2. Участие Латышской дивизии в контрнаступлении под Москвой (20 декабря 1941 года — 14 января 1942 года)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

2. Участие Латышской дивизии в контрнаступлении под Москвой (20 декабря 1941 года — 14 января 1942 года)

Наступательный этап Московской битвы начался с 6 декабря 1941 года и проходил до 20 апреля 1942 года. Подготовленная осенью 1941 года Латышская дивизия вошла в число резервных соединений советского Верховного главнокомандования, введенных в бой в решающий момент в начале победного контрнаступления.

3 декабря 1941 года бойцы дивизии стали грузиться в 16 железнодорожных эшелонов, которые сразу же уходили к линии фронта, совсем недалеко от Москвы. К 6 декабря части выгрузились и сосредоточились в Мытищах, в 12 километрах северо-восточнее столицы. Дивизия была включена в состав второго эшелона 1-й ударной армии (командующий — генерал-лейтенант В.И. Кузнецов) на правом крыле Западного фронта. Ударные армии создавались Ставкой Верховного главнокомандования в дни битвы за Москву с ноября 1941 года специально для наступательных действий. Их начальствующему составу устанавливался полуторный, а бойцам — двойной оклад содержания, как для гвардейских дивизий[27].

Дивизия выступила на фронт. В суровые морозы она прошла маршем в сторону Клина около 200 километров[28]. Бойцы шли колоннами по следам боев с разбитыми и отступившими гитлеровскими войсками, проходя в день 25–30 километров. Они шли днем и ночью, через разрушенные города и дотла сожженные деревни, и видели не только развалины населенных пунктов, но и еще не убранные трупы повешенных, расстрелянных и заживо сожженных мирных жителей и зверски замученных военнопленных.

11 декабря в штаб дивизии в деревне Дарьино недалеко от Клина прибыли два члена Военного совета 1-й ударной армии. Командир дивизии получил от них боевую задачу: завершающей марш дивизии участвовать в освобождении Клина. Полковник Вейкин сразу же поставил боевые задачи полкам. Дальше дивизия совершала марш с соответствующими мерами охранения и разведки.

Наступление 1-й ударной армии на клинском направлении развивалось успешно, и командованием Западного фронта было принято решение об использовании не введенных в бой частей и соединений на других участках военных действий.

13 декабря Латышская дивизия была выведена из состава 1-й ударной армии и включена в 33-ю армию (командующий — генерал-лейтенант М.Г. Ефремов), готовившуюся к наступлению на р. Нара у г. Наро-Фоминска на центральном участке Западного фронта. Со станции Химки дивизия была перевезена по железной дороге. Бойцы выгрузились 17–19 декабря севернее Наро-Фоминска на станциях Апрелевка, Селятино, Рассудово. Районом сосредоточения дивизии стали деревни в 6 километрах восточнее Наро-Фоминска: Ивановка, Афанасовка, Горчухино, Семеновка[29]. Штаб — в Ивановке.

33-я армия имела задачу наступать на Боровск, Малоярославец и Верею и в дальнейшем выйти в тыл можайской группировки противника, на которую наступала 5-я армия.

17 декабря — первый день наступления. Из-за недостаточности выделенных артиллерийских и танковых сил в этот же день оно не имело успеха. Войска понесли большие потери. Поздно вечером 19 декабря 1941 года 201-я Латышская дивизия сменила поредевшую в боях 110-ю стрелковую дивизию (II формирования) и заняла исходные позиции для наступления на центральном участке зоны боев 33-й армии. В ее задачу входило, взаимодействуя с 1-й гвардейской мотострелковой Московской и 110-й стрелковой дивизиями, овладеть селом Елагино (в 6–8 километрах юго-западнее Наро-Фоминска, где находился важный оборонительный узел противника), деревнями Атепцево и Татарка.

На высотах, где находились населенные пункты Елагино, Слизнево и Котово, размещались основные узлы обороны немцев на этом участке фронта, господствовавшие над линией реки Нара. Елагино планировалось обойти с севера и юга, нанеся удар на Щекутино и Мишуково. На этом участке фронта Латышская дивизия вела свои первые бои с 20 по 26 декабря 1941 года. Первые три дня бои шли за Елагино. На рассвете 20 декабря в атаку поднялись 92-й и 191-й полки. Полки наступали на Елагино. 92-й — прямо, с востока и северо-востока; 191-й — с севера и правее его, на деревню Котово.

В боях за Елагино подразделения 191-го полка (командир — подполковник Роберт Варкалн) встретили сильное сопротивление. Немцы создали здесь мощный узел обороны, глубоко врылись в землю, построили целую систему дзотов и блиндажей, каждую постройку превратили в укрепленную огневую точку. На этом участке фронта немецкая 4-я армия имела превосходство над наступающими советскими войсками: в живой силе, в дивизиях — в 1,5 раза, по артиллерии — более чем в 2,5 раза.

Полки преодолели р. Нара и вплотную подошли к Елагино.

Решительных успехов при форсировании р. Нары добились батальон капитана Фридрихсона, бойцы минометной батареи капитана Палкавниека, отдельного зенитного артиллерийского дивизиона капитана Лиепиня.

122-й полк 201-й дивизии был передан в оперативное подчинение командованию 1-й гвардейской мотострелковой Московской дивизии. В этот день он перерезал железную дорогу Москва — Брянск и подошел к разъезду «75-й километр»[30]. После первого продвижения, когда бойцы сбили передовое охранение противника, они вынуждены были залечь в снегу под сильным пулеметным и минометным огнем[31]. Огонь артиллерии дивизии не был эффективным — 220-й артиллерийский полк находился на расстоянии 5 километров от передовой и стрелял практически по площадям. Связь не была надежной, потому что провода были проложены по поверхности земли и постоянно повреждались артиллерийским огнем противника.

В течение ночи были приняты меры по передвижению огневых позиций артиллерийского полка ближе к передовой и по прокладке линий связи по новым направлениям. Утром 21 декабря наступление полков дивизии продолжалось. 191-й полк отражал контратаки, нес ощутимые потери и продвижения не имел. 92-й полк, атакуя Елагино, подвергался сильному огневому воздействию и также не мог продвинуться. 122-й полк, наносивший удар севернее Елагино, решительно вклинился в немецкую оборону, но у разъезда «75-й километр» оказался под сильным нажимом и стал нести существенные потери, так как его контратаковали сразу с трех сторон, в том числе и потому, что его правый сосед, 6-й мотострелковый полк, был крайне ослаблен в предшествующих боях и значительно отставал в продвижении, что делало уязвимым фланг 122-го полка.

Артиллерия дивизии в этот день стала действовать значительно эффективнее.

В этот день в ожесточенных боях вышли из строя командир дивизии Янис Вейкин (тяжело ранен), четыре командира батальонов (трое ранены, один убит). Командовать дивизией временно стал ее начальник штаба полковник Генрих Паэгле.

Противник укрепился на высотах западнее Елагино. По высотам проходили траншеи с блиндажами и дзотами. Перед передним краем обороны было установлено проволочное заграждение в три кола. Огонь нашей артиллерии не смог подавить здесь огневые точки противника, которые каждый раз оживали, ведя губительный огонь по поднимавшимся в атаку целям советской пехоты.

Артиллерийское обеспечение дивизии было не столь сильным, как это требовалось для столь напряженных боев: на 4-километровый фронт прорыва имелось всего 48 орудий и 60 минометов (без 50-миллиметровых). (Пройдет время, и в 1944–1945 годах у Латышской дивизии на 1 километр прорыва будет 200–240 стволов орудий и минометов, а не 12, как в декабре 1941 года.) Вся артиллерия усиления армии состояла из 8 гаубиц, что являлось незначительной величиной. Даже имевшиеся во всей 33-й армии 9 танков не было возможности использовать, так как лед на Наре был разбит, а переправы противник держал под непрерывным сильным обстрелом.

22 декабря 1941 года, на третий день боев, бойцы 92-го полка ворвались наконец на окраину Елагино, воспользовавшись темнотой, и заняли треть села. Но сил на овладение населенным пунктом полностью не хватило. Остатки наступавших под сильным артиллерийским и минометным огнем были вынуждены покинуть занятые рубежи и укрыться в лесу. Особенно яростные и ожесточенные непрерывные контратаки гитлеровцы предпринимали на участке 122-го полка, где разъезд «75-й километр» весь день переходил из рук в руки. Части и подразделения дивизии несли большие потери. Осколком мины был убит комиссар дивизии полковой комиссар Эдгар Бирзитис. Вместо него был назначен Петр Зутис.

В управление боями дивизии по итогам трехдневных неудачных атак вмешался штаб 33-й армии. Он принял решение перегруппировать силы и сместить направление ударов. Задачей Латышской дивизии было поставлено перенести удар далее, на юго-запад, в общем направлении на Боровск, атаковать противника в направлении на Щекутино, прикрывшись со стороны Елагина. В дальнейшем же наступать не на разъезд «75-й километр», а южнее, на Башкино. На Щекутино должен был наступать 191-й полк, обойдя узлы сопротивления противника. 92-й полк выводился во второй эшелон и приводился в порядок. 122-му полку приказывалось продвигаться к разъезду «75-й километр», также взять Котово и наступать на Татарку.

В один из моментов боя гитлеровцы пошли в контратаку на отбитую у них высоту Безымянная. Группа немецких разведчиков зашла лощиной во фланг нашим обороняющимся войскам, где находились тяжелораненые бойцы, ожидавшие отправки в санитарную роту. Фашисты начали зверски расстреливать раненых. Перевязывавшая раненых доброволец дивизии, санитарный инструктор 191-го полка 18-летняя Валия Томсон, спасая беспомощных раненых бойцов, вступила в бой. Пока не подоспела на выручку группа наших солдат, Валия успела бросить две гранаты и была сражена немецкой пулей. Посмертно ее наградили орденом Красного Знамени.

Почерком немецких солдат были немедленные зверские расправы с теми, кто в горячке боя оказывался в их руках. Медицинская сестра 191-го полка Зелма Абеле-Кран рассказала, как в разгар боя за деревню Редькино гитлеровцами была схвачена санинструктор Виноградова, спасавшая жизнь раненых. Ее труп нашли, когда наши воины выбили немцев из деревни. Виноградова была изуродована фашистами так, что страшно было смотреть.

Командующий 33-й армией генерал-лейтенант М.Г. Ефремов неоднократно бывал в расположении Латышской дивизии, давал советы и указания. 27 декабря командование дивизии провело со штабными офицерами срочный разбор прошедших боев. Командир дивизии Г.Г. Паэгле в специальном приказе потребовал от командиров и бойцов не полагаться только на храбрость и самоотверженность, не забывать, что в борьбе с сильным и коварным врагом необходимы военное мастерство и солдатская смекалка, самодеятельность, находчивость и хитрость, решительность, смелость, использование местности, умение маскироваться, и рекомендовал как можно дольше сохранять себя для борьбы с врагом. При наступлении на Елагино и Котово, говорилось в приказе, допускались серьезные недостатки в подготовке и проведении боевых действий. Наступление готовилось в спешке, без разведки и рекогносцировки на местности. Полки наступали в одну линию и в лоб на заранее оборудованные оборонительные сооружения, не учитывали при очаговой обороне возможности маневрирования, обходов, ударов во фланги и в тыл. Дивизия понесла столь ощутимые потери в живой силе, что в 92-м полку два батальона пришлось свести в один, а в 122-м и 191-м полках вообще осталось по одному батальону[32].

Настойчивые удары латышских воинов в конечном итоге привели к тому, что Елагино было полуокружено, наполовину обойдено, а бойцы дивизии вышли на подступы к Котово. Но в этот момент, 25 декабря, командование армии перевело Латышскую дивизию южнее, на боровское направление — был получен новый приказ: во взаимодействии с другими соединениями 33-й армии освободить город Боровск.

Шестидневные бои дивизии за важный узел сопротивления противника — село Елагино — способствовали взятию Наро-Фоминска. В память об этих днях платформа «75-й километр» Киевской железной дороги носит наименование «Латышской». На месте боев стоит памятник воинам 201-й дивизии.

Командиры батальонов и рот в эти дни стали применять более широкий набор тактических приемов, практиковали ночные вылазки и штыковые атаки. Более эффективно организовали огонь артиллеристы и минометчики. Тем не менее ни дивизии, ни армии в целом не удавалось сразу преодолеть серьезное сопротивление противника.

Наконец, 33-я и 43-я армии прорвали оборону противника и вынудили его начать отход. Теперь шло преследование, гарнизоны в опорных пунктах окружались и уничтожались. 26 декабря войсками 33-й армии был освобожден частично захваченный до этого Наро-Фоминск (силами 222-й стрелковой и 1-й гвардейской мотострелковой Московской дивизий). В связи с этим успехом Латышская дивизия была передислоцирована из центра на южный, левый фланг армии. С 28 декабря она действовала на боровском направлении для развития наметившегося и здесь успеха. Командованием была поставлена задача: с утра 28 декабря наступать в стыке между 338-й (I формирования) и 113-й (II формирования) стрелковыми дивизиями в направлении Климкино — Боровск, в дальнейшем вместе с ними уничтожить боровскую группировку противника и овладеть Боровском.

Совершив марш 26–27 декабря, 28 декабря дивизия перешла в наступление. Здесь латышские воины особенно отличились. Наступление началось на новом для дивизии операционном направлении — боровском, был учтен опыт боев под Елагином и Котовом. Полки поднялись в атаку в 14 часов 28 декабря 1941 года с рубежа Павловка — Шилово южнее Наро-Фоминска.

Боровск был узлом нескольких дорог и важным оперативно-тактическим пунктом в системе обороны противника. Его взятие было основной задачей 33-й армии.

В первый день наступления 191-й и 92-й полки шли в первой линии, а 122-й — во втором эшелоне. 29 декабря части Латышской дивизии взяли с боем деревню Добрино и разъезд Ворсино на железной дороге Москва — Киев. 30 декабря латышские полки очистили от врага деревни Климкино, Ворсино, Курьяново. Утром 31 декабря бойцы дивизии подошли к большим деревням Инютино и Ермолино, расположенным на возвышенности, сильно укрепленным и прикрывавшим с востока подступы к Боровску, но с ходу взять их не смогли. Одна атака на Ермолино была немцами отбита. Когда командование дивизии в тот же день подготовило еще один штурм, прибывший в дивизию М.Г. Ефремов отменил это решение и потребовал все усилия обратить на наступление на Боровск. Принятым тут же планом было предусмотрено, продолжив одним 122-м полком демонстративное наступление на Инютино, скрытно от противника силами остальных двух полков зайти ему в тыл, выйти непосредственно к Боровску и по приказу ударить на город с северо-востока.

В ночь на 1 января 1942 года основные силы 92-го полка (100 человек) во главе с его командиром майором Л. Кирилловым смогли скрытно, за 10 часов выйти в тыл противника, двигаясь без дорог по лесистой и сильно пересеченной местности, пройти 7 километров и занять позиции в готовности к внезапной атаке. Следующей ночью, так же скрытно, в немецкий тыл в том же направлении ушел 191-й полк. Но он перемещался уже не с одним стрелковым оружием, как 92-й, а с 45-мм орудиями, пулеметами, минометами и обозами. Под утро, пройдя с санями и артиллерией через лес и кустарники, проложив себе дорогу в глубоком снегу, внезапно атаковав село Редькино, 191-й полк в немецком тылу соединился с 92-м полком. 3 января 1942 года объединенными силами 191-го и 92-го полков Редькино было захвачено, и тем самым Латышская дивизия перекрыла шоссе, соединяющее Боровск с Наро-Фоминском. Пути отхода немцев были отрезаны, боровская группировка была охвачена с трех сторон.

3 января к городу с юга и юго-востока подошли части 93-й (I формирования) и 113-й дивизий.

В ночь с 3 на 4 января 1942 года немецкие войска начали быстрый отход из Боровска. 191-й и 92-й полки 201-й дивизии вошли в город в промежутке от 9 до 10 утра 4 января. В освобождении Боровска участвовали также 113-я стрелковая дивизия и часть сил (менее одной трети) 93-й стрелковой дивизии. Взят Боровск был этими соединениями после уличных боев — на хлебозаводе, на кладбище. Немцев пришлось выбивать из 8 церквей, где они засели особенно крепко. Пришлось драться за каждый дом и квартал, штыком и гранатой[33].

Наступая в районе восточнее Боровска, 122-й полк еще 3 января взял деревни Инютино и Ермолино. Ночью произошел стремительный и напряженный бой в селе Редькино. Поднятые по тревоге посреди ночи бойцы во главе с командиром 191-го полка Р. Варкалном отбили нападение отряда немецких автоматчиков с тремя танками. Особенно отличилась отдельная разведрота дивизии под командованием старшего лейтенанта Я. Кезбериса, который за эти бои был награжден орденом Ленина.

Первые рейды латышских частей в тыл врага стали примером совершения умелого маневра, мужества и отваги солдат и офицеров.

Теперь, после взятия Боровска, бойцы Латышской дивизии в последующие дни наступали на запад вдоль дороги Боровск — Подольск. Они уничтожали гарнизоны противника, остававшиеся в окрестных деревнях. 4 января заняли деревни Русиново и Рябушки (в последней разместился штаб дивизии).

В то же время в условиях динамично развивавшейся обстановки не удавалось сразу и везде закрепить свои позиции. Так, после того как наши войска взяли Редькино, они пошли дальше на Боровск, оставив там лишь тыловые подразделения. Воспользовавшись этим, гитлеровцы при поддержке танков 5 января внезапно захватили этот населенный пункт.

Далее, отступив из Боровска, немецкие войска тут же закрепились в селе Федотово, чтобы задержать продвижение наших частей. Здесь был поставлен в оборону немецкий пехотный полк с дивизионом артиллерии и тремя минометными батареями. Огневые точки были оборудованы в фундаментах домов.

С 6 января началось наступление наших войск на Федотово и Митяево. Бои за Федотово продолжались несколько дней, и все без успеха. Взяли его военной хитростью, в темноте, без артиллерийской подготовки, зайдя с разных сторон небольшими группами. Успех был полный. Противник, для которого подобная тактика явилась полной неожиданностью, поспешно отошел. Село было полностью очищено от гитлеровцев к ночи 11 января.

Редькино во второй раз было захвачено после двухдневных боев 10 января 122-м полком. Освободившие наконец село бойцы дивизии стали свидетелями фашистских зверств. Взяв его 5 января, гитлеровцы учинили изуверскую расправу над находившимися там 30 ранеными. Все они были убиты, но только после того, как у части бойцов были выколоты глаза, отрезаны нос, уши, губы…[34]Свидетелем этого преступления стал 11-летний сын полка, боец Латышской дивизии Владимир Меднис. Он дойдет со своими товарищами до конца войны, после останется на военной службе, в отставку выйдет полковником.

Дивизией был очищен от врага прилегающий к Боровску район — деревни Куприно и Ильино, 122-й полк освободил их 11 января; в тот же день 92-й полк взял Митяево; 92-й и 191-й полки совместными усилиями 12 января, преодолевая упорное сопротивление противника, овладели Рязанцевом и, наконец, 13 января взяли Лучны (северо-западнее Боровска). Это были последние бои на этом участке.

В сражениях у Наро-Фоминска и Боровска с 20 декабря 1941 года дивизия вывела из строя несколько сот солдат и офицеров противника, освободила села Инютино, Ермолино, Федотово, Редькино (всего 23 укрепленных населенных пункта), захватила большие военные трофеи, в том числе 5 танков, 38 орудий разного калибра, 97 минометов, 113 пулеметов, 1299 винтовок, 1 самолет, 61 автомашину и др.[35]

Потери дивизии в носивших ожесточенный характер боях под Москвой были значительными. Военный комиссар 122-го полка 2 января 1942 года сообщил, что во всех стрелковых ротах насчитывается всего 150 бойцов, 191-й полк потерял 2132 человека за время боев с 20 декабря 1941 г. по 8 января 1942 г. В его батальонах оставалось по 20–30 красноармейцев, а общая численность составляла 733 человека[36]. Всего дивизия потеряла 55 % личного состава[37]. Особенно велики потери были в стрелковых полках: в 92-м полку вышли из строя 68 % бойцов и командиров, а в 122-м и 191-м — 70 %[38].

Первые бои, как вспоминал их участник, показывали в то же время, сколь высок моральный уровень личного состава дивизии[39].

Политотдел соединения отмечал[40]:

«Бойцы, командиры и политработники дрались смело и решительно, отличались большим упорством и, несмотря ни на какие трудности, добивались выполнения боевых приказов».

В другом документе политотдела сообщалось[41]:

«Характерны многочисленные просьбы раненых бойцов о том, чтобы их не отправляли в госпиталь, а разрешили вернуться в строй, чтобы все силы отдать на борьбу против немецких оккупантов».

За мужество и героизм, проявленные в боях под Москвой, орденами и медалями был награжден 201 воин дивизии, многие из них посмертно. Орденом Ленина были награждены два человека: командир пулеметного отделения, ефрейтор Игнат Урбан и командир разведывательного взвода Янис Кезберис; орденом Красного Знамени — 54; орденом Красной Звезды — 82; медалью «За отвагу» — 43 воина. 20 человек получили медаль «За боевые заслуги». Все участники этих боев через некоторое время были награждены медалью «За оборону Москвы».

Так, в ходе первых победных боев зимы 1941–1942 годов в наступлении советских войск под Москвой состоялось боевое крещение Латышской дивизии. В ознаменование боевых заслуг воинов 201-й стрелковой дивизии в селе Елагино им поставлен памятник.