Ветры Октября
Ветры Октября
К разговору о Западе и Востоке мы еще вернемся. Ключевая тема. А сейчас вновь обратимся к не менее важной теме — к роли творческого потенциала иностранцев в русской духовной истории.
Он рыться не имел охоты
В хронологической пыли,
— процитируем мы классика. И, действительно, оставим несколько столетий русской истории позади (тем более что попытка разобраться кое в чем уже была) и махнем сразу в двадцатый век.
Поворотным пунктом российской истории стал Октябрь 1917 года. Октябрьские ветры оказались губительными и до основания разрушили Россию царскую. На ее обломках возникла Россия советская.
Какие были надежды в феврале 17-го! Какие иллюзии! Какие были весенние упования!.. «Мы верим: Вселенную сдвинем!» — писал Петр Орешин. Но за февралем пришел октябрь, и вместо свободы Россия получила диктатуру. Жестокую и кровавую.
Все произошло очень быстро. Профессор истории Эдинбургского университета г-н Кернэн высказался так: «Прошлый режим России разрушился, как мумия, выставленная на свежий воздух».
Один белый генерал в отчаянии произнес: «Россия до революции представляла собою горшок с грязью. Революция разбила горшок, осталась одна грязь».
Большевики вызвали к жизни самые темные инстинкты людей, позволили им беспрепятственно творить зло. Ленин и его соратники воплотили в кровавую явь тезис Сергея Нечаева: «Нравственно все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему…» На историческую арену вышли предугаданные великим Достоевским бесы…
Описывать революцию — не моя задача. Я могу лишь привести отрывок из старого-престарого сочинения Гая Саллюстия Криспы «Заговор Каталины». В нем говорится следующее:
«…в любом государстве неимущие завидуют добрым гражданам и превозносят дурных, ненавидят прежнее, мечтают о новом, из недовольства своим положением стремятся переменить все, пропитание находят без забот — в бунте, в мятеже, ибо нищета — легкое достояние, ей нечего терять…»
Россия в канун революции была и богатой, и нищей.
Кто «делал» революции? Члены организованных партий, рабочие, солдаты, матросы и беднейшие слои крестьян — это известно из учебников. Все правильно. Ну, а какой вклад в победу революции внесли представители нерусских национальностей или русские люди, но с примесью какой-то чужеземной крови?
Художник Илья Глазунов как-то в сердцах сказал: «Революцию делали русские дураки, и евреи, и латыши, и китайцы…» (МК, 1998, 23 авг.).
Одна из последних картин Глазунова «Разгром Храма в Пасхальную ночь» и версия художника по поводу погромщиков: подонки больших городов Европы и Америки делали русскую революцию. Возглавлял этот «сброд» комиссар, чем-то напоминающий Дзержинского, Свердлова и Троцкого.
И все же самый главный — это В. И. Ленин, в оценке которого русский народ никак не может достичь согласия: одни почитают его Мессией и Богом, Чудотворцем и Отцом, другие — главным разрушителем России, безжалостным терминатором и людоедом.
Да, надо признать ум Владимира Ильича. Но, увы, этот ум был направлен не на возрождение России, а в основном на ее разрушение. Злой гений России.
Ну, а кто он был по национальности? В анкетах Ленин писал: русский, великоросс. Однако в его жилах клокотал беспокойный коктейль из шведско-калмыцко-еврейско-немецко-русской крови.
Гавриил Попов признавался: «Обозревая этот богатейший букет предков — славянской, еврейской, германской, монгольской и, возможно, угро-финской и тюркской крови, невольно начинаешь думать, что Ленин был поистине уникальным евразийцем…»
Далее Попов выявляет, что отрицательные черты свои вождь позаимствовал от прадедушки Моисея Бланка, жуткого сутяги. А по линии талантов все шло по немецкой ветви. Среди родственников Ильича в Германии были и генерал-фельдмаршал Модель, и командующий танковыми частями Мантейфель, хорошо известные по второй мировой войне…
«Я далек от мысли, — пишет Гавриил Попов, — что судьбу человека предопределяют только гены его предков. Чисто умозрительно я отвел бы на генетическое наследство не более 25 % «судьбы». Еще 10 % — на космические характеристики момента рождения (на расположение звезд и планет и по китайскому — годы, и по европейскому — месяцы — гороскопам). Процентов 15 зависит от воспитания. А на 50 % человек зависит сам от себя» («Известия», 1998, 18 апреля).
Да, Ленин сделал себя сам. Он даже вместо своей фамилии — Ульянов — взял псевдоним: Ленин. Удивительна тяга революционеров к псевдонимам. Что это? Подсознательное стремление скрыть собственное «я», надеть чужую маску?.. И поэтому Ульянов стал Лениным, Бронштейн — Троцким, Джугашвили — Сталиным, Гольдштейн — Володарским, Губельман — Ярославским, Нахамкис — Стекловым, Кац — Комковым, Залкинд — Землячкой, Бриллиант — Сокольниковым, Скрябин — Молотовым, Костриков — Кировым и т. д. Феодосий Кривобоков сменил и имя и фамилию и стал Владимиром Невским. Один из первых историков большевистской партии, Невский был осужден и расстрелян в 1937 году.
По поводу псевдонимов Никита Богословский как-то пошутил, что ленинизм-сталинизм-троцкизм легче выговорить, чем ульянизм-джугашвилизм и бронштейнизм.
В подготовке революции, ее победе и в дальнейшем становлении советской власти активно участвовали представители различных национальностей: русские Калинин, Молотов, Рыков, Крыленко, грузины Церетели, Сталин, Енукидзе, Орджоникидзе, поляки Дзержинский, Косиор, Уншлихт, украинцы Петровский, Крестинский и Чубарь, финны Куусинен и Штокман, латыши Вацетис, Рудзутак и Эйхе, армяне Камо (Тер-Петросян), Прошьян и Микоян… Этот список длинный-предлинный.
В увесистом томе «Деятели СССР и революционного движения России» (1989) целый интернационал имен.
Еврей Осип Аптекман, который пошел в революцию, начитавшись «Истории иудейских войн» Иосифа Флавия.
Михаил Ашенбреннер. Его дед был немцем, розенкрейцером.
Николай Бух по отцу норвежец. Владимир Дебогорий-Мокриевич — украинец. Анна Прибылова-Корба — один дед немец, другой поляк. Степан Феохари, дед которого — выходец из Греции. Предки знаменитой Веры Фигнер — из Лифляндии. Не менее прославленный советский историк Глеб Кржижановский (ах, ГОЭЛРО, ах, ГОЭЛРО!) по отцу — поляк, по матери — немец.
Отдельная песня — латышские стрелки. Красные латыши не раз спасали советскую власть. Успешно подавили левоэсеровский мятеж 1918 года, в 1919 году остановили поход Деникина на Москву. Ленин высоко ценил своих телохранителей — латышей. На латышских стрелков опиралась ВЧК, формируя отряды особого назначения для борьбы с мятежниками. Много раз спасая советскую власть, латышские стрелки в конце концов были ею и раздавлены. Революция обожает пожирать своих любимых детей!.. В 1937 году 70 тысяч доблестных латышей были уничтожены, в том числе начальник ВВС СССР Я. Алкснис, председатель Центрального совета Осовиахима Р. Эйдеман, начальник бронетанкового управления Г. Бокис, начальник Разведуправления Штаба РККА Я. Берзинь и т. д.
Ну и, конечно, евреи. У них были особые причины бросаться в пучину революционной борьбы. Премьер-министр Витте отмечал, что «еврейский погром в Кишиневе (апрель 1903 года. — Ю. Б.) свел евреев с ума и толкнул их окончательно в революцию. Ужасная, но еще более идиотская политика!..»
«Ни одна национальность не дала России такого процента революционеров, как еврейская», — делал вывод граф Витте.
Приводить фамилии, помимо Льва Троцкого? Лев Каменев (он же Розенфельд). На I съезде Советов заявил, что надо держать курс на мировую революцию, необходимо «разбудить эту дремлющую силу пролетарской революции на Западе». Григорий Зиновьев (Евсей-Герш Аронович Рацомысльский). Он пламенно заявлял, что «революционная социал-демократическая Россия всегда мыслила победоносную русскую революцию как пролог, как введение к социалистической революции на Западе…» («Правда», 1917, 8 апреля). Ну, а дальше Коминтерн, в котором Зиновьев играл первую скрипку, и огромные деньги, брошенные на подготовку революций в Европе. Но, слава Богу, вся эта опаснейшая затея с мировой революцией с треском провалилась.
Еще имена? Осип Коган, Михаил Гендельман, Арон Вайнштейн, Абрам Гоц, Иосиф Блейхман, Рафаил Абрамович… Кто их помнит? Тогда — железный сталинский нарком Лазарь Каганович.
Тема «Евреи и революция» до сих пор не дает покоя нашим патриотам последнего разлива. Накануне III съезда КПРФ Наталья Морозова обратилась ко всем вождям коммунистических фракций, и в частности к Виктору Анпилову, лидеру «Трудовой России»: «Я все жду, когда же вы, Виктор Иванович, стукнете кулаком по трибуне и скажете: «Все! Баста! Ни слова больше о жидах! Запомните: Маркс и Эйнштейн были евреями! А сколько евреев составляют гордость нашего искусства, науки: Давид Ойстрах, Эмиль Гилельс, Михаил Ботвинник, Фаина Раневская, Аркадий Райкин… Каждый народ, каждая нация, большая или малая, имеет своих гениев и своих дураков, своих праведников и своих подлецов. Что ж вы, стоящие под красным знаменем, подпеваете Гитлеру! Или забыли, как он сжег в газовых печах сотни тысяч евреев?..» («Правда», 1995, 21 января).
Что добавить? И у большого народа есть свои мерзавцы и негодяи, раздувающие пламя национальной вражды и готовые ради ненависти к инородцам погубить Россию.
Трудное это дело — вычислять, кто есть кто по национальным корням. А кто были Луначарский, Бонч-Бруевич, Цюрупа?.. Читая воспоминания Серебряковой, я натолкнулся на фамилию Бош. Евгения Бош, из обрусевших немцев, вместе со своей сестрой Еленой Розмирович, — образованные, холеные, красивые дамы — бросились в очистительный, как им казалось, огонь революции. В 1919 году Евгения Бош руководила ЧК Украины. А что такое — ЧК? Массовые расстрелы…
А каковы корни целой плеяды красных полководцев? Тухачевский, Уборевич, Гамарник, Якир, Блюхер, Муклевич, Корк, Смушкевич, Штейн, Путна… Все они сыграли роль мавров: одержали победы в гражданской войне и сложили головы в репрессиях 30-х годов.
Были и другие. Михаил Фрунзе — его отец обрусевший румын, мать из воронежских крестьянок. Василий Чапаев — уроженец чувашской глубинки, мордвин. Григорий Котовский — его дед из старинной аристократической польской фамилии. Олеко (Томо) Дундич, о котором пели:
Покачнулся он направо,
Смерть нашла его в строю.
Красный Дундич пал со славой
За Республику свою.
А герои Великой Отечественной войны? Георгий Жуков, как утверждают некоторые историки, имеет греческие корни, ну а Константин Рокоссовский до маршальских погон был варшавским каменотесом.
На этом, пожалуй, и оборвем. Прослеживать советскую историю выходит за тематические рамки данной книги. Моя задача — исследовать, хотя бы поверхностно, национальные корни, которые посеяны и разбросаны по всей огромной территории бывшей российской и советской империи.
Трудно не согласиться с философом Ильиным, который говорил, что Россия испытывает тяжелое «бремя пространства». На этих пространствах, от Белого и Черного морей и до Тихого океана, цвели и цветут самые экзотические цветы. И не только русские ромашки и сирени. Произрастают и всякие иностранные цветики-семицветики. Но все они составляют украшение большого российского сада. И пусть расцветают сто цветов — неплохой лозунг, когда-то провозглашенный в Китае.
В заключение первой части книги хочу вернуться к мудрому Вольтеру. Он замечательно сказал:
«Моя любовь к отечеству не заставляет меня закрывать глаза на заслуги иностранцев, напротив, чем более я люблю отечество, тем более я стремлюсь обогатить мою страну сокровищами, извлеченными не из его недр».
А в России, в ее недрах лежит и свое, и чужое…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.