Установление восточных границ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Установление восточных границ

В Бактрах Александр стал готовиться к походу на Индию, которая, как он знал, была самой восточной персидской сатрапией. Он считал, что Индия – это полуостров, не очень большой, который на востоке выходит к морю, а на севере граничит с отрогами Паропамисских гор, к северу от которых не так далеко за Яксартом протекает Океан, омывающий их предгорья, а затем устремляющийся к восточной оконечности полуострова.

Для Александра Индия была землей, по которой протекает Инд, и является ли эта река истоком Нила и впадает ли она в Океан, ему было неведомо. Он, похоже, ничего не знал о плавании Скилака, хотя Аристотель упоминает «Перипл» этого бесстрашного мореплавателя в своей «Политике» (VII). Перед Александром стояло две задачи: завершить завоевание Персидской империи (то есть Азии) и разрешить загадку Океана, которая столь долгое время занимала умы географов. Для выполнения этой задачи осенью 328 г. до н. э. он приказал выслать ему из Египта и Финикии корабли и моряков.

Готовясь к этому походу, он получил большое подкрепление; согласно Курцию – 19 400 пехотинцев и 2600 всадников[106]. Многие из этих людей были наемниками, необходимыми для колонизации, а другие пополнили армейские подразделения. Сатрап Бактрии Аминт командовал 10 тыс. пехоты и 3500 всадниками, которых он использовал для несения гарнизонной службы, он также увеличил число фалангистов с шести до семи батальонов. Всего армия насчитывала от 27 тыс. до 30 тыс. человек (Тарн. Т. I. С. 84). К этому следует добавить неизвестное количество нестроевых участников похода, поскольку теперь армия была передвижным государством и административным центром империи; она включала в себя гражданских и военных чиновников, интендантов, инженеров, ученых, торговцев, жен и наставников для воспитания и обучения детей воинов.

Еще на стадии подготовки к походу к Александру присоединился Сасигупта, индийский раджа из Гандхары, которая лежала между реками Кунар и Инд. От него Александр узнал, что раджа, или царь, Таксил, чьи владения лежали между Индом и Дхелом, мечтает назвать его великим царем в обмен на помощь против царя Паврава Пора, с которым он поссорился.

В начале лета 327 г. до н. э. Александр двинулся на Индию, переправился через Гиндукуш и после десяти дней марша прибыл в Александрию Кавказскую. Он нашел здесь все дела в небрежении, назначил правителем Никанора, а Оксиарта сатрапом Паропамисад и послал приглашение Таксилу и другим раджам к западу от Инда прибыть на встречу с ним. Они это сделали не потому, что считали его завоевателем, а потому, что рассматривали его как справедливого защитника. Вероятно, от них Александр узнал, насколько ошибочными были его представления об Индии, однако об этом ничего не написано. В его планы входило послать половину армии и вспомогательные службы во главе с Гефестионом и Пердиккой в сопровождении Таксила вниз по течению реки Софен (Кабул) и через Киберский проход к Инду с приказом навести мост через эту реку; тем временем сам он, чтобы обезопасить левый фланг и коммуникации, двинется с другой половиной армии к реке Xоасп (Кунар) и через горы Баджаур и Сват, чтобы встретиться с Гефестионом и Пердиккой на Инде.

Александр столкнулся с ожесточенным сопротивлением баджаурских племен, которых греки называли аспасиями: они засели в своих крепостях, чтобы помешать его продвижению, некоторые из этих горных укреплений пришлось осаждать, другие сдавались или их защитники бежали. В Аригее (вероятно, Навагаи, современная столица Баджаура) произошло сражение, в котором, как, очевидно, с большим преувеличением сообщает Птолемей, было захвачено 40 тыс. горных жителей и 230 тыс. голов скота. Лучший скот Александр отправил в Македонию для разведения местной породы – путешествие более чем в 3 тыс. миль.

Карта 5. Северо-западная граница Индии и Пенджаба

Затем он переправился через реку Гураей (Панджкора) и вступил в землю ассакенов – Сват; местные жители сосредоточили все свои силы в крепости Массагу (не идентифицирована), их поддерживали 7 тыс. индийских наемников из областей за Индом. Они не стали дожидаться наступления врага, но атаковали македонян, когда те разбивали лагерь. Александр ложным маневром нарушил их планы: сначала он притворным отступлением выманил их из крепости, затем повернул назад и загнал их обратно, замкнув осаду (см. гл. 8). Ассакены вынуждены были сдаться на условиях Александра, однако поскольку они эти условия нарушили, то индийские наемники, которые обещали перейти на службу в армию Александра, но попытались бежать, были окружены и перебиты[107]. Затем Александр занял города Оры (Удеграм) и Базиры (Биркот), оставил там свои гарнизоны и прошел через Малакандский перевал к Певкелам, которые Гефестион не смог заставить подчиниться. Затем, после капитуляции Певкел, где он оставил свой гарнизон, он направился маршем в Эмболину (не идентифицирована), которая лежала в двух днях пути от горной крепости Аорна к северу от Аттока и неподалеку от Инда, в которой многие местные жители нашли себе приют.

В 1926 сэр Оурел Стейн идентифицировал Аорн с Пирсаром, горной грядой с обрывистыми скалами над Индом, который протекает в 5 тыс. футов внизу. Легенда рассказывает, что Геракл не сумел взять его, и Александр постарался превзойти своего предка. Если это так, то история о Геракле явно была придумана с целью пропаганды, поскольку Александр отчетливо понимал, что Аорн служил сборным пунктом для его врагов, а поскольку он располагался с фланга его линии коммуникаций с Кабульской долиной и любого возможного пути к переправе через Инд, Александр не мог себе позволить оставить крепость в руках своих противников. Стратегически требовалось занять Аорн, также это было и нравственной необходимостью. Он решил взять его. Он оставил Кратера с частью войска в Эмболине дожидаться подкрепления и, вероятно, в марте 326 г. до н. э. выступил во главе штурмового отряда, чтобы занять Аорн, что он и выполнил в ходе одной из самых своих замечательных горных операций (см. гл. 8). Он оставил Сасигупту с гарнизоном охранять Аорн, а затем в течение нескольких дней преследовал бежавших.

Затем Александр приказал заготавливать тес для строительства кораблей и отплыл вниз по Инду в Охинд в 16 милях от Аттока, где Гефестион и Пердикка навели мосты через реку. Там он с ними соединился. Он переправился через Инд и двинулся на Таксилы[108], крупнейший город между Индом и Гидаспом (Джелум), где устроил базу для наступления на Пенджаб[109]. Он получал всяческие знаки дружеского расположения со стороны Таксила и был встречен посольством от Абисара и других горных раджей Кашмира; хотя Абисар состоял с Пором в союзе.

В Таксилах Александр перестроил свою кавалерию. Он отделил царских охранников (агема) от гетайров и лично их возглавил; остальных – не считая конных лучников и наемников – он поделил на пять гиппархий, каждая по тысяче человек. Четыре такие гиппархии состояли из одного эскадрона (300 человек) гетайров с 700 восточноиранскими всадниками; остальные гиппархии почти полностью состояли из иранцев (Тарн. Т. I. С. 92–93).

Посреди этих приготовлений Александру стало известно, что Пор направляется маршем со своей армией вдоль восточного берега Джелума навстречу его войску, ожидая поддержки со стороны Абисара. Он послал приказ, чтобы все корабли, уже построенные на Инде, были разобраны на секции и на повозках перевезены в Джелум. В Таксилах он оставил гарнизон, сделал Филиппа, брата Гарпала, сатрапом Гандхары и в сопровождении Таксила во главе армии двинулся к Гидаспу, к которому подошел в начале июня; где точно, неизвестно (сэр Оурел Стейн предполагает, что, возможно, у Гаранпара в семнадцати с половиной милях ниже Джалалпура (Географический журнал. Т. LXXX. 1932). Здесь он и застал Пора, который занял восточный берег.

Теперь ему надо было переправиться через реку и заставить Пора сразиться, причем как можно скорее, поскольку начинался сезон дождей. Серией обманных маневров он сбил Пора с толку относительно места переправы, а затем с частью войска двинулся вверх по реке, с трудом перебрался на восточный берег, заставил Пора принять бой и одержал над ним решительную победу (см. гл. 6). Как уже упоминалось в 3-й главе, он не стал диктовать Пору свою волю, но вступил с ним в союз, уважительно отнесся к его царству и впоследствии даже расширил его границы.

Маловероятно, что Александр вошел с ним в соглашение только из-за почтения к мужеству противника, поскольку Александр был не только странствующим рыцарем, но и государственным деятелем. Он понимал, что единственный способ укрепиться в Пенджабе наверняка – это создать равновесие сил между главными властителями, и, поскольку он уже расширил владения Таксила, было необходимо в противовес расширить владения Пора. Его политика очень напоминает политику Британии в Индии XVIII столетия – разделяй и властвуй. Теперь речь шла не о сатрапиях, а о царствах, чье постоянное взаимное соперничество и антагонизм позволяли Александру сталкивать одного правителя с другим и управлять обоими. Далее, чтобы усилить свое присутствие в завоеванной стране, он сразу после сражения основал еще две Александрии, «одну на месте сражения», под именем Александрия Никея (победительница), а другую – «в том месте, где он переправился через реку», под названием Александрия Букефалия в честь своего знаменитого коня Букефала, который пал в этой битве (Арриан. V; см. также Страбон. XV).

Xотя благодаря победе под Пором и союзу с ним Александр приобрел Западный Пенджаб, ему надо было двигаться дальше на восток не только для того, чтобы расширить границы царства Пора, но чтобы достичь восточного океана, до которого, как он полагал, было уже рукой подать; только это могло дать ему уверенность в том, что восточная граница надежно защищена.

К этому времени его представления об Индии стали ближе к географическим реалиям. Во всяком случае, он, кажется, стал понимать, что Инд никак не связан с Нилом; что это самостоятельная река, которая несет свои воды в южный океан, и что Джелум – один из его притоков. Это подтверждается тем обстоятельством, что перед тем, как двинуться дальше, он оставил Кратера на Джелуме не только наблюдать за работами по возведению Никеи и Букефалии и осуществлять коммуникации с передовым отрядом, но и с заданием построить флотилию. Xотя о целях его нигде не говорится, вероятно, дойдя до восточного океана, он мог бы возвратиться к Джелуму и поплыть вниз по течению до южного моря. Никея и Букефалия, таким образом, становились также базами для исследовательской экспедиции на юг.

Оставшаяся часть армии направилась к реке Акесин (Xенаб) под проливным дождем, поскольку сезон муссонных ливней был в полном разгаре. С трудом переправившись через реку, она двинулась маршем к Гидраоту (Рави); по дороге Александр оставил охранные отряды, чтобы облегчить задачу Кратеру, на котором лежало снабжение. Поблизости от Рави колонна под предводительством Гефестиона была вынуждена задержаться, чтобы покорить взбунтовавшегося племянника Пора, которого также звали Пором. Гефестион задачу выполнил, и владения племянника перешли к его дяде. Тем временем армия переправилась через Рави и вторглась во владения кафеев, воинственного народа, не знавшего царской власти и обитавшего в землях между реками Рави и Биас. К югу от них, между Xенабом и Рави, проживали маллы, а между Рави и Сутледжем – родственный им народ оксидраки[110]. Главным городом кафеев был Сангала (не идентифицирован), где армия встретилась с упорным сопротивлением и понесла серьезные потери (см. гл. 8). Взятие и разрушение этого города настолько испугало маллов и оксидраков, что они покорились – к счастью для Александра, поскольку его потери были так серьезны, что ему не хватало воинов[111], и он позволил Пору оставить индийский гарнизон на завоеванной территории. Затем Александр направился к Гифасису (Биас), чтобы подчинить народы, живущие за ним.

На реке Биас в армии случился мятеж. Восемь лет минуло с тех пор, как армия выступила из Амфиполя; она проделала путь в 17 тыс. миль[112], и после Джелума жара стояла удушающая и шли непрекращающиеся дожди[113]. Кроме того, прошел слух – как всегда, среди воинов, – что страна за Биасом плотно населена; что ее жители «очень высокого роста» и «необычайно мужественны» и что у их царя несметное количество слонов[114]. Эти слухи, в сочетании с ужасом перед неизвестным, трудностями похода, усталостью, дождями и жарой, сломили моральный дух македонян – удивительно еще, что мужество не оставляло их столь долгое время. «Сходки, – пишет Арриан, – случались по всему лагерю, в которых наиболее умеренные оплакивали свою судьбу, а другие решительно заявляли, что не последуют за Александром, даже если он сам возглавит поход» (Арриан. V).

Какова была реакция Александра на этот бунт? Речь, обращенная к полководцам, которую ему приписывает Арриан (V), оценивается Тарном как позднейшая компиляция; и не следует тратить слов о том, знал или не знал Александр о существовании Ганга. Вилькен утверждает, что знал и, следовательно, отдавал себе отчет в том, сколь долог предстоящий путь до восточного океана (Александр Великий. С. 185), Тарн заявляет, что нет (т. II). Однако Тарн утверждает, что довольно сомнительно, будто Александр все еще полагал, что «восточный океан уже близко», поскольку он был очень любознательным человеком: это подтверждается тем, что он, будучи в Македонии, еще мальчиком расспрашивал персидских послов об их стране, ее природе и ее дорогах. (Плутарх. Жизнь Александра. V). Как только он пересек Инд, океан, который он полагал таким близким и о котором Аристотель говорил, что он виден с Гиндукуша, – как нечто неуловимое, стал ускользать от него. Он, видимо, многократно расспрашивал о нем жителей Индии через переводчиков, и, хотя некоторые могли ему сказать, что до океана очень далеко, большинство, наверное, даже не знали, что значит само слово; океан находится в 1200 милях от реки Биас. Александра, следовательно, мучили сомнения: далеко океан ли, близко ли – существует ли он вообще? И когда Кен, говорящий от имени воинов, отвечая на его речь, заявил: «Не веди нас против воли, ибо в противном случае ты не узнаешь в нас прежних воинов, презирающих опасности, поскольку не найдется таких добровольцев», – что звучало правдоподобно, – Александр удалился в свою палатку и размышлял три дня. Если бы он был уверен, что восточный океан находится в нескольких переходах, можно предполагать, что он не пошел бы навстречу своим людям, как он это сделал во время следующего большого мятежа. Также он наверняка понял, что, где бы ни был океан, сейчас его армия не готова к успешному походу. Поэтому он принес жертвы, прося о благополучной переправе через Биас, и, когда предсказания по внутренностям жертв оказались неблагоприятными, он «известил войско, что решил двигаться обратно» (Арриан. V).

Войско возрадовалось, поскольку «он позволил им одержать победу над собой, Александром» (Арриан. V). И это похоже на правду, поскольку лучше было оставить мысли о проблематичном океане, чем потерять армию. Восточная граница так никогда и не была установлена – это было одно из самых больших его поражений.

Затем он приказал выстроить двенадцать высоких алтарей на западном берегу Биаса, чтобы отметить границы его завоеваний; он принес жертвы, провел гимнастические состязания и, расширив владения Пора до реки Биас, развернул свое войско назад к Джелуму, чтобы подготовиться к походу в 800 миль к южному морю.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.