой и опасной. С молодых лет ему приходилось скрываться от тех людей, которых посылали его убить.

Арафат принимал все меры предосторожности, которые только возможны. Но ко всему прочему, ему еще просто везло. Даже авиационная катастрофа закончилась для него благополучно. Он родился в рубашке.

Четырежды израильское руководство обсуждало вопрос о ликвидации Арафата, однажды решение даже было принято, но операция успехом не увенчалась.

Вначале его решили выкрасть. В конце 1967 года он пробрался на Западный берег реки Иордан, населенный палестинскими арабами и оккупированный израильскими войсками после шестидневной войны. На оккупированных территориях Арафат занимался вербовкой борцов для своей организации.

Израильская контрразведка получила сведения о том, где он ночует. Но когда контрразведчики ворвались в дом, Арафата уже не было. Он выскочил в окно и исчез. Он убежал в Иорданию в женской одежде и с чужим ребенком на руках. Больше он не рисковал переходить границу.

С середины семидесятых Арафат пытался вступить в контакт с американцами, чтобы с их помощью установить отношения с израильтянами. Председатель ООП мечтал войти в историю создателем палестинского государства, что можно было осуществить только с согласия Израиля.

Товарищи по совместной борьбе за палестинское дело не раз пытались его убить. Но и Арафат никогда не забывал вовремя распознать и устранить возможного соперника. В узком кругу он рассказал, как во время эвакуации из Бейрута в 1982 году пригласил с собой на корабль одного из своих противников внутри палестинскогодвижения. Когда они шли по Средиземному морю, он приказал охранникам бросить того за борт.

Арафат принимал все меры предосторожности. Но, ко всему прочему, ему просто везло. Он родился в рубашке.

В январе 1969 года Арафат попал в автокатастрофу на дороге из Аммана в Багдад. Он сам сидел за рулем черного «мерседеса» и гнал со скоростью сто тридцать километров в час по мокрому шоссе. Он пытался обогнать грузовик и увидел, что сейчас столкнется с идущей навстречу машиной. Он предпочел врезаться в грузовик.

– Я услышал стоны Арафата и решил, что он умирает, – рассказывал его соратник Абу Дауд, который был с ним вместе в машине. – Он лежал на полу. Рука у него была сломана, и на несколько дней он лишился памяти.

Расстрельный список

Во время мюнхенской Олимпиады 1972 года были убиты одиннадцать израильских спортсменов. Беззащитных людей расстреляла группа «Черный сентябрь» – террористическое подразделение организации Арафата.

Произошло это так. Западные немцы, стараясь, чтобы ничто не напоминало об Олимпиаде 1936 года, которая проходила в нацистские времена, ограничились чисто символической охраной Олимпийской деревни.

5 сентября 1972 года восемь палестинцев преодолели ограду вокруг Олимпийской деревни в Мюнхене и ворвались в помещение, которое занимала израильская команда. Двое спортсменов были убиты сразу, остальных взяли в заложники.

Террористы потребовали освободить двести арабских заключенных из израильских тюрем. Израиль отказался и попросил правительство ФРГ принять любые меры для освобождения заложников. Но немцы действовали на редкость неумело.

Власти ФРГ доворились с палестинскими террористами, что специальный самолет доставит их в столицу Египта.

Террористы и заложники были отправлены автобусом и вертолетом на военно-воздушную базу, где стоял самолет. В последний момент западногерманская полиция попыталась освободить заложников. Ничего хорошего из этого не вышло. Немцы не были готовы к такой операции. Им не хватило снайперов, и полицейские действовали каждый по своему разумению.

Палестинские террористы успели уничтожить одиннадцать израильских спортсменов. Погибли также пятеро палестинцев и один немецкий полицейский.

После этой трагедии премьер-министр Израиля Голда Меир сформировала тайный комитет, в который вошли несколько министров. Комитет решил уничтожить шестнадцать палестинских командиров, причастных к этой акции. Арафата тоже хотели включить в расстрельный список, но потом пришли к выводу, что он не обязательно лично руководил операцией.

Все шестнадцать боевиков из списка были убиты. Одному подложили бомбу в гостиничный номер в Никозии, другому – в телефонный аппарат в Париже… Израильский спецназ совершил рейд в Бейрут, чтобы уничтожить трех палестинских лидеров, один из которых подготовил захват израильской команды в Мюнхене. Руководил рейдом офицер-десантник Эхуд Барак, будущий генерал и премьер-министр Израиля…

Остальных из черного списка застрелили – или израильтяне, или сами палестинцы, которые в междоусобной борьбе за власть неутомимо уничтожали друг друга. У Моссад вышла только одна промашка.

Это случилось в июле 1975 года, когда оперативная группа Моссад отправилась в Норвегию, чтобы уничтожить Али Хассана Саламеха, одного из руководителей Организации освобождения Палестины, тоже включенного в черный список.

Но произошла ошибка, и люди Моссад убили невинного человека – официанта из Марокко, когда он выходил из кинотеатра в норвежском курортном городке Лиллехамер. Несчастный официант был поразительно похож на Саламеха.

Норвежская полиция арестовала двух человек – мужчину и женщину с фальшивыми канадскими паспортами. У них в записных книжках нашли телефон резидента Моссад в Осло. Вскоре стали известны их настоящие имена – Сильвия Рафаэль и Абрахам Геймер. Они были приговорены к пяти с половиной годам тюрьмы. Сильвию освободили через два года. Она продолжала работу в Моссад, но в 1985 году была убита на Кипре боевиком из Организации освобождения Палестины.

Считается, что неудачной операцией в Норвегии руководил сам директор Моссад Цви Замир, который под чужим именем приехал в Норвегию. Он служил в армии, командовал бригадой и получил погоны генерала. Он заботился одновременно об использовании самых современных технологий в разведке и о создании оперативных групп, выполнявших акции возмездия. По большей части эти группы действовали с хирургической точностью. Но бывали и громкие провалы.

Трагическая история в Норвегии подарила Саламеху еще четыре года жизни. В 1979 году израильские агенты не промахнулись, и находившийся в Бейруте Саламех взорвался вместе с машиной…

А он опоздал

В 1973 году один из боевиков Арафата убил израильского агента в Мадриде. У израильтян опять возникла мысль в ответ уничтожить Арафата, и снова эта мысль была отвергнута.

Летом 1982 года израильские войска вторглись в Ливан, чтобы уничтожить находившуюся там военную структуру палестинцев. Во время захвата Бейрута спецслужбы получили указание уничтожить руководителя Организации освобождения Палестины. Они нашли его бункер.

Израильский снайпер держал Арафата под прицелом, но в последний момент приказ все-таки не был отдан. Возможно, израильтяне меньше боялись Арафата, чем его вероятных и очень радикальных преемников.

В 1985 году боевики из личной охраны Арафата убили трех израильтян, отдыхавших на Кипре. В ответ премьер-министр Шимон Перес приказал разбомбить штаб-квартиру Организации освобождения Палестины в Тунисе, где Арафат должен был проводить совещание со своими командирами. Погибло семьдесят три человека. Бомба попала в комнату, где проходило совещание, но Арафат опоздал и остался жив. Судьба его хранила.

Помимо израильтян Арафата многократно пытались убить товарищи по совместной борьбе за палестинское дело. Это была не просто борьба за лидерство. Хотя сам Арафат никогда не забывал вовремя распознать и устранить возможного соперника.

Главная причина разногласий внутри палестинского движения состояла в том, что в конце 70-х годов Арафат разочаровался в терроре.

Суперреалист

Изначально палестинское движение не признавало права Израиля на существование. Палестинцы хотели уничтожить Израиль, а вместо него создать арабское государство.

Боевая организация Арафата начинала с обычных актов террора против Израиля. Потом Арафат решил по примеру вьетнамцев создать партизанскую армию, воюющую против Израиля изнутри. Его советники ездили за опытом в Китай и в Северный Вьетнам. Но эти попытки израильтяне сорвали в самом начале.

Тогда Арафат принял новую стратегию: нападать на граждан Израиля за пределами Израиля, захватывать самолеты, брать заложников и таким образом привлечь к палестинскому вопросу внимание всего мира.

Но террор ни на шаг не приблизил Арафата к вожделенной цели. Председатель Организации освобождения Палестины пришел к тому же выводу, что и когда-то египетский президент Анвар Садат: уничтожить Израиль не удается, следовательно, нужно смириться с его существованием. Президенту Садату это признание стоило жизни.

Когда Египет и Израиль подписали в 1978 год кэмп-дэвидские соглашения, они договорились о предоставлении палестинцам автономии на оккупированных территориях.

Палестинцы отвергли это предложение. Они приняли его через пятнадцать лет, в 1993 году, и начали свой путь к самостоятельному государству. На это решился Ясир Арафат, хотя многие палестинцы назвали его предателем. Но Арафат всегда был реалистом и даже суперреалистом.

С середины 70-х годов Арафат пытался вступить в контакт с американцами, чтобы с их помощью поладить с израильтянами. Но в Израиле председателю ООП не могли простить убитых палестинцами евреев. Для большинства израильтян Организация освобождения Палестины – символ террора.

Арафату приходилось вести двойную игру. Во время секретных бесед с американцами он пытался убедить их в своей искренности. Радикальных палестинцев успокаивал грозными обещаниями сокрушить сионистов. В результате ему не верили ни те, ни другие.

Почему же израильтяне согласились в конце концов иметь с ним дело?

Умеренная Организация освобождения Палестины стала терять поддержку среди палестинцев на оккупированных территориях. Выросла популярность экстремистской организации «Хамас», отвергающей любые переговоры с «сионистским врагом».

У Арафата появилась пугающая альтернатива – куда более кровожадные молодые фундаменталисты. С 1987 года на оккупированных территориях шла интифада. Израильские спецслужбы и армия оказались не в силах подавить это восстание.

Председатель ООП мечтал войти в историю создателем палестинского государства, что можно было осуществить только с согласия Израиля. Арафату уже много лет – он должен был торопиться, иначе кто-то другой стал бы лидером палестинцев. Фактически перед ним был открыт только один путь – навстречу Израилю. Арафат знал: если он создаст палестинское государство, он победил.

Иначе говоря, мир нужен был и Израилю, и Организации освобождения Палестины.

Возвращать или не возвращать палестинским арабам оккупированные территории? Эти споры всегда шли в Израиле.

Расширение границ крохотного государства однозначно считалось необходимым для самосохранения. Для всех предыдущих израильских правительств безопасность была тождественна военному присутствию на Западном берегу реки Иордан – территории, на которой палестинцы хотели создать собственное государство.

Премьер-министр Голда Меир отрицала само существование арабского народа Палестины. Она считала, что палестинское государство уже существует – это Иордания, большинство населения которой действительно составляют палестинцы.

Но в Израиле всегда были люди, которые придерживались иной, хотя и не популярной, точки зрения и ее отстаивали. Они исходили из того, что арабский народ Палестины существует, и что этому народу нужно отдать большую часть западного берега реки Иордан и сектор Газа.

Когда премьер-министром стал Ицхак Рабин, а министром иностранных дел Шимон Перес, Израиль согласился на создание палестинской автономии и радикально изменил свои взгляды на национальную безопасность.

Египту отдал Синайский полуостров один из самых непримиримых израильских политиков – Менахем Бегин.

Признать Арафата рискнул человек с безупречной репутацией – боевой генерал Ицхак Рабин.

Ицхак Рабин изменил свои взгляды так же, как изменил их генерал де Голль, который обещал оставить Алжир в составе Франции и дал ему независимость, как изменил их президент ЮАР де Клерк, который обещал сохранить режим апартеида и дал черным свободу. Рабин, тогда начальник генерального штаба, был одним из тех, кто добился победы над арабскими армиями в шестидневной войне, но высшим его достижением стали норвежские договоренности о мире с палестинцами.

Пожать руку убийце

В 1993 году палестинцы подписали мир с Израилем и с опозданием на сорок пять лет приступили к созданию собственного очага.

«Накануне вечером, – вспоминал тогдашний американский президент Билл Клинтон, – я лег спать непривычно рано – в десять часов, поэтому проснулся в три часа ночи. Заснуть мне больше не удалось, поэтому я взял библию и прочел всю книгу Иисуса Навина. Я решил надеть синий галстук с золотыми трубами, напоминавшими о тех, в которые трубил Иисус Навин под стенами Иерихона. Теперь эти трубы должны были возвестить о наступлении мира, благодаря которому Иерихон будет возвращен палестинцам».

13 сентября 1993 года в Белом доме царило праздничное настроение. Дочери президента Челси и детям вице-президента Ала Гора разрешили не ходить в школу, чтобы они не пропустили такое важное событие. Перед лицом всего мира председатель Организации освобождения Палестины Ясир Арафат должен был признать право Израиля на существование, а премьер-министр Израиля Ицхак Рабин взять на себя обязательство способствовать созданию независимого плестинского государства.

«Мне сказали, – рассказывал Клинтон, – что Арафат намерен появиться в своей традиционной одежде – в куфии и военной форме оливково-зеленого цвета и, возможно, захочет взять с собой револьвер, с которым не расстается. Я дал ему знать, что раз он приезжает заключать мир, ему не нужно оружие. В Белом доме он будет в полной безопасности».

Арафат не расставался с оружием. В 1974 году, выступая впервые перед Генеральной Ассамблеей ООН, он говорил:

– Я пришел к вам с оливковой ветью в одной руке и с оружием борца за свободу в другой. Не дайте оливковой ветви выпасть из моей руки!

На поясе у него висела кобура. Но мало кто знал, что кобура была пустой.

«Когда премьер-министр Израиля Рабин прибыл в Вашингтон, – вспоминал Клинтон, – я сказал ему, что если он действительно привержен миру, ему придется пожать руку Арафату. Рабин резко ответил: «Хорошо. Но никаких поцелуев»».

Я знал, что Арафат – великий шоумен, и что он постарается поцеловать Рабина после рукопожатия. Но я был уверен, что если Арафат не поцелует меня, он не попытается поцеловать и Рабина. Мой советник по национальной безопасности Тони Лэйк сказал, что знает способ, как пожать руку Арафату и избежать поцелуя. Мы немного потренировались. Когда я пожал Лэйку руку и приблизился, чтобы поцеловать, он положил кисть своей левой руку на сгиб локтя моей правой руки и сжал его; это меня остановило».

«Я сидела в первом ряду на лужайке Белого дома, – писала Мадлен Олбрайт, – и видела, как президент Клинтон широко развел руки и мягко подтолкнул друг к другу премьер-министра Израиля Ицхака Рабина и председателя Организации освобождения Палестины Ясира Арафата.

После минутного колебания Рабина эти два человека пожали друг другу руки, и фотографии, запечатлевшие эту сцену, появились на первых полосах практически всех газет в мире».

Всего через несколько дней после торжественной церемонии в Вашингтоне Арафат выступал в мечети в Йоханесбурге. Он сказал, что подписал с Израилем такой же мир, какой когда-то пророк Мохаммад заключил с племенем курейшитов, обитавших в Мекке. Историческая параллель была понятной любому мусульманину. Мир-то был подписан на десять лет, но уже через год пророк во главе большой армии вступил в город, и курейшиты сдались ему без сопротивления.

Правительство Израиля разрешило въезд на территорию палестинской автономии даже тем палестинским вождям, которые занимались террором, если они готовы признать существование еврейского государства. Такое разрешение получил даже генеральный секретарь Демократического фронта освобождения Палестины Найеф Хаватма, хотя он виновен в убийстве больше двадцати граждан Израиля. Его люди в 1974 году расстреляли в городе Маалот израильских школьников.

На похоронах короля Иордании Хусейна в Аммане в феврале 1999 года Хаватма, как ни в чем не бывало, подошел к президенту Израиля Эзеру Вейцману, бывшему командующему военно-воздушными силами, пожал ему руку и сказал:

– Вы – борец за мир на Ближнем Востоке, мы признаем это.

Тогдашний премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, увидев Хаватму, отошел в сторону, чтобы избежать рукопожатия:

– Мы должны разговаривать с теми, кто хочет видеть нас на земле, а не под землей.

Президент Вейцман, потом оправдываясь, говорил:

– Кто больше Арафата убивал израильтян, а мы же с ним разговариваем…

Разрешение Хаватме на въезд все-таки было аннулировано.

Большинство израильтян не способно забыть, что на его руках кровь детей.

У палестинского движения много лидеров. Большинство из них решили для себя, что существует только один путь добиться победы. Этот путь – вооруженная борьба.

Они сражаются уже много десятилетий. Они состарились, но ни на шаг не приблизились к своей цели. Только Афарат сумел добиться своего. Пока его люди стреляли и убивали, у него не было никаких шансов создать палестинское государство.

Когда он предложил мир своим старым врагам, создание собственного государство стало возможным.

Тогда, в 1993 году говорили, что удивительная история Арафата и есть главный урок для тех, кто думает, что своего можно добиться только силой.

Палестинская автономия появилась. Город Рамаллах, штаб-квартира Палестинской национальной автономии, находится всего в нескольких минутах езды от Иерусалима. В Рамаллахе начался настоящий строительный бум. Богатые палестинцы, живущие за границей, присылали соотечественникам миллионы долларов. Фактически это уже другое государство. Там все свое – от флага до полиции. Появление палестинской полиции многое означало для палестинских арабов. Трудно было жить, когда повсюду были солдаты чужой армии, оккупанты, а теперь у палестинцев своя полиция, которая вежливо говорит:

– Будьте добры, пройдите в сторонку.

Палестинская полиция прилично экипирована, и не только стрелковым оружием. У нее есть противотанковые ракеты, артиллерия, установки залпового огня «Град». У палестинцев есть свои спецслужбы и тюрьмы. А та готовность, с которой тридцатитысячный корпус палестинской полиции повернул оружие против израильтян, укрепила израильтян во мнении, что палестинцы и после заключения мира остаются врагами, и что они только и ждут возможности вонзить евреям нож в спину.

Израиль говорит: палестинцы не выполнили своего главного обещания – гарантировать безопасность. Израильтян как убивали, так и убивают. Глава Палестинской автономии Ясир Арафат не остановил террор. Не захотел или не смог – это уже другой вопрос.

Не удается договориться и о разделе густонаселенных территорий. Исторические ошибки исправлять крайне трудно. В 1948 году палестинские арабы легко могли создать свое государство. А теперь возникает множество сложнейших, почти неразрешимых вопросов. Как, скажем, быть с Иерусалимом? На этот город претендуют и евреи, и арабы. И никто не готов уступить.

Сейчас бы им премию не дали

Через несколько лет после заключения мирного соглашения между Израилем и Организацией освобождения Палестины разразилась настоящая война. Палестинцы, вместо того, чтобы договариваться, перешли на язык силы. Они обрушили на Израиль волну террористических актов.

Судя по всему, они рассчитывали спровоцировать Израиль на применение военной силы, что вызвало бы осуждение мирового сообщества. А когда Соединенные Штаты и Европа давят на Израиль, ему приходится идти на уступки.

Такова, надо понимать, была тактика Ясира Арафата и его окружения. Но эта маленькая война с ограниченными целями приобрела совершенно иной характер. В эту войну вовлеклось все палестинское население, которое, как выяснилось, так и не смирилось с самим фактом существования еврейского государства. В палестинцах скопился такой запас ненависти, что заводить речь о мирных переговорах уже кажется нелепым.

Российские дипломаты внушали израильтянам: договаривайтесь, пока палестинцев возглавляет Арафат: он не вечен, он плохо выглядит. У него трясутся губы и руки; полагали, что у него болезнь Паркинсона…

Но израильтяне задаются вопросом: а что будет на следующий день, когда они выведут войска и отдадут палестинцам земли, на которых возникнет враждебное государство?

Настроения среди палестинской молодежи определяет организация Хамас (Движение исламского сопротивления), которая возникла как часть всемирной организации «Братья-мусульмане». Хамас не признает права Израиля на существование и считает, что вся Палестина должна принадлежать арабам.

Деньги и оружие Хамас получал от Ирана. Боевиков Хамас обучали на территории Ливана. Недостатка в боевиках нет. Сражаться с Израилем готов чуть ли не каждый молодой палестинец, у которого нет работы и денег, чей отец или брат уже сидели в израильской тюрьме, и чей дом был разрушен израильской армией в ответ на очередной теракт. А это, можно сказать, коллективный портрет всей палестинской молодежи.

Война, которая разразилась между Израилем и палестинцами, развеяла иллюзии многих людей, которые были уверены, что найден путь к решению ближневосточного конфликта. В 1993 году руководители Израиля и палестинских арабов договорились покончить с враждой и, наконец, помириться. Израиль обещал дать возможность палестинцам создать свое государство. Палестинцы обязались прекратить убивать израильтян.

Те, кто подписал это соглашение, получили нобелевскую премию мира. Это воспринималось как колоссальная победа. Но соглашение между Израилем и палестинцами от 1993 года было очень оптимистичным. Те, кто его подписал, исходили из того, что конфликт между евреями и палестинскими арабами носит чисто идеологический, психологический, эмоциональный характер. Поэтому сотрудничество, взаимодействие помогут преодолеть взаимную ненависть. Евреи и арабы перестанут видеть друг в друге врага, начнут доверять соседям и приучатся жить вместе. Но все оказалось сложнее.

Горечь, обида, гнев и ненависть к евреям, которые лишили их родной земли, – вот чувства, которые культивируются в палестинских семьях.

А евреи не могут забыть погромы в Палестине еще до создания Израиля, попытки задушить еврейское государство сразу же после его провозглашения, несколько арабо-израильских войн, постоянные нападения палестинских террористов.

Когда убивают израильтян, армия наносит ответный удар, гибнут люди, и рождается новое поколение террористов. И нет силы, способной разорвать этот замкнутый круг.

Есть одно важное обстоятельство. Отношение арабского мира к Израилю в принципе не изменилось. Арабский мир в целом по-прежнему считает, что Израиль не имеет права на существование.

Официальные лица так, конечно, не говорят, но таково общественное мнение и в тех странах, которые подписали мир с Израилем, и в тех, которые мир не подписали.

Удивительным образом оппозиция миру с Израилем сильнее всего в Египте, стране, которая вступила в мирный процесс в 70-е годы. Правящие круги Египта и интеллектуалы, раздраженные особыми отношениями с Америкой, в определенном смысле испытывают ностальгию по временам 60-х, по временам неприсоединения и арабского национализма.

Египетская интеллигенция противостоит любым отношениям с Израилем, даже торговле с Израилем. Они не пускают израильтян на книжные ярмарки и кинофестивали. Поездки писателей, деятелей культуры в Израиль вызывают остракизм.

Конечно, этот конфликт существует не только в умах людей. На Ближнем Востоке слишком мало земли, которую можно было бы поделить так, чтобы все остались довольны. И слишком велик запас ненависти, чтобы его можно было погасить за несколько лет мирных переговоров.

Палестинские спецслужбы убивают арабов, которые продают землю евреям. Арафат поддержал эти убийства, сказав, что это предатели. Убитых палестинцев муфтий Иерусалима запретил хоронить по мусульманскому обычаю, назвав их неверными. Смертный приговор тем, кто продает землю евреям, основан на давней фетве, которая запрещаладелать это. Эта же фетва запрещает совершать молитвы и хоронить продавцов по мусульманским обрядам…

Палестинские экстремисты периодически устраивают зверские убийства «коллаборационистов» – палестинцев, которые ездят в Израиль на заработки, чтобы кормить семьи. Под видом борьбы с «израильскими пособниками» сводятся личные или клановые счеты.

Израильтяне могут согласиться на создание палестинского государства только в том случае, если они почувствуют себя в безопасности. Теракты толкают израильтян в обратном направлении.

Все реальные уступки, в том числе территориальные, делает Израиль. И это уступки безвозвратные.

Уступки, на которые идут арабы, – признание Израиля, заключение мира, установление дипломатических отношений, – не материальны. Дипломатические отношения можно разорвать, мирный договор – аннулировать.

Израильтяне боятся, что государство палестинских арабов рано или поздно попытается увеличить свою территорию, уничтожив Израиль. Большая страна может пойти на эксперимент, рискнуть. Но для такой маленькой страны как Израиль любая ошибка чревата катастрофой.

В мае 1999 года выборы в Израиле выиграл отставной генерал Эхуд Барак. Он поставил перед собой амбициозную цель – завершить переговоры с палестинцами, чтобы сосредоточиться на внутренних проблемах своей страны.

Уверенный, что его никто не посмеет обвинить в отсутствии патриотизма, Эхуд Барак был готов передать палестинцам почти все территории, на которые они претендовали.

В июле 2000 года президент Билл Клинтон пригласил к себе Эхуда Барака и Ясира Арафата. Клинтон надеялся, что втроем, за закрытыми дверями, они смогут обо всем договориться. Ведь поладили же когда-то между собой – при посредничестве Джимми Картера – Менахем Бегин и Анвар Садат!

«Мы чуть не потеряли Барака, – вспоминал Клинтон. – Он решил перекусить и подавился арахисом. Барак бы задохнулся, если бы самый молодой член израильской делегации не стукнул его по спине. Барак сам был твердым орешком: едва он вновь обрел дыхание, как ни в чем не бывало вернулся к работе…»

Американцы представили израильтянам и палестинцам план урегулирования. Арафат получал возможность создать государство со столицей в Восточном Иерусалиме. Под управление палестинцев передавались полностью сектор Газа и девяносто пять процентов территории Западного берега реки Иордан. Предметом спора оставались небольшие участки земли. Эхуд Барак был готов компенсировать их территориями в других местах.

«Барак продвинулся гораздо дальше своих предшественников, – рассказывала государственный секретарь США Мадлен Олбрайт. – И что самое поразительное, он согласился заключить соглашение, по которому Арафату разрешалось бы создать столицу Палестины в пределах Иерусалима. Это был прорыв, который мог изменить все будущее Ближнего Востока… Но Арафат не предлагал ничего конкретного. Он казался усталым замкнутым стариком…»

7 апреля 1992 года Арафат летел на самолете Ан-26 из Судана в район египетско-ливийской границы. Из-за песчаной бури самолет потерпел аварию. Из двенадцати человек трое погибли. Арафат остался жив, потому что его завернули в одеяла, он отделался ушибами. Полдня в Сахаре он ждал помощи. Потом в больнице ему сделали обследование, диагностировали кровоизлияние в мозг, нашли тромб, пришлось в июне сделать операцию в Аммане.

«После авиакатастрофы, в которую он попал, – считает Мадлен Олбрайт, – он стал быстро уставать, и у него ухудшилась память, и ослабло внимание. Возможно, чтобы это компенсировать, он постоянно делал пометки в маленькой записной книжке, которую носил в нагрудном кармане. Иногда с ним было приятно беседовать, но гораздо чаще очень трудно».

Арафат старел на глазах. В сентябре 1997 года в Каире, на заседании Лиги арабских государств, Арафат потерял сознание. Заговорили о том, что он страдает паркинсонизмом. Его голос стал слабым, губы дрожали, руки тряслись. Но его врачи говорили, что это результат постоянного нервного напряжения.

«Несколько раз я отправлялась в домик Арафата, – рассказывала Олбрайт, – просто чтобы проверить, не слишком ли он разгорячен, и мне казалось, что температура у него постоянно повышается. Он был убежден в том, что мы сговорились с израильтянами против него.

Вскидывая руки вверх, он провозглашал, будто выступая перед огромной толпой: «Я не раб, я – Ясир Арафат». Когда я попросила его быть более конкретным, он свирепо оглянулся и проговорил: «В следующий раз вы увидите меня, когда пойдете за моим гробом»».

«Арафат, – рассказывал потом Клинтон, – хотел получить суверенитет над всем Восточным Иерусалимом, включая Храмовую гору. Между палестинцами и израильтянами существовало мало реальных разногласий по поводу Иерусалима; основной вопрос заключался в том, кто будет обладать суверенитетом.

Возможно, Арафат хотел выяснить, нельзя ли вынудить Израиль пойти на дополнительные уступки, и только потом ударить по рукам. Арафат славился тем, что любил ждать до последнего момента, прежде чем принять решение. Я надеялся, что Арафат следит за временем».

«За девять дней моего пребывания на переговорах, – горевала Мадлен Олбрайт, – я съела столько нездоровой пищи, что моя одежда оказалась для меня тесной. К счастью, у меня был очень свободный пиджак, который я могла надеть с темно-синим платьем, а изрядное количество макияжа помогло мне скрыть круги под глазами, появившиеся от недосыпания. А вот с прической мне сделать ничего не удалось».

Эхуд Барак заявил, что примет американский план, если Арафат тоже с ним согласится. Арафат отказался. Переговоры провалились.

«Главной причиной этого краха, – рассказала Мадлен Олбрайт, – было нежелание палестинцев делать даже относительно небольшие уступки, которые от них требовались. Они и гроша не хотели отдать взамен полноценной монеты. Арафат опасался, что, если он скажет «да», его убьют. Ему не хотелось повторить судьбу Анвара Садата. По-человечески я не могу винить Арафата. Но если бы Арафат поступил иначе, Палестина сегодня была бы членом Организации Объединенных Наций, а ее столица располагалась бы в Восточном Иерусалиме».

Арафат решил, что если ему уже уступили так много, значит, можно получить больше. Надо только поднажать на Барака и Клинтона. Вместо того, чтобы продолжать переговоры, Арафат сорвал их и лишил палестинцев возможности провозгласить свое государство. Если бы палестинские евреи проявили такое упрямство и максимализм в 1948 году, когда решалась их судьба, Израиль бы никогда не появился…

Что же случилось с Арафатом? Когда он подписывал соглашения с Израилем, казалось, что глава ООП искренне исходил из того, что только таким путем можно создать палестинское государство. Почему же через несколько лет он отказался от переговоров и сотрудничества с Израилем?

Арафат обнаружил, что в процессе переговоров не только израильтянам придется идти навстречу палестинцам, но и ему предстоит сделать серьезные уступки Израилю. Арафат пришел к выводу, что взбудораженная палестинская улица не простит ему уступок. Он обнаружил, что его популярность растет, когда он ведет войну против Израиля, и падает, когда он договаривается с израильтянами.

После провала переговоров палестинские боевые организации устроили на территории Израиля кровопролитную войну с использованием нового оружия – террористов-самоубийц.

У Арафата был свой расчет. В ответ на каждый теракт Израиль наносит удар, который приводит к жертвам среди палестинцев. Это вызывает негодование мирового сообщества, которое требует от Израиля прекратить применение силы и договориться, наконец, с палестинцами.

Но эта маленькая война с ограниченными целями приобрела совершенно иной характер. В войну вовлеклось все палестинское население, которое, как выяснилось, так и не смирилось с самим фактом существования еврейского государства. В палестинцах скопился такой запас ненависти, что заводить речь о мирных переговорах уже кажется нелепым.

Ситуация внутри Израиля изменилась. Израильтяне решили, что бывший генерал Эхуд Барак слишком мягок и уступчив. 6 февраля 2001 года премьер-министром был избран Ариэль Шарон, который всю жизнь отвечал на удар ударом. Во время переговоров, устроенных американцами, он избегал общения с Арафатом.

«Стол был сервирован фарфором из Белого дома, – вспоминала Мадлен Олбрайт, – нам подавали рыбу и цыплят, приготовленных президентскими поварами, а затем традиционные для обедов в Белом доме мятные конфетки в золотой фольге.

Шарон не пришел на совещание. Когда мы ему позвонили, он ответил, что ему нужно принять душ. Через несколько часов Арафат заметил: «Шарон, похоже, утонул в душе…»

Шарон говорил, что Арафат нарушил все соглашения, которые когда-либо подписывал. «Это шайка разбойников», – повтрял Шарон. Я ответила: «Палестинцы – ваши соседи. Если вы думаете, что палестинцы – это всегда бандиты, то надежды нет: они и будут действовать, как бандиты».

– Я прожил рядом с арабами всю свою жизнь, – ответил ей Ариэль Шарон, – и у меня с нет с ними проблем. У меня проблемы с их лидерами или, по крайней мере, с некоторыми из них, которых я считаю убийцами. Иметь с ними дело – ошибка.

Раз все попытки договориться бесполезны, решил премьер-министр Ариэль Шарон, значит, израильтянам нужно устраивать свою жизнь самим. Шарон принял два решения: во-первых, уничтожать тех, кто организует террор, во-вторых, построить защитную стену и отгородиться от палестинских арабов. И Шарон вывел войска из сектора Газа, оставив его палестинцам.

Шарон сказал соратникам по партии:

– Мы не любим это слово, но это оккупация. Держать три с половиной миллиона палестинцев под оккупацией плохо как для нас, так и для них. Это не может продолжаться вечно.

Для палестинцев, которые живут в лагерях беженцев, Арафат остался героем. Он не пошел на главный компромисс – не отказался от права всех палестинцев на возвращение в Палестину. На Западном берегу и в секторе Газа с ним расстались без слез.

Предполагалось, что, если Арафат получит власть, деньги, территорию, то он начнет заниматься созданием государства и мирным строительством. Автономия получила от Соединенных Штатов и Европейского союза миллиарды долларов и евро.

Арафат раздавал их по своим запискам, остальное прятал на личных счетах. Он не доверял компьютерам. По старинке все записывал в блокноте.

Он сам вел подчеркнуто скромный образ жизни, но все вокруг него богатели. Они имели доступ к фондам ООП, казне администрации автономии или получали выгодные подряды. Таким образом Арафат покупал лояльность своих помощников. Однажды выдав шестьдесят тысяч долларов одному из своих людей, объяснил помощнику:

– А как еще я могу держать его за горло?

Арафата не вдохновляла роль руководителя маленького государства, озабоченного социальными и экономическими проблемами. Зачем человеку, который собрал на своих банковских счетах девятьсот миллионов долларов и ежемесячно посылал жене в Париж чек на сто тысяч долларов, расставаться с романтическим образом революционера и заниматься хозяйственными делами – уборкой мусора в Рамалле, водопроводом в Газе и школьными завтраками для детей в Наблусе? Вот результат – в Газе живет почти полтора миллиона человек. Каждый третий – безработный.

– Международное сообщество, – говорил Арафат, – дало евреям государство, ощущая свою вину за уничтожение европейского еврейства. Мы, палестинские арабы, тоже пережили катастрофу. Но мы не евреи, мы не станем ждать две тысячи лет и возьмем то, что нам причитается, очень скоро.

Но Арафат обманул свой народ. Он испугался лидеров Хамас и других радикалов. Он не нашел в себе в силы продолжить мирный процесс и лишил палестинцев возможности создать государство. По вине своих лидеров палестинцы упускают одну возможность за другой.

В январе 2006 года на выборах в Палестинской автономии Хамас завоевал 76 мест в парламенте, ФАТХ получил только 43 мандата. Победа Хамас и поражение ФАТХ означали, что эра Ясира Арафата закончилась. Он умер за два года до этого, 11 ноября 2004-го, в Париже.

Его вдова запретила публиковать заключение о причинах смерти мужа, и это породило различные слухи. Говорили, что его отравили. Он почувствовал себя плохо после ужина.

Врагов у него было великое множество. Его знал, наверное, каждый человек на земле. Его окружали восторженные поклонники, которые умирали, исполняя его приказ, но ни один политик в мире не испытывал к нему искренней симпатии или дружеских чувств. Даже те, кто ему широко улыбался, кто его обнимал и целовал, кто давал ему деньги и оружие.

Говорят, что кто-то из них отдавал в разное время приказ убить его, но версия отравления была отвергнута палестинскими спецслужбами. Арафат никогда не ел один, делил трапезу со своими соратниками, помощниками, гостями. Так что в случае отравления неминуемо пострадал бы кто-то еще.

Появилась еще более экзотическая версия – будто бы у Арафата нашли в крови вирус иммунодефицита человека. Дескать, поэтому его жена и переселилась в Париж.

Арафат впервые вступил в брак, когда ему было больше шестидесяти, и все считали, что эта сторона жизни его вовсе не интересует. Он женился на женщине, которая была на тридцать четыре года моложе его.

Суха Тауиль родилась 17 июня 1963 года в Иерусалиме. Она происходит из христианской семьи. Отец – банкир, мать – журналистка. В 1985 году семья переехала в Париж. Суха училась в Сорбонне. Ее мать Раймонда по прозвищу Тигрица работала в палестинском агентстве новостей. Она представила Арафату свою дочь в 1989 году. Она сразу понравилась Арафату.

Он предложил молодой женщине стать его советником. Она приняла ислам и поехала за ним. В 1991 году они поженились. Арафату было шестьдесят два года, Сухе – двадцать восемь.

Теща, говорят, возражала против брака дочери с человеком, который годами твердил, что он «женат на палестинской революции». Арафата подозревали в нетрадиционной сексуальной ориентации. Впрочем, знающие люди утверждали, что у него все-таки была пассия, которая считала себя женой Арафата. Это Наджла Ясин, работавшая в его секретариате. Как будто бы их роман продолжался с 1972 по 1985 год.

Суха призналась, что родители возражали против брака:

– Родители боялись за меня. Они знали Арафата как своего лидера, как символ борьбы палестинского народа, но очень боялись за меня. Он ни минуты не отдыхал, довольствовался малым. В своей жизни он ни от чего не получал удовольствия. Ел мало – суп, курица, овощи. Но Ясир красиво танцевал танго, которому научился в студенческие годы в Каире.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.