Как я разлюбил Сталина. Почему Сталин разлюбил Израиль
Как я разлюбил Сталина. Почему Сталин разлюбил Израиль
5 марта 1953 г. я, молодой учитель, тоже пустил слезу среди рыдающих учеников и коллег, невольно поддавшись общему горю. Печаль в моем сердце смешалась с тревогой («Как же теперь без Него?») и с надеждой («Авось хуже не будет!»). Ведь у меня за плечами были годы преклонения перед кумиром, а затем — мучительных сомнений в его святости. Мои детство, отрочество и юность совпали со сталинской эпохой, и я был ее типичным продуктом.
Родился я в том самом 1929 г., когда праздновали 50-летие генерального секретаря ЦК ВКП(б) Сталина, провозглашая пышные титулы: «рулевой большевизма», «самый выдающийся теоретик ленинизма» и т. п. Это был, по словам вождя, «год великого перелома». Изгнав Троцкого за пределы страны, Сталин приступил к реализации его идей о сверхиндустриализации и принудительной коллективизации с «раскулачиванием» и депортацией трудолюбивых крестьян. Ради ускоренной милитаризации экономики он стал выколачивать у мужиков все больше зерна, что привело к катастрофе. Только на Украине от голода погибло 3 млн человек. Мне было четыре года, когда в Киев сквозь заградительные кордоны прорывались жертвы голодомора с опухшими лицами. На базаре дистрофичные беспризорники хватали из-под носа продавца кусочки колбасы и тут же съедали их, не в силах бежать от побоев. А под окнами пекарни умирающие дети, судорожно вдыхая аромат свежего хлеба, умоляли о помощи.
Эти жуткие картины всплывали в моей памяти, когда строй пионеров хором скандировал: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» Тот же текст неизменно присутствовал на плакатах, где Иосиф Виссарионович держал на руках малышку Гелю, дочь бурятского наркома, спустя год расстрелянного за «покушение на вождя». Мать девочки также была репрессирована, и сирота долго ютилась в спецприемниках. На всю жизнь запомнила она слова, сказанные по-грузински добрым дядей Сталиным стоявшему рядом Берии, но лишь взрослой женщиной узнала их перевод: «Убери эту вшивую!» Другой популярный плакат изображал Сталина в обнимку с одиннадцатилетней таджичкой Мамлакат, собравшей рекордное количество хлопка и ставшей самым юным кавалером ордена Ленина. Поскольку имя Гели было дискредитировано, на портретах ее называли Мамлакат.
Мы не замечали атмосферы тотального страха, подозрительности и доносительства, от которой задыхались наши родные и близкие. С увлечением смотрели фильмы об изменниках родины и славных чекистах, заполонивших киноэкраны. Под их гипнотическим воздействием я даже сочинил и поставил во дворе пьесу с интригующим названием: «В городе такого не бывает».
В спектакле речь шла о разоблачении детьми шпиона, проникшего в квартиру, чтобы завербовать их. В школьных учебниках мы по указанию учителей вычеркивали имена и заклеивали портреты «предателей», предварительно изуродовав их лица чернилами. Газеты смаковали подробности процессов над троцкистско-зиновьевско-бухаринско-рыковскими «бандами». На выборах в Верховный Совет СССР первого созыва в Киеве баллотировался дважды Герой Советского Союза Яков Смушкевич, а через два года его расстреляли как врага народа. В моем ближайшем окружении репрессиям никто не подвергся, но в годы эвакуации я встречал в Красноярске много спецпоселенцев, испытавших на себе ужасы ГУЛАГа. Лишь спустя годы мне стало ясно, что тотальный террор понадобился Сталину для устрашения и истребления свободомыслящих и переключения энергии остальных на борьбу с классовыми врагами.
Детвора из сравнительно благополучных семей чувствовала себя беззаботно «в этой юной прекрасной стране», несмотря на убожество коммуналок, зловоние дворовых уборных, скудость прод— и промтоваров в магазинах и унылое однообразие игрушек. Моим родителям не по карману было покупать мне и сестре шоколадки, пирожные, апельсины. Только под Новый год за их же деньги Дед Мороз раздавал нам кулечки с дешевыми конфетками, мандаринами и грецкими орехами. Время первых «сталинских» пятилеток воспринималось не только детьми, но и многими взрослыми с наивным восторгом как сплошной триумф социализма. Пропаганда тщательно замалчивала провалы авантюрных планов, зато крикливо рекламировала Днепрогэс, Магнитку, Кузбасс, автотракторные гиганты и московское метро, стахановцев и ударников, эпопеи полярников и рекордные авиаперелеты.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.