Глава 10 Сибирский обед в Америке
Глава 10
Сибирский обед в Америке
Любуясь русской аристократией, американцы считали ее карту в сражении с Советами битой. Миссия Щербатова в Америке оказалась малоудачной, поскольку его партнеры по переговорам не увидели перспектив быстрого поражения большевиков и «восстановления России», в чем их убеждали парижские корреспонденты из русской эмиграции. За весь 1927 год в США князю удалось собрать лишь 2500 долларов. Он рассчитывал на займ в 100 000 долларов, но, даже сократив сумму в десять, а затем и в двадцать раз, Георгий Александрович ничего не получил. И деньги на госпиталь для русских рабочих в Париже, который хотела организовать великая княгиня Анастасия, Рокфеллер также не дал.
Не удалось переправить в Америку и продать 16-каратный розовый бриллиант дома Романовых, которым владел великий князь Николай Николаевич. На эту операцию крайне надеялась Анастасия, супруга высокопоставленного эмигранта. Наконец, вряд ли удачей закончились переговоры о таком скромном проекте, как продажа репродукций Спасителя кисти великого князя Петра Николаевича, которые в Париже продавались за 35 франков.
Князь Щербатов хотел вернуться во Францию в июне 1929 года. Но, видимо, не вернулся. 10 июня 1932 года при его участии в Америке, судя по составу гостей, состоялся торжественный, хотя и отчасти гротескный обед в честь 350-летия завоевания Сибири. По записке лже-Строгонова (полковника Николая Строганова) мы знаем, что в тот год «император Кирилл Владимирович» обещал Строгоновым титул князей сибирских. Едва ли пожалование состоялось или, если и состоялось, едва ли оно было принято князем Георгием Александровичем, который, верный своему патрону великому князю Николаю Николаевичу, должен был отрицательно относиться к двору его соперника. Меню обеда и состав участников известны по уникальному документу, сохранившемуся у П.П. Родзянко, правнука одного из участников. Изображение меню читатель найдет на следующей странице.
На одной стороне меню перечислялись блюда. Список гостей был обозначен на оборотной стороне документа: «Князь Г.А. Щербатов — The big and original Строганов — корона на голове / В.П. Родзянко — другой Строганов — Венок на голове / Князь П.А. Чавчавадзе — Кавказскiй Строганов / Светл. Князь В.Д. Голицын — Капля Строгановых — Венок из незабудок / Марiя Ник. Колокольникова — недавно найденный потомок Ермака Тимофеевича — Лента через плечо / Надежда Влад. Родзянко — супруга другого Строганова / Е.В. Княг. Нина Георгiевна — племянница графини Строгановой /А.Б. Татищев — отдаленный родственник Иоанна Грозного / Вера Серг. Сомова — Сибирская Татарка / В.Д. Лехович — ничего общаго с Сибирью и Строгановыми не имеет!».
Яйцевая и оборотная стороны меню
Любопытный документ. Несмотря на свой шутливый характер, показывает факт преемственности князя Щербатова от Строгоновых без юридического оформления претензии. И еще мы можем догадываться о претензии В.П. Родзянко на роль «другого», или второго, Строгонова, и, более того, князя П.А. Чавчавадзе (1899–1971) на положение «кавказского Строгонова», а его супруги Нины Георгиевны на положение «племянницы графини Строгановой». На каком основании?
В 1896 году А.З. Чавчавадзе женился на Марии Павловне Родзянко (1876–1958), фрейлине императрицы, племяннице председателя Государственной думы М.В. Родзянко.
Стоит напомнить читателю, что Мария Родзянко была плодом той самой скандальной любви Павла Владимировича Родзянко (1854–1932) и другой Марии Павловны Родзянко, внучки графа А.Г. Строгонова, после чего Родзянко и стали родственниками Строгоновых. Только на основании этого факта Владимир Павлович Родзянко, сын Марии и брат Марии, стал «другим Строгоновым», Павел Чавчавадзе назвал себя «кавказским Строгоновым», а его супруга Нина превратилась в «племянницу графини Строгоновой».
После развода с Чавчавадзе в 1915 году М.П. Родзянко вторично вышла замуж за князя Трубецкого, затем вместе с детьми эмигрировала в Лондон. В 1922 году князь Павел Чавчавадзе женился на княжне императорской крови Нине Георгиевне (1901–1974), старшей дочери великого князя Георгия Михайловича и великой княгини Марии Георгиевны, урожденной принцессы Греческой и Датской. Нина Георгиевна, внучатая племянница, не племянница, великой княгини Марии Николаевны.
Последние годы жизни Нина Георгиевна провела в Америке, в городе Хианнис.
С.И. Колокольников
Каплю крови Строгоновых в жилах светлейшего князя Владимира Дмитриевича Голицына (1902–1990), правнука Дмитрия Владимировича, брата Софьи Владимировны, можно найти только на основании многочисленных браков Строгоновых и Голицыных. Ближайшие его предки таких союзов не заключали. Стало очевидно, что к 1930-м годам в Америке, прежде других осознавший ценность «марки», Строгоновы превратились в «бренд». Его значимость не была поколеблена за годы революции. Резкое сокращение членов семьи лишь обострило конкуренцию. Им пытались воспользоваться даже такие известные и драгоценные для российской истории фамилии, как Щербатовы и Родзянко.
Продолжим знакомство с участниками обеда. Мария Николаевна Колокольникова, вдова тюменского предпринимателя Степана Ивановича Колокольникова (1867–1925), близкого к князю Г.Е. Львову. Оба являлись депутатами I Государственной думы. Львов в годы Первой мировой войны возглавлял Земгор — организацию, созданную в 1915 году деятелями Всероссийского земского союза и Всероссийского союза городов для организации производства и содействия снабжения действующей армии военным, тыловым и медицинским имуществом, снаряжением и продовольствием. Затем он был первым премьер-министром Временного правительства.
После октябрьского переворота Львов поселился в Тюмени у Колокольниковых. Зимой 1918 года его арестовали большевики и перевели в Екатеринбург. Освобожденный до суда, он бежал в Омск. Образованное в Омске Временное Сибирское правительство поручило Львову выехать в САСШ (Северо-американские Соединенные Штаты) — союзнику России для встречи с президентом В. Вильсоном и другими государственными деятелями по делам контрреволюции. В октябре он приехал в Америку, но вскоре политическая ситуация изменилась вследствие окончания мировой войны.
В 1918–1920 годах Львов стоял во главе Русского политического совещания в Париже. Участвовал в воссоздании Земгора как Российского Земско-городского комитета помощи российским гражданам за границей со штаб-квартирой в Париже и отделениями в Праге, Берлине и других центрах русской послереволюционной диаспоры (Объединение земских и городских деятелей — Земгор). Вместе с С.И. Колокольниковым возглавил его парижское отделение.[194] Мария Николаевна после смерти мужа в 1925 году переехала в Америку, где, вероятно, и познакомилась с князем Г.А. Щербатовым.
Вера Сергеевна Сомова (1896-?), возможно, дочь Сергея Михайловича (1853– после 1917), происходившего из потомственных дворян Воронежской губернии, члена Государственного совета.
А.Б. Татищев, вероятно, Алексей Борисович Татищев (1903 или 1904–1990 или 1991). Потомок знаменитого русского историка Василия Никитича Татищева (1686–1750). Казначей Временного Комитета помощи русским безработным в США (1932 г.). С 1941 года — главный экономист Военно-промышленного агентства США. В 1945 году участвовал в работе Сан-Франциской конференции, положившей начало образованию ООН. Затем назначен заместителем начальника переводческого отдела Госдепартамента США. Многолетний прихожанин храма Христа Спасителя в Нью-Йорке в юрисдикции Американской митрополии (а с 1970 г. — Православной Церкви в Америке).
Князь А.Г. Щербатов остался жить в Америке, зарекомендовав себя в конце 1930-х годов как хороший теннисист. Новая страница его биографии открылась в 1940-е годы, когда США стали союзниками СССР по антигитлеровской коалиции.
«Полноценная эмиграция» для россиян была возможна не в Европе, где осело большинство их, а в Америке как стране, полностью состоявшей из заокеанских выходцев. К тому же прекрасное происхождение Щербатова давало ему дополнительные очки. Именно на Гудзоне он впервые воспринят как наследник строгоновского «бренда».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.