Глава XXI Смерть Ярослава II и Гаюка — великого хана

Глава XXI

Смерть Ярослава II и Гаюка — великого хана

В то самое же время, обратною миссией,

Батый, идя к Востоку, всех половцев разбил.

Создал на Волге ханство, чтоб управлять Россией,

Тавридою, Кавказом, и власть установил.

Никто не мог противиться владычеству Батыя,

Всех обязал признать его и принимал дары.

Назвал он Ярослава главой князей России,

Отдал ему град Киев, чтоб правил до поры.

Так государи наши, теряя независимость,

Попали все надолго под гнет того главы.

Под игом пребывали значительную длительность.

Им ярлыки давали на княжьи их дворы.

А князя Ярослава, что звали Константином

В Китай тогда послали к Октаю для «крестин».

Через два года прибыл, там был под карантином.

Князь Ярослав с семьею был вызван, не один.

Там после смерти хана, другого выбирали

И приглашенье для того князьям всем рассылали.

Предчувствуя неладное, князь с родиной простился.

После доноса из своих, он смерть принять решился.

В той обстановке праздной Гаюка величали.

Властителем всех царствий его тогда признали.

Татары от других всех серьезно отличались.

Сурово хмуря брови, почти не улыбались.

Имели щеки выпуклые, глаза едва приметные.

С горячей в сердце кровью и ростом незаметные.

Лицом смуглы, чуть рябы и бритые на лбу.

С усами, бородою, косою — ко всему.

Парчевые кафтаны и шубы из мехов.

А шапки их татарские с опушкой у верхов.

Живут в шатрах из войлока и прутьев плетеных,

С отверстием для дыма, без труб, как таковых.

Внутри там огневище с котлами, в ставке их,

Где варят мясо, пищу для всех своих родных.

Они не знали хлеба, не мыли и котлов.

Не чистили одежды, но каждый был здоров.

Кумыс очень любили и пили — до «краев».

Имели мед и пиво, добытых у врагов.

Мужчины сохраняют стада и табуны.

А женщины, те стряпают и шьют им сапоги.

Телеги починяют и вьючные круги,

Детей мужьям рожают, растят их для войны.

Вельможные и знатные имеют до ста жен.

Невесту покупают, не лезут на рожон.

За блуд карают смертью, равно как воровство.

Не просто так обходится мужчине сватовство.

И не бранятся, пьянствуя; друг друга не дерут.

Скромны в общенье с женщиной, чужую не влекут.

Просты в своей одежде, нередко песнь поют.

Их зной, мороз и голод при этом не имут.

Друг друга не обманут и тяжбы не ведут.

Чужих же презирают, хитрят, похвально лгут.

Религией и Верой является им Бог —

Один творец Вселенной, что дать бы все им мог.

К тому же верят идолам и жертвы им дают.

Огонь, луну и солнце царицею зовут.

Законов не имея, преданием живут.

Порой их суеверие оберегает труд.

Не зная добродетели, обычаи все чтут.

Убить же человека за грех не признают.

Жрецов воспринимают и верят в их гадание.

Их все советы нужные берутся во внимание.

Глава же той религии живет вблизи их хана.

Участвует по звездам над составленьем плана.

Когда вдруг намечаются походы и сражения

И рать, войска приводятся для этого в движение;

Чиновники Орды всей и войска предводители

У хана собираются, как их руководители.

Там обсуждают действия и намечают страны.

Жрецов тех мненья слушают и уточняют планы.

Народ ненасытимый враждой, кровопролитием,

Живет своей Ордою, как воинским соитием,

Побором с покоренных, одной десятой доли.

Все вынуждены им платить помимо своей воли.

Им завещал когда-то завоеватель стран,

Которого все звали — Великий Чингисхан.

Для них завоевания, как жизнь сама, важны.

И Бога на то волю исполнить все должны,

Наследник Угедея — Гаюк, Орды всей царь,

В письме стал делать подписи, как «мира государь».

При этом прибавляя, что Бог на небесах,

А на земле один он стоит на полюсах.

Но замысла он полного не смог осуществить.

Отравленный вдруг ядом, не стал на свете жить.

Мангу — его преемник, оставил те дела,

Поскольку к беспорядкам в Орде жизнь привела.

И в мире наступила спокойная пора,

Когда «баскаков» черных все гнали со двора.

А все их заверенья,

О верности служить,

Подверглися сомненью.

Хотелось вольно жить.