Установление дипломатических отношений с Трансваалем

Установление дипломатических отношений с Трансваалем

В середине 1890-х в Петербурге обсуждался вопрос о назначении консула в Йоханнесбург. Речь шла о почетном консуле, таком же как в Кейптауне, где русский почетный консул уже несколько десятилетий занимался делами моряков российских кораблей, заходивших в Кейптаунский порт. По запросу из Петербурга кейптаунский консул прислал в июле 1895 г. сведения об экономической ситуации в Трансваале и о россиянах, обосновавшихся там. По сведениям Российского МИДа, их было тогда четыре тысячи. Министерство иностранных дел 10 августа 1895 г. препроводило этот отчет министру торговли и мануфактур [92]. В октябре и ноябре оба министерства рассматривали вопрос о консульстве в Трансваале и решили, что обстоятельства для этого еще не созрели.

Но через четыре месяца — попытка захвата Трансвааля капскими англичанами («рейд Джеймсона»), воинственно антибританская телеграмма кайзера Вильгельма II трансваальским бурам, и вообще обострение ситуации, как сказали бы теперь, «вокруг» Трансвааля.

Перед лицом усилившейся угрозы со стороны Англии трансваальское правительство оказалось крайне заинтересовано в связях с другими европейскими государствами, и в частности с Россией. В апреле 1897 г. Трансвааль обратился в Министерство иностранных дел Франции с официальной просьбой о содействии в установлении отношений с Россией [93].

Министр иностранных дел М.Н. Муравьев немедленно откликнулся. В том же апреле (28 марта по ст. ст.) он направил письмо министру финансов С.Ю. Витте.

«Постоянно возрастающее значение для народов Европы африканского материка и важные политические вопросы, сопряженные с колонизациею этой части света, побудили Государя Императора Высочайше повелеть мне приступить к устройству нашего дипломатического и консульского представительства в Марокко и Южно-Африканской Республике… К вопросу о нашем представительстве в Южно-Африканской Республике, носившей до 1881 г. название Государства Трансвааль, имею честь объяснить, что со времени открытия богатейших золотых приисков в этой стране и вызванного этим быстрого развития благосостояния означенной республики, в нее стали стекаться выходцы из всех стран света, и в том числе и из России. Из собранных М.И.Д. по этому предмету сведений видно, что в городах Претории, Иоганнесбурге, Крюгерсдорпе и др. проживают в настоящее время до 7000, или по другим данным даже до 8000 чел. наших подданных. Эти эмигранты занимаются различными ремеслами, но главным образом — торговлею. Большинство их живет безбедно, а некоторые даже богаты, что доказывается тем обстоятельством, что состояние русских, живущих в Иоганнесбурге, где они составляют десятую часть народонаселения, оценивается в 500 000 ф. ст. Вопрос о желательности учреждения консульского представительства в одном из городов Южно-Африканской Республики возбуждался неоднократно в МИД по ходатайствам лиц, непосредственно заинтересованных в установлении торговых отношений с этою страною, но Министерство не считало тогда своевременным начать переговоры по этому предмету. Ныне события последнего времени, однако, вполне выяснили ту важную политическую роль, которую может играть означенное государство в Южной Африке и значение его, как для наций, прямо заинтересованных в судьбах этой части света, так и для нас, и поэтому наше правительство нашло нужным в целом противодействовать стремлению англичан приобрести преобладающее влияние на юге Африки, принять предложение, сделанное, чрез посредство французского министерства иностранных дел, посланником ЮжноАфриканской Республики в Париже об установлении постоянных международных сношений между Россией и Трансваалем» [94].

Далее шло конкретное предложение о назначении в Трансвааль российского генерального консула с таким же окладом, как у генерального консула в Будапеште.

Из письма следовало, что и Николай II уже высказал пожелание об установлении официальных отношений и что правительство Трансвааля уже обратилось к России с соответствующим предложением. Но Витте с ответом не торопился. Ответил только через месяц, 29 апреля (ст. ст.), и к самому предложению отнесся без восторга.

«Не решаясь входить в обсуждение вопроса о политическом и дипломатическом значении, которое могли бы иметь предлагаемые Вами к учреждению представительства в названных странах, я тем не менее не могу не обратить внимание на то обстоятельство, что с упомянутыми странами наше отечество не ведет никаких торговых отношений, вследствие чего торгово-промышленное значение предположенных к учреждению консульств вовсе не может быть принимаемо во внимание», — написал он. И предложил переработать проект и сократить расходы.

Муравьев ответил на письмо министра финансов 5 мая (ст. ст.): «Ввиду проводимых Вами в оном доводов финансового характера я предпочитаю испросить Высочайшее Его Императорского Величества соизволение отложить учреждение нашего генерального консула в Южно-Африканской Республике до более благоприятного времени».

Витте с этим предложением согласился, но Муравьев все же запросил Е.Е. Стааля, посла России в Лондоне, выяснить вопрос о юридической возможности установления отношений [95]. Препятствием была Лондонская конвенция 1884 г., навязанная Трансваалю после его первой войны с Британией. По этой конвенции Трансвааль мог устанавливать дипломатические отношения с другими государствами только с согласия Великобритании. Великобритания же стремилась ограничить суверенитет Трансвааля насколько это возможно. Она отказывала даже в праве на его официальное название. Страна называла себя «Южно-Африканская Республика», но стараниями англичан за ней повсюду закрепилось ее старое название: Трансвааль.

Вот почему Муравьев и поручил Стаалю выяснить вопрос о юридической возможности установления отношений с Трансваалем. Дипломаты пришли к выводу, что на консульские отношения это давнее ограничение не распространяется. К тому же Франция и Германия уже установили отношения с Трансваалем и даже на более высоком уровне.

В августе 1898 г. Россия провела переговоры с представителем Трансвааля в Европе уже напрямую, без французских дипломатов. Переговоры вел князь Урусов, посол России во Франции. Тут уже события развивались стремительно. 16 сентября Френсис Вильям Рейтц, государственный секретарь Трансвааля, запросил согласие Петербурга на назначение д-ра Вильгельма Лейдса послом Трансвааля в России. Николай II согласился, и 28 сентября товарищ министра иностранных дел России В.Н. Ламздорф информировал об этом Рейтца. 24 декабря 1898 г. Министерство иностранных дел направило в Экспедицию церемониальных дел письмо с пометкой «спешное»:

«Канцелярия Министерства Иностранных дел имеет честь уведомить Экспедицию, что при Высочайшем дворе учреждено новое дипломатическое представительство Южно-Африканской Республики.

Чрезвычайным посланником и полномочным министром назначен д-р Вильгельм Иоанн Лейдс (D-r Willem Johannes Leyds), представивший уже свои верительные грамоты» [96].

В том году Виллем Лейдс уже был назначен чрезвычайным и полномочным послом Трансвааля при правительствах Франции, Германии, Нидерландов, Бельгии и Португалии. Его штаб-квартира располагалась сначала в Гааге, но вскоре была перенесена в Брюссель. Голландец, родившийся на Яве, Лейдс стал видным государственным деятелем Трансвааля и энергично защищал в Европе его интересы. Президент Трансваааля Пол Крюгер относился к Лейдсу с большим доверием.

Но в Россию Лейдс приехать не успел [97]. И российское посольство в Трансваале так и не открылось. Помешала начавшаяся в октябре 1899 г. англо-бурская война.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.