162. О Сверрире конунге и бондах

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

162. О Сверрире конунге и бондах

Сверрир конунг в ту зиму обложил бондов военной повинностью: каждое тягло должно было выставить одного человека, а сверх того дать еще фунт муки и голову скота.[304] Конунг распустил по домам трёндов, а вместо них набрал войско из округов. Жители Вика немало роптали на эти поборы. И вот бонды задумали такое, отчего впоследствии пострадали многие: они устроили заговор против конунга, и это дело держалось в такой тайне по всей Раумарики, что в назначенный час они выступили все одновременно, а с ними и простолюдины, так что в том фюльке поднялся каждый – и свободный, и раб.[305] Они убили всех сюсломаннов, какие там были поставлены, каждого в своем округе. Во главе этого заговора стояли Симун Лагманн из Тугн, Амунди Щетина из Греттисвика и Халлькель из Ангра. Они сговорились обо всем в Осло. Там они встречались в церкви Халльварда и обсуждали между собой те тяготы, которые на них возложил конунг.

В среду на великий пост,[306] они убили в Тунсберге Бенедикта, сюсломанна Сверрира конунга, со всеми его людьми, Олава Масляная Голова в Воруме, Пэтра брата Лукаса в Ауморде, а с ним еще восемь человек, и так – всех, кто оказался на месте. На всех дорогах, которые вели к городу, они поставили дозорных. В пятницу[307] до конунга дошли слухи, что бонды начали подниматься, однако эти слухи показались ему недостоверными. Он велел наведаться к ополченцам, и вскоре выяснилось, что все они ушли из ближней округи. Конунг велел послать за ними, но они не вернулись ни в субботу, ни в воскресенье. В воскресенье[308] к конунгу явился один бонд. Он сказал конунгу, что против него собралось войско и скоро будет здесь, и он посоветовал им быть начеку, потому что, мол, те придут не позднее следующей ночи или рано поутру. Он сказал, что сам видел войско бондов. Как только конунг получил это известие, он приказал трубить сбор всего войска и созывать горожан и купцов. Конунг рассказал эту новость перед всем городским людом и просил горожан и купцов дать ему еще войска и сказал, что им придется самим защищать свое добро и свободу. Те встретили его речь возгласами одобрения. Все войско было тогда поделено на отряды, а потом конунг велел людям поужинать. После этого он приказал трубить сбор, и так и сделали. Горожане и купцы тем временем снесли все добро, какое могли, в церкви. Конунг разослал во все стороны верховых дозором, а позднее вечером он велел в другой раз трубить и созывать всех людей на лед перед городом. Оттуда конунг повел их в Акрсхаги и расположился там на ночь. Потом конунг поехал к Солангру, прихватив с собою еще несколько человек. Там он оставил лошадь на склоне, а сам спустился вниз к озеру. А на озере в это время собралось огромное войско бондов и держало совет. Конунг послушал, что они говорят, а потом пошел туда, где оставил лошадь, и поскакал вниз на лед, а затем мимо изгородей прямиком к кораблям. Он пробыл там некоторое время и оттуда вернулся назад к своему войску. Уже занимался день[309] когда конунг приказал трубить сбор на льду между островом Снельда и материком. Конунг попросил внимания и сказал так:

– Здесь сошлось большое войско, и вся наша надежда на помощь всемогущего бога. Против нас собралась банда маркаманнов[310] и жителей Теламёрка, но, по всему видно, они уже убрались отсюда. А теперь скажите, все ли здесь наши люди, или к нам примкнул кто-нибудь из бондов?

Тут ему было сказано, что здесь все свои.

– Тогда, – говорит конунг, – нам необходимо позаботиться о кораблях. Пускай войско разойдется рубить лед перед кораблями.

В этот самый миг к ним подбежал какой-то человек и сказал, что с востока через Лангамоси и Рюгинаберг идет войско и что там жители Скауна и островитяне, а еще жители Фольда и Хэггена. В ответ конунг сказал:

– Тогда мы примем другое решение.

Он был на коне и поскакал туда, где стояло войско горожан, и заговорил так, что его услыхали и те и другие:

– У нас две возможности: либо бежать от бондов, либо принять бой. Не дело просить у бондов пощады. Сдается мне, однако, что они смелее наносят удары в спину, чем в лицо.

Все стали просить, чтобы он решал сам, как и прежде, это, мол, самое лучшее. Тогда он спросил горожан, собираются ли они прислать ему людей на подмогу, или каждая из сторон будет действовать в одиночку, «потому что мы, берестеники, можем сказать вам, как говорится в старой пословице: друзья познаются в беде». Бонды и горожане отвечали, что предоставят конунгу такое войско, какое только смогут.