Глава 9 «Здесь будет город-сад!» Сады и парки

Глава 9

«Здесь будет город-сад!» Сады и парки

«Павел побрел по широким, утопающим в зелени, проспектам. Тысячные толпы отдыхающих, одетых в белое, легкое платье, переливались по тротуарам, громко разговаривая и смеясь.

По асфальтовым мостовым бесшумно проносились нескончаемой вереницей зеленые электромобили, набитые поющими людьми.

Воздух был полон музыки, вырывающейся из широких глоток уличных репродукторов, крепкого благоухания южных цветов и песен и веселого шума беспечных людей.

Сквозь густую зелень пирамидальных тополей, обступивших проспекты, просвечивали розовые, голубые, оранжевые, сиреневые, белые и фиолетовые стены дворцов. Гармоническое сочетание красок веселело глаз, радостная мажорная музыка ласкала слух, смех и песни веселой толпы наполняли сознание юношеским легкомыслием.

Стаи аэроптеров кружились над садами и проспектами, сверкая в ясной лазури неба трепетными крыльями. Сверху, точно конфетти, падали, кружась в воздухе, летающие люди, и с плоских крыш дворцов взлетали с песнями все новые и новые партии аэроптеров.

Проспекты, по которым двигался Павел, точно реки, впадали в цветочные озера прекрасных садов и парков, в царство роскошных клумб, причудливых фонтанов, сверкающих под солнцем, беседок над искусственными зеркальными прудами и белых мраморных статуй.

В садах и парках царило особое оживление. Люди пели, играли, смеялись, разговаривали.

На открытых площадках, под репродукторами, кружились в танцах юноши и девушки, и радостные движенья их были полны, красивого ритма.

По широким террасам он спустился вниз. Парк остался сзади. Перед глазами, точно голубая атласная стена, встало белесоватое море, сливаясь с далеким горизонтом. Вдали качались дымы океанских пароходов.

Зыбкое море переливалось, отражая теплые, блестящие края туч и веселую лазурь. В мутно-розовой дали синел далекий берег. Над водой, часто махая крыльями, низко летели белые птицы.

Желтый пляж, усеянный купальщиками, гудел веселым шумом. Радостные, звонкие голоса, смех и визг долетали до слуха Павла. Глядя на блестящие обнаженные руки, на темные от загара спины, на яркие красные блузы и цветные чепцы, он чувствовал, как солнце и веселье пронизывают его насквозь и теплыми волнами текут, вместе с кровью, к сердцу.

Он сделал несколько шагов.

Над обрывом поднимались цветущие акации, вытянув тонкие и гибкие вершины к небу. И, точно зеленая армия, спускались к морю темные каштаны, шевеля узорчатыми листьями и потрясая белыми и розоватыми свечками восковых цветов.

У подножья обрыва сверкали стеклом цветные отели, заслоняя мрамором стен белесоватое море.

Павел спустился вниз».

Ян Ларри, «Страна счастливых»

К сожалению, в Петербурге нет ни пышных южных парков, ни роскошных морских пляжей. И поэтому буквально каждый кусочек зелени здесь на вес золота.

Первые увеселительные сады появились в Петербурге вскоре после его основания. При Петре I были основаны Летний сад, где проводились знаменитые Петровские ассамблеи, Екатерингофский — для отдыха монарха в кругу семьи, и Петровский сад в Кронштадте. В царствование Екатерины II были разбиты Эрмитажный, Таврический, Михайловский и другие придворные сады, и значительно увеличилось число частных.

В опубликованном в 1820 году «Медико-топографическом описании Санкт-Петербурга» Г.Л. Аттенгофена имеется специальный раздел под названием «Сады и пустые места», в котором сообщается, что «внутри самого города находятся некоторые весьма хорошие и приятные публичные сады и места для прогулок, где каждый во всякое время, один или с приятелями, свободно может гулять и рассеиваться….Множество находится здесь увеселительных садов и огородов, которые хотя и принадлежат частным владельцам, но по большей части всегда для публики открыты. И так здешние жители вовсе не знают недостатка в местах для прогулки, каковому нередко подвержены бывают жители других городов».

В конце XIX века большинство императорских и некоторые частные сады становятся «публичными» — туда, в определенные часы допускалась «чистая публика». В каждом саду складывается свой репертуар «увеселений», свои традиции.

Так, на Крестовском острове устраивались народные гулянья, зрелища с воздушными шарами; в Екатерингофе — гулянья на Троицу; в Елагином саду и в парке Александрия в Петергофе — городские праздники и зрелища для народа по случаю торжеств Императорской семьи, в Летнем саду проводились гулянья с лотереями, традиционные купеческие «смотрины» и состязания в беге, в саду 2-го Мещанского Собрания у Синего моста — концерты, «вокзалы» (т. е. увеселения с музыкой), балы и т. д. С 1860-х годов эти праздники и развлечения, по выражению Ф.В. Домбровского, «росли как грибы, и один перечень их ставил петербургского жителя в тупик…»

Плакат. 1933 год

Архитекторы и градостроители начала XX века, так же как и их предшественники, хорошо понимали: городу нужны сады и парки — это его «легкие», это места для отдыха и развлечений, для занятий спортом. Здесь можно читать, играть в шахматы, летом кататься на велосипедах и лодках, зимой — на коньках.

А спорт и отдых на природе были неотъемлемой частью советского образа жизни, о чем напоминала гражданам мускулистая девушка с плаката Дейнеки 1933 года.

Работать, строить

                           и не ныть!

Нам к новой жизни

                           путь указан…

Атлетом можешь

                         ты не быть,

Но физкультурником —

                                   обязан.

В наследство от императорской России, России советской досталось множество садов и парков как в ближайших пригородах, так и в городской черте. После революции они стали общедоступными.

И если в центральных районах речь шла, прежде всего, о сохранении культурного наследия, то на бывших рабочих окраинах архитекторам предстояло поработать для того, чтобы превратить островки зеленых насаждений в места для отдыха трудящихся.