XII. Камушки на стойке бара

XII. Камушки на стойке бара

Теперь все крупные альпинистские экспедиции получили возможность попасть в Гималаи через Непал, и Борис был немало вовлечен в их активность. Катманду можно свободно называть альпинистской столицей мира, а местной святыней, от которой берут начало все эти экспедиции, неизменно служил бар «Як и Йети» отеля Ройэл.

Как и многочисленных других иностранцев, меня самого, в первую очередь, привлекли в Непал горы, а еще в Калимпонге мне говорили, что каждому человеку, собирающемуся организовать экспедицию в Гималаи, лучше всего связаться с Борисом. Так же, как меня привели к Борису мои намерения подняться к подножиям Гималаев, в контакт с ним вступили многочисленные иностранцы, собравшиеся обследовать высочайшие пики Непала. Их было так много, что Борис стал крупным авторитетом по знанию гор, экспедиций и альпинистов, большинство из которых стали его близкими друзьями.

Как-то раз мы с Борисом, сидя в его квартире, вели беседу об Эвересте. Неожиданно он пошарил рукой под кушеткой и достал коробку.

— Вот с Эвереста, вот с Макалу, это с Джанну, это с Дхаулагири, а вот этот — с вершины Нилгири.

Один за другим Борис извлекал из коробки свои трофеи и раскладывал их на краю стола. Эти камни были для него, да, несомненно, и для всего мира, б?льшими раритетами, чем шкуры тигров и даже шкура белого леопарда.

Передо мной предстали шесть небольших камней, взятых на высочайших пиках мира победоносными альпинистскими экспедициями. На каждой из этих величественных вершин друзья не забывали о Борисе и откалывали для него ледорубом по сувениру.

Эта маленькая коллекция служит хорошим напоминанием о той роли, которую Борис сыграл в содействии, питании и устройстве членов стольких крупных и знаменитых экспедиций, пробившихся в Непал в 1950—1960-е годы.

В первую очередь, альпинистов в эту страну привлекают высочайшие пики, образующие северную границу Непала с Тибетом, а Бориса в шутку называют непальским аттракционом номер два после Эвереста.

Великолепные, покрытые снегом вершины гор часто привлекают к себе внимание туристов больше, чем рукотворная красота памятников культуры долины Катманду, так же как подчас превосходят своим сиянием блеск золоченых куполов местных пагод.

Еще со времени, когда топографо-геодезическая служба Индии в 1856 г. определила, что главный пик Гималаев имеет высоту около девяти километров, эта вершина стала пределом мечтаний горовосходителей. Сначала ее называли пиком XV, а затем окрестили Эверестом в память о сэре Джордже Эвересте, одно время занимавшем пост генерального геодезиста Индии.

Поначалу было много разночтений в отношении высоты Эвереста, поскольку зам?р производился методом триангуляции с точек, расположенных на далеко отстоящих от него индийских равнин. Для уточнения этого вопроса в Тибет отправилась группа немецких географов. Поскольку издали многие пики похожи друг на друга, вершину горы Гауризанкар по ошибке приняли за высочайший пик, и до 1910 г. в школах учили, что главной вершиной нашей планеты является именно он.

Впоследствии эту ошибку исправили и, несмотря на разноречивые суждения, было окончательно выяснено, что высочайшей вершиной земли является именно Эверест или Джомолунгма, как называют ее тибетцы, или Сагармата, по-непальски. Много противоречий вызывали замеры высоты Эвереста, т. к. каждая последующая экспедиция выдавала все новую цифру. Очень точный замер, произведенный в 1953 г., показал 8848 м над уровнем моря.

Восхождения на Гималаи начались в конце XIX в., когда несколько служащих и офицеров Британской Индии решили использовать свой отпуск для похода в Сикким и Кашмир. После успешного восхождения на пик высотой более 6,5 км они с завистью стали поглядывать на Эверест, до которого надо было пробираться через Непал. Однако доступ иностранцев в эту страну был запрещен семейством династии Рана.

Хотя Тибет также был запретной зоной, разрешение, данное Далай Ламой, позволило британской экспедиции 1921 г. приблизиться к заветной вершине. Через Эверест проходит тибето-непальская граница. Его северный склон относится к Тибету, а граница установлена по линии водораздела между потоками, стекающими на Тибетское плато, и теми, которые текут через Непал на юг к Гангу и южным притокам Брахмапутры.

Так, в 1921 г. началось соперничество горовосходителей, стремившихся достичь вершины Эвереста. Первую экспедицию возглавил подполковник Говард Бери. Ее целью было картирование района вокруг Эвереста. Первая настоящая попытка восхождения была предпринята на следующий год под руководством генерала Брюса. От этой затеи пришлось отказаться, когда из-за тяжелых погодных условий погибли семь гималайских носильщиков грузов.

Третья и самая знаменитая экспедиция (1924 г.) закончилась гибелью Дж. Л. Мэллори и А. К. Ирвина, пропавших без вести. В последний раз их видели примерно в 300 м от вершины. Что с ними случилось, остается загадкой, и до сих пор неизвестно, достигли они вершины или нет до того, как погибли.

В 1933 г. попытку восхождения предпринял в одиночку некий Уильсон. Это окончилось его гибелью.

Экспедиции 1933–1935 гг. были такими же безуспешными. До Второй мировой войны экспедиции на Эверест были монополией англичан, т. к. Далай Лама разрешил переход через Тибет только им. Из-за войны попытки восхождений на время прекратились.

Сразу же после войны на штурм Эвереста пошли еще двое альпинистов. Они поодиночке проникли в Тибет и Непал, не имея на то разрешения. Один из них канадец Денмэн достиг поразительно высокой отметки — около 7,7 км. Другой — датчанин Ларсен также не добрался до вершины, но, как и Денмэн, вернулся живым и здоровым и рассказал о своем отважном восхождении. Однако, несмотря ни на что, Эверест оставался непокоренным.

Внезапно в 1950 г. Непал, хотя и неохотно, дал разрешение на восхождения иностранных альпинистов. Было принято решение облагать каждую экспедицию налогом в зависимости от высоты вершины, на которую они собирались совершить восхождение. Теперь стали доступны многие пути к вершинам.

В 1950 г. француз Морис Эрцог получил разрешение пройти через Непал к Дхаулагири. Этот пик, расположенный к западу от Катманду и Эвереста, оказался слишком труден для подъема, т. к. у экспедиции не было точных карт этой горы, и ее членам пришлось ходить вокруг да около в попытке определить возможный маршрут. Попутно они решили покорить несколько менее трудную вершину — пик Аннапурны. Рассказ об успехе экспедиции, которая чуть ли не стоила жизни двум ее членам, быстро облетел весь мир. Аннапурна стала первым восьмитысячником, завоеванным человеком. В последующие годы эта экспедиция вновь предпринимала активные походы в Гималаи.

В том же 1950 г. двое выдающихся альпинистов — Чарльз Хьюстон и Х. У. Тильман получили разрешение обследовать подножие Эвереста с его непальской стороны. Впервые официально допущенная группа иностранцев имела возможность посетить родное селение шерпов Солу Кхумбу. Шерпы — это могучие носильщики грузов, которые оказали неоценимую помощь всем гималайским экспедициям.

На следующий год Эрик Шиптон провел разведку южных подходов к Эвересту, проверив свое предположение, сделанное еще в 1935 г., о том, что путь к вершине находится именно там.

Все указанные выше экспедиции носили, в основном, разведочный характер, поскольку единственными имеющимися в их распоряжении картами были старые, неточные, четвертьдюймовые карты индийской геодезической службы, составленные британскими секретными агентами во второй половине XIX в. Самыми знаменитыми из этих агентов были пандиты — коренные индийцы, которых специально готовили для секретных переходов через Непал и Тибет. По дороге они делали записи, которые прятали в молитвенных колесах, и подсчитывали расстояния, используя для этого тибетские четки.

Первый полет над Эверестом был осуществлен в 1933 г., но после этого вплоть до 1950 г. в высоких Гималаях было проведено всего четыре крупных аэросъемки. Аэрофотоснимки помогали, но этого было недостаточно для точного уяснения топографии этих высоких гор. Поэтому таким альпинистам, как Эрцог, из-за нехватки нужных топографо-геодезических данных приходилось вести самостоятельное картирование.

Власти Непала не придавали большого значения этим первым экспедициям, поскольку не разделяли и не понимали страстного стремления людей Запада совершать восхождения на горные пики «просто для развлечения».

В 1952 г. группа швейцарских альпинистов сделала попытку взойти на Эверест и поднялась выше знаменитого ледника и ледопада Кхумбу по «?peron des Genevois»[9] до Южного Кола, откуда Ламбер и Тенцинг прошли почти до вершины, но были вынуждены прекратить восхождение всего в 300 м от нее.

Заслугой швейцарцев было открытие южного прохода на Эверест. С этого времени началась гонка: каждая страна стремилась быть первой, чьи граждане побывают на макушке Земли. 1953 г. стал годом попытки англичан, а 1954 г. — французов.

Теперь все знают об истории восхождения в 1953 г. экспедиции бригадного генерала Джона Ханта. Мир был потрясен успехом Тенцинга и Хиллари, когда 29 мая 1953 г. они добрались до вершины нашей планеты. Британская экспедиция начала свой путь из Катманду, с той поры заменившего Дарджилинг в качестве центрального пункта для организации гималайских экспедиций.

В течение шестнадцати дней экспедиция шла через восточную область Непала до Намче Базара, небольшого торгового поселения на большом Гималайском хребте, которое является центром расселения шерпов. Затем у подножия вероломного ледопада Кхумбу был организован базовый лагерь. Ответственным за материальное и продовольственное обеспечение этой памятной экспедиции был майор (ныне полковник) Чарльз Уайли, друг Бориса и популярная личность в долине Катманду.

Надо сказать, что своим успехом экспедиция в значительной мере обязана организационному таланту Уайли и прекрасному горному оборудованию.

Сам великолепный альпинист, майор достиг на Эвересте Южного Кола, расположенного на высоте 7986 м. Если, в первую очередь, триумф британской экспедиции был обусловлен замечательной работой всей команды, спокойным, но твердым руководством Ханта и выносливостью Эдмунда Хиллари и Тенцинга, то немалую роль при этом сыграло и четкое хозяйственное обеспечение всех лагерей экспедиции, за которое отвечал Уайли.

Можно было предполагать, что после завоевания Эвереста в Гималаях будет меньше экспедиций. Но вскоре выяснилось, что это предположение ошибочно. С каждым годом в Непал их отправлялось все больше.

Борис, в душе будучи сам спортсменом и горячим исследователем, полностью отдал себя в распоряжение сменявших друг друга экспедиций. Он охотно делился своим знанием страны и ее руководителей, чтобы содействовать всем, кто отправлялся в горы.

Скоро в отеле Ройэл стало нормой пребывание альпинистов, выходивших в Гималаи или возвращавшихся обратно. Борис терпеливо водил начальников экспедиций по коридорам власти в Синга Дурбар и содействовал им в получении разрешений на восхождения. Он оказал большие услуги французским и швейцарским восходителям, т. к. многие из них не знали английского языка, и, кроме того, бесчисленные экспедиции были облагодетельствованы им благодаря тому, что Борис размещал их в своем отеле по сниженным расценкам или вообще бесплатно.

— С экспедициями я всегда оставался в минусе, — вспоминает Борис. — Альпинисты возвращались с гор изголодавшимися, и необходимо было проследить, чтобы они отъелись! К примеру, скажем, Раймон Ламбер, взошедший с швейцарцами в 1952 г. на отметку 8600 м на Эвересте. Думаю, он побил все рекорды, отъедаясь после этого! На завтрак он с парой своих друзей проглатывали омлет из двадцати четырех яиц, две целых курицы и тонны каши! Многие альпинисты в горах теряли по семнадцать килограммов веса, но по возвращении им требовалась неделя пребывания в Ройэл, чтобы восстановиться.

Собранная Борисом коллекция камней — вящее свидетельство той роли, которую он сыграл в обеспечении экспедиций. Обломок камня с вершины Эвереста был подарком Барри Бишопа после успешного восхождения американцев в 1962 г. Камень с пика Дхаулагири преподнес ему его старый друг Норман Диренфурт, член победоносной швейцарской экспедиции.

Руководитель французской экспедиции Жан Франко принес Борису камушек с вершины Макалу, а один из героев восхождения на Аннапурну подарил ему камушек с Джанну. Голландские альпинисты Де Боой и Эйлер добавили к этой коллекции камень с Нилгири, расположенной в Западном Непале, а блестящий горовосходитель полковник Джим Робертс одарил Бориса фрагментом с вершины Аннапурны II.

Сам проведя три месяца в походах на большом Гималайском хребте, я прекрасно отдаю себе отчет в том, насколько велика роль отеля Ройэл в поддержании духа изнуренных альпинистов, побывавших среди вечных снегов. Всех альпинистов в гималайском высокогорье поддерживает дума о том, как они примут первую горячую ванну в отеле Ройэл, полакомятся первой настоящей едой и прохладительными напитками в баре «Як и Йети».

Для альпинистов Ройэл представляется родным домом, а Бориса посвящают во все тайны вечных льдов, начиная от радостных вестей об успешных восхождениях и заканчивая трагическими рассказами о катастрофах. Живя в Катманду, он постоянно был в курсе всех горестей и радостей восходителей.

У него есть экземпляр книги Хью Рутледжа «Эверест, 1933» о попытке восхождения автора на Эверест, с автографами всех руководителей и большинства членов трех успешных экспедиций на эту вершину, включая подписи его друзей сэра Эдмунда Хиллари, Нормана Диренфурта, Раймона Ламбера, Барри Бишопа, Джима Уитэкера, Тенцинга Норкей и многих других.

Еще в 1952 г. до успеха Тенцинга Борис дружил с этим ныне всемирно известным «sirdar» ом, достигшим вместе с Эдмундом Хиллари вершины Эвереста. После этого великого подвига Тенцинг не раз бывал гостем отеля Ройэл.

Другим близким другом Бориса был Жан Франко. Французским экспедициям Борис оказал особенно ценные услуги, помогая им не только в организационном плане, но и как переводчик, уже не говоря о том, что он стремился обеспечить их такими продуктами для восхождений, которые отличались бы не только высокими калориями, но и лучшими вкусовыми качествами. Знаменитый генуэзский фруктовый торт, приготовленный по рецепту Бориса, вкушали почти на всех высочайших вершинах, а однажды в день рождения Раймона Ламбера он был подан в замороженном виде на Чо Ойу (высота более 6,6 км).

Отель Ройэл часто становился обиталищем самых необычных персонажей в среде альпинистского братства. Взять, к примеру, итальянского горовосходителя Джильоне, который в возрасте 71–72 лет руководил двумя экспедициями в гималайское высокогорье. В ходе одной из них он вышел из Катманду с тремя сильными молодыми альпинистами для восхождения на Апи в Западном Непале, а возвратился один. Все трое молодых людей погибли на крутых снежниках, а их старший товарищ — руководитель экспедиции возвратился в одиночестве после этого трагического восхождения. Джильоне был поразительно энергичной личностью. Его фантастическая карьера альпиниста трагически оборвалась в результате автокатастрофы, когда ему было 73 года.

Мне довелось неоднократно встречаться в Ройэл с полковниками Чарльзом Уайли и Джимми Робертсом из морской пехоты. Оба они являли собой «типичных британских офицеров», и оба были выдающимися альпинистами. В то же время они были абсолютно разными людьми, каждый из которых был по-своему уникален и как солдат, и как своеобразный человек.

Полковник Робертс, которого все знали как «Джимми», — один из самых талантливых и опытных гималайских альпинистов. Он славился своей выносливостью. Теперь он вышел в отставку, прослужив в армии, где одно время командовал отрядом гуркхов, 26 лет. Он свободно владеет непальским языком. Некоторое время он был британским военным атташе в Непале и провел здесь 11 лет. Он был во главе семи и участником еще девяти гималайских экспедиций, включая американскую на Эверест в 1962 г. В последней он отвечал за транспорт и горное оборудование. Это была крупнейшая из всех экспедиция, для которой потребовалось шестьдесят тонн оборудования и более девятисот носильщиков. Своим успехом альпинисты в значительной степени обязаны полковнику, который проделал огромную работу. Он также прославился успешным восхождением на Аннапурну II и смелой попыткой взойти на Мачупучари, которую именуют непальским Маттерхорном. Со стороны полковник казался вялым и бесстрастным, но на деле он человек решительных действий и восхитительный товарищ. Он настоящий герой.

Что касается Чарльза Уайли, то следует упомянуть, что его дед в 1890 г. был британским резидентом в Непале, а члены его семьи на протяжении двух поколений командовали выносливыми и храбрыми солдатами гуркха, знаменитыми непальскими воинами, доказавшими свое мужество в двух мировых войнах.

Гуркхи завоевали больше Крестов Виктории, чем любой другой из британских полков. Служивший до самого последнего времени военным атташе в Катманду, элегантный и скромный полковник Уайли регулярно посещал отель Ройэл вместе с отставным полковником Робертсом, который занялся организацией небольших экспедиций для нового поколения ищущих приключений туристов, желающих совершить походы по Гималаям.

Другим персонажем, с которым Борис знаком хотя бы и понаслышке, является ужасный «снежный человек». С самой первой экспедиции, организованной в Непале с целью поиска снежного человека, и до последней Борис, всегда интересовавшийся животным миром, внимательно следил за проводимыми исследованиями и менявшимися взглядами на эту проблему, которых придерживались люди, желавшие либо подстрелить этого «человека», либо доказать, что он является всего лишь плодом доверчивого воображения.

У Бориса до сих пор хранится ружье «Алка Зельцер» или «Йети», подаренное ему техасской экспедицией Тома Слика. Это необычное оружие было предназначено для усыпления «чудовища». Вместе с ружьем ему подарили две немаркированные бутыли, инструкции по использованию содержимого которых он, к сожалению, потерял. В одной бутыли содержится снотворное для йети, а в другой — стимулянт для его пробуждения.

Борис не решается ни пользоваться этим ружьем, ни доверить его кому-либо, т. к. боится, что очнувшийся от сна, взбешенный снежный «призрак» может убить человека, осмелившегося выстрелить в него.

В 1954 г. Бориса пригласили принять участие в экспедиции Тома Слика, но, к сожалению, он не смог этого сделать. И все же он верит в существование йети, и, поскольку он — единственный человек, который непосредственно знаком и лично опрашивал всех свидетелей, видевших следы этого «чудовища», видимо, ему легче, чем кому бы то ни было, сформулировать свое мнение на этот счет.

Особое впечатление на него произвел рассказ французского иезуита и геолога отца Борде о следах, оставленных снежным человеком. Отец Борде, сопровождавший многие французские экспедиции в Гималаи, — не из тех, кто рассказывает пустые байки. По его словам, в 1959 г. он шел по следам йети около 150 метров и сделал их многочисленные фотографии.

Сам Борис, как говорилось выше, подстрелил животное, в существование которого никто не верил (белый леопард), а еще раньше в Лаосе познакомился с редчайшими экземплярами буйволов, которые были неизвестны науке. Он вполне готов согласиться с мнением о существовании животного, которое пока никто не видел. Пример панды, первый экземпляр которой был обнаружен менее тридцати лет назад, доказывает, как легко могло бы крупное животное, ведущее ночной образ жизни, избежать столкновения с человеком на далеких утесах высоких Гималаев.

В 1951 г. Борис привез из Калькутты в Непал много сеток, которые соткали русские беженцы из Сибири. После консультаций со знаменитым орнитологом д-ром Диллоном Риплей Борис попытался с помощью этих сеток отыскать и поймать образец горной перепелки, так редко встречающейся, что одно время считалось, что они уже вымерли. Ему не удалось поймать эту редкую дичь, но по прошествии недолгого времени пребывания в Непале он соорудил крупный питомник необычных животных и птиц.

И сегодня при отеле Ройэл до сих пор живут два взрослых черных гималайских медведя с белыми V-образными «воротничками». Это последние обитатели питомника Бориса, в котором одно время жили пятнистый и лающий олени, лающий олень-альбинос, три джарала (горных козла), чешуйчатый муравьед, несколько пантер, четыре бинтуронга (медвежьих кота) и много малых панд.

Малая панда, дальняя родственница большой черно-белой китайской панды, отличающаяся, помимо прочего, наличием хвоста, редко выживает в неволе. У Бориса было много этих животных, но все они погибали, пока он не нашел Пандуджи, ставшего знаменитостью отеля Ройэл.

Несмотря на то, что это животное ненавидело нейлоновые чулки гостей, которые оно всегда разрывало, Пандуджи был там очень популярен. По утрам он регулярно обходил все номера, опустошая сахарницы, которые гостям приносили к утреннему чаю.

Еще ни одно животное Непала не фотографировали так часто, как Пандуджи. Он стал знаменит во всем мире после появления многочисленных статей, к примеру, под такими заголовками, как «Панда в моей ванне».

Когда Ральф Иззард возвратился из своей сенсационной экспедиции, организованной газетой «Дейли мэйл» с целью поиска йети, он передал Борису на временное содержание двух редких гималайских волков. В обмен на это Борис доверил зоологу экспедиции белку-летягу для доставки в лондонский зоопарк. Эти животные очень забавны. Если их посадить на высокий подоконник и подтолкнуть, они медленно планируют на землю, описывая кривую траекторию. Они передвигаются огромными прыжками, паря в воздухе, и подвижны, как ртуть.

Когда белку-летягу погрузили в корзине на борт чартерного ДС-3, который должен был доставить в Англию часть оборудования экспедиции, какой-то ротозей приоткрыл крышку корзины, чтобы посмотреть на белку. Она тут же вылетела в отверстие, заметалась посреди пассажиров и грузов, и за ней началась безумная погоня. Когда ее схватили, она снова вырвалась, и, пока самолет летел, ее никто не мог поймать. По прибытии в аэропорт Дум Дум в Калькутте белка выскочила через дверь самолета, и на летном поле на глазах у пассажиров развернулась величайшая охота в истории аэронавтики. Для поимки всего одного животного, которое умеет не только бегать, но и летать, были мобилизованы пилоты, механики, пассажиры и пожарные машины.

В своем личном питомнике во дворе Борис также держал ряд удивительно красивых птиц. В его коллекции были снежные куропатки, моналы, красные трагопаны, кровавые фазаны и многие другие редкие экземпляры гималайских пернатых.

Никогда не довольствуясь позицией стороннего наблюдателя, Борис организовал свои собственные экспедиции. Одной из них был полный приключений автопробег из Англии в Непал. Другой была потрясающая киноэкспедиция в Ассам с Лоуэллом Томасом.