Глава 20 Париж. IrFe

Глава 20

Париж. IrFe

К началу двадцатого века во Франции собралось более трехсот тысяч русских эмигрантов. Некоторые из них, покидая Россию, навсегда оставили там все, что имели и чем обладали. Кому, как, например, Юсуповым, удалось вывезти кое-что ценное, в итоге приходилось распродавать все за гроши, поскольку чрезмерно большое предложение влияли на падение цен. В итоге представители ярчайших и успешных аристократических фамилий оказывались на грани голодного существования. К тому же, они практически ничего не умели делать.

Юсуповых выручили три вещи. Во-первых, слава Феликса как убийцы Григория Распутина помогала зарабатывать деньги, он охотно давал интервью, писал и выпускал мемуары, давал консультации для съемки фильмов. Ирина Александровна не поддерживала супруга в этом. Ей была противна подобная сомнительная слава мужа.

Во-вторых, Юсуповы обладали достаточным количеством средств, которых бы с лихвой хватило для приобретения дома в Булонском лесу, хотя было время, когда великой княгине приходилось самостоятельно штопать и стирать белье.

В-третьих, потрясающий вкус обоих Юсуповых позволил им заняться модным бизнесом. В начале двадцатых годов они работали над созданием своего модного дома, который назвали «IrFe» по первым буквам своих имен – Ирина и Феликс.

В это время Париже было в моде все русское. Главные французские модные дома, такие как «Шанель» и «Люсиль» создавали модели одежды, именуя их словами «Бабушка», «Мужик», «Казак». Беря с Юсуповых пример, собственные ателье и салоны в Париже открывали и другие эмигранты – княгиня Урусова, графиня Воронцова-Дашкова. Так, например, модный дом княгини Путятиной имел название «Шапка». В определенный период практически половина русских француженок трудилась в мире моды. Многие из них были, как сказали бы в современное время, топ-моделями. Именно им удалось создать стандарт красоты недоступной и в то же время загадочной. На этот стандарт должны были равняться все девушки, которым нравилось листать модные журналы. Благодаря Княгине Элистовой, сестрам Оболенским, княгине Шаховской, княгине Щербатовой, баронессе Дельвиг, княгине Трубецкой и многим другим была положена дорога, которая привела к деньгам и славе Клаудию Шиффер, Наоми Кэмпбелл и Синди Кроуфорд.

В скором времени, дом «Ирфе» стал одним из самых знаменитых русских модных домов в Париже. Слава обрушилась на Юсуповых уже с первого показа, когда в отеле «Ритц» показалась сама Ирина Юсупова, а также манекенщицы. Ей удалось поразить всех своей царственной осанкой и обликом. Всем сразу было ясно, что она – истинная Романова.

Мастерские «Ирфе» занимали целых два этажа дома, расположенного на улице Дюто. Тогда у Юсуповых над ручной работой трудились, в основном, русские женщины. Бизнес шел в гору. Клиентов, которые мечтали одеваться у того самого Юсупова, было чрезвычайно много. Ведь многих, помимо желания красиво и модно одеться невероятно одолевало желание посмотреть на Феликса Юсупова. Порой это любопытство проявлялось в самых разных формах. Однажды в салон вбежала американская богачка, некая миссис Хубби, и принялась кричать: «Адская сила! Вы и есть князь? Вы не похожи на убийцу». Она тут же потребовала налить ей водки. И, пригубив из принесенной ей рюмки, сказала: «Сделайте для меня кокошник и пятнадцать платьев», а затем, указав пальцем на свою компаньонку, она добавила: «И еще десять для этой кретинки».

К сожалению, о сфере бизнеса как таковом, русским аристократам было неведомо. В модном доме Юсуповых вышивальщицами и моделями были настоящие графини и княгини. Они познали все о рукоделии и кройке и шитье, но никому из них не пришла в голову мысль провести хоть какую-нибудь минимальную рекламную кампанию. От полнейшего провала спас Его Величество Случай. Ирина Александровна и присущие ей энергетика и напористость, просто так и без какого-то приглашения привезла своих моделей-аристократок на модный показ в парижском отеле «Ритц». Коллекция произвела настоящий фурор. С популярных журналов гласили восторженные отклики: «Оригинальность кроя, рафинированный вкус, тщательная и кропотливая работа, художественное восприятие цветов автоматически поместили это скромное ателье в ранг лучших домов высокой моды».

В Париже было невероятно модно и престижно одеваться «от того самого Юсупова». Все заботы и дела относительно ведения модного дома «Ирфе» легли на хрупкие плечи Ирины. Феликс, который даже в возрасте за пятьдесят выглядел молодо и изящно, даже во Франции не собирался прощаться со своим привычным образом жизни. Он, видимо, не мыслил себя без ресторанов, казино, бурлесков и романов.

Взлет модного дома «Ирфе» всех поражал не только своей концепцией, но и стремительным скачком вверх. Этому способствовало и увлечение русским стилем, и нововведения, предложенные Ириной Александровной, и создание довольно авангардных коллекций. На волне популярности Ирина Юсупова создала и собственные духи, которые также пользовались просто бешеной популярностью.

Этот скачок был ярким и таким же скоротечным. Юсуповы имели многих клиентов в США, где находилась значительная часть их накоплений и сбережений. Великая депрессия повлияла на экономику всего мира, в том числе, и на них. От Юсуповых была вынуждена уйти богатая клиентура и, соответственно, большие деньги.

К тому же, роскошный аристократический стиль, который проповедовал модный дом «Ирфе», очень быстро наскучил развивающемуся обществу. На первый план вышли простые и универсальные модели «Шанель» и «Диор». В итоге в 1930 году бизнес Юсуповых больше не приносил своим собственникам прибыли.

Некогда самая богатая пара России переехала в обычную двухкомнатную квартиру, где и проживала довольно скромно. Средств было настолько мало, что, в конце концов, всех Юсуповых захоронили в одной могиле, по мере того, как все они постепенно умирали – княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, князь Феликс Юсупов-младший и Ирина, скончавшаяся в феврале 1970 года.

Говорят, перед смертью она часто вспоминала о своей свадьбе, венчании и кружевной фате, которая когда-то принадлежала казненной французской королеве Марии-Антуанетте. Быть может, это был страшный кровавый знак, который и наложил отпечаток на всю ее жизнь.