Сватская кампания

Сватская кампания

После того как Александр подчинил аспасиев в Баджауре, армия с большими трудностями переправилась через реку Гурэй (Панджкора) и вступила в Сватскую провинцию, которую населял зажиточный и воинственный народ, известный грекам как ассакены. Согласно Арриану, они могли выставить 2 тыс. всадников, более 30 тыс. пехотинцев и 30 слонов и готовились отразить нашествие Александра. Однако при его приближении они дрогнули и укрылись в укрепленных поселениях, самым крупным из которых были Масаги[201], жители которых имели на службе 7 тыс. наемников из областей за Индом и чувствовали себя относительно спокойно, готовясь дать Александру отпор.

Александр подошел к Масагам, и жители, наблюдавшие за тем, как он разбивает лагерь по соседству, были настолько уверены в своих наемниках, что не стали дожидаться его наступления, а напали на лагерь первыми. Поэтому, чтобы выманить их из стен города на открытое пространство, Александр приказал своим людям отойти к ближайшим холмам на расстояние мили от разбиваемого лагеря. Это настолько воодушевило жителей города, что они подумали, будто Александр опасается встречи с ними, и они бросились вперед нестройными рядами, но, когда они приблизились на расстояние полета стрелы, Александр приказал своей армии встретить их. Конные стрелки, агриане и лучники немедленно предприняли наступление, а за ними следовал Александр во главе фаланги. Застигнутые врасплох таким поворотом событий, ассакены ударились в панику и, потеряв около 200 убитыми, бежали назад к городу. В этом сражении Александр был ранен стрелой в лодыжку.

На другой день Александр подвел к городу осадные сооружения и разрушил часть городской стены; однако индийцы столь храбро вели боевые действия, что, когда македоняне пытались расширить брешь, они были отбиты назад; тогда Александр отозвал ударный отряд. «Утром была подведена деревянная башня, откуда индов стали засыпать стрелами из луков и машин[202]. Многих сбили со стены, но все равно прорваться в город македоняне не смогли» (Арриан. IV. Пер. М.Е. Сергеенко).

На третий день вызвали фалангу и перекинули на стену рядом с брешью мост с деревянной башни, такой, как использовали в Тире; но, когда отряд гипаспистов устремился по мосту на стену, мост под их тяжестью подломился и они попадали на землю. Защитники города подняли страшный крик, со стен в гипаспистов полетели стрелы и камни, а другие выскакивали из проделанной дыры и разили наступающих мечами. Раненые были спасены Алкетой, прибывшим к ним на подмогу со своим батальоном фалангистов, затем Александр отменил наступление.

«На четвертый день он велел таким же образом перебросить с другой машины на стену другие сходни. Инды храбро сражались, пока с ними был их вождь. Когда же он скончался, пораженный стрелой, пущенной с машины, когда часть людей пала во время этой непрерывной осады, а многие были ранены и не могли сражаться, тогда они решили начать переговоры с Александром. Он обрадовался возможности сохранить жизнь таким храбрецам и сговорился с наемниками-индами на том, что их разместят в его войске и они будут служить у него. Они вышли из города с оружием и расположились отдельным лагерем на холме против македонского лагеря. Ночью они решили бежать и вернуться к себе на родину, не желая поднимать оружия против других индов. Когда Александру сообщили об этом, он расставил все свое войско вокруг холма и перебил индов, захватив их в клещи. Город он взял – защитить его было некому – и захватил в плен мать Ассакена и его дочь. За всю эту осаду Александр потерял человек 25» (Арриан. IV. Пер. М.Е. Сергеенко).

Полагая, что взятие Масаг устрашит эту провинцию, он послал Кена к Базире, чьи жители, как он думал, должны были ему сдаться; в то же время он послал Алкету, Аттала и Деметрия в Оры с приказом осадить их, пока он сам с войском не подойдет. В Орах против Алкеты жители предприняли вылазку, которую он легко отбил; однако жители Базир, которые надеялись на неприступность своей крепости, которая стояла среди высившихся скал и была полностью укреплена, не захотели вести переговоры о капитуляции.

Затем Александр отправился к Базире, но на пути получил известие, что раджа хазар Абисар намеревается прийти на помощь Орам[203]. Он приказал Кену оставить сильное укрепление и гарнизон, чтобы не давать возможности горожанам общаться с сельскими жителями, а самому с частью войска велел присоединиться к нему. Когда Кен с частью войска оставил позиции, жители Базиры решили, что у македонян не хватит сил с ними справиться, и сделали вылазку, спустившись в долину. После жестокого сражения варваров пало 500 человек, оставшиеся бежали назад, но гарнизон отрезал им всякое сообщение с деревней. Через несколько дней Александр выступил против Ор, и, когда жители Базиры услышали об этом, они ночью оставили Базиру и с соседними племенами бежали в горную крепость Аорн. Со взятием Ор кампания Александра в Сватской долине пришла к победному завершению.

После того как долина оказалась в его руках, он укрепил и оставил гарнизоны в Масагах, Орах и Базире; затем он направился маршем к Инду, где в 16 милях выше Аттока в Охинде люди Гефестиона навели мост. Александр назначил Никанора сатрапом земель к западу от Инда и после капитуляции главного города Гандхарры Певкелатиды (Харсадда) он оставил здесь гарнизон, во главе которого поставил Филиппа, затем направился в Эмболину, что находилась в двух днях перехода от Аорна, куда сбежались многие жители после падения Ор.

Стратегия Александра того периода была проанализирована Стейном в донесении по топографии этого региона и по отношению к позиции его врагов. Он доложил, что, поскольку жители Сватской долины рассчитывали на помощь Абисара с левого берега Инда, они покинули Сватскую долину и направились к тому месту, где правый берег реки выходит к Хазарам. Это, пишет он, помогает понять корни стратегии, которой воспользовался Александр перед атакой аорнов, когда он вначале повернул в Пешаварскую долину. Здесь он собрал свои силы и приготовился к переправе через Инд, отсюда он мог спокойно перейти на правый берег и атаковать горное убежище сватских беженцев с юга. Таким образом избегал трудностей нахождения в горных условиях в случае прямого преследования со стороны Свата. Беглецы становились отрезанными от отступления на восточный берег Инда и от помощи Абисара, которую мог предложить правитель с той стороны реки. Наконец, атакуя Аорн с юга, Александр имел все преимущества, которые предоставляли долина Инда и плодородная Пешаварская долина в смысле продовольствия и ресурсов (ук. соч. С. 123–124).

В 1926 г., как показано в «Изложении стратегии», Стейн идентифицировал Аорн с высотой Пир-сар, и, поскольку его захват стал одной из самых знаменитых горных кампаний Александра, важно знать, что Стейн о нем сообщает.

В 75 милях от Аттока Инд делает полукруглый поворот на восток, внутри этого региона находятся два горных массива Уна-сар и Пир-сар, которые встречаются под прямым углом и образуют форму перевернутой латинской буквы L(1). Первый тянется с запада на восток, а с его восточной окраины последний тянется с севера на юг. Пир-сар, который поднимается на 5 тыс. футов над уровнем Инда, имеет узкую плоскую вершину, приблизительно в 7100 футов, или в полторы мили; ее восточная и западная стороны представляют собой обрывистые скалы, местами абсолютно отвесные. С южной стороны находится заметный выступ, известный под названием Кузсар, а с северной стороны конической формы возвышенность, называемая Бар-сар, высотой около 7900 футов. Непосредственно западнее Бар-сара находится глубокая пропасть Буримар-кандао; ее дно находится примерно на том же уровне, что и плато Пир-сар, и она отделяет Бар-сар от Уна-сара. Уступ Бар-сара, называемый Машлун, как раз на высоте около 450 футов выше дна пропасти, а за ним скалы высятся приблизительно на 350 футов, или еще выше к вершине Бар-сара.

Это описание ни в коей мере не противоречит описанию Арриана. «В окружности она, говорят, имеет по крайней мере 200 стадиев; высота ее в самом низком месте равна 11 стадиям; единственная дорога, ведущая к ней, проложена человеческими руками и очень трудна. На верху скалы бьет ключ, в изобилии дающий чистую воду; есть лес и превосходная пахотная земля, которая, будучи обработана, может прокормить тысячи людей»[204].

Кратер был оставлен в Эмболине с частью армии, чтобы собирать поставки зерна и другой реквизит, требуемый для проведения операции, если взятие Аорна потребует длительной осады. Затем Александр выступил на Аорн, взяв с собой гипаспистов, агриан, лучников, батальон Кена, легковооруженных пехотинцев фаланги, 200 всадников-гетайров и 100 конных лучников. Вечером он стал лагерем на ночь, на следующий день подошел ближе и вновь встал лагерем.

Есть лишь одна полная версия осады Аорна, которую излагает Арриан в 29-й и 30-й главах четвертой книги своей истории. В осаде значительную роль играл Птолемей, но, поскольку у Арриана не было карт или планов, в его описании отсутствуют подробности. Насколько возможно, эти упущения восстанавливаются сэром Оурелом Стейном, который связал рассказ Арриана с топографией местности. Поэтому вначале мы приведем рассказ Арриана, а затем интерпретацию сэра Оурела Стейна.

Карта 20. Аорн (Пир-Сар) и окрестности

«Тут пришли к нему какие-то местные жители, сказали, что сдаются ему, и пообещали провести его к самому доступному месту скалы: отсюда ему легко будет ее взять. Он послал с ними Птолемея, сына Лага, телохранителя, во главе агриан, прочих легковооруженных и отборных щитоносцев и велел ему, захватив это место, удерживать его с помощью сильного отряда, а ему подать знак, что это место в его власти. Птолемей, двигаясь по очень трудной, едва проходимой дороге, захватил это место прежде, чем варвары его увидели. Укрепив его вокруг частоколом и рвом, он зажег на горе огромный костер там, где его увидел бы Александр. Александр увидел пламя и на следующий день повел войско к скале: варвары отбивались, и Александр ничего не мог поделать в силу природных трудностей. Варвары, поняв, что Александр не может идти на приступ, повернули и сами напали на отряд Птолемея. Между ними и македонянами завязалась жестокая битва; инды изо всех сил старались разнести частокол, а Птолемей удержать за собой занятое место. У варваров дело со стрельбой шло хуже, и, когда стемнело, они отступили.

Александр, выбрав из индов-перебежчиков особенно надежного и хорошо знающего местность человека, послал его ночью к Птолемею с письмом, в котором Александр писал, что когда он пойдет на приступ, то Птолемею надлежит не довольствоваться охраной занятого места, а ударить на варваров с горы, чтобы инды, поражаемые с обеих сторон, не знали, куда податься. Сам он со светом вывел войско из лагеря и пошел с ним по тому подъему, по которому незаметно пробирался Птолемей, рассчитывая, что если он добьется соединения с ним, то все пойдет на лад. Так и случилось. До полудня продолжалась жестокая схватка между индами и македонцами: одни старались овладеть подъемом, другие били по поднимавшимся. Когда все войско оказалось вместе, Александр опять повел его на скалу, но взять ее оказалось невозможно; на этом и кончился день.

На рассвете он приказал каждому солдату нарубить по 100 кольев. Колья нарубили, и он приказал делать большую насыпь, начиная с верхушки холма, где стоял их лагерь, и до самой скалы. С этой насыпи, считал он, стрелы из луков и с машин будут попадать в защитников крепости. Все взялись за дело; сам он присутствовал тут же, хвалил прилежно работавших и тут же наказывал увиливавших от работы.

В первый день войско сделало насыпь длиной в один стадий. На следующий камни пращников и стрелы машин (и те и другие находились уже на насыпи) отгоняли индов, которые делали вылазки и нападали на работавших на насыпи. Насыпали ее без перерыва в течение трех дней; на четвертый небольшой кучке македонцев удалось захватить холм – маленький, но одинаковой высоты со скалой. Александр продолжал неутомимо вести насыпь, намереваясь соединить ее с тем холмом, который уже заняла его кучка солдат.

Инды, пораженные неслыханной храбростью македонцев и видя уже приближающуюся насыпь, перестали защищаться и послали к Александру глашатаев сказать, что они сдадут скалу, если он вступит с ними в переговоры. Расчет же у них был на то, чтобы протянуть день в ожидании переговоров, а ночью рассеяться по родным местам. Александр проведал об этом; он дал им время уйти и снял стражу, расставленную повсюду кругом. Сам он не двигался с места, пока варвары не стали уходить. Тогда, взяв сотен семь телохранителей и щитоносцев, он первый взошел на покинутую скалу; македонцы, подтягивая один другого на веревках, взобрались в разных местах. По данному знаку они обратились на уходящих варваров; многих бегущих убили; другие в страхе бросались с крутизны вниз и погибали. Александр овладел скалой, куда не смог войти Геракл» (пер. М.Е. Сергеенко).

Сразу становится ясным, насколько точен рассказ Арриана, когда он соотносится с топографией данной местности, которая, должно быть, мало изменилась со времени Александра. Из его описания крепости не остается сомнений, что Аорном был Пир-сар; но, поскольку Арриан не упоминает о размещении лагеря Александра, реконструкцию событий осады придется начать с неопределенного места. Однако поскольку самым легким путем к Пир-сару из долины Пешавара был правый берег Инда в направлении к Амбу и через тридцать миль находится современная деревушка Гунангар, на самой западной оконечности поворота реки, весьма вероятно – если лагерь находился в двух днях перехода от Эмболины, – он располагался в Гунангаре.

Давайте встанем на место Александра и посмотрим на проблему его глазами. Из-за неприступности восточной и западной стороны скалы (Пир-сара) он не мог вести наступление на крепость с этих направлений, так же как и с юга. На севере возвышается горный массив Уна – сар высотой 8721 фут; следовательно, он господствует над высотой Пир-сара – 7100 футов, примерно возвышаясь над ним на 1600 футов. Не приходится сомневаться, что варвары, которые предложили себя в качестве проводников, указали ему на Уна-сар и сказали, что по пути на Уна-сар есть Бар-сар, который расположен на северной оконечности Пир-сара, и на него можно взойти, и, поскольку все проводники были местными и хорошо знакомы с местами, видимо, они не захотели говорить, что Уна-сар отделен от Бар-сара глубокой пропастью– Буримар-кандао.

Затем Александр отправил Птолемея, и проводники повели его трудной тропой, возможно единственной, которая видна на карте, к северу от высохшего русла от Гунангара, которое помечено как 6471 фут и ведет к Малой Уне. По мнению Стейна, Малая Уна – самое вероятное место нахождения укрепленного лагеря Птолемея, поскольку с нее удобно контролировать тропу, ведущую наверх от Инда, и это, следовательно, облегчало задачу воссоединения его войска с Александром. Кроме того, отмечает Стейн, это давало определенные преимущества, во всяком случае, сегодня, более легкого доступа к воде, и оно менее доступно для нападения неприятеля, располагавшегося на Пир-саре. Этот путь все еще используется и по сей день.

Когда Александр получил сигнал от костра Птолемея, он направился по тому же пути, чтобы с ним воссоединиться, однако его наступление было отложено из-за трудности местности и сопротивления варваров. Стейн предполагает, что с Пир-сара врагу легче было взобраться на отрог Нурдаи-Данда, и здесь варвары могли серьезно мешать вступлению македонян в долину, без риска открытого сражения. Они могли, когда Александр вступил в долину, просто повернуть и, двигаясь выше него, атаковать лагерь Птолемея на или около Малой Уны.

Атака на Птолемея была отбита, и ночью Александр послал приказ атаковать врага с тыла, пока он атакует его с фронта. Стейн предполагает, что целью этой двойной атаки было открыть проход, обозначенный как 6417 футов, по– скольку он не мог соединиться с Птолемеем, пока проход не был взят. Как только проход оказался в их руках, остальной план был ясен; силы Александра и Птолемея воссоединились, и в полдень было предпринято наступление на плато Буримар. То, что наступило затишье, пишет Стейн, вполне объясняется огромной природной трудностью местности позади него, а именно пропастью Буримар.

Как уже говорилось прежде, дно пропасти лежит в 800 футах ниже отвесных скал Бар-сара. Эти скалы легко контролировать сверху, их никак нельзя взять приступом, пока они не окажутся в пределах досягаемости стрел. С верхушки Бар-сара до примерно такого же уровня на плато Буримар – 1300 ярдов, а между уступом Машлун Бар-сара (Аррианов «небольшой выступ») и соответственно возвышением внизу Буримара не менее чем 500 ярдов.

Стейн пишет: «Из этого следует, что, поскольку баллисты и катапульты, из которых состояла греческая артиллерия того времени, стреляли на расстояние около 300 ярдов, а пращники и лучники стреляли не дальше, необходимо было приблизить позицию на расстояние полета стрелы. Это можно было сделать только в горизонтальном направлении, и нисхождение в пропасть не увеличивало шанс контролировать более высокий уступ»[205].

Жаль, что Стейн не проиллюстрировал это поэтапной диаграммой пропасти; если бы он это сделал, было возможно рассчитать приблизительную высоту насыпи, возведенной Александром. Учитывая время, которым он располагал, она не должна была быть слишком высокой, поскольку, как мы знаем, перед ее возведением он приказал каждому из своих воинов срубить по сто колов, и если это были стволы сравнительно молодых елей – которыми изобилует этот регион, – тогда вероятно, что то, что Арриан называет «холмом», было лишь возвышением, которое создало основание и платформу для лучников и катапульт. Скорость, с которой была сделана насыпь, указывает на то, что эти стволы были ссыпаны в кучу и образовали возвышение[206]. Кроме того, Стейн говорит, почему насыпь в первый день составила 200 ярдов и меньше в последующие три дня, он объясняет это природой склона с восточной стороны плато Буримар. Он становится все круче в направлении дна пропасти, поэтому в последующие дни не было необходимости увеличивать насыпь в таком же количестве, как в первый день. Это объясняет, почему, даже когда на четвертый день македоняне взобрались на небольшой выступ на противоположной стороне, все еще необходимо было, как говорит Арриан, продолжать работу по насыпи, чтобы соединить ее с выступом.

Небольшой холм, упоминаемый Аррианом, который Стейн идентифицирует с Машлуном, который поднимается на высоту около 450 футов над дном Буримар-кандао, примерно той же высоты, что и плоскость Пир-сар, вот почему Арриан говорит, что он был того же уровня, что и скала[207].

Когда он закончил обследование Пир-сара, Стейн во всей полноте представил себе все трудности, уготовленные природой Александру, и он восхищенно пишет: «Я могу лишь поражаться, почему история взятия Аорна не стала мифом. С другой стороны, вся история триумфальных достижений Александра от Средиземноморья до Центральной Азии и Индии полна рассказами, свидетельствующими о такой колоссальной энергии, умении и храбрости, что его можно скорее считать легендарным героем, чем смертным лидером» (там же. С. 154).

То же самое говорит и Арриан в последних главах своей истории: «Я полагаю, что не без божественной воли родился этот человек, подобного которому не было» (VII).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.