135. Власов, несостоявшийся маршал СССР. Стратегическая патология сталинского ума

135. Власов, несостоявшийся маршал СССР. Стратегическая патология сталинского ума

— Не думаю. Власов до плена человек безукоризненный. Мы не вправе предъявить ему профессиональных претензий, нет и оснований искать наклонность к измене. Командир очень сильный, отступая, прошел с войсками всю Западную Украину. Командовал армией, которая мужественно и умело отстаивала Киев, и не его вина, что Киев пал. Один из знаменитых командармов битвы за Москву: в ряд с Жуковым не поставлю, но с Говоровым и Рокоссовским основания поставить есть. Они и на тогдашних фотографиях вместе.

Пойди дальше так, как началось, мы бы видели маршала СССР Власова на параде Победы 1945 года. Ан нет: Волховско-Новгородский котел, мясорубка в скученной местности, раздробленные войска, масса солдат среди местных людей и скота, все перемешалось. Армию надо спасать, но люди мешают войскам, полная обреченность и плен.

— Да, но что руководило Власовым далее в плену?

— Говорят, что смесь трусости и честолюбия, а я не верю. Вероятно, иллюзия, что с помощью победоносного вермахта он осуществит русскую национальную идею. Такие иллюзии в годы войны бродили по Миру. Египет, Индия, когда к той подходили японцы, — попытки самоосвободиться с помощью чужой побеждающей армии. Иллюзия овладела и Власовым. Он решил, что противоречия между вермахтом и нацистской партноменклатурой при его лавировании позволят сделать что-то свое.

Власов-генерал не заслужил снисхождения — армия не политическая партия, война не выборы. Генерал должен до конца выполнить свою долю. Но Власов еще и человек, а сейчас не 1945 год. Всюду, где испытания ведут к падениям, возникает вопрос о шансе человека встать и распрямиться. Был ли у Власова такой шанс? Одну его фразу я не хочу считать лицемерной. Незадолго перед казнью он сказал, что в заслугу себе ставит то, что его действия сохранили жизнь десяткам тысяч советских военнопленных. Это правда. Как человек, прошедший войну и потерявший друзей на войне, в 1945 году я бы сказал, что такая фраза мало чего стоит. Сегодня я к ней прислушиваюсь.

Власова, перешедшего на сторону Гитлера, стало быть, предателя, я не прощу. Но и повешенный Власов мне не чужой. Были просчеты и ошибки хуже власовских измен. Возьми стратегическую патологию Сталина, который нагнал несметное множество войск вплотную к границе и подвел их под удар вермахта.

Как такое вообще случилось, что это — полное непонимание природы современной войны? Нет, тут нечто другое. Свой подлинный замысел Сталин таил от всех, и правило недоверия привело к тому, что мы потеряли в 1941–1942-м миллионы жизней. Когда Сталин придвинул Красную армию к границе под удар немецкого вермахта, — это не был только просчет! За этим генеральный сталинский принцип, что его подлинный план войны был неизвестен ни верхушке советского генералитета, ни командующим фронтами, ни начальнику генерального штаба. Доверие к советским людям у Сталина вырвал лишь ход войны — Жуковым ли, массовым ли «Василием Теркиным», другой разговор. Его недоверие к людям чуть не похоронило в 1941-м СССР и Европу. Если урок Сталина не разобрать, то чего, собственно, ворошить прошлое, вынося повторные приговоры Власову и другим ушедшим людям?

Все тот же вопрос об асинхронности сталинизации. Если воображать, что сталинщина изначально одна и та же, лишь набирая темпы и силу, — один разговор. А если разглядеть, что сталинизм асинхронен по существу, целостным стал лишь под конец и сразу этой целостностью вошел в агонию — другая история.