Глава 2. Восстание Ираклия. Падение узурпатора
Глава 2. Восстание Ираклия. Падение узурпатора
Отсутствие у узурпатора малейших способностей к управлению государством за сравнительно небольшое время царствования Фоки привело к тому, что вся система государственного управления была приведена в состояние анархии и разложения. Буквально нельзя назвать ни одну сферу народной жизни времён узурпатора, которая не была бы поражена его грубым умом и не претерпела бы разорения. Вследствие неудачной войны с Персией, которую не смогла предупредить дипломатическая служба Фоки, римская армия практически перестала существовать, а оставшиеся части потеряли боеспособность. Плодородные земли Сирии, Месопотамии и Малой Азии были захвачены персами, а казна — пуста. Постоянные репрессии против аристократии резко сократили круг лиц, способных восполнить естественную убыль полководцев в армии. Монофизиты, против которых так неосмотрительно ополчился новый монарх, мечтали об отделении от Империи. Константинопольский патриарх и Восточная церковь, глубоко оскорблённая поступком Фоки в адрес своего первоиерарха, с тревогой смотрела на потепление отношений между узурпатором и Римом.
Для всех непредубеждённых лиц было ясно, что режим крови и террора, созданный Фокой, не мог удержаться при помощи одного Рима. Вся остальная Империя ненавидела узурпатора и лишь ждала своего избавителя, который вскоре нашёлся. Им стал экзарх Африки Ираклий — давний сподвижник св. Маврикия по войнам с Персией, назначенный императором на этот пост в 598 г. после смерти прежнего экзарха Геннадия. Гибель императорского семейства не помешала Ираклию признать Фоку царём, и тот оставил его на прежней должности. Буквально с первых дней нового царствования к Ираклию посыпалась обращения из столицы о бесчинствах Фоки, а в 607 г. Приск тайно предложил ему свергнуть тирана[544]. Каким-то образом Фока узнал об этом заговоре, но Приск сумел снять с себя обвинения и остался жив. Но остальные участники, а также лица, состоявшие в родстве с Ираклием, и его друзья заплатили своими жизнями.
Итак, Ираклий остался один на один с законной пока ещё властью, и само его существование обусловливалось тем, сумеет ли он довершить начатое. По счастью, магистром армии в Африке был его брат Григорий, и восставшие располагали некоторыми военными силами для реализации своих планов. Ираклий и Григорий договорились направить против узурпатора Фоки своих сыновей — Ираклия и Никиту, решив, что тот из них, кто свергнет тирана, получит императорский венец[545].
Понимая, что их сил недостаточно, чтобы завоевать столицу, осторожный Ираклий решил привлечь египетскую аристократию, и августал Египта Феодор, сын Мины, обещал ему содействие. Помимо этого, выделив значительные суммы из личных средств, восставшие обеспечили участие в военном походе на Константинополь мавров, и в Трополитане вскоре сформировался военный отряд численностью в 3 тыс. воинов, где значительную часть составляли нанятые варвары. К восставшим постепенно подходили новые силы — Никита, племянник Ираклия и префект Мареотиды Леонтий.
Как выяснилось, осторожность Ираклия была не лишней — новый августал Египта Иоанн и Александрийский патриарх Феодор узнали о планах восставших и донесли о них Фоке. Узурпатор немедленно направил в Египет военные подкрепления и приказал магистру армии Востока Коттоне выдвинуться с войсками в Египет, чтобы покарать восставших. Но Ираклия и его сподвижников уже было не остановить. Поддерживаемый Леонтием, Никита шёл вперед и захватил крепость Кабсен, где томилось множество узников. Пополнив ими свою армию, он нанёс войскам Фоки тяжёлое поражение возле канала Дракон, после чего население Александрии стало на сторону восставших. Патриарх Феодор и августал Иоанн пали жертвой народного гнева — их нашли в храме, где они прятались, и растерзали.
После того как Никита занял Александрию, сдался остров Фарос, где располагалась сильная крепость, и начали присягать на верность Ираклию соседние города. Но в это время в Египте высадился префект Константинополя Воноз с войском, которому удалось разбить отряды Никиты. Пленные были подвергнуты казни, вместе с ними погиб и епископ города Никиус Феодор, давший присягу на верность Ираклию. После этого Воноз направился к Александрии, где Никита организовал оборону, пополнив свою армию местными жителями[546].
Два штурма Воноза не увенчались успехом, и тут произошло событие, которое изменило настроение обеих сторон. В Александрию пришёл известный отшельник, проведший на столпе более 40 лет, и предсказал Никите успех их предприятия. Вдохновлённые этим предсказанием, восставшие сделали вылазку и буквально разгромили армию Воноза, потерявшую осадную технику и многих командиров. Следствием этого поражения стало то, что командующий флотом Павел занял нейтральную позицию, отказав Вонозу в поддержке его операциям. Делать нечего — Воноз отошёл к городу Никиуссе и, сделав ещё несколько попыток вернуть инициативу, возвратился в 609 г. в Константинополь.
После этого позорного отступления весь Египет оказался в руках восставших. Несмотря на молодость, Никита в дальнейшем продемонстрировал зрелость ума и умение проникать в существо проблем. Желая привлечь к себе местное население, он освободил на 3 года всех граждан Египта от налогов, а также коренным образом изменил вероисповедальную политику. Заинтересованный в добрых отношениях с Римским престолом, Фока проводил жёсткую линию против монофизитов. Никита, напротив, занял примирительную позицию, чем снискал доброе имя среди антихалкидонитов. После этой крупной стратегической победы на сцену выступил уже сын экзарха Африки, его тёзка Ираклий[547].
При помощи отца и друзей он организовал морскую экспедицию из Карфагена, причём на флагмане флота находился киот Богородицы, а на реях красовались Её изображения. Тем самым Ираклий показал всем, что Пресвятая Богородица является охранительницей их похода. Флот продвигался к столице медленно — Ираклий делал частые остановки на островах, где вступал в переговоры с представителями партий, чтобы заручиться их поддержкой. Но и это время Фока не сумел использовать для организации обороны — скорее всего, от него зримо отвернулись все те, кто вчера радостно рукоплескал узурпатору. Единственное, на что оказался способен Фока, так это заключить мать и невесту Ираклия в монастырь «Нового раскаяния», возведённого некогда императрицей св. Феодорой. Он хотел иметь у себя заложников, но Ираклия это не остановило. В конце сентября 610 г. Ираклий вступил в Дарданеллы и сделал остановку в городе Абидосе. Там к нему присоединились представители столичной знати, кто успел укрыться от террора Фоки.
Бездействие томило Фоку, и он послал своего брата Доменциола на Длинные стены, но когда тот узнал о прибытии Ираклия в Абидос, то вернулся в столицу. Приск, на которого так надеялся узурпатор, лежал, сказавшись больным, во Влахернском храме, где его охраняла личная дружина. А вскоре прасины, пользуясь отсутствием войск в столице, изменив Фоке, освободили из заточения мать и невесту молодого полководца и доставили их к нему[548].
Теперь восставших уже ничего не сдерживало. Из Абидоса Ираклий направился в Силимврию, где помолился в храме св. Гликерии. На острове Калонима к нему явился митрополит Кизический и поднёс царский венец, находившийся в храме Богородицы в Артаке.
3 октября флот Ираклия достиг Евдома, а Фока с берега наблюдал за противником, не имея сил воспрепятствовать высадке восставших войск. Видимо, он надеялся на неприступность гавани Константинополя, но Приск и прасины внезапно ударили в спину его войскам, и вход в столицу для Ираклия оказался открытым.
Когда об этом стало известно Фоке, он бросился в храм Архангела Михаила, надеясь найти в нём защиту. Но ночью его нашёл один сановник, чью жену некогда изнасиловал узурпатор, и выдал Ираклию. В жалком виде предстал 5 октября 610 г. узурпатор перед Ираклием: на нём не было царских одежд, одни лишь лохмотья. «Так-то ты правил государством?» — гневно спросил Ираклий, на что Фока не без жуткой иронии ответил: «Посмотрим, как управишь им ты!» Не тратя понапрасну слов, Ираклий ударил ногой Фоку и велел его казнить. Немедленно узурпатору отрубили голову и правую кисть, и его труп вместе с телами его сподвижников были сожжены на площади Тавра. Позднее такая же участь постигла брата узурпатора Доменциола и некоторых близких слуг[549].
Но свержение Фоки не оканчивало дела. Встал вопрос о преемнике на троне, и старый экзарх Ираклий с сыном посоветовали избрать царём Приска, категорично отказавшись примерить на себя царский венец. Ираклий сразу же заявил, что он с отцом лишь освободил Империю от тирана, но его позиция не нашла сочувствия в Константинополе. Приск, скомпрометировавший себя службой узурпатору и женитьбой на его дочери, а затем изменой тестю, не имел авторитета у столичных жителей и Церкви. Поэтому вечером 5 октября 610 г. Константинопольский патриарх Сергий (610–638), сириец по национальности, единственный законный представитель власти в анархичной столице, известил всех о том, что Ираклий избран на царство, а затем венчал его. Наступила эпоха знаменитой Ираклийской династии[550].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.