Глава 1 И все-таки... «малая война»

Глава 1

И все-таки... «малая война»

«Не смей начинать первым, выжидай.

Не смей начинать и на вершок,

Лучше отступи на аршин.

Это значит действовать, бездействуя,

Поражать без усилия...»

Из древней китайской философии

Как известно, главная задача партизанской войны – организованная вооруженная борьба населения страны по изгнанию противника и освобождению своей территории. Сегодня подсчитан и вероятностный характер участия населения в партизанской войне. Прогнозируется, что через несколько лет оккупации на захваченной территории 10% населения могут стать предателями (из них около 3% активными и 7% симпатизирующими противнику). Из 90% патриотов 20% войдут в движение Сопротивления и будут вести активную борьбу с противником. Около 70% займут пассивную, выжидательную позицию. Так гласит исторический опыт, а значит, такова и серая правда войны.

Говоря о партизанской войне, следует остановиться на двух особенностях. Первая – это стремление обеспечить тесное единство в партизанской борьбе специальных и иррегулярных (народных) формирований. Вторая – двуединый характер задач, решаемых партизанами. Сюда входит борьба с диверсионно-разведывательными группами предполагаемого противника и собственная диверсионно-разведывательная деятельность в его тылу.

Исторически сложилось так, что с момента появления регулярных армий в партизанской войне исконно существуют два начала, которые прослеживаются с древнейших времен до наших дней: партизанство организованное и стихийное, военное и «крестьянское» (1812), войсковое и повстанческо-революционное (гражданская война). Не составила в этом плане исключения ни одна из так называемых национально-освободительных войн, сопутствующих, а в ряде случаев способствующих развалу колониальной системы. В партизанскую борьбу как целенаправленно, так и в силу вынужденных обстоятельств активно включались как армейские, так и войсковые специальные формирования. Между тем эта сторона партизанской борьбы до сих пор не исследована и не осмыслена, что не могло не привести к односторонности оценки самого явления.

Дело, видимо, в том, что партизанская война как военный метод и ее искусство развиваются параллельно военному, можно сказать, на конкурентной основе, поскольку ведется она не в интересах создаваемых легитимно вооруженных сил, а возникающих из недр народных масс, как правило, «незаконных» самодеятельных, импровизированных вооруженных формирований.

Теоретические положения партизанской войны в силу двойственности характера явления хотя и были предметом дискуссий, однако это не мешало их включению в нормативные акты.

Прекрасно сознавал значение партизанских действий Петр I. В декабре 1706 г. в ходе войны между Россией и Швецией 1700 – 1721 гг., известной под названием Северной, он созвал Военный совет, на котором было принято решение «встретить противника в Польше», но сражения там не давать, а на переправах и «партиями» путем лишения провианта и фуража «томить неприятеля». План действий состоял в том, чтобы при наступлении Карла XII уклоняться от боя в пределах Польши и, отступая к своим границам, изнурять противника постоянными нападениями легких отрядов, лишать его средств продовольствия, всячески препятствовать передвижению неприятельской армии.

Тот факт, что Петр I учитывал важность такого нового явления, как воздействие на тыл и тыловые коммуникации противника, признавал стратегическое значение партизанских (специальных) действий в этой борьбе, подтверждается учреждением им впоследствии целого корпуса, специально предназначенного для действий на сообщениях неприятеля, так называемого «корволанта». Его состав, численность, организация и назначение лучше всего определяются главой шестой «Устава воинского», изданного 30 марта 1719 г. В нем, в частности, говорится: «Корволант (сиречь легкий корпус), которое тако уже было, или от великой армии в несколько тысячах нарочно отделено бывает, и отдается к некоторому делу в команду Генералу, либо у неприятеля для пресекания или отнимания пасу, или оному в тыл идти, или в его землю впасть и чинить диверсию. Такие корпусы называются Корволант, который состоит от 6 до 7 тысяч рядовых, и таким способом может оное всюду поворачиватися без тягости, и на неприятельские дела примечать добрым поведением, которой сочиняется не токмо от кавалерии одной, но при том употребляема бывает и инфантерия с легкими пушками, смотря случая и места положения...»

После вторжения в Россию шведской армии размах партизанского движения, поддержанного Петром I, содействовал изоляции шведской армии и лишения ее продовольствия весной 1709 г., а затем и ее разгрому под Полтавой. Шведские войска, осадившие Полтаву, были блокированы партизанами и потеряли боеспособность.

Таким образом, в Северную войну по инициативе Петра I в тылу противника войсками осуществляются партизанские действия, согласованные со стратегическим замыслом. Как не вспомнить здесь знаменитые партизанские рейды времен Гражданской и Великой Отечественной войн!

Как известно, французская революция 1789 г. сделала войну общенациональным делом, породила новую военную организацию и новый способ ведения боевых действий регулярной армии, основные черты которого были повсеместно восприняты современниками и унаследованы потомками. Но к числу сделанных тогда открытий можно по праву отнести и малую войну.

Складывалась парадоксальная ситуация, когда новая французская армия, громившая одну за другой лучшие коалиционные армии Европы и с успехом осуществлявшая «освободительную миссию» на большей части континента, обнаруживала свое бессилие перед неугасающим очагом гражданского сопротивления внутри собственной страны.

Еще более ожесточенный отпор она встретила в Испании, где вновь столкнулась с неординарными способами сопротивления, с иррегулярной войной, в которой сосредоточенным усилиям французских войск было противопоставлено распыление сил, перемежавшееся их кратковременным слиянием в компактные ударные отряды. Поглотив в повстанческой армии значительную часть по существу расколотых и распавшихся национальных вооруженных сил, «сельское население поломало каноны классической войны».

Трижды Наполеон вводил свои армии на полуостров, и всякий раз они, не потерпев при этом военного поражения, но и не добившись победы, потрепанные и истощенные в непрерывных мелких стычках с неуловимыми группами партизан, бесславно покидали страну.

Эта малая война, ведомая в больших масштабах, вошедшая в долговременный обиход как буквальный перевод испанского слова «герилья», по существу стала самостоятельным и единственным способом вооруженной борьбы покоряемого народа. Стратегия защиты независимости реализовалась исключительно на тактическом уровне, оказавшемся недосягаемо низким для громоздких колонн французов.

Если испанские регулярные силы были разбиты за шесть дней, то для шестилетней оккупации страны из-за вспыхнувшей партизанской войны понадобилась более чем двухсоттысячная армия. Основными объектами действий испанских патриотов стали тылы армии. На их защиту пришлось выделить четверть боевых войск. Война же 1812 г. в России из-за недооценки Наполеоном партизанских действий завершилась полным поражением и гибелью всей наполеоновской армии.

Для России в этой войне было характерно сочетание военных действий регулярной армии с типичными приемами и способами малой войны, возникшей стихийно, но в развитии планомерно организованной и ведущейся. Следует подчеркнуть, что и само сохранение русской армии для решающих баталий стало возможным благодаря тому, что она частью сил преднамеренно прибегла к некоторым приемам малой войны, уклоняясь от сражений в невыгодных условиях, постоянно маневрируя, изматывая силы противника и сохраняя собственные за счет оставления территории.

Одновременно с этим разгоралась собственно малая война в форме партизанского движения гражданского населения и боевых действий выделяемых с той же целью войсками отрядов непостоянного состава (войсковых партизан). На определенных этапах, особенно после Бородинского сражения, малая война становилась основным содержанием русской обороны, обеспечивая ей в целом активный и наступательный характер в промежутках между сражениями регулярных армий. Опыт этой войны примечателен тем, что было осуществлено масштабное и исключительно эффективное боевое взаимодействие вооруженных сил государства и импровизированных партизанских отрядов, а также тем, что, увлекаемая примером своего неожиданного союзника, сама армия не преминула воспользоваться наглядными уроками партизанской тактики.

Анализ действий партизан в Отечественную войну 1812 г. наглядно подтверждает, что в начале войны, когда русская армия вынуждена была отступать под натиском превосходящих сил противника и отсутствовала четкая линия фронта, крестьяне и горожане применяли простейшую тактику сопротивления врагу. Они покидали свои дома и уходили в глубь лесов, а оставшиеся на местах саботировали распоряжения наполеоновской администрации (прятали хлеб, скот, перевозочные средства, другое имущество). Вскоре на оккупированной территории Гродненской, Виленской, Курляндской, Волынской, Витебской, Минской губерний, а в начале августа и Смоленской появились партизанские отряды из крестьян. Район их действий ограничивался прилегающей к родным селам и деревням местностью. Свободно ориентируясь на ней, партизаны устраивали засады, нападали на одиночных солдат и небольшие вражеские группы, уничтожали фуражиров, захватывали обозы. Совершали и диверсионные акты: поджигали складские помещения, разрушали мосты, портили дороги, устраивали на них лесные завалы. Занимались также сбором сведений о расположении врага, его численности и намерениях, затем эти данные передавали командованию.

В июле по распоряжению генерал-фельдмаршала М.Б.Барклая-де-Толли, в то время военного министра, были созданы два крупных войсковых отряда под командованием генерала Ф.Винценгероде и подполковника И.Дибича, которым предписывалось действовать в тылу и на флангах французской армии.

С середины августа 1812 года под непосредственным руководством главнокомандующего генерал-фельдмаршала М.И.Кутузова был взят курс на придание партизанскому движению большей масштабности и организованности, улучшение взаимодействия армейских частей с партизанами и более активное вовлечение последних в борьбу с противником.

Крупные партизанские отряды из крестьян имели подвижные конные подразделения и опорные базы. Например, под Гжатском, где действовал отряд рядового драгунского полка Е.Четвертакова, образовался партизанский район, куда захватчики в поисках продовольствия и фуража опасались заходить. Деревня Басманы являлась опорной базой отряда. Здесь было организовано боевое охранение, а в соседних селах выставлены вооруженные пикеты, во многих крестьянских отрядах была хорошо налажена разведка, система оповещения.

Особенно высокого накала достигло сопротивление захватчикам в период почти сорокадневного пребывания французов в Москве. В это время Кутузов в рапорте Александру I пишет о задуманном им плане партизанских действий: «...Я принимаю теперь в операцию со всеми силами линию, посредством которой, начиная с дорог Тульской и Калужской, партиями моими буду пересекать всю линию неприятельскую, растянутую от Смоленска до Москвы, и тем самым отвращая всякое пособие, которое бы неприятельская армия с тылу своего иметь могла...»

Соединения и части французских войск, занявшие Москву, остро нуждались в продовольствии, боеприпасах и фураже. К тому же в Москве появились диверсионные группы, которые поджигали склады, уничтожали захватчиков. Одной из таких диверсионных групп руководил капитан А.С.Фигнер, занимавшийся ликвидацией начальствующих чинов французской армии. Прекрасно владея французским, он легко проникал в расположение неприятеля под видом офицера, собирая при этом необходимую разведывательную информацию (чем не параллель – действия известного разведчика Н.Кузнецова из отряда спецназначения Д.Н.Медведева спустя более чем 130 лет).

Прославленный партизан Денис Давыдов писал впоследствии о тактике партизан в период контрнаступления русской армии: «Господствующая мысль партизанов той эпохи долженствовала состоять в том, чтобы теснить, беспокоить, томить, вырывать, что по силам, и, так сказать, жечь малым огнем неприятеля без угомона и неотступно».

Взаимодействуя с войсками русской армии, партизанские отряды принимали непосредственное и активное участие почти во всех крупных боевых операциях этого периода.

Из 600 тысяч солдат, отправившихся в поход на Россию, до Бородино дошли только 130-140 тысяч. И эти потери Наполеон в значительной степени относил за счет партизанской войны. В письме маршалу Бертье он писал: «Заметьте герцогу Эльхингемскому (Нею), что он ежедневно более людей теряет в фуражировках, нежели в сражениях».

При отступлении наполеоновской армии на ее коммуникации в тыл было направлено около 20 войсковых отрядов численностью от 200 до 2500 человек. Это был хороший опыт совместных действий войсковых и иррегулярных партизанских формирований в тылу врага. Несмотря на выделение для охраны тыла значительных сил, Наполеон оказался не в состоянии защитить свои коммуникации от воздействия партизан.

В Пруссии та же французская армия встретилась с заранее спланированной и подготовленной малой войной. Фельдмаршал Гнейзенау сумел убедить своего короля в предпочтительности иррегулярной обороны страны, необходимости придания ей характера организованного всенародного восстания. Такой способ действий, убеждал он короля, спас Россию, а опыт свидетельствует, что больше всего противник не любит войну такого рода. Разработанный им подробнейший «План подготовки народного восстания» можно считать первым инструктивным документом по малой войне, подготовленным профессиональным военным и в значительной мере реализованным на практике в виде принципиально новой системы обороны государства.

Как отмечал Клаузевиц, «Пруссия в 1813 г. показала, что внезапным усилением при помощи милиции нормальная мощь армии может увеличиться в 6 раз и что эта милиция может быть равно использована как внутри страны, так и для действий за ее пределами».

Важно отметить, что спустя более полувека основные положения, выдвинутые Гнейзенау, вновь нашли реальное воплощение – на этот раз в действиях не прусских, а оборонявшихся от нашествия прусской регулярной армии и не читавших его «План...», стихийно действовавших французских граждан. Если Гнейзенау учил, что там, где появляются превосходящие силы противника, следует отходить, оставляя ему опустошенную землю, атаковать его фланги и тыл, перерезать пути подвоза, то именно так и действовали французы в войне 1870 – 1871 гг. Как признавались сами пруссаки, действия франтиреров (вольных стрелков) доставляли им больше неприятностей, чем вся французская армия. Вот почему захватчики применяли исключительно жестокие меры к партизанам и гражданскому населению.

Характерно, что в начале марта 1814 г., когда его армия находилась в плачевном состоянии, своим декретом Наполеон уже сам обязывал французских граждан уходить в леса, разрушать мосты и дороги, повсюду нападать на противника с флангов и тыла, приказывал за каждого пленного и убитого француза мстить смертью. Другим декретом он предоставил своим генералам широкие полномочия по созданию партизанских формирований для содействия этим народному восстанию. Но время для развертывания партизанской войны было упущено.

В войне 1870 – 1871 гг. французы, несмотря на поражение своей армии, начали широкую партизанскую борьбу с пруссаками. Причем французские франтиреры, действующие партизанским способом, наносили немалый урон прусской армии: прерывали железнодорожное сообщение, уничтожали квартирьеров, убивали офицеров. Действия партизанских отрядов заставили немцев выделить для охраны своего тыла четверть действующей армии, то есть около 100 тысяч человек.

В англо-бурской войне (1899 – 1902) коренное население бурских республик почти четырнадцать месяцев вело активную партизанскую войну против в сотни раз превосходящих сил англичан, нанося им немалый урон. Особенно активно действовали отряды буров под командованием генерала Девета.

Характерным и объединяющим для подавляющего большинства подобных вооруженных конфликтов стало то, что конечный успех освободительной борьбы постепенно вырастал из фактической оккупации территории и ответной эскалации малой войны. И чем полнее осуществлялась оккупация, тем полнокровнее и масштабнее был ответ повстанцев.

Первым теоретиком партизанской войны в России по праву считается герой Отечественной войны 1812 г. Денис Давыдов. Его труд «Опыт теории партизанского действия», выпущенный в 1821 г. и многократно переиздававшийся, не утратил своего значения и в наши дни.

Вместе с тем нельзя не заметить, что в российских военных кругах еще до начала Отечественной войны 1812 г. имелось достаточно четкое представление о ведении партизанских действий. Хотя многие кадровые военные уже тогда принимали партизан в штыки, так как видели в них «лишь пагубную систему раздробительного действия армии». В результате была оставлена без внимания «Записка», составленная перед войной полковником Чуйкевичем, где излагались различные способы ведения партизанских действий на территории России.

Между тем накануне нашествия Наполеона в России издавались специальные работы по партизанским действиям. Так, в 1811 г. была опубликована на русском языке работа, написанная прусским офицером Г.В.Валентини, «Правила малой войны и употребления легких войск, объясненные примерами из французской войны майором Валентини». Есть основания полагать, что этот труд был широко известен в среде русского офицерства. Например, П.И.Багратион собственноручно составил инструкцию Д.Давыдову, направлявшемуся в тыл неприятеля, текст которой почти дословно повторял фразы, рекомендуемые Валентини для составления «оправдательного листа», позволяющего командиру отряда в случае необходимости сжигать дома, уничтожать переправы и мосты, травить посевы и т.д. Багратион брал на себя ответственность за действия Д.Давыдова согласно правилам хотя и не изложенным в параграфах устава, но уже примененным на практике. «Оправдательный лист» Багратиона представляется очень важным штрихом. Хотелось бы не упустить в будущем его из виду. По сути, это одна из первых попыток узаконить партизанские действия, ввести их в рамки хоть какого-то нормативного акта, оградить от разбоя, бандитских акций.

Если же говорить о практике, то М.И.Кутузов в своей переписке называл «зачинателем» малой войны И.М.Вадбольского. Первый армейский партизанский отряд, созданный по указанию М.Барклая-де-Толли уже 2 августа в Смоленске, возглавил генерал-майор Ф.Ф.Винценгероде. Но именно Д.Давыдов сформулировал концепцию партизанской войны. Проанализировав действия партизан в ряде войн XVIII и XIX веков, Д.Давыдов возражал тем, кто, впадая в крайность, либо преувеличивал значение партизанской войны, либо сводил ее только к мелким налетам. Он писал: «И то и другое ложно! Партизанская война состоит ни в весьма дробных, ни в первостепенных предприятиях, ибо занимается не сожжением одного или двух амбаров, и не сорванием пикетов, и не нанесением прямых ударов главным силам неприятеля. Она объемлет и пересекает все протяжение путей от тыла противной армии до того пространства земли, которое определено на снабжение ее войсками, пропитанием и зарядами, чрез что, заграждая течение источника ее сил и существования, она повергает ее ударами своей армии обессиленною, голодную, обезоруженною, лишенною спасательных уз подчиненности. Вот партизанская война в полном смысле слова!»

Д.Давыдов прозорливо утверждал, что «можно ли сомневаться в успехе при внезапном нападении на тыл неприятеля, обыкновенно слабо охраняемый? Каких последствий не будем мы свидетелями, когда ужас, посеянный на пути сообщения, разгласится в противной армии». В своем труде он отметил, что М.И.Кутузов включил партизанскую войну в стратегический план всей войны. Подчеркнул, что «партизанская война вступила в состав предначертаний общего действия армии».

Основным способом воздействия на противника Д.Давыдов считал внезапное нападение на обозы и этапы противника подвижных, но достаточно сильных отрядов – до трех казачьих полков, которые способны нападать на вражеские транспорты, идущие под конвоем (охраной). В этих условиях большинство партизанских операций осуществлялось без вступления в боевое соприкосновение с противником (поджоги, разрушения дорог, переправ).

Спустя 37 лет генерал-майором Генерального штаба князем Н.С.Голицыным была предпринята попытка переосмыслить «теорию партизанских действий» Д.Давыдова применительно к современным условиям. В 1859 г. увидел свет небольшой его труд, скорее статья, «О партизанских действиях в больших размерах, приведенных в правильную систему и примененных к действиям армий вообще и наших русских в особенности». «Несомненно, – писал в ней Голицын, – что нам, русским, принадлежит честь первого употребления партизанских действий в таких обширных размерах в связи с действиями армии и наибольшего участия в них партизанских отрядов как по числу, так и по их количеству и, наконец, направления этих действий к прямой истинной цели – на сообщения неприятеля».

В работе Голицына получает дальнейшее развитие идея Д.Давыдова, «мысль замечательная», которая, «к сожалению, до сих пор не удостоилась у нас чести практического применения к делу». Есть три условия успеха действий всякой армии, пишет Голицын, – это обеспечение и прикрытие фронта, тыла и флангов, а также коммуникаций собственной армии; приобретение сведений о неприятеле (расположение, передвижение, намерение, о крае, в котором он расположен, о жителях); действия на фронт, фланги и тыл, особенно коммуникации неприятеля. Иными словами, на партизанские отряды, считает Голицын, следует возложить одновременно охрану флангов, тыла и коммуникаций своей армии, разведку неприятеля и диверсии в тылу противника на его коммуникациях. (Интересно, что в принципе совершенно аналогичные задачи в едином комплексе выполняли советские пограничные войска на Карельском фронте в первую зиму (1941/42) Великой Отечественной войны.)

По мнению Голицына, «наиболее условий успеха партизанские действия представляют в собственной земле, потому, что главная опора их в сочувствии и содействии народа, без чего действия этого рода более или менее трудно исполнимы». Но в то же время Голицын отмечает, что есть примеры успешных партизанских действий и в наступательной войне в чужой земле (австрийцев в Силезии, пруссаков в Богемии, русских партизан в 1814 г. во Франции).

Партизанские действия, считал Голицын, требуют большого простора, и территория России имеет в этом смысле большие преимущества перед другими государствами. «Это ея протяжение от севера к югу и особенно от запада к востоку, еще более многочисленные иррегулярные войска» (имеется в виду казачество. – Авт.). «Куда бы вообще армии ни перемещались, – пишет далее он, – партизанам следует пересекать сообщение неприятеля и сохранять постоянное сообщение со своей армией. Прикрывать, закрывать, скрывать, обеспечивать и успокаивать свою армию с фронта и, напротив, открывать, раскрывать, тревожить, утомлять с фронта же неприятельскую армию и разведывать и извещать о всем, что происходит».

Для того чтобы успешно проводить партизанские действия, подчеркивает Голицын, одного согласия мало, необходимо готовиться и живым, и печатным словом, и самим делом и спрашивает: «Преподается у нас где-нибудь теория партизанской войны вообще и нашей русской в особенности, хоть в самых тесных размерах? К сожалению, нет, а между тем необходимо практическое боевое образование партизан на войне». Увы, это был глас вопиющего в пустыне.

Интересны замечания Голицына о требованиях, которые должны предъявляться к начальникам партизанских отрядов. «Обязательно, чтобы он (начальник. – Авт.) провел две кампании, одну на передовых постах армии, а другую под началом искусного партизана (или придать ему помощника, который служил на передовых постах армии)».

Спустя 26 лет полковник, а впоследствии генерал-лейтенант Генерального штаба, начальник Оренбургского казачьего юнкерского училища Ф.Гершельман также обращается к трудам Давыдова и Голицына. В 1885 г. появляется его исследование «Партизанская война». Объясняет он свое исследование тем, что за прошедший период многое изменилось. Возросла численность армии, появились железные дороги, телеграф, представляющие громадный интерес для партизан.

Гершельман отвергает утверждения Давыдова и Голицына о возможности приведения партизанских действий в систему, поскольку, по его мнению, они отвечают лишь частному случаю и больше всего соответствуют обстановке Отечественной войны 1812 г. Партизанские действия, подчеркивает Гершельман, очень чувствительны «к ближайшему окружению». Поэтому в основе его исследования – условия обстановки партизанских действий и их влияние на возможность развития партизанской войны. Выводы Гершельмана не потеряли актуальности и в наши дни.

В числе условий, определяющих возможность партизанских действий, Гершельман называет: длину операционной линии противника и степень благоустройства его тыла; характер войны (оборонительная или наступательная); настроение местного населения; относительное положение нашей армии и армии противника; способ довольствия армии на ТВД; характер ТВД и др. При этом Гершельман соглашается с предложенным Д.Давыдовым разделением партизанских отрядов на три разряда для действий в трех зонах: «ближний тыл неприятельской армии, от первого до временного основания неприятельской армии и от временного основания до главной базы неприятельской армии».

Число партий (партия здесь – группа людей, выделенных для какой-либо цели, отряд) первого разряда, преимущественно мелких, не ограничивается. Число партий второго разряда (100 верст на каждую партию) определяется глубиной и шириной тыла неприятельской армии. Таким образом, у него партии получают свои зоны ответственности.

Гершельман выделяет два вида партизанских действий. Первый вид – когда партизанские отряды (крупные и мелкие) постоянно или продолжительное время находятся в тылу противника, исполняя «набеги» (рейды) или осуществляя «поиски» (кратковременные боевые действия или диверсионные акции по усмотрению начальника партии. – Авт.). Второй вид – когда партизаны базируются в своей армии и выходят во вражеский тыл на непродолжительное время. Оба вида, считает автор, обусловливаются двумя главными положениями: длиною операционной линии противника и степенью ее обеспечения и настроением местного населения. Последнее неоднократно подчеркивается. К примеру, линия длинная, тыл глубокий, местное население расположено к партизанам. В этом случае партии могут «гнездиться» во вражеском тылу. Им необязательно быть многочисленными. При условиях противоположных партиям следует проходить по тылу противника безостановочно. Они должны быть сильными. В первом случае для получения результата необходимо значительное время. Партизанские действия будут целесообразны в том случае, если есть время для их подготовки. Мелкие партии хороши для развития партизанской войны, их должно быть много.

Каждая партия должна иметь свой район (объект), иначе наблюдается их «бесполезное сосредоточение». Не обязательно эти районы закреплять раз и навсегда, пишет Гершельман. Все зависит от важности района, характера деятельности противника и др.

Всякий раз командование должно особо решать вопрос о том, в какой из трех зон наиболее целесообразно в данный момент действовать партизанам (в ближнем, среднем или дальнем тылу противника).

Особо рассматривается отношение к партизанам местного населения. Сочувствие его, бесспорно, составляет одну из существенных опор партизан. Выделяются и формы участия населения: активная и косвенная. При этом учитывается: плотность проживания населения; степень его возбуждения против неприятеля; возможность доставки необходимого оружия. В отношении местного населения партизаны могли получить две самостоятельные задачи: поднять население на народную войну или подавить обнаруженное ими вооруженное восстание. На первое необходимо было разрешение главнокомандующего. Подняв население на народную войну, необходимо было связать ее с главными операциями армии. Эта задача опять же возлагалась на партизан.

В свою очередь, расположенность местного населения к партизанам благоприятствовала развитию партизанских действий, поднимала их результативность. Для этого они, действия, должны быть беспрерывными.

Гершельман четко определяет подчиненность действий партизан деятельности армии. Вся «инициатива» партизанской войны должна находиться в руках главнокомандующего. Он писал: «Ввиду многосложности занятий главнокомандующего и начальника штаба и необходимости его личного участия в деле партизанской войны, в оценке всех полученных сведений весьма полезно иметь генерала, который заведывал бы всеми делами партизанской войны, имея непосредственный доклад у главнокомандующего. Все партизанские отряды могут быть ему подчинены». На должность последнего Гершельман предлагает назначать командира корпуса, предназначенного для партизанских действий.

Условиями успешной партизанской войны, по Гершельману, являются: зависимость армии противника от тыла; длинная операционная линия противника; слабое устройство и обеспечение операционной линии; короткий базис; расположение (благожелательное отношение местного населения края); простор в тылу и на флангах неприятельской армии; закрытая, но не пересеченная местность, не затрудняющая быстрого передвижения; оборонительный образ действия своей армии; наличие талантливых, энергичных и опытных начальников, «преданных буйному партизанскому делу», и др.

Гершельман проводит четкий раздел между малой войной и партизанскими действиями. «Малая война имеет с главными операциями только тактическую связь, – считает он, – тогда как партизанские действия имеют с главными операциями связь стратегическую. Партизанские действия имеют чисто стратегическое значение».

Напомним, что у Д.Давыдова партизанские действия независимы от главных операций армии (в смысле полной самостоятельности начальника партии), но могут быть подчинены интересам главных операций. Именно об этом идет речь, когда говорится «о связи стратегической».

Партизанские действия и операции малой войны разнятся между собой, писал Гершельман, притом, что обе имеют второстепенное значение. В то же время за партизанскими действиями в ряду второстепенных следует признать и вполне самостоятельное значение. Слияние понятий «партизанские действия» и «малая война» недопустимо, считает Гершельман. Он проводит раздел между понятиями «партизанские действия» и «народная война» притом, что последняя имеет характер партизанских действий. Они могут находиться рядом, могут быть связаны, но не сливаются и всегда вполне самостоятельны, считал Гершельман. Народная война в его трактовке – это возможность опираться партизанским действиям на народное восстание. Сочувствие местного населения значительно облегчает действия партизан. «Народное восстание, – писал Гершельман, – для возбуждения его требует появления среди народа хотя бы небольших частей войск. Дальнейшее поддержание восстания требует постоянного присутствия этих частей... Народную войну стоит возбудить там, где народ готов весь дружно подняться на врага, т.к. отдельные вспышки приведут лишь к напрасному разорению жителей. Народная война должна развиваться в связи с главными операциями армии, т.е. там, где это по ходу военных событий будет признано нужным и своевременным, что может быть определено главнокомандующим. Возбуждать население к восстанию начальник партизанского отряда может не иначе, как получив на то указание свыше».

Считая партизанскую войну вспомогательным, второстепенным средством, Гершельман пишет все же о необходимости рационально пользоваться ею, т.к., не принося существенной пользы в известных случаях, она ведет к излишнему расходованию сил и средств, а иногда и к худшим последствиям.

Партизанская война, по мнению Гершельмана-исследователя, может дать результат «при условии решительного ведения главных операций и при непременном условии постоянного и строгого согласования партизанских операций с главными, при полной гармонии тех и других». При этом она может даже выступать как средство самостоятельное (временно) в том смысле, что может «остановить на время известное развитие главных операций противника, парализовать, разрушить их, заставить противника хотя бы временно, но отступить».

В последующие годы предпринимаются попытки развить положения, высказанные Гершельманом, и от теоретических исследований перейти к выработке практических рекомендаций и руководств по партизанским действиям. Наиболее известное в этом плане исследование было предпринято генералом от инфантерии В.Н.Клембовским. В 1916 г. он был помощником начальника штаба главковерха. В 1917 г. он – главнокомандующий армиями Северного фронта. В РККА с 1918 г. В 1920 г. – член Особого совещания при Главкоме Вооруженных Сил Республики Советов. Репрессирован. Расстрелян в 1921 г. Работа В.Н.Клембовского «Партизанские действия. Опыт руководства», изданная еще в 1894 г., переиздавалась по рекомендации В.И.Ленина.

Нетрудно заметить, что все вышеназванные авторы рассматривали партизан как специальные армейские формирования, опирающиеся на местное население лишь по мере необходимости. Этих взглядов придерживался и В.Н.Клембовский. Такой подход, однако, привел Клембовского к односторонности в определении общих понятий и категорий, некоей путанице в них. Так, он считал, что отдельное нападение партизан на неприятеля принадлежит малой войне, но в сумме они не могут быть причислены к малой войне. Клембовский писал, что народная война не подчиняется никаким правилам и ведется (в отличие от партизанской войны) на свой страх и риск, без всякой связи с действиями армии; что народная война и партизанская война могут существовать рядом, но никогда не сливаются. При всем при том при решении практических задач, которые ставил перед собой В.Н.Клембовский, он исходил из того, что «область партизанских действий не чужда пехоте и в настоящее время».

Клембовский более четко, чем его предшественники, сформулировал и обосновал две формы партизанских действий: набеги и поиски. Первая – когда партизанский отряд отделяется от армии в нужное время, уходя в тыл противника, и возвращается в армию по истечении короткого срока. Вторая – когда партизанский отряд подолгу «гнездится» в тылу неприятеля, на его путях сообщения, не давая возможности восстановить спокойствие и порядок в тылу. Если население не сочувствует армии, нужны набеги (рейды). Если население сочувствует (укрывает, доставляет продовольствие, передает сведения о противнике, вводит последнего в заблуждение) – поиски. Каждый отряд имеет постоянный район действия и информирует о событиях армию и соседние партии.

«Для организации поисков, – писал Клембовский, – необходимо сформировать столько партизанских отрядов, чтобы охватить весь тыл и фланги противника. Партии следует высылать на поиски, как только враг перейдет границу и вторгнется в наши пределы. Каждой партии или группе партий должен быть определен участок действий. Они должны объединяться общим руководством, находиться в подчинении особого начальника, посвященного в план общей кампании, который бы согласовывал их работу с действиями армии. Кроме формирований, выделенных для поисков, необходимо выделение особого подвижного резерва в несколько тысяч человек, находящегося в тылу врага. Только при этом начальник партизан может быть хозяином и распорядителем действий в тылу неприятеля». Интересно, что эти положения в тех или иных формах были реализованы и легко прослеживались в партизанской практике в годы Великой Отечественной войны, а это свидетельствует об их жизненности.

«Перед партизанами, – писал Клембовский, – могут быть поставлены следующие задачи: получить точные данные о противнике; замедлить движение противника (проводимое обороняющимися для сбора своих войск, а наступающими – для вступления в бой с разбросанным неприятелем); оттянуть от решительного пункта; поддержать связь между своими отдельно расположенными частями (когда неприятель разъединяет наши войска); помешать тем же стремлениям неприятеля; поднять и поддержать восстание населения в крае, занятом противником (подавить восстание в тылу и на флангах своей армии)».

Особо, считал Клембовский, должна идти речь о знакомстве партизан с устройством тыла армии неприятеля. Речь идет равно как о знании структуры тыла противника, так и о наличии в его тылу важных коммуникаций, объектов и пр. При этом в качестве девиза приводится высказывание Д.Давыдова: «Наглость (для партизан. – Авт.) полезнее нерешительности, называемой трусами благоразумием. Но не довольно того, чтобы как-нибудь нападать и как-нибудь спасаться: долг начальника – рассчитывать свое предприятие таким образом, чтобы выигрыш в случае успеха превышал потерю в случае неудачи».

Все это вновь и вновь наводит нас на мысль, что, как и всякие военные действия, партизанские требуют планирования и расчета. К сожалению, до настоящего времени у нас нет исследований о цене, выраженной в человеческих жизнях (местных жителей и партизан), потерях вооружения и техники, которую пришлось заплатить в том или ином случае. Единственным критерием до сих пор выступала освобожденная (занятая) территория (площадь), населенный пункт. Нет исследований и о результативности партизанских действий, необходимость которых очевидна.

В сжатом виде теоретические посылки В.Н.Клембовского, которые легли в основу его разработки «Партизанские действия. Опыт руководства», можно сформулировать в нескольких посылках: партизанские действия, широко развитые и согласованные с операциями армии, очень опасны для неприятеля и по своей результативности составляют в руках командующего могущественное вспомогательное средство для достижения конечной цели каждой операции. Применение партизанских действий возможно в условиях европейских войн. К условиям, благоприятствующим развитию партизанских действий, относятся следующие: предварительная подготовка их в мирное время; способность партизан действовать в пешем порядке; сочувствие и содействие местного населения; длинные тыловые пути противника, мало обеспеченные войсками; действия партизан в пределах своей страны или в пределах знакомого края; закрытый характер театра войны; наличие во главе партизанских партий талантливых начальников – офицеров.

Очень многое в успехе действий партии Клембовский связывал с выбором ее начальника. «От него требуются такие качества, совмещение которых в одном лице встречаются очень редко, – писал он. – В частности, врожденная страсть к опасным предприятиям и храбрость, соединенная с разумной осторожностью. Он должен быть предприимчивым, хладнокровным, способным найтись в трудных ситуациях, уметь внушить подчиненным любовь и доверие и поддерживать самую строгую дисциплину. Его должны отличать крепкое здоровье и неутомимость. Начальник партии обязательно должен быть теоретически основательно знаком с партизанской войной, со способами действий неприятельских войск, с порядком устройства и охранения его тыла. Желательно ему знать и язык противника. Начальника партии нельзя назначать как по очереди, так и по старшинству против его воли. Нельзя назначать и по одному его желанию, если он не подходит по умственным и душевным качествам».

Что касается членов партизанского формирования, то от них требуются любовь к родине, жажда предприятий, сопряженных с опасностью для жизни, сметка, находчивость, вера в успех.

В своей работе В.Н.Клембовский дал оценку партизанским действиям на русско-германском фронте в период 1914 – 1917 гг. В частности, он писал, что, несмотря на то, что театром войны служила наша территория, население сочувствовало нам. Западный и Юго-Западный фронты были расположены в лесисто-болотистой местности, где партизанам было легко укрыться, однако партизанской войны не было. В мирное время Военное министерство не подумало о ее заблаговременной подготовке, а импровизация ее во время военных действий, опять же не по мысли Ставки, а по предложениям отдельных лиц, не могла дать плодотворных результатов. В течение всей войны был всего лишь один поучительный пример – набег на Невель в ночь с 14 на 15 ноября 1915 г. Командование русской армии считало, что при тогдашних условиях позиционной войны чисто партизанские действия просто невозможны. Было дано распоряжение отправить уже созданные партизанские отряды по своим частям. Не успев распуститься, партизанская война завяла, несмотря на многочисленные ходатайства.

По всей видимости, дело не только в пассивности Ставки. В патриотических порывах и тогда не было недостатка, добровольцев хватало. Сказывалась предреволюционная ситуация в стране, непопулярность войны в народе и ряд других факторов, влияние которых на формы и способы партизанских действий трудно переоценить. И тут, надо полагать, опасения специалистов не были беспочвенны. Это к вопросу, когда следует апеллировать к партизанам, а когда полезнее воздержаться.

После Гражданской войны теория партизанских действий получает дальнейшее развитие с учетом опыта «красного и белого партизанства», анализа зарубежных теоретических разработок. В этом плане представляет интерес очерк П.Каратыгина «Партизанство. Начальный опыт тактического исследования», изданный в Харькове в 1924 г. В последующем комбриг П.А.Каратыгин, заместитель начальника разведотдела Украинского военного округа, продолжил работу в избранном направлении. Им было создано несколько практических руководств по партизанской войне. Все они были изъяты из библиотек и уничтожены после того, как в конце 30-х годов П.А.Каратыгин был репрессирован.

Отмечая, что разработками инструкций о партизанских действиях активно занимаются французы и поляки, комбриг приходит к мнению, что в век машинизации армии перед партизанскими действиями открываются новые горизонты, а это вызывает к жизни новую тактику. Он отмечает: «Это будет тактика, построенная на определенных моментах, вполне приемлемая и для регулярных войск».

Каратыгин дает своеобразную трактовку в определении партизанства. «Политика царского правительства, – писал он, – всегда была такова, что русской армии обычно приходилось считаться с партизанством, как с орудием своих врагов, как с приемом борьбы народов, восставших против российского режима (поляки, кавказцы, туркестанцы); в таких условиях, естественно, больше приходилось интересоваться мерами борьбы с партизанством. Вот почему вопрос о партизанстве не имел под собой почвы, в военной литературе являлся как бы случайным и не подвергался всестороннему изучению». Конечно же царское правительство и его политика здесь не главное.

А главное – опасение партизанства как средства, с помощью которого можно подорвать сложившуюся государственную и политическую систему. Именно оно побудило И.В.Сталина ликвидировать партизанские кадры и свернуть подготовительные к партизанской борьбе мероприятия в канун войны. В те годы партизан иначе как бандитами в официальных кругах не называли. Из лексикона профессионалов исчез термин «советский диверсант». Но об этом еще будет идти речь далее.

Особая же заслуга П.Каратыгина, на наш взгляд, состоит в том, что он, отталкиваясь от предыдущих исследований, проследив процесс обращения красных партизанских отрядов в регулярную армию в период Гражданской войны и возможность перехода последних к партизанским действиям, пришел к выводу о том, что понятие «партизаны» надо понимать шире и рассматривать не как случайный и преимущественно народный прием борьбы, а как характерное социальное явление, имеющее свои закономерности развития.

Красные партизанские отряды – «детище восставшего народа» – не подходили под определение Каратыгина. У них с войсковыми партизанами было только одно общее стремление – нанести врагу наибольший вред. Сближая понятия «малая война» и «партизанство», П.Каратыгин понимает под ними действия «вооруженных групп местного населения или выделенных из состава армии соответствующих войсковых частей, поставивших себе целью (или получивших задачу): истребление противника путем нападения в моменты наименьшей способности его к сопротивлению, не связывая себя в остальных случаях постоянным вооруженным соприкосновением с врагом».

Для сравнения приведем формулировку понятия партизанской борьбы, как ее давал советский «Словарь основных военных терминов». Это «боевые действия вооруженных групп, отрядов и целых соединений добровольцев из местного населения или из состава вооруженных сил, которые ведутся в тылу врага методом внезапных ударов по отдельным гарнизонам или колоннам двигающихся войск противника, ударов по центрам управления (штабам) и различным объектам противника, отдельных диверсий с целью дезорганизации тыла, нанесения потерь противнику в живой силе и боевой технике и нарушения нормальной работы его коммуникаций». При внимательном прочтении нетрудно заметить, насколько конкретна формулировка П.Каратыгина, выражающая сущность партизанской борьбы, по сравнению с последней, где за перечислением задач забыли главное: партизанство не связывает себя постоянным вооруженным соприкосновением с врагом. Казалось бы, очевидное. Но именно это очевидное не видели очень многие организаторы партизанской борьбы в начале войны. И как результат – громадные жертвы среди партизан.