Культура

Культура

1. Общие тенденции развития

Уже первые послесталинские годы вызвали существенное изменение культурной атмосферы в стране. Позднее оно получило название «оттепели», по имени обретшей тогда широкий резонанс повести И. Эренбурга. Его герои, «оттаивая», по выражению автора, впервые в послевоенной литературе высказываются, хотя и осторожно, против «показухи», двоедушия и равнодушия, царящих в обществе. Получили известность В. Померанцев, выступивший против литературного приукрашивания действительности в статье «Об искренности в литературе», и В. Дудинцев, показавший в романе «Не хлебом единым» бюрократическое отторжение нового и прогрессивного. Эти книги еще не колебали государственные устои, но они отмечали их неблагополучие, они рождали пусть и ограниченный, но протест против той косности, в которую погрузилась страна, они пробуждали общественную активность.

Большим культурным событием явился II съезд советских писателей, состоявшийся в 1954 г. Впервые здесь обнаружилось противостояние писателей разных культурных ориентации, наметился робкий отход от канонизации художественных приемов «социалистического реализма».

Не случайно связанная с «оттепелью» либерализация коснулась в первую очередь не обществоведения, а сфер литературы и искусства. «Человек советский», размышляющий и сомневающийся, возник прежде всего на сцене и на экране, в беллетристике и в живописи. Там его появление можно было объяснять и художественным вымыслом, и случайностью, и субъективностью художника — словом, всем тем, чем не могло быть оправдано его проникновение на страницы научных произведений. Литература и искусство «оттепели» заметно способствовали превращению идеологических символов режима в нечто такое, что могло опорочить политические порядки в СССР. Упрощение духовной жизни прошлых поколений, наделение их идеальными и абстрактными «революционными» характеристиками, к тому же порожденными как образец во времена «охоты на ведьм», шпиономании и подозрительности — все то, чем отличались историко-психологические этюды прошедших лет, высветило бы теперь жестокость и ущербность режима, что отнюдь не отвечало желаниям властей. Откликаясь на дух времени, историки и литераторы должны были воссоздать уже более человечный, без откровенного вызова общепринятым нормам, либерализованный облик ушедшей эпохи. Только в такой форме беллетристическое сочинение либо историческое исследование могло быть прямо или косвенно использовано в системе «политического воспитания» масс.

Конец 1950 — начало 1960-х гг. — это время новых экспериментов в культуре, но экспериментов своеобразных. Их основа — возвращение к художественным ценностям прежних лет, но преимущественно 1920-х и отчасти 1930-х гг.

Произведения блестящих литературных теоретиков 1950–1960-х гг. М.М. Бахтина, В.Б. Шкловского, В. Проппа рождены в русле тех новаторских идей, которые они развивали в 1920-х гг. Имевшие оттенок оппозиционности постановки Ю. Любимова в Театре на Таганке, несомненно, ориентировались на работы В. Мейерхольда. Операторская работа С. Урусевского, прославившая фильм «Летят журавли», напоминала творческие приемы авторов фильмов «Броненосец „Потемкин“» и «Стачка» С. Эйзенштейна и Э. Тиссэ. Правда, и творческий поиск 1920-х гг., служивший образцом для 1960-х, уже искажался государственным вмешательством. Но этот поиск еще не нес отпечатка того мертвящего, нивелирующего всех и вся, примитивного «культурного» произвола чиновников, чем и знаменито время конца 1930-х — начала 50-х гг. Он позволял создавать художественно и интеллектуально значимое, не входя в конфликт с политической системой — и потому оказался таким привлекательным для культуры «оттепели».