«Где должны сойтись дороги»
«Где должны сойтись дороги»
Все независимые силы угнетаемых Москвой народов внимательно следят за развитием международной ситуации, особенно за развитием взаимоотношений между западными державами и СССР. Никто не может считать себя незаинтересованным, сторонним наблюдателем, так как все понимают важность этого фактора для национально-освободительной борьбы каждого народа.
Все же существуют самые разные его оценки. Для революционных сил это, правда, очень важный но не решающий момент. Подходящая международная ситуация и хорошее отношение внешних сил могут значительно помочь освободительной борьбе угнетенных народов. Но эта помощь только тогда будет иметь полезные и длительные последствия для независимости какого-нибудь народа, когда он собственными силами будет проводить независимую освободительную борьбу. Только при величайшем напряжении собственной борьбы угнетенный народ может использовать удобную внешнюю ситуацию и стороннюю помощь, чтобы получить и укрепить свою государственную независимость. Освобождение чужими силами может освободить какой-нибудь народ от одной неволи, но настоящей независимости оно не даст.
Поэтому нельзя связывать национально – освободительную борьбу с чужими силами и внешней ситуации. Для чужих народов и держав дело освобождения какого-то народа из под московско-большевистского ярма может быть только дополнительным средством в их собственных политических, стратегических планах, а не собственной жизненной целью, как для данного народа. Поскольку их планы меняются, то меняется и их отношение к освободительной борьбе угнетенного народа.
Главным условием для использования удобной ситуации или внешней помощи для освобождения является существование независимых сил и собственной является существование независимых сил и собственной борьбы народа. Использовать что-нибудь может только тот, кто существует, действует и борется за что-то явное, конкретное, если бы освободительные силы и борьба какого-то народа были бы мобилизованы только под влиянием внешних сил или созданной ими ситуации, то это бы сделало их зависимыми. Вместо того, чтобы самим использовать, они сами были бы использованы. Правда, есть взаимоотношения и совместные действия между народами на принципах взаимной выгоды. Однако партнером для других может быть только такой народ, что является настоящей, самобытной и действующей силой.
Но в украинской политической жизни так же, как и у других народов, есть и другой взгляд на это дело. Есть политические круги, которые, независимо от своих теоретических деклараций, не верят в то, что борьба собственными силами может быть успешной или иметь большое значение. Желая, однако, также национального освобождения из большевистской неволи, они все надежды полагают на западные державы. Они видят единую возможность освобождения в том, что западные державы разобьют большевиков в военном конфликте и дадут угнетенным народам независимость, или другим способом заставят Москву сменить ее внутреннюю систему и политику в направлении большей свободы. Собственные силы и собственная борьба угнетенного народа имеют для них вторичное значение.
Для лагеря ориентации на чужие силы главнейшим вопросом, от которого будто бы зависит дело освобождения – это вопрос, насколько западные державы включают украинское дело в свои дальнейшие политические планы. Этот вопрос небезразличен также для фронта независимой революционной борьбы. И с нашей стороны ведется соответственная внешняя акция с целью, чтобы дело освобождения Украины было надежно оценена и соответственно просчитана разными державами, как важный фактор в современном соревновании двух миров. Но мы говорим о главной существенной роли Украины и неразрывно связанное с этим ее права. Поэтому включение украинского дела в политические планы Запада в том смысле, что она стала бы одним из предметов его игры с Москвой, мы не можем считать главной задачей украинской независимой политики. А это как раз стало как бы наивысшей целью некоторых украинских деятелей. Кое-кому кажется, что если бы только удалось хоть как-нибудь привязать украинское дело к возу западной политики, то это уже само собой обеспечило бы освобождение. Вследствие этого вся будто бы независимая деятельность таких деятелей сводится к тому, чтобы разбудить и удержать интерес чужих держав. Каждое напряжение во взаимоотношениях между западными державами и Москвой усиливают их активность, а застой вызывает сильную депрессию.
Сосредоточение внимания на конъюнктуре часто соединяется с непониманием основных линий развития.
Революционно-освободительное националистическое движение смотрит на развитие международной политической ситуации в основном под тем углом, можно ли включить в это развитие освободительную борьбу Украины и ее союзников, как особый фактор. Известно, что любая держава прежде всего руководствуется собственными национальными интересами в отношении к внешнему миру, в отношении к своим союзникам и противникам. Это учитывает ОУН, ставя на первое место вопрос: насколько международное развитие и политика отдельных государств создают объективно пригодные условия для противобольшевистской борьбы.
С этой точки зрения большое значение имел бы конфликт между западными и большевистскими блоками и твердая западная политика против московского агрессивного империализма. Это важнее, чем пушистая пропаганда и декларации о поддержке национально-освободительной борьбы со стороны Запада, если эти его декларации в практическом отношении идут вместе с политикой примирения и уступок большевистской империи. Только если западные державы будут защищать свои собственные жизненные интересы с надлежащей решительностью и дальнозоркостью, то такие условия создадут ситуацию, удобную для революционной борьбы.
Делом национально-освободительных сил является использовать удобные условия, в частности каждую сложную ситуацию большевиков, и разворачивать революционную борьбу собственными силами и по собственному плану. Это и есть верный путь к партнерству и взаимных полезных действий.
Рассматривая развитие взаимоотношений между западными и большевистскими блоками за весь послевоенный период, убеждаемся, что примирительная политика западных держав была вредной не только для угнетенных народов, но и для самого Запада. Важно, что такое понимание утверждается в политической мысли западных народов. Образовавшееся в период военного союза убеждение, что московско-большевистский империализм не такой уж страшный, уступает узнаванию его настоящей природы. Западные народы все яснее понимают, что неостановимая экспансия и хищнический грабеж – это постоянное, органичное лицо большевистской Москвы.
Вредные иллюзии про возможность стабильного мирного сосуществования исчезают. Его базой могло бы стать прекращение большевистской экспансии; раздел мира на сферы влияния и обоюдное невмешательство; решение спорных вопросов. Но на самом деле понятие мирного сосуществования постоянно сводится фактически к противостоянию двух непримиримых систем и враждебных государственных блоков. Постоянные их географические столкновения на земных просторах и взаимная противоположность практически везде приводят к тому, что сосуществование похоже на совместную жизнь волков и овец. Западные народы на собственной шкуре убедились, что ничего не меняет волчьей природы большевистской Москвы, поэтому всякие надежды на мирное сосуществование теряют смысл. Ведь быть в роли овец, растаскиваемых стаей волков, не хочет быть ни один народ.
В итоге вместо мирного сосуществования существует сосуществование вынужденное. Оно фактически и существует все время. Его стабилизация должна стабилизироваться на выравнивании или уравновешивании военных потенциалов. Но вместе с этим идут и интенсивные действия обоих блоков перегнать или перехитрить противник и обеспечить свой перевес. Неважно, делается это с агрессивными или защитными намерениями в форме вооружений или переговоров о разоружении – эффект один и тот же – вместо стабилизации постоянное движение, гонки. Это уже элементы тихой, но очень опасной борьбы, которая становится тем сильнее, чем больше выравниваются потенциалы обоих сторон.
Однако, сравнивание или даже стабилизация технико-военных материалов не решает вопросы ни войны, ни мира. Существует много других факторов, которые вместе с количеством и качеством армии, оружия, технических средств, имеют решающее влияние на большую или меньшую готовность народа к войне. Это факторы объективной и субъективной категорий, которые нельзя ни сравнивать, ни уравновешивать. Поэтому оценки собственных шансов и шансов противника не победу совершенно различны с обоих сторон. Элемент воли имеет широкое поле и часто играет решающую роль.
Смыслом сосуществования, в течение пятнадцати лет, была и есть борьба, ведущаяся разными способами. Поскольку нет перспектив на то, что империалистично – агрессорская природа большевистской Москвы сменится, то и борьба между двумя блоками останется постоянным элементом современного мира.
Вооруженное противостояние, наполненное периодическим напряжением и борьбой, и не только в форме пропагандистских, дипломатических и экономических конфликтов, но и немаловажными, хотя и локальными вооруженными ударами – это так называемая холодная война. Вначале легкая журналистская фраза получает сейчас мощный и грозный смысл, как удачное название существующей затяжной ситуации.
Для большевиков такое положение очень выгодно. Оно отвечает их внутренним потребностям для оправдания постоянной полувоенной системы. Одновременно, они продолжают свою экспансию в разных направлениях, имея возможность свободно пользоваться почти любыми способами и методами без того большого риска, каким была бы для ни третья мировая война. В то же время для западных держав холодная война очень нежелательна и дорогостоящая. Она противоречит мирной системе демократических стран и потребностям их нормальной жизни. Поэтому Запад так постоянно пытается найти какое то решение ситуации в направлении мирного сосуществования. Но весь накопленный опыт не может остаться без последствий. Безнадежность концепции мирного сосуществования из-за неменяющейся природы московского империализма становится все очевиднее. Мирное сосуществование, как его понимает Москва, для западных держав равнозначно постоянным уступкам, с утратой одних позиций за другими, с капитуляцией перед большевистским агрессивным наступлением.
Если же исключить эту возможность постепенного самоубийства, то остается альтернатива: вооруженное противостояние с постоянной борьбой, т. е. холодная война, или большая горячая война. Эта альтернатива происходит из фактического геополитического положения и соотношения сил и она должна стать основой плановой политики свободных народов. В итоге эта альтернатива должна быть инструментом западной политики для натиска на Москву, а не только защитой от большевистских угроз и шантажа.
Когда в политической мысли западных народов утвердится утверждение что бона с большевизмом необходима и неминуема, тогда вместе с вопросом про ее размеры и остроту, который теперь наиболее волнует эти народы, со временем все настойчивее будет вставать другой основной вопрос – как долго может и должно существовать такое напряжение? В жизни наций должен произойти тот переломный момент, когда они, убедившись в необходимости борьбы, поведут ее с необходимой энергией и найдут в себе волю бороться до победного конца. Это будет поворотный момент в международной политике. После похорон концепции о мирном сосуществовании, развязка может лежать только на линии основной смены соотношения сил между двумя сторонами в смене всего международного положения. И это, как можно надеяться, станет основной целью всей политики западных держав, вместо сосуществования с большевистским экспансивным империализмом, она будет стараться хотя бы обрубать его когти и клыки и создать такую ситуацию, в которой он перестанет быть разрушителем мира и свободы на земле и угрозой для них.
Наиболее радикальный путь к этому – это тотальная мировая война с целью уничтожить большевизм и сломать хребет московскому империализму. Но западные державы не быстро и не легко согласятся на то, чтобы планово выбрать войну, как выход из ситуации. Зато они быстрее могут принять план наступательной стратегии в холодной войне, которая медленнее и не таким радикальным способом должна привести к такой же цели.
До сих пор инициатива в холодной войне полностью была на стороне большевиков, которые, пользуясь наступательной стратегией и разнообразной тактикой, одерживали все новые победы и отбрасывали западные державы на многих важных направлениях. При соответствующих изменениях своих установок Запад может перейти в наступление, успешно атакуя слабые места московской империи и антинародной коммунистической системы. В этой деятельности есть великие возможности, соответствующее использование которых совершенно изменило бы международную. Ситуацию и направило бы ее развитие в противоположном, чем теперь, направлении. Необходимым для этого должно быть решение Запада бороться с Москвой и коммунизмом наступательно и последовательно и не бояться большевистских угроз большой войной, не пасовать перед ними.
Межа между холодной и настоящей войной очень невелика. Она может быть целиком закрыта тогда, когда в холодной войне одна сторона наступает твердо, с решимостью достигнуть намеченную цель любой ценой и напорется на решимость противник далее не отступать. Такая возможность существует всегда и зависит прежде всего от наступающей стороны, от того, насколько она настроена на захват интересов другой стороны. Кто имеет инициативу в холодной войне, тот также имеет контроль над возможностью возникновения горячей войны. Это еще один важный аргумент, который говорит за то, чтобы западные державы приложили бы все усилия и перехватили инициативу в развитии ситуации. А хорошо понимаемая угроза для собственных жизненных интересов и необходимость ей противостоять – это очень сильный момент в политике народов
Разобранные здесь темы приводят к выводу, что в дальнейшем развитии событий Запад должен противостоять большевистскому наступлению каждый раз все тверже и тверже и от обороны переходить в наступление. Это создает благоприятную ситуацию для национально-освободительной борьбы.
Антибольшевистская борьба революционных сил будет получать тем большее значение в международной политике, чем больше будет обостряться и углубляться конфликт между двумя блоками. Это касается не только большой, горячей, но и холодной войны.
Когда на сегодняшних фронтах нельзя победить, а переходить к горячей войне не хочется, тогда в игре с противником нужно привлекать новые силы, использовать новые методы. До сих пор так поступали большевики и с большим успехом. Если Запад захочет перехватить инициативу, не идя на мировую войну, он должен искать такие возможности. А национально-освободительная борьба угнетенных народов – это самое слабое, больное место большевистской Москвы. Оно до сих пор почти игнорировалось Западом. Так не менее это как раз тот сегмент, на котором свободные и угнетенные народы могут совместными усилиями наиболее успешно сломать агрессивность московско-большевистского империализма.
1959 год
Перевод с украинского А. Андреева.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.