Глава VI. ИМПЕРИЯ В ЗЕНИТЕ МОГУЩЕСТВА
Глава VI.
ИМПЕРИЯ В ЗЕНИТЕ МОГУЩЕСТВА
Свершения Тиглатпаласара Третьего. Тиглатпаласар был не только талантливым организатором и реформатором, но и не менее талантливым полководцем, что вскоре почувствовали на себе его враги. Первоочередным был урартский вопрос. Урарту продолжало усиливаться и наступать по разным направлениям. Владения Сардури II полумесяцем охватывали ассирийские земли — от Мидии до Средиземного моря, и следующим шагом могло стать окончательное наступление на Ассирию.
Позиции урартских царей в Северной Сирии были как никогда сильны, здесь им удалось сколотить антиассирийскую коалицию и подтянуть свои войска в стратегически важный город Арпад.
Арпад, контролировавший торговые пути между Месопотамией и Средиземноморским побережьем, поменял покровителя с Ассирии на Урарту. Именно сюда и был направлен первый удар Тиглатпаласара III. В 743 г. он разгромил сирийско-урартские войска, заставив самого Сардури II спасаться позорным бегством. Потери Сардури, судя по источникам, составили 72 900 человек; однако ассирийским войскам победа тоже дорогого стоила, так что они вернулись в Ниневию на отдых. С самим городом Арпадом пришлось повозиться ещё два года — он был взят после осады 741–739 гг. (по другим данным, пал в 740 г.). Укрепившись в этом городе, ассирийские войска в дальнейшем использовали его как отправную базу в кампаниях против непокорных сирийских властителей. Кроме того, Арпад стал началом возвращения ассирийского контроля над торговыми путями.
Затем Тиглатпаласар обрушился на вассальную урартам страну Уллубу, находившуюся к северу от Ниневии, в опасной от неё близости. Страна была включена в ассирийскую территорию и заселена северосирийскими депортантами.
Окончательно северная Сирия была покорена в 738 г. В этот год, в начале второй западной кампании, Тиглатпаласар захватил царство Унки, а столицу его — город Киналиа — превратил в центр новой ассирийской провинции. Ункийцев депортировали, заселив на территории бывшего царства горцев из Бит-Сангибути, илллилейян, наккабеян и будейян. Ассирийская провинциальная столица, не одну тысячу лет скрывавшаяся под холмом Телль Тагинат, с начала XX века активно раскапывалась западными археологами. Обнаружена резиденция губернатора, сходная с таковыми в Телль Ахмаре (Тиль Барсипп) и Арслан Таше (Хадаату){187}.
Урарты, только что разбитые ассирийским царём, ещё далеко не были побеждены — они наносят ряд контрударов в верховьях Тигра. Однако стратегической инициативой уже прочно владеет Тиглатпаласар III — в 737 г. он совершает поход на восток, включая Мидию, подрывая и там позиции своего противника (по некоторым соображениям, восстание 737 г. было инициировано Сардури){188}. Отсюда было уведено и расселено 65 тысяч человек, что положило начало политике массовых депортаций.
В 736–735 гг. ассирийцы вторгаются в страны Киштану и Халпу и также выбивают оттуда урартские войска. В 735 г. умирает Сардури II и на престол восходит, пожалуй, последний значительный урартский царь — Руса I (735–713 гг.). После всех поражений урартам нужна была передышка, и на какое-то время они отказываются от активной внешней политики на южном направлении. Меж тем Тиглатпаласар III наращивает своё присутствие в регионе — строит цепь фортов в долине Хизр. Вокруг каждого из крупных фортов концентрировался комплекс сельских селений.
Тем временем на западе Тиглатпаласар III сталкивается с мощной «южной коалицией», сложившейся против него. Сюда вошли царь Дамаска Рецин, царь Израиля Пекахия, царь Газы и Эдома Ганнон и другие более мелкие правители. Поддержку Ассирии в данном регионе оказывал только иудейский царь Ахаз. Союзники, узнав, что ассирийцы основные силы отводят на восток, восприняли это как знак их слабости. Но на этот раз они просчитались.
Едва развязав себе руки в войне с Урарту, Тиглатпаласар III осуществляет блицкриг на Тир и земли филистимлян, отбирая таким образом зону побережья у своих противников. Дамаск с разбегу, конечно, взять не удалось, и ассирийский царь решает применить проверенную в сирийской кампании стратегию — вклинившись между противниками, выводить их из строя поодиночке, начиная со слабого. Вначале были разбиты арабы, затем подчинены трансиорданские царства — Амон, Моав, Эдом. В итоге Ассирия и её новоиспеченные сателлиты полукругом обрамили с юга оставшихся участников мятежной коалиции и отрезали их сообщение с возможным союзником — Египтом.
Тиглатпаласар обрушился в 734 г. на Израиль и покорил его, а спустя два года был подчинен и Дамаск. Жители его были депортированы и расселены в Кир (то ли Элам, то ли арамейские земли).
Действия ассирийских войск во время сиро-урартской и дамасско-израильской кампаний показали её мобильность и гибкость, стратегическое умение командования, способность действовать исходя из сложившихся условий. Комплекс из быстрых рейдов (не зацикливаясь на немедленном взятии укреппунктов противника) и генерального сражения входит в практику ассирийцев, и позже, например, применяется Саргоном II в 710–707 гг., чтобы разбить эламо-вавилонскую коалицию{189}. В связи со сказанным непроизвольно вспоминаются, например, кампании Наполеона и быстрые прорывы немцев во Вторую мировую.
Итак, можно констатировать, что своими достижениями на западном направлении Тиглатпаласар III превзошёл Ашшурнацирапала II и Салманасара III. Если те лишь совершали рейды за реку Евфрат и принуждали местных царьков к вассальной верности, то он расширяет ассирийские земли за Евфратом, образуя там новые провинции, чётко подконтрольные царскому двору. Империя восстанавливает контроль над западной частью ближневосточной торговой сети (с ветвями на Египет и Анатолию).
Не могли ассирийцы остаться в стороне и от вавилонской проблемы. Политическое главенство здесь было тесно завязано с экономическими интересами Ассирии. Вавилон был, по сути, вратами к южной части международной торговой сети, через Персидский залив выходившей на далёкую Индию. Этот город постоянно выходил из повиновения, и его снова пришлось покорять, что Тиглатпаласар III и сделал в 729 г.
Сначала здесь правил лояльный ассирийцам правитель Набу-нацир, но затем, в 734 г., к власти пришел халдей Набу-мукинзер (Укинзер) из племени Бит-Амуканни. Новый государь пришёлся по душе далеко не всем жителям Вавилона; не поддержали его и некоторые племена, не относившиеся к халдеям, — например пукуду. Эти участники конфликта придерживались ассирийской стороны. Война с халдеями продолжалась три года, и Тиглатпаласару пришлось изрядно поднапрячь все свои дипломатические и военные навыки, чтоб внести раскол в лагерь мятежных халдеев и изничтожить их.
Дошедшая до наших дней ассирийская корреспонденция сообщает, что Тиглатпаласару удалось подкупить одного халдейского лидера — Мардук-апил-иддину из племени Бит-Якин{190}. Этот коварный человек, известный по Библии как Меродах-баладан, стал вести двойную игру. Думается, помимо него были и другие подобные фигуры, прельстившиеся на ассирийские посулы и предавшие общехалдейское дело. Итак, дипломатическая фаза была успешно завершена. Воспользовавшись разобщённостью в стане противника, Тиглатпаласар III счёл нужным на втором этапе предприятия приступить к военным действиям. Выступив из провинции Аррапха, ассирийская армия двинулась на юг по восточному берегу Тигра. Где-то в районе современного Багдада ассирийцы пересекли реку и вошли в Вавилонию. Войско Тиглатпаласара возвращало одно за другим города и селения, подвластные было халдеям. Военную поддержку ему оказывали местные проассирийские племена. Вавилон вскоре был без особых проблем взят, Укинзер бежал в родные болота, а Тиглатпаласар одержал очередную свою победу. После этого он сам короновался как царь Вавилона, создав прецедент, который использовался на протяжении последующего столетия. Фактически Вавилон вошёл в состав Ассирии на основе личной унии.
Ещё одним успехом ассирийского царя стало подчинение Табала. К описываемому моменту здесь уже существовало единое централизованное государство, во главе которого стоял царь Уас-сурме, который, судя по всему, был настроен враждебно по отношению к ассирийцам. В результате он был смещён, а царем стал Хулли, который обязался выплачивать Ассирии ежегодную дань. Впрочем, ожидать полной покорности от Табала было тяжело, поскольку он был достаточно далеко, и выплата дани носила нерегулярный характер, впоследствии ассирийцам ещё не раз приходилось восстанавливать здесь свою власть.
Подводя итоги деятельности Тиглатпаласара III, следует отметить её масштаб и значимость для дальнейшего развития ассирийского государства. Военные и административные преобразования вдохнули в него новую жизнь и позволили осуществить рывок вперёд. Все последующие ассирийские цари пользовались армией Тиглатпаласара III как инструментом для захвата и удержания всё новых и новых территорий.
Ассирийцы одержали решающие победы в борьбе с Урарту, когда на кону стоял вопрос даже о самом существовании их государства. Пределы ассирийского царства были широко раздвинуты и создан плацдарм для последующих завоеваний.
После смерти Тиглатпаласара III на трон взошел новый царь — Салманасар V. Несмотря на небольшой срок правления, ему удалось добиться ряда успехов. Салманасар продолжил наступление на западе, и в первую очередь он решил навести порядок в неспокойных городах Финикии, которые то платили дань и выражали покорность, то снова поднимали оружие и вели борьбу.
По большому счёту, ассирийским царям не составило бы особого труда справиться с финикийскими городами и превратить их в провинции, но они предпочитали не заводить отношения с финикийцами в тупик. Дело в том, что финикийские города, как известно, организовали мощную сеть колоний по всему Средиземноморью, и не только. Через посредство колоний финикийские города-метрополии получали как эксклюзивные товары (экзотические животные и древесина, слоновая кость, специи, рыба, папирус и т.д.), так и драгметаллы (золото из Нубии и Египта, серебро из Испании). И то и другое очень нужно было ассирийской правящей элите, но находилось вне пределов её досягаемости; кроме того, для многих своих военных операций ассирийская армия нуждалась в палестино-финикийском флоте и мореходах. Как верно отмечено: «Финикийские города служили связующим звеном между основанной на дани имперской экономической системой и основанной на торговле мировой экономической системой вне империи»{191}. В силу этих причин, несмотря на постоянные восстания, финикийские города-государства пользовались терпимостью Ассирии почти вплоть до распада империи. Более того, ассирийские цари выделяли финикийцам, в ущерб их соседям, прибрежные земли с селениями и удобными гаванями, наращивали цепь своих фортов близ береговой линии. Как результат, у местных, не аффилированных с ассирийскими властями, купцов сужались возможности к торговле. Всё это приводило к растущему недовольству и восстаниям в данном регионе{192}.
Однако вернёмся к Салманасару, которому в его западной кампании поначалу сопутствовала удача. Финикийцы, за исключением Тира, не смогли оказать серьёзного сопротивления, да и Тир в итоге вынужден был подчиниться. Труднее пришлось с Израилем, который также восстал после смерти Тиглатпаласара III. Салманасар V в течение трёх лет безуспешно осаждал столицу израильтян Самарию, но так и не сумел её взять[32]. Возможно, что в конце концов он и достиг бы желаемого, но был убит в Ашшуре в результате заговора. Вероятнее всего, царь вступил в конфликт с аристократией и жречеством (так как отменил привилегии ряда крупных храмов), который и стал для него роковым{193}. Недовольства, подогреваемые жречеством, из Ашшура перенеслись в другие города. Снова появились проблемы с Вавилонией.
Саргон Второй — правитель и полководец. После кончины Салманасара к власти в Ассирии приходит Саргон Второй, позиционировавший себя как сын Тиглатпаласара. Сложно сказать, был ли он родственником погибшего царя; вероятно всё же, что новый владыка состоял в неком родстве с правящей династией. Во многом обязанный своим восхождением на трон жрецам, он вернул храмам их привилегии и таким образом устранил внутриполитический конфликт. Однако теперь приходилось пополнять часть государственной казны за счёт каких-то других источников. Эти источники быстро нашлись в лице соседей Ассирии. Саргон II практически всё своё правление провёл в войнах и добился целого ряда впечатляющих успехов.
Впрочем, начало было не слишком удачным. В том же 721 г. — когда Саргон воцарился в Ассирии, на вавилонский престол, заручившись поддержкой Элама, воссел небезызвестный нам Meродах-баладан. Полный решимости покарать отбившегося от рук халдея, Саргон в 720 г. правым берегом Тигра отправился в Вавилонию, но у Дера был остановлен союзной Мардукаплаиддину армией эламского царя Хумбанигаша{194}. К сожалению, как проходило сражение и в чью пользу оно закончилось, нам доподлинно не известно. В своих официальных записях Саргон провозглашает победу, но она навряд ли сопутствовала ему в этот раз; скорее наоборот — ведь после этого ассирийцы не вторгались в вавилонские земли целый десяток лет. Элам был тогда силён. Позже, как мы увидим, Саргон разобьёт южномесопотамскую коалицию, но даже после 710–709 гг. эламский царь будет доставлять ему немалое беспокойство: пока основные силы ассирийцев сражались на других фронтах, эламский царь Шутрук-Нахунте несколько раз угрожал Деру, вернул свои утраченные владения и даже слегка разжился землицей за ассирийский счёт{195}.
Но «первый блин комом» не обескуражил Саргона, а лишь послужил стимулом к дальнейшей борьбе. Вавилонские дела решено было отложить ввиду восстания в Сирии. Там к этому времени образовалась очередная антиассирийская коалиция — царству Хамат удалось сговориться с Арпадом и Самарией. Для начала ассирийский владыка собрал войска и вторгся в Хамат. Союзники, видимо, недооценивали силу ассирийской армии и, зная о неуспехе под Дером, считали Саргона неудачником. Одним словом, на этот раз они сочли целесообразным дать отпор ассирийской армии в открытом сражении. Бросить вызов решено было у Каркара — ведь прежде (в 853 г.) это место оказалось для них счастливым. Но фортуна отвернулась от сирийцев. Саргон проявил себя умелым полководцем и нанёс поражение мятежным силам. Дотоле суверенное государство Хамат он превратил в одну из ассирийских провинций. Саргон довершил взятие мятежной Самарии и подвёл этим итог под завоеванием Израиля. В плен было захвачено 27 280 человек, как сообщает нам сам царь{196}. Пленные израильтяне были расселены в различных районах северной Месопотамии, на границе с Мидией, а на их место переселены вавилоняне и сирийцы из Хамата.
Затем Саргон II обращает оружие против вновь восставшего Тира. Главная трудность при его осаде заключалась в том, что он был расположен на острове, а на море ассирийцы не имели сил для блокады. Чтобы исправить положение, Саргон II мобилизовал флот подвластных ему финикийских городов, что позволило собрать флотилию в 60 кораблей. Для своей защиты жители Тира смогли собрать только 12 судов. Морская активность решила исход дела — несмотря на отчаянное сопротивление, Тир пал в 719 г.
Ещё до своей тирской победы Саргон II решил разобраться с царем Газы и Эдома Ганноном, который воевал против Ассирии во времена Тиглатпаласара III. В 720 г. Ганнон, поддерживаемый каким-то египетским контингентом, был разбит в сражении у Рапику (Рафии){197}. Египетский генерал позорно бежал, оставив Ганно-на наедине с его участью.
Тем временем в 717 г. восстал неспокойный Табал. К нему присоединяется царь Кархемиша Писирис и царь мушков (фригийцев) Мита (в греческой традиции — Мидас), вторгшийся в область Куэ. Ответная реакция ассирийцев была молниеносной — Кархемиш был взят и превращен в одну из ассирийских провинций, плацдарм для контроля над северо-западными границами империи. Из Куэ были выдворены войска Миты. Затем был наведён порядок и в Табале — царя Хулли свергли, а на его место поставили его сына Амбариса, которого на всякий случай женили на ассирийской принцессе. В приданое за ней дали Киликию. Однако ситуация в Табале оставалась нестабильной, Амбарис попытался заключить союз с урартами и мушками, и вскоре ассирийцы свергли его и превратили его царство в свою провинцию. Случилось это в 712 г.
Империя наносит ответный удар: кампания 714 г. и разгром Урарту. В это же время наступает решающий этап в борьбе Ассирии против Урарту. Северный сосед не только представлял постоянную военную угрозу для Ассирии, он блокировал южно-урмийские каналы поставок лошадей, он же перетягивал от неё к себе важные торговые пути из Ирана, Центральной Азии и Индии: «Какая-то часть торговли, которая шла северным маршрутом через Эрзерум и Трабзон, вероятно, раньше проходила через Ассирию к портам Средиземного моря»{198}. Этому надо было положить конец. Как предполагает Саггс, «желание перерезать урартский маршрут и вернуть торговлю, а с ней и экономическое процветание на прежний путь было одной из причин… кампаний Саргона в этом районе».
Пользуясь нестабильной ситуацией в стане своего северного соседа, Саргон II организует в Урарту восстание против Русы I. Вероятно, на какое-то время ассирийцы даже сумели подчинить себе страну Муцацир, входившую в состав Урарту. Однако Руса I довольно быстро выровнял положение и перешёл в контрнаступление. Он разбил маннейского правителя Иранзу, а затем убил наследовавшего ему царя Азу, также ассирийского ставленника, и поставил там угодного ему монарха — Улусунну{199}. В 716 г. Саргон II идёт на Ману, и Улусунну выражает ему свою покорность, но стоило ассирийцам уйти, как в стране вспыхивает восстание, организованное Русой I. Саргон II снова вступает в Ману и наводит там порядок. Однако на сей раз он не стал повторять ошибок своих предшественников, которые давали урартам возможность передохнуть и зализать раны. Следовало раз и навсегда уничтожить те базы, с которых войска урартов и их сателлитов (Зикерту, Андиа) осуществляли вторжения в Манну и на подконтрольные Ассирии территории. Одним словом, ассирийский владыка решил развивать успех, а пока собирал разведданные.
Один из его доносчиков предлагал совершить прямое нападение на Урарту и считал, что их столица Тушпа непременно падёт; другой сообщал о внутриурартских волнениях и был убеждён, что в случае вторжения многие местные племена поддержат ассирийцев. Всё складывалось как нельзя лучше. Получив в 714 г. разведданные о крупном поражении, понесённом Русой от киммерийцев, Саргон наконец решает, что пора — и совершает новый, ставший решающим, поход на север{200}. Кампания эта довольно хорошо известна.
Из столичного Кальху армия тронулась в поход в месяце ду-узу. В наиболее трудных местах дорогу пехоте, кавалерии и осадным машинам прокладывали инженерно-сапёрные подразделения. Успех военной операции должна была обеспечить политико-дипломатическая подготовка мероприятия. Поэтому Саргон загодя отправил своих гонцов как в близлежащие, так и в более дальние земли. Ожидались ответные делегации с изъявлением союзнической покорности, а параллельно определилась бы ситуация «кто за, а кто против». Собственно, так и произошло.
Когда Саргон подошёл к маннейской крепости Синихину, его приветствовала делегация маннейской знати во главе с самим Уллусуну. Отсюда объединённые ассирийско-маннейские силы отправились дальше на север. В долине Сулдуз Саргон принял представителей от окружавших народов и земель: правителей края Намри, областей Сангибуту, Бит-Абдадани, владык Западной Мидии.
Тронувшись отсюда, через день пути Саргон оказался в местечке Мисси (совр. Таш Тала). Словно бы по большой дуге, ассирийцы и их союзники двинулись на запад. В крепости Сирдакка Уллусуну организовал Саргону очередной торжественный приём. Поклониться ему пришли представители уже более отдалённых земель (в 5–6 днях пути отсюда): Зизи и Залайа — правители из Гизилбунды. Ассирийский владыка, очевидно, наградил их ответными дарами — большой помощи от этих князьков, в силу отдалённости, ожидать не приходилось, но обезопасить свои фланги и тыл не мешало. Немаловажно было и то, что союзники ассирийцев предоставляли так нужный им рогатый скот и вьючных животных.
Теперь, когда политические приготовления были завершены и главный враг дипломатически изолирован, настало время обрушиться на него всей военной мощью. Первыми были высланы мобильные подразделения для разведывания боевых позиций зикертийцев и урартов. Разведчики сообщили, что силы союзника Русы, Метатти Зикертийского готовят западню для правого фланга ассирийцев. Продолжи Саргон своё продвижение в том же направлении, пришлось бы сражаться сразу по двум фронтам — против армии Русы и войска Метатти. В итоге решено было сделать большой крюк и обрушиться сначала в тыл Зиккертийцу. Что и было сделано. Метатти и его войско при приближении ассирийских войск бежали к Русе, на север, оставив противнику свою столицу Парду. Наступал момент кульминации.
Царь Урарту собрал свои силы в один кулак и готовился встретиться с ассирийцами в решающем сражении за одним из перевалов горы Уауш (Сахенд), что южнее современного города Тебриза. Однако всё своё многотысячное войско он необдуманно разместил в теснине между двумя горными образованиями, таким образом ограничив возможности к маневру. Саргон, увидев такой подарок, решил атаковать противника имевшимся у него под рукой авангардом — причём прямо с походного марша, что и было сделано. Такое решение было вызвано ещё и тем, что его войско к этому времени вытянулось в длинную походную колонну, и требовалось время для разворачивания боевых порядков (на что, думается, ориентировался и противник), прибавим к этому, что ассирийские воины, в отличие от бойцов Русы, довольно-таки подустали и потеряли силы от многодневного похода. В силу этих причин рассчитывать на них было бы рискованно{201}.
Саргон на боевой колеснице, в сопровождении своей тысячной конной гвардии, устремился на врага. Урарты, не ожидавшие такой прыти и ожесточения, и не успевшие ещё полностью подготовиться к бою, вошли на какое-то время в ступор и растерянность, что и позволило ассирийцам вгрызться в их ряды. Руса, в войсках которого было множество колесниц, не смог использовать их в условиях ограниченного пространства, и это стало одной из причин его разгрома. Вскоре наступление ассирийской кавалерии поддержали основные войска, и урарты с зиккертийцами обратились в бегство. После своей полной полевой победы Саргон без боя взял ещё и ключевую урартскую твердыню — пограничную крепость Ушкайя, а затем и крепости-близнецы Таури и Тармакису (совр. долина Табриза). Взятие фортов Ульха и Шардурихурда на подходе к сердцу Урарту довершило разгром уже беззащитной страны. Особенно страшному погрому ассирийцы подвергли Муцацир — сакральный центр Урарту, располагавший царской сокровищницей. Здесь Саргон захватил огромную добычу.
Этот поход имел огромное значение. Ассирия наконец-то добилась крупной стратегической победы в длительной борьбе с северным соседом. О полном его разгроме, конечно, говорить не стоит — Урарту осталось одним из крупных игроков в Кавказском регионе{202}. Однако великодержавным устремлениям Урарту был положен конец. Ассирия освободилась от его смертельного захвата и могла теперь направить усилия для восстановления своего контроля на востоке (Манна, Мидия с проходившей там крупной торговой артерией) и северо-западе (области, известные своим железорудным производством).
На протяжении всего своего правления Саргон II подавляет восстания в различных точках своего царства. Он перечисляет имена мятежных царей, дерзнувших восстать против него и жестоко наказанных — Тархунази из Мелида, Яубиди из Хамата, Тархулар из Гургума, Азури из Ашдода. Все они были примерно наказаны, их земли включены в ассирийские владения, а население депортировано.
Вот лишь один из примеров. Муталлу из Куммуха (Коммагены) восстал против Саргона, в надежде на помощь со стороны царя урартов Аргишти, но, как говорит сам Саргон: «…В гневе сердца моего я отправился в дорогу с моими колесницами и всадниками, следующими за мной по пятам. Мутталлу узнал о моем приближении, отвел свои войска, и никто не видел даже его следов. Я осадил, взял его столицу и 62 больших города. Я забрал его жену, его сыновей и дочерей, его богатства и сокровища его дворца; жителей страны я угнал. Я переселил в его город жителей покоренной страны Бит-Якин. Я поставил там своего наместника и установил свои правила. Я взял из них 150 колесниц, 1500 всадников, 20 000 лучников и 1000 человек, вооруженных копьями и щитами». Бит-Якин, как мы знаем, это халдейские земли Южной Месопотамии, а Куммух — это север Евфрата. Так что на данном конкретном примере виден весь размах планомерной ротации народов, населявших Ассирийскую империю. Видно и то, как пополнялась ассирийская армия, как она становилась всё более интернациональной.
На западе влияние Ассирии достигло средиземноморских берегов, и даже правители далёкого Кипра (древ. Аднана) искали помощи у Саргона и добровольно признали себя его вассалами{203}.
Разобравшись с урартской проблемой и прочими делами на севере, Саргон мог теперь вернуться к разрешению вопроса с халдеями, как заноза засевшими в Вавилонии и бередившими не только спокойствие Ассирийской державы, но и престиж самого Саргона. Как мы помним, Мардук-апла-иддин в 721 г. захватил Вавилон и призвал на помощь эламитов, которые остановили войска Саргона. Лишь теперь, в 710 г., ассирийцы смогли приступить к изгнанию Мардук-апла-иддина. Процесс этот занял долгие три года.
Первым делом Саргон, продвигаясь по правому берегу Тигра, вклинил свою армию между халдеем и его союзниками (арамеями и Эламом), разделив, таким образом, силы коалиции. Меж тем, как и во время похода Тиглатпаласара III, оказалось, что далеко не все вавилоняне поддерживают халдейскую власть. На то был ряд причин. За десятилетие своего правления кого-то из оппозиционных ему вавилонян Меродах-Баладан пленил и насильно отправил в столицу Бит-Якина, у кого-то отнял земельные владения; торговые караваны стали подвергаться частым бандитским погромам. Все недовольные города и веси, включая и сам Вавилон, решили приветствовать Саргона как освободителя и открывать перед его армией свои врата. Мардук-апла-иддин бежал из Вавилона в родные земли, в крепость Дур-Йякин, создав линию укреплений посредством каналов{204}. Осада крепости затянулась надолго и сулила большие тягости и лишения обеим сторонам, ввиду чего решили пойти на компромисс: Мардук-апла-иддин сдавал крепость ассирийцам, а те пропускали его со свитой в Элам. Так закончилась эпопея по замирению юга.
Помимо своей военной деятельности Саргон II прославился и как строитель — он за какие-то 10 лет (!) отстроил для себя новую столицу — Дур-Шаррукин, позже известную как Хорсабад. Причём на средства не скупился. Использовались как ресурсы казны, так и финансы частных заимодавцев. За доставку всего необходимого в строящийся город отвечало не менее 26 областеначальников{205}. Рабочая сила в массе своей была практически бесплатной, так как была представлена пригнанными со всех сторон депортантами, работу которых контролировали ассирийские служащие. Другим источником рабочей силы являлось исполнение ассирийскими подданными государственных обязанностей по илку. Главным организатором и координатором строительных работ являлся государственный казначей Таб-шар-Ашшур. Если людей для грубой рабочей силы хватало, то ремесленников и различных мастеров приходилось искать по всей империи. Отметим тут, что новая столица, похоже, стягивала на себя слишком много ресурсов — на местах не хватало элементарного. Вот что пишет царю глашатай дворца, Габбу-ана-Ашшур: «Вся солома в моей земле припасена для Дурр-Шаррукина, так что теперь предо мной суетятся и хлопочут управляющие колесничным хозяйством, но у меня нет соломы для их вьючных животных. Каковы же будут указания царя, моего господина?»
Наконец всё было закончено, и в 6 день айяру 706 г. состоялась церемония открытия города. Саргон на радостях устроил грандиозное пиршество. И было чему радоваться. По занимаемой площади Дур-Шаррукин был сравним с Вавилоном, Кальху и Ниппуром и оставлял позади Афины, Иерусалим и Сузу. Массивная крепостная стена стольного города, составлявшая 14 м в толщину и 20 м в высоту, была усилена более чем 200 бастионами, возвышавшимися через каждые 15 метров. Новая столица подверглась проверке на прочность в конце того же года — когда случилось землетрясение, — и с достоинством устояла. Впрочем, по смерти своего хозяина город впал в забвение — Синаххериб выбрал стольным городом Ниневию.
Большие успехи были достигнуты и в торговле — Саргону удалось практически невозможное — Египет (асе. Муцру) открыл свой внутренний рынок для ассирийских товаров{206}.
В 705 г. грозный царь умер, по некоторым данным — погиб в бою с киммерийцами, прорвавшимися в северо-западные ассирийские провинции{207}. Уйдя со сцены, он оставил Ассирийскую державу в зените могущества. Границы огромной империи Саргона украшали многочисленные победные стелы, восхвалявшие его деяния{208}. Казалось, ничто не может помешать процветанию и владычеству Ассирии.
Синаххериб, разрушивший Вавилон. Сын Саргона Второго Синаххериб к моменту восшествия на престол имел немалый опыт разведдеятельности, военная стезя была ему явно по душе, и в силу этих обстоятельств он склонялся к поддержке близкой ему по духу военной партии. К жречеству и храмам никаких тёплых чувств он не испытывал, но вынужден был их терпеть.
Почти сразу после вступления Синаххериба на престол Ассирийскую империю охватила серия мятежей. Наиболее опасным являлся старый противник — Мардук-апла-иддин. Сразу же после кончины Саргона он начал организовывать очередное антиассирийское восстание, снова полагаясь на союз с Эламом, кроме того заручившись поддержкой ряда арамейских племён.
Итак, пора было вплотную заняться югом, и в 703 г. Синаххериб отправляет свои войска против Вавилонии. Тем временем эламский командующий Имбаппа посылает пехоту и кавалерию к городу Куфе, чтобы приостановить ассирийское продвижение, заставив втянуться в осаду города. Главные же эламо-вавилонские силы должны были пребывать в Кише, под командованием военачальника Таннану. Планировалось, что они выдвинутся и нападут на осаждающих Куфу ассирийцев, разобьют их и заодно вызволят осаждённых. В ответ на такой ход ассирийский штаб также решил разделить свои войска. Главные силы послали под Куфу, а авангард — к Кишу, чтоб задержать там костяк вражеского войска, пока не будет взята Куфа. Авангард продержался сутки и затем послал гонцов в основные войска с просьбой о подкреплении.
На следующий день основные силы ассирийцев произвели штурм Куфы, взяли её и немедля вышли на подмогу своим к Кишу. При Кише эламо-вавилонские войска были разбиты, Меродах-Баладан в очередной раз скрылся в болотах южной Вавилонии{209}.
На данном примере хорошо просматривается применение в то время комбинаций с использованием крупных войсковых подразделений. Причём практиковали это всё, как мы видим, не только ассирийцы, но и их противники.
После описанных боевых действий ассирийцы захватили в землях халдеев 75 больших городов и 420 малых, полностью подчинив себе эту страну. Здесь, в Приморье, они поставили своих чиновников, а на вавилонское царствование Синаххериб посадил некого знатного вавилонянина Бел-ибни. Этот марионеточный правитель в своё время получил воспитание при ассирийском дворе.
В 701 г. Синаххериб направляет свои войска на запад, где в очередной раз восстали финикийские города. Финикийцев поддерживал Египет, кроме того, в сговоре был и вездесущий Мардук-апла-иддин. Вероятно, через него в мятеж был вовлечён иудейский царь Езекия.
Правитель Сидона Элулай, услышав о движении ассирийских войск, бежал. Тир закрыл свои ворота и сумел отразить осаду. Тем временем Синаххериб двинул свои войска на юг и подчинил филистимлян. Навстречу ассирийцам вышло египетское войско, поскольку ассирийцы вступили на территории, входившие в сферу интересов Египта, где с 716 г. правила новая, нубийская, династия.
В сражении у горы Алтака (Альтакку) египтяне были наголову разбиты, в плен попали сыновья фараона{210}.
После этого Синаххериб оккупировал Иудею и захватил множество селений, включая 46 городов, в том числе Лахиш[33]. Город, несмотря на активное сопротивление, был взят, а осада и штурм его были высечены на стенах Ниневии, и теперь красуются в Британском музее. Кстати, до сих пор сохранились остатки применявшейся при этом событии осадной насыпи, 50–60 м длиной{211}.[34]
Затем настала и очередь Иерусалима, который был осаждён. Однако взять город ассирийцам так и не удалось. На сей счёт приводятся разные соображения. Во-первых, существует версия, что в лагере осаждавших вспыхнула эпидемия чумы. Во-вторых, жителей города спасла его развитая фортификационная система — иудейский царь Хизкия (Езекия) организовал постройку мощных стен 7 метров в толщину. Видимо, это спасло город от быстрого разрушения с помощью таранов. Была создана также хитроумная система водоснабжения, включавшая туннель длиной 538 м{212}. Ну и третья, пожалуй, самая веская причина — Синаххериба поторопили дела во вновь неспокойной Вавилонии. Ассирийцы отошли, но и иудеи были так измотаны осадой, что Хизкия всё же почёл за лучшее принести Синаххерибу дань и не продолжать борьбу.
Уже в следующем, 700 г. Синаххериб вынужден вновь заняться вавилонским вопросом. Дело в том, что Мардук-апла-иддин принялся за очередные интриги, в результате которых вавилоняне, опираясь на союз с халдеями, снова восстали. Бел-ибни оказался неспособным взять под контроль ситуацию, поэтому был заменен на Ашшур-надин-шуму, сына Синаххериба. Меж тем ассирийская армия принялась наводить порядок в Приморье. Не сказать, чтоб это было легко. Халдеи были мастерами партизанской войны, умело исчезавшими в случае чего в непроходимых болотах дельты Междуречья. На одном из рельефов, уже упоминавшемся выше, можно видеть рейд ассирийских воинов против халдейских повстанцев. Надо полагать, ассирийские войска, контролировавшие эту часть ойкумены, попали в ситуацию, схожую с той, что испытывали несколько лет назад американцы, подвергавшиеся атакам неуловимых террористов в Ираке. Всё же ассирийцы, имевшие опыт за плечами, с задачей справились и в этот раз разгромили своих врагов. Было захвачено княжество Бит-Якин, родовая земля Мардук-апла-иддина, и он вынужден был бежать в Элам. Там ему оказали высокие почести и дали в управление остров в Персидском заливе — Нагите. На какое-то время ассирийцам удалось восстановить свою власть в Месопотамии.
В 696 г. Синаххериб воюет в Киликии и Каппадокии, здесь ему приходится столкнуться с греками-ионийцами, над которыми он, как уже упоминалось, одерживает победу в морском сражении{213}. В киликийском Тарсе, сожжённом, но заново отстроенном, грозный царь сооружает свою статую. Спустя века её покажут Александру Македонскому в качестве изображения легендарного Сар-данапала.
Ассирия — Элам: новый эпизод. Синаххериб не забывал о своём непримиримом халдейском враге. Вскоре его войска проводят морскую операцию и захватывают Нагите, но «непотопляемый» Мардук-аппла-иддин снова сумел ускользнуть и бежать в Элам. Впрочем, как действующая фигура он навсегда сходит с исторической арены. С уходом Мардук-аппла-иддины халдейские племена и вавилонская оппозиция не успокоились, и каждый раз они находили поддержку у царей Элама.
Синаххериб приходит к выводу, что только разгромив Элам, стоявший за мятежными халдеями, можно в корне решить проблему обладания нижней Месопотамией.
Итак, в 694 г. ассирийцы совершают поход в земли старого врага. Поход этот для сухопутной ассирийской армии был во многом уникален, так как операция проводилась с моря. Финикийские и кипрские корабелы построили многочисленные суда в Ниневии, потом их спустили по Тигру, затем посуху перекатили к одному из каналов, примыкавших к Евфрату, а уже по Евфрату флотилия выбралась в Персидский залив, пересекла его и пришвартовалась у берегов Элама. Высадившиеся ассирийские войска принялись опустошать вражеское побережье. Пока всё было эффектно. Но вот ассирийская разведка на этот раз сплоховала. Иначе бы Синах-херибу стало известно, что враг решил сделать «ход конём». Пока ассирийцы резвились на берегах Ирана, эламиты быстро переправились через Тигр и с севера подошли к Вавилону. Правивший в Вавилоне сын ассирийского царя был захвачен войсками противника и уведён в плен. На его место эламиты поставили свою марионетку. Как только подтянулись ассирийские войска, они сочли благоразумным не вступать в открытое сражение, а уйти восвояси.
В 693 г. Синаххериб организует очередной поход на Элам, но из-за ухудшившейся погоды — холодов и дождей — кампанию пришлось преждевременно прекратить.
Тем временем вновь выступает против Ассирии Вавилон — на этот раз во главе с воцарившимся там халдеем Мушезиб-Мардуком, получившим поддержку эламитов и арамеев. Эламский владыка Хумбан-Нимена (Умман-менану) со своим войском выступает на соединение с Мушезиб-Мардуком и развёртывает боевое построение на пути продвижения ассирийских сил. Сражение состоялось в 691 г. севернее Вавилона, у города Халулэ, на берегу реки Тигр. Согласно анналам Синаххериба, противник первым начал наступление, но был контратакован «по флангу и по фронту», остановил своё продвижение и был окружён{214}. Решающую роль в разгроме вражеских сил сыграла пехота — лучники и копейщики. Разгром довершили ассирийские колесницы и кавалерия, преследовавшие боевые повозки правителей Элама и Вавилона. В то же время Вавилонская хроника утверждает, что ассирийцы отступили перед эламитами{215}. Как бы там ни было, ясно одно — сражение было долгим, упорным; мятежники, может, и были разбиты, но и Синаххериб понёс столь тяжёлые потери, что не смог в полной мере воспользоваться плодами своей победы — только в 689 г. до н.э., после смерти эламского царя, ему удалось справиться с Мушезиб-Мардуком.
Халдеи отошли в Вавилон, и город подвергся многомесячной осаде. Согласно одной из дошедших до нас надписей, «два ка ячменя продавали за сикль серебра… городские ворота были заперты, и никто не мог выйти… людские трупы, не преданные захоронению, заполнили площади Вавилона». В конце концов, «врата Бога» пали перед «железными» ассирийскими полками. Воины Ашшура с разрешения ассирийского владыки подчистую разграбили и разрушили столицу Вавилонии. Синаххериб припомнил этому городу всё — и многолетнее противостояние, и потерю своего сына. Ни статус сакрального центра, ни общие культурные традиции Вавилону не помогли. Место, на котором он стоял, было затоплено и заболочено.
После этого на какой-то момент Ассирия обрела спокойствие, поскольку все её противники были разбиты или страшно истощены. Но это было лишь мгновение… В целом уже в правление Синаххериба ярко проявилась стратегическая уязвимость ассирийской державы. Она, по сути, находилась в кольце фронтов и была вынуждена отбиваться по всем направлениям. Волнения в Вавилоне подогревались враждебным Эламом, а в Сирии и Финикии велико было влияние Египта. На такое противостояние в течение длительного времени не способна никакая держава, но пока ассирийцам это всё же удавалось.
Синаххериб, и так не пользовавшийся поддержкой жречества, сумел своей политикой нажить себе массу врагов и в итоге погиб в результате заговора — был убит двумя своими сыновьями в 681 г. Наследником он успел назначить младшего сына — Асар-хаддона, в обход старших сыновей, Арад-Мулишшу и Шарру-уцура. Своё решение Синаххериб подтвердил санкцией народного собрания. Возможно, что именно это распоряжение и толкнуло его сыновей на такой шаг, как убийство. Однако большая часть ассирийской знати их не поддержала, сделав ставку на Асархаддона (681–669 гг. до н.э.), и, как показали дальнейшие события, не прогадала.
Асархаддон — завоеватель Египта. Когда произошло убийство, Асархаддон с частью ассирийских войск находился на западе империи («мокрое дело» братья специально сделали в его отсутствие). Узнав о произошедшем, он тут же двинул своих воинов к Ниневии. Единственная задержка пришлась на запрос к богам. Те якобы одобрили кандидатуру нового монарха и обещали ему поддержку, о чём и было вселюдно провозглашено. Войска противоборствовавших сторон встретились в районе Верхнего Хабура. К этому времени многие из бойцов восставшей армии находились в смятении, стоит ли навлекать на себя гнев и сражаться с монархом, признанным не только людьми, но и высшими силами. В итоге решено было сложить оружие и уповать на милость Асархаддона. Так закончилась очередная «гражданская война» в Ассирии. Братья-отцеубийцы вынуждены были бежать в Урарту.
В самом начале своего правления новый ассирийский владыка столкнулся с правившим в Нижней Халдее Набу-зер-китти-лишаром, сыном Мардук-апла-иддина. Халдей не выразил ему покорности и не прислал даров. Более того, он попытался избавиться от местного ассирийского наместника. В ответ войска Асархаддо-на вторглись в землю Набу-зер-китти-лишара со стороны ассирийских провинций, находившихся к востоку от Тигра. Халдей бежал в Элам, но вскоре был убит, а владения его были переданы брату, признавшему сюзеренитет Ассирии.
Асархаддон сделал попытку установления в Междуречье внутреннего мира и с этой целью постарался как можно скорее восстановить Вавилон. Город был отстроен заново, и вавилонянам было разрешено вернуться из изгнания, они получили свои прежние права и привилегии. Подчёркнуто миролюбивая политика, служившая ярким контрастом с действиями его предшественников, принесла определённые плоды, и Месопотамия до поры до времени наслаждалась миром. Но подобный гуманизм Асархаддон проявлял далеко не всегда — как и его предки, он был в первую очередь полководцем.
Ассирийский монарх совершил поход в Аравию, где разбил войска восьми шейхов и захватил богатую добычу. Интересно, что из восьми арабских царей, перечисленных Асархаддоном в своих анналах, два имени явно женских, что подтверждает мнение о том, что у арабов женщины нередко наделялись высшей властью.
Далее вновь восстал Силон, «…город, лежащий в море…», в Финикии, но был разгромлен, а царь Сидона Абдмилькути был пойман, «…подобно рыбе в море…», и подвергся казни (677 г.). После победы Асархаддон разграбил и разрушил Сидон, после чего построил на принадлежавшей ему территории ассирийскую крепость. В этой крепости он собрал сирийских царей для принесения ему присяги, после чего распустил их по домам. Сюжет с разгромом Сидона нашёл поэтическое воплощение даже в отечественной литературе:
АССАРГАДОН
Ассирийская надпись
Я — вождь земных царей и царь, Ассаргадон.
Владыки и вожди, вам говорю я: горе!
Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.
Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.
Египту речь моя звучала, как закон,
Элам читал судьбу в моем едином взоре,
Я на костях врагов воздвиг свой мощный трон.
Владыки и вожди, вам говорю я: горе.
Кто превзойдет меня? Кто будет равен мне?
Деянья всех людей — как тень в безумном сне,
Мечта о подвигах — как детская забава.
Я исчерпал до дна тебя, земная слава!
И вот стою один, величьем упоен,
Я, вождь земных царей и царь — Ассаргадон.
Валерий Брюсов
В данный период серьёзно обостряется борьба между Ассирией и Египтом, в котором на тот момент правила новая, нубийская, династия, а конкретно — фараон Тахарка. Египет проводил постоянную подрывную антиассирийскую деятельность в сирофиникийском регионе, поскольку эти земли входили в сферу его интересов. Уже в 679 г. «железные войска» супердержавы захватили Арцани, последнее крупное поселение перед границей с Египтом{216}. В этот же раз Асархаддон решил нанести Египту решающий удар и организовал в 674 г. поход. Однако до серьёзного столкновения дело не дошло: ассирийцы, добравшись до крепости Силэ и получив отпор, повернули назад — Тахарка сумел хорошо подготовиться к отражению агрессии, и, возможно, военные Асархаддона не чувствовали себя достаточно сильными для боя. Эта неудача имела для ассирийского владыки серьёзные последствия — под давлением аристократии он вынужден был назначить соправителем своего сына — Ашшурбанапала. Естественно, о постигшей его неудаче Асархаддон в своей хронике не упоминает{217}.
И всё же, столкновение двух великих держав было неизбежным. Подстрекаемый египтянами, вышел из повиновения Тир, и ассирийцы поняли, что врага необходимо разбить как можно скорее. В 671 г. Асархаддон при поддержке своих арабских вассалов пересекает Синай и вторгается в землю фараонов. Военачальником в египетской кампании Асархаддона был, видимо, главный евнух Ашшурнацир, его преемник на этом посту Ша-набу-шу также успешно провёл ряд кампаний{218}. В результате ряда битв (3-й, 16-й и 18-й дни месяца ду-узу) Асархаддон одержал над армией Тахарки победу и захватил Мемфис в 22-й день того же месяца (11 июля 671 г.){219}. Вот что он пишет об этом в своих анналах: «…Дни напролёт, беспрерывно, воевал я против Тахарки, владыки Египта и Эфиопии, проклятого всеми великими богами. Пять раз поражал я его своими стрелами, нанося раны, от которых он бы не оправился. Затем я взял в осаду Мемфис, его царскую резиденцию, и захватил этот город за половину суток с помощью подкопов, пролома стен и применения штурмовых лестниц».
Тахарка бежал в родную Нубию. Помимо огромной добычи был захвачен в плен Ушанахуру — сын Тахарки и наследник нубийского престола.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.