Глава 3. Морской флот Всевеликого Войска Донского ХУ-ХУП веков
Глава 3. Морской флот Всевеликого Войска Донского ХУ-ХУП веков
Божий ковчег — боевая ладья.
Ночью идем, как в чернильном растворе.
Гирло донское и турка пройдя,
Вот оно — наше Азовское море.
Утром над морем слоится туман.
Солнце поднимется неумолимо.
Наша надежда — седой атаман,
Знает он море до самого Крыма.
«Мореходы». Ю. Краснолуцкий
Самые смелые исследователи древней истории казачества убеждены, что донцы освоили судоходство по Дону и Азовскому морю еще во времена Киевской Руси. Во всяком случае, их судоводительским опытом охотно пользовались московские князья и чины православной церкви. Известно, что в апреле 1389 года митрополит Пимен рекою Доном плыл на казачьих судах в Царьград и, надо полагать, вышел на них в Азовское море. Данных о морских походах и судостроении донцов в XV и в первой половине XVI века сохранилось чрезвычайно мало. Надо вспомнить, что архив древних актов Донского Войска сгорел в начале XVIII века. Но помимо пожелтевших от времени бумаг, есть и народная память. А она в огне не горит и в воде не тонет. И казачьему роду есть что вспомнить, если песни, сказки и предания оказываются посвященными морю.
Хотя как раз политико-географические условия, в которых приходилось плавать станичникам-мореходам, были очень неблагоприятные. В XV веке практически все побережье Черного и Азовского морей оказалось в руках турок. Казаки были для них самыми ненавистными соседями. Самый прямой и простой путь в море — по реке Дон — закрывал прочный «замок» — турецкая крепость Азов. Второй путь — по реке Миус в Донской лиман, а потом в пролив между Таманью и Керчью, где струги донских казаков «вынюхивали», как стая голодных борзых зайца, сторожевые корабли турецкого флота. Словом, чтобы быть моряком, донскому казаку нужно было обладать бесшабашной удалью.
Первое известие о крупной удаче донцов на море относится к 1574 году[8]. Казаки напали на Азов и сожгли Белгород — татарский город у Аккермана. Затем паруса донцов пугали турок и татар в 1578 году, в 1583, 1586 и 1590 году. Еще через год, в январе 1591 года, флотилия донских стругов прорвалась мимо береговых укреплений Азова и, перейдя море, дошла до Крыма. Высадив десант, казаки напали на татарский город Кафу. Видимо, морской набег оправдал риск, так как затем еще дважды, в 1595 и в 1599 годах, они тревожили крымское побережье.
Но с началом XVII века донцы надолго отвлеклись от морских дел. На Руси наступило «смутное время», и интерес казаков переключился на сухопутье. Там, в уделах Московского княжества, временно оказавшегося без твердой власти и защиты, каждому вольному молодцу находилось занятие. Кто грабил, кто рубился с иноземными оккупантами. Часто эти занятия совмещали. В общем, на морские походы времени не оставалось.
Когда, во многом не без помощи донских казаков, в Москве утвердилась молодая династия Романовых, станичники вернулись на родной Дон. Вновь застучали топоры, и на берегах запахло кипящей смолой: смолили корабельные канаты и корпуса стругов. Кавалеристы вновь превращались в мореходов. Но то ли казаки квалификацию утратили, то ли турецкая разведка оказалась на высоте — первый крупный поход, состоявшийся осенью 1614 года, закончился поражением. В Азовском море их струги подловил флот турецкого адмирала Шакшака Ибрагима-паши. Казаки уже возвращались с добычей в веселом настроении, предвкушая встречу с родными домами, когда прямо по курсу из морского тумана появились форштевни турецких кораблей…
Много стругов было потоплено пушечным огнем, много тонущих казачьих голов было рассеяно над волнами. Спастись удалось немногим. Турки одних пленных казаков наловили более 40 человек. Всех их ждала медленная смерть гребцами-невольниками на турецких каторгах.
Оправившись через год, донцы 12 дней безуспешно штурмовали крепость Азов. Убедившись в неприступности твердыни, они пошли на 70 стругах по второму пути — через реку Миус. Вырвавшись в море, они разграбили и потопили несколько турецких судов и вновь, высадившись на крымский берег, рыскали в предместьях Кафы. Но без особого успеха.
Уже первые два года морской войны донцов в начинающемся XVII веке заставили их атаманов-адмиралов сделать три неприятных открытия. Первое — в связи с неудачами Турции в войне с морскими европейскими державами, турецкие флотоводцы перенесли главное внимание на свои северные моря — Азовское и Черное. Если Средиземное море и южную Атлантику они вынуждены были делить или уступить испанцам, итальянцам, венецианцам, то казаков терпеть не желали. Второе — без флота запорожцев донцам успеха ожидать было очень трудно. А с запорожцами приходилось делиться изрядной долей добычи. Третье — взять у турок Азов Донскому Войску было так же необходимо, как удушаемому человеку сорвать с горла руку врага. Без этого донцам можно было забыть о море.
Неудачи не прекращались. Весной 1621 года объединенный отряд из 1300 донских казаков и 400 запорожских, с атаманами: Сулимой, Шилом и Яцком — отправились на Черное море — к берегам Турции. Но не загорать и купаться, а пограбить город Ризу и дворец местного паши. Горожане дали достойный отпор «викингам южных морей», казаки понесли сильные потери. Выйдя в море, их флотилия попала в сильный шторм, стихия погубила немало стругов. Но окончательно добил казачий флот турецкий адмирал, догнавший их малочисленные гребные суда на 27 галерах. Уставшие и израненные казаки не смогли принять бой, мусульмане расстреливали их суда, как мишени. Немногим удалось оторваться от погони. Из 1300 донцов домой вернулось менее 300. Из 400 запорожских — уцелело три десятка. Всего 8 стругов и «чаек» дошли до родных пристаней. Таких потерь казаки не знали давно, но их величина вызвала размах ответных мер. Дон казался неисчерпаемым в людских ресурсах.
В июне 1622 года 50 новеньких стругов с 1500 донцами смерчем прошлись по татарским и турецким берегам Крыма. Под Кафой захватили два турецких корабля и направились к Балыклее (Балаклаве). Затем появились у берегов Анатолии и совершенно опустошили Трапезунд. Окрыленные успехами, они взяли курс на запад — к Стамбулу. Вскоре от страха заволновались и рядовые жители столицы, и обитатели султанского дворца. Французский посланник в Стамбуле доносил в Париж о действиях донцов в деталях: «Казаки появились в 15 лье[9] отсюда на 30 лодках, чтобы захватить город Кодриа, расположенный в 6 лье от Черного моря в Натолии. Они оставили по себе следы разрушения и увели более тысячи пленных из Карамуссала».
Разумеется, вести с собой тысячу пленников, тысячу ртов, «православные крестоносцы» долго не могли. Поэтому, когда турки послали навстречу казачьей флотилии 16 галер и предложили за пленников выкуп, станичники страшно обрадовались. Они причалили к берегу и азартно торговались три дня. Пожалуй, согласись они сразу на предложенную цену, то с прибылью вернулись бы домой. Но всех и всегда губила жадность!
Турецкие корабли внезапно атаковали казачьи струги и прибрежный лагерь. 15 казачьих судов было сожжено или потоплено, все пленные отбиты силой, а сами казаки только убитыми потеряли более 400 человек (по другим данным, урон был больше — 18 челнов и более 500 трупов). Многие недавние пленниковладельцы сами стали невольниками. Лишь небольшая группа счастливчиков 8 августа 1622 года доплыла до Дона. Без добычи, славы и победы.
Тем же летом еще 800 донцов во главе с атаманом Исаем Мартемьяновым подкараулили идущий в Азов конвой транспортных турецких судов. Засада принесла успех — вблизи Азова станичники захватили корабль и две комяги[10]. 26 июля они вернулись с добычей и с тремя трофейными пушками.
Крепнущее Московское царство в начале 20-х годов XVII века стремилось взять реванш в борьбе с Польшей за поражения, полученные от нее в начале столетия. Искало союзников против католиков в лице мусульманской Турции. Дабы заручиться расположением Стамбула, русский царь пытался пресечь действия донцов против турок.
27 апреля 1623 года на Дону был созван Войсковой Круг, на котором прибывший из Москвы князь Белосельский зачитал царскую грамоту. В ней государь убеждал членов казачьего «парламента» не допускать нападений на мусульман. А чтобы доводы были действеннее — московский князь укрепил их наличным золотом и серебром.
Почему-то ряд историков называет этот подкуп казачьей элиты Дона московским правительством «жалованьем». Царь жаловал, то есть дарил кому-то деньги, вотчины, меха… Но это была оплата, награда. И вовсе не обязательно, что это имело смысл «заработной платы» подданным самодержца. Царь жаловал и иностранных дипломатов, купцов или мастеров. Но когда упоминают о царском жалованье донским казакам, то всегда представляют дело так, как будто это была регулярная оплата казны. Всевеликое Войско Донское якобы являлось составной частью Московского царства.
Весной 1623 года в Кремле не были заинтересованы в том, чтобы донские атаманы вели мореходные ватаги к турецким берегам. И просто подкупали их, что делали правители во все времена. Правда, денег на всех явно не хватало! Хотя члены Войскового Круга и отписали в ответ царю в том духе, что, дескать, они теперь к турецкому гарнизону Азова испытывают исключительно платонические чувства, а крымские и турецкие берега их интересуют лишь как места для морского туризма, — тем же летом 1000 донцов на 30 стругах подошли к Кафе. Они потопили турецкую комягу и наловили немало живого товара на обмен и продажу. Досталось и черкесам на Темрюке.
Но Крымом и Керченским полуостровом дело не ограничилось. Московский царь не случайно именно летом 1623 года так настойчиво и щедро убеждал казаков не трогать турок. В султанском дворце Стамбула произошла смена власти. На престол вступил новый монарх — Мурад IV. Молодой царь всея Руси, Михаил Федорович Романов, спешил завести с ним дружбу против поляков. И готов был сам заплатить казакам, лишь бы они не заставляли гневаться новоиспеченного султана. Как бы не так!
Для начала донцы, в компании с запорожцами, высадились на малоазиатском побережье у Трабзона. Выжгли пригороды, захватили купцов и горы всякого добра. В том числе и боевые трофеи — корабли и пушки. А потом заявились прямо к турецкой столице. И не для того, чтобы поздравить султана Мурада с восшествием на престол.
В рукописи Афонского Иверского монастыря нашли запись на греческом языке, свидетельствующую о нападении казаков на Стамбул 9 июля 1623 года. Шесть тысяч казаков на 100 судах разграбили окрестности столицы, выжгли два квартала самого города… Правда, неизвестный автор древней рукописи уточняет, что турки опомнились и так дали сдачи налетчикам, что из 6 тысяч живыми и свободными уплыли домой только 70 человек. Такая необыкновенная точность в цифрах заставляет сомневаться в абсолютной достоверности описываемых событий, но главное все же было отражено верно. Донские казаки фактически обманули всех! В Грановитой палате Московского Кремля так же, как и в султанских покоях Стамбула, гремели проклятия в адрес коварных казаков. А у всех станичников в карманах звенели монеты. У казачьего старшины, у атаманов — русские рубли и полтины, у простых казаков — золотые султанской чеканки. И все на Дону были довольны. Те, кто вернулся.
Весной 1624 года 55 стругов под началом атамана Демьяна Черкашенина вышли в Азовское море. Разорили Старый Крым, татарские улусы возле Керчи и с добычей вернулись в родные дома. Правда, не все. Буря частично отомстила за татар, потопив дюжину стругов.
1626 год ознаменовался еще двумя походами донских казаков на крепость Азов, в которых участвовало, общей численностью, более 2000 казачьих сорвиголов. Правда, саму крепость они не штурмовали, только «огороды жгли и отводные башни разломали».
Несмотря на то что на этот раз жертвами казачьего молодечества были лишь огороды турецкого гарнизона, Азов становится вожделенной мечтой донских атаманов. И на Войсковом Кругу, и на станичных майданах гутарили только об одном — о нужде прохода в море через Азов. С середины 20-х годов XVII века эта морская крепость превратилась в стратегическую мишень № 1 для фальконетов и пищалей станичников.
Правда, для решающего штурма сил еще не было, а главное — привлекали другие походы, способные принести быструю прибыль. В апреле 1630 года тысяча донцов на 28 стругах подошли к городу Керчь, но не смогли одолеть крепостные стены. Потеряв более сотни бойцов убитыми, утешились разграблением греческих православных поселений на берегу Черного моря — Айсереса, Арпат, Инебола. Свою христианскую совесть налетчики успокаивали тем, что греки являются подданными султана, дань платят ему, так что они грабили не единоверцев, а налогоплательщиков ислама. Турки своих данников в обиду не дали, направили эскадру кораблей, которая настигла морских разбойников. Три сотни станичников на 8 стругах были захвачены в плен и посланы гребцами на турецкие каторги.
В том же году маленькая группа донцов — 40 человек — примкнула к сильному отряду запорожцев. Они достигли Трабзона и внезапным налетом обрушились на городок. Захватили много пленников. При дележе добычи донцам, несмотря на их малочисленность, досталось 80 пленных. А главное — юная красавица турчанка — дочь трабзонского кадия (городского судьи). История не сохранила подробностей ее судьбы — бросил ли ее с казачьего челна в воду предшественник Разина, либо была онапродана сластолюбивым рабовладельцам. А может, приняла православную веру и, став супругой казака, нарожала маленьких донцов — черноглазых и смуглых?
В 1630 году в Москве настолько уверовали в силу своего «жалованья», что потребовали от донцов не только не трогать турок, но и еще идти на помощь войскам турецкого паши под Очаковом. Только потому, что русский царь заодно с Турцией воевал с Польшей. С Дона, из местечка Раздоры, своего рода столицы Войска, в Кремль пришел лаконичный ответ: «Турским Мурат-салтанам не служивали». Москва пыталась погрозить войсками. Станичники не испугались, пригласив на бой и предупредив, что им на помощь, в случае московской агрессии, готовы прийти тысячи запорожцев. Московский царь не решился воевать на два фронта — против Польши и Дона. Тем дело и кончилось. Этот случай — яркое подтверждение того, что Донское Войско до Петра I обладало полным суверенитетом.
1631 год — более 700 донских казаков организовали, соединившись с запорожцами, новый морской поход на Крым. Этот отряд разгромил татарские улусы в предместьях Керчи. В августе казаки овладели Гезлевом и Инкерманом. Крымский хан Джанибек-Гирей приказал своим агам Маметше и Канту собрать войско. 800 татар напали на казаков недалеко от Мангупа, но экипажи морских стругов ответили яростной контратакой. Захватив две татарские пушки, преследуя татар, казаки направились к Бахчисараю, а потом вторично овладели Инкерманом. Походы в Крым продолжались и позднее. 9 мая 1638 года 75 донских стругов пошли на Кафу.
В 1640-м атаман Черкашенин одержал морскую победу над турецкой эскадрой в Керченском проливе. В бою на ближней дистанции сошлись 23 струга и 40 турецких галер. Обычно подобные столкновения оканчивались печально для казаков. Тем более что мусульмане имели численное преимущество вполовину. Но на сей раз турки, потеряв два корабля, первыми вышли из боя.
Несмотря на то что на неприятельском побережье морские десанты донцов часто одерживали победы, в открытом море перевес был на стороне турецкого флота. Главная причина этого в том, что казакам было чрезвычайно трудно незамеченными проскочить мимо дозоров Азовской крепости турок. А когда их струги появлялись в море, их там уже искали турецкие корабли. Азов стал «замком», закрывающим свободный вход в Азовское море. Без овладения им донскому казачеству нельзя было рассчитывать на морскую жизнь.
Так сложилось, что к началу XVII века Азов оказался единственным портом, через который московиты и донские казаки могли попасть в южные моря. О взятии Азова мечтал еще Лжедмитрий I. И не только мечтал, но и, приказав соорудить под Москвой макет азовской крепости в натуральную величину, лично командовал учебным штурмом. Дальнейшие события не дали возможности применить полученные знания на настоящем Азове. Но кем бы ни был на самом деле этот удивительный человек (беглым монахом Отрепьевым, потомком вымершей царской династии, европейским авантюристом, гостем из сверхдалекого будущего времени), он понимал стратегическое значение Азова для Руси. Увы, вскоре москвичам стало не до южных границ.
Зато донские казаки, едва освободившись от хлопот по водворению на царство новой династии Романовых, все настойчивее ломились в ворота Азова. Еще в августе 1634 года они, совместно с запорожцами, едва не овладели им. Весной следующего года они вновь появились у подножия его башен. Турецкий султан повелел паше крымского города Кафы спешно направить свежие войска на помощь осажденному турецкому гарнизону. Только огромное неравенство сил заставило казаков отступить.
Но весной 1637 года Войсковой Круг донцов принял роковое для Азова решение — город и порт взять во что бы то ни стало. Главнокомандующим всех морских и сухопутных сил донцов был назначен атаман Михаило Татаринов. 21 апреля 1637 года 4400 донских казаков расположились лагерем у стен Азова. С точки зрения фортификации эта крепость представляла собой целых три укрепленных района. Насчитывала 11 башен, и каждый из городков был разделен высокой каменной стеной. Собственно, сам Азов, «град старинной», был построен еще генуэзцами. Его башни и стены были вооружены несколькими десятками крепостных пушек крупного калибра. По меркам средневековья, Азов был сильной крепостью. К нему вплотную прилегали два городка — Тапракалов и Ташкалов. Вокруг них возводили земляные насыпи, но каменные стены были сложены без известняка, поэтому размывались дождями и осыпались. Но, несмотря на это, турки считали Азов крепостью неприступной.
Осада ее длилась два месяца. Обычно турки, засевшие на стенах, рассчитывали на помощь татарской конницы. Когда в прошлые годы казачьи сотни и полки осаждали крепость, со стороны степей их тыл атаковала татарская кавалерия. Но в тот год татарам было не до своих азовских союзников, их ханы грызлись между собой. Этим и воспользовались в штабе атамана Татаринова, наметив со стороны суши место главного приступа. Азов был в первую очередь морской крепостью. 11 июня 1637 года Азов — город, порт и крепость — пал под казачьими клинками. Вожделенный путь к морю стал свободным!
Правда, турецкие адмиралы сделали профессиональный вывод: выход к морю — это еще не значит право на него. На следующий год в Азовское море вошла турецкая эскадра из 40 каторг, под флагом начальника арсенала Пиала-аги, установив морскую блокаду потерянной крепости. Эскадра легла в дрейф и стала поджидать неприятеля. Как раз из самого Азова, пограбить Тамань, выгребла флотилия из 30 казачьих стругов, с 1700 казаками на борту. У мыса Чук, в дельте Кубани, произошло морское сражение. Оно окончилось полным разгромом казачьей флотилии. В первый же день казаки потеряли 5 судов и 500 моряков. Спасаясь от турецких кораблей на мелководье, казаки налегли на весла и ушли вверх по Кубани. И нарвались на целую очередь засад, устроенных для них кубанскими татарами. Семь суток казачий отряд прорывался на донские берега. Пришлось бросить все струги, и еще 700 донцов навечно легли в кубанскую землю. Домой вернулась третья часть от общего числа ушедших в тот гибельный поход.
Донские казаки занимали Азов четыре года. Но это не значит, что они сидели беспечными курортниками на его башнях, любуясь морскими закатами и слушая рокот прибоя. Используя Азов как военно-морскую базу своего Войска в Азовском море, в 1640 году атаман Черкашенин вывел в Керченский пролив флотилию из 23 стругов. Его опять поджидала турецкая эскадра из 40 галер. Атаману удалось вырваться из боя, да еще потопить два турецких судна. Но пришлось вернуться под защиту береговой артиллерии Азова. Получалась патовая ситуация: Азов-то казаки взяли, но вот выйти из него на оперативный простор не давала морская блокада, установленная турецкими флотоводцами.
В Стамбуле тем более этого казалось мало. Вернуть Азов под знамя с исламским полумесяцем считалось делом чести. Султан Мурад IV поклялся своей бородой вернуть Азов. Но клятву выполнить не успел, помер. Еще год в столице Оттоманской империи его наследники делили трон. Но едва власть окрепла, как завещание покойного султана бросились выполнять его преемники.
В 1641 году турки сосредоточили у Азова огромный флот. По свидетельству летописцев, «паруса этой эскадры закрывали солнце». Еще бы! 100 каторг беломорских[11], больших кораблей — 80, малых кораблей — 90. Еще было 20 большегрузных транспортов, на которые, помимо массы боеприпасов, загрузили мощные стенобитные орудия. Итого — почти 300 больших и малых судов. Численность сухопутных войск осады указывают в 250 тысяч человек. Но нет сомнений, что численность армии Гуссейн-паши, которому султан поручил освободить Азов от неверных, сильно преувеличена! Скорее всего, нолик приписали позднее впечатлительные потомки. И в начале XXI века войсковая группировка в 250 000 человек — прожорливая и трудноуправляемая армия. Учитывая, что численность казаков, оборонявших Азов три месяца, определяется всего в 5 тысяч человек, в приписке можно не сомневаться. Сколько бы ни были тверды стены крепости, пять тысяч человек три месяца никак не могут продержаться против четвертьмиллионной армии! Да еще и выстоять, так как 7 июня Гуссейн-паша приказал начать осаду, а 27 сентября турки от Азова отступили. Потери турок точно не известны, но казаки потеряли более 3000 человек. Если бы действительно в Стамбуле узнали, что Гуссейн-паша, имея 250 000 воинов, не справился с 5000 тысячами… Султан мгновенно послал бы неудачливому полководцу в подарок шелковый шнурок, и тот повесился бы на нок-рее своего флагманского корабля. Но турки без стыда и страха из-под Азова ушли. Покинули его через год и казаки. Сами.
Забрав с собой 80 тяжелых крепостных пушек, сняв кованые ворота и взорвав все башни. В 1642 году этот порт вновь стал турецким.
Но нет худа без добра! Возможно, что покорение Азова, а затем его утрата привели к тому, что донцы оценили значимость единого военно-административного центра. В 1644 году на одном из островов в низовьях Дона была основана столица Войска — город-крепость Черкасск[12]. Казаки дружно сложили каменные стены, установив на них пушки, привезенные из Азова, насыпали земляные валы. Приходится только жалеть, что никто из донских атаманов не решился основать столицу Войска в покоренном Азове в период 1637–1642 годов.
Донцы оставили Азов, но их атаки на него не прекратились. Они стали еще яростнее, еще чаще. И на море все активнее действовали казачьи адмиралы.
В июне 1646 года Войсковой старшина Осип Петров вывел в море 1500 казаков на 150 стругах. В 10 милях от Азова встретили шедшие из Кафы пять турецких комяг[13]. Окружили, взяли на абордаж, потопили из них три, сто турок пустили на корм рыбам.
Дальнейшая хроника боевых действий донских казаков на море в период с начала 20-х по середину 90-х годов XVII века не позволяет считать их сухопутным, кавалерийским сословием.
Октябрь 1644 года — казаки на 30 стругах штурмовали Азов, но с большими потерями отступили.
20 апреля 1645 года — атаман Алексей Старов вывел 64 струга с двумя тысячами человек под Керчь. Летом казаки вновь пытались вернуть Азов — штурмовые лестницы вязали, сидя в стругах. Не вышло.
1651 год. 900 донцов на 12 больших стругах (получается, что экипаж каждого корабля — 75 человек) вышли в Черное море и внезапно напали на турецкий город Каменный Базар под Синопом. Взяли 600 пленников и много добра. На обратном пути перехватили и потопили в открытом море три транспортных судна, идущих в Стамбул с грузом пшеницы.
1652 год. Тысяча донцов на 15 стругах, с атаманом-адмиралом Иваном Богатым ходили к Стамбулу. На Ромельской стороне взяли богатую добычу (возможно, что их атаман Иван вошел в историю с кличкой, говорящей о его пиратской удачливости). Надо признать, что обладал он и флотоводческими способностями. На обратном пути флотилию казаков догнала турецкая эскадра из 10 галер. Казаки не стали удирать, а дали ей бой. И вышли победителями!
1653 год — донцы, во главе с атаманом Семеном Свигуном, перехватывали в Азовском море транспортные суда турок с грузами для крепости Азов, установив для нее свою морскую блокаду.
В январе 1653 года произошло событие, которое ряд историков России, Украины, Европы и Америки оценивают по-разному. Переяславская Рада утвердила… одни считают, что присоединение Малороссии к Московии. Другие, что всего лишь временный военно-политический союз Гетмана Украины Хмельницкого с Москвой против Варшавы. Во всяком случае, после этого события флот Запорожского Войска в Черном и Азовском морях стал действовать с учетом мнения из Кремля. И стал чахнуть и хиреть, как соловей в золоченой клетке. А для ВМФ Донского Войска, наоборот, наступал период максимальной активности на море.
В мае 1656 года — 19 стругов с 1300 донцами на борту атаманы Будан Волошанин и Иван Богатый повели на крымское побережье между Судаком и Балыклеей[14]. С берегов Крыма казаки переплыли Черное море и напали на турецкий город Трабзон. Но получили отпор и утешились городом меньшим — Триполем. Захватили три пушки и из них обстреляли турецкий корабль, пытавшийся было помешать им. 18 августа, после трехмесячного плавания, казаки вернулись домой. А 2 1 августа новая партия донских казаков уже взяла курс на Крым. Две тысячи донцов на судах вновь осадили Азов. А потом прошлись огнем и саблей по Темрюку, Тамани, ворвались в Кафу и Балыклею. В тот год в морских походах против мусульман участвовали в общей сложности более 3000 казаков.
Весна 1660 года. Получив политическое одобрение и припасы из Московии, атаманы Донского Войска стали готовить казачью морскую армаду — 8000 казаков на 500 стругах. Видно, что-то не сложилось, так как в море вышел только разведотряд из 30 стругов. Встретив турецкую эскадру из 35 галер, донцы вернулись, не приняв бой.
Август 1661 года. С утратой Азова попасть в море можно было лишь по мелководной протоке — Казачий ерик, который турки и татары старались засыпать и постоянно вели наблюдение за ним. Казаки под огнем турок его очистили, протащили струги и вышли в море. Там их ждал отряд из пяти турецких судов. 20 казачьих стругов вступили в бой. Турки бежали. А казаки вышли в Черное море и разорили более 10 селений в Крыму на территории от Судака до Кафы.
1662 год. Казаки на трех стругах захватили в Азовском море три турецких корабля и взяли 60 пленных.
1666 год. 500 донцов с атаманом Родионом Оси-повым погромили крымское побережье.
1673 год. Донской атаман Михаил о Самаренин вышел в Азовское море на 1 1 стругах.
А теперь, читатель, внимание! 30 мая 1674 года младшему сыну русского царя Алексея Михайловича Петру исполнилось два года. Будущий «основатель русского флота», в том числе и в Азовском море, тем летом буквально под стол пешком ходил. И тем же летом эскадра русского флота, числом в 25 парусно-гребных судов, под командованием полковника Касогова вступила в бой с турецкой эскадрой у Таганрогской косы.[15] Эта коса находится в Азовском море! И хотя успеха в том бою добились лишь союзники-казаки — захватив турецкий корабль, факт налицо.
Русский военный флот в Азовском море появился в 1674 году! За 22 года до того, как под Азовом появился Петр I! И в отличие от петровского, вел успешные боевые действия и был боеспособным.[16]
В Таганроге греется в лучах теплого солнца памятник Петру I — «основателю русского флота на юге России». Незаслуженно греет этого истукана слава. Ибо нет в Таганроге памятника полковнику московского царя — Касогову, вступившему в этих водах в бой с турецкой эскадрой.
Но именно с начала 70-х годов XVII века донские казаки начали действовать на море, опираясь на всяческую поддержку Московского царства. И боевая летопись казачьих донских ВМС продолжалась.
1675 год. 500 казаков напали на 20 турецких судов, стоящих на якоре в устье Дона, и привели их целыми в Черкасск.
1676 год. 99 стругов вышли в Азовское море и совершенно нарушили турецкие морские коммуникации.
1677 год. 6 стругов с 700 казаками напали на Тем-рюк.
В мае 1685 года 1000 казаков на 56 стругах вышли в море и захватили у Азова два турецких судна с провиантом для гарнизона его крепости. Потом захватили еще пять кораблей.
Сентябрь 1686 года. 500 казаков на 30 стругах проводили операции в Черном море, 800 станичников наводили на турок страх — в Азовском.
Лето 1687 года было «черным» для казачьего флота донцов. Нет, сначала все было как обычно. В мае 800 казаков с атаманом Петром Калмыком вышли в море и взяли курс на Темрюк. Награбив добра вдоволь, стали пробираться по протоке Казачьего ерика мимо Азова. Тут-то на них и обрушились из засады татары и турки. Занятые транспортировкой стругов, казаки оказались застигнутыми врасплох. Только убитыми они потеряли более 400 человек. Часть их была захвачена в плен, во главе с раненым атаманом. Казачьего вожака после пыток казнили в Азове. До родных куреней добралась лишь горсточка счастливцев.
Через год казаки оправились от поражения. В мае 1689 года атаман Зот Камышников с 1000 казаков на 45 стругах подошел к Азову и, разорив окрестности, ушел на Крым. В августе другой атаман — Тимофей Долгий — вывел в Азовское море 690 казаков и захватил два турецких судна.
А в декабре между Донским Войском и турецким гарнизоном Азова случилось перемирие. Видимо, накал и ожесточение морской войны были столь велики, что обеим сторонам потребовалась хоть краткая передышка. Приходится только удивляться, как при такой интенсивности и масштабе разбоя на крымском и азовском побережье еще оставалось что грабить? Но в том-то и дело, что оставалось.
Уже через два года — в 1691-м, на пиратский промысел в море вышли 800 донцов. На следующий год 1200 донцов разделились: 77 стругов пошли на Темрюк, 15 стругов подошли к Азову.
Но росла и сила сопротивления со стороны татар и турок. В мае 1694 года 1000 донцов на 65 стругах во главе с атаманом Борисом Даниловым ходили на Крым. На обратном пути их встретила у Азова эскадра из 30 турецких каторг. Хотя казакам удалось потопить две из них и оторваться от погони, домой им пришлось добираться пешком, бросив струги и большую часть добычи. Морем вернуться им не дали. В тот же год еще 17 стругов с атаманом Зотом Андреевым добрались домой только через «гнилое море» — Сиваш.
Усиливался отпор и со стороны турок. По объективным обстоятельствам росло влияние и Московского царства, уже втянувшее в свою «геополитическую орбиту» Запорожское Войско. Поэтому то, что Донское Войско вскоре стало составной частью Московии, было исторической закономерностью. Увы, но именно эта закономерность и вынесла смертный приговор военно-морскому флоту казаков. (Об этом в следующей главе.)
Необходимо отметить другое. Хроника действий донских казаков на море, многочисленность их стругов и их экипажей заставляет по-другому ответить на вопрос: были ли донские казаки XVI–XVII веков сухопутными кавалеристами? Были ли у них время и место для занятия коневодством? Ведь далеко не каждая лошадь годится для кавалерии. Столица Донского Войска, Черкасск, была расположена на острове, где там место для выпаса боевых коней? Если вокруг только судоверфи, на которых рубились и конопатились струги, и корабельные мастерские, где ковали якоря и плели канаты.
Казаки Дона легко пересаживались на коней, отбивая табуны у степных татар. Но, выполнив задачу, легко оставляли их, возвращаясь к берегу моря. Основными источниками жизнедеятельности донского казачества допетровского периода были рыболовство, охота и морское пиратство. На лошади Черное море не переплывешь и рыбы на зиму не наловишь. Атаманы Донского Войска той эпохи — сплошь командующие казачьих флотилий, а не полководцы конных частей. Это позже, когда казакам отбили память о море, их насильно пересадили на коней, превратив «морское сословие» в землепашцев и скотоводов. Конь — это символ казачества начиная лишь с XVIII века.
О морской истории донского казачества напоминают лишь макеты их стругов в музеях на донской земле: в Новочеркасске, в Старочеркасске, в музее станицы Елисаветинской… Нет больше казачьих парусов в теплых морях России. Только плещут ностальгически волны Азовского моря — было, было, было…
Впрочем, есть надежда, что в веке XXI хоть один струг вновь выйдет на просторы моря. В августе 2003 года автор этих строк в Новочеркасске познакомился с подхорунжим Донского Войска — Юрием Михайловичем Дегтяревым, казаком станицы Гниловской. Он одержим идеей в ближайшее время построить точную копию казачьих стругов XVII века и доказать мореходность донского казачества. Бог ему в помощь — духовному потомку казачьих адмиралов той эпохи! Попутного ветра…
•
Итак, морские казаки: донцы, запорожцы, терцы, яицкие… В общем-то их древней историей периода XVI–XVII веков и исчерпывается история казаков как морского сословия. Но, оценивая их, можно сделать вывод — казаки сформировались исключительно как морское сословие, став авангардом славянского, православного мира в деле освоения Мирового океана. Ими пройдены тысячи морских миль в Атлантическом, Тихом и в Северном Ледовитом океанах: покорен Дюнкерк, открыт пролив между Америкой и Евразией, к Руси присоединена Камчатка. Казаками в Азовском, Каспийском и Черном морях выиграны десятки морских боев и сражений, потоплены сотни мусульман, взяты десятки прибрежных крепостей и городов, высажены сотни успешных морских десантов. Казаками велась обширная морская торговля со многими странами Востока. На островах, на берегах отстраивали свои городки и столицы казаки. В станицах росли и воспитывались адмиралы, матросы, комендоры казачьего флота, капитаны дальнего плавания и удачливые рыболовы-промысловики. На казачьих судоверфях спущены на воду тысячи боевых и транспортных морских судов. На стапелях оттачивали свою квалификацию казачьи корабелы — инженеры, кузнецы, канатчики, плотники, парусных дел мастера. Они не нуждались в специалистах из Амстердама или Лондона. Да, казаки не возводили многопушечных кораблей с большой осадкой. Но только потому, что не имели в них нужды. Им было нужно море, а не корабли сами по себе.
Вольное казачество допетровской эпохи сложилось как экономическое сообщество, живущее морем. Не кавалеристы сухих степей от случая к случаю брали в руки весла… А моряки порой садились в кавалерийские седла. И только.
И еще одно доказательство этому. В начале 80-х годов XIX века стал восстанавливаться русский регулярный Черноморский флот. Строились новенькие канонерские лодки. И в черноморском Адмиралтействе стали присваивать им казачьи названия: «Донец», «Запорожец», «Терец», «Уралец», «Кубанец». Пять боевых кораблей один за другим получили казачьи названия. Если бы станичники этих войск никогда не имели никакого отношения к морю и флоту, то зачем было в их честь называть черноморские корабли? Нет, царские адмиралы знали, чем можно пугать турок. И спустя два века в Стамбуле ежились при воспоминании о свирепых эскадрах «православных крестоносцев» — казаков.