Узнать изнутри

Узнать изнутри

Из Византии на Русь некогда попало литературное произведение XII века «Сказание об Индийском царстве». С него, пожалуй, и начинает складываться фантастический образ чудесной страны, которая велика, сильна, богата и обильна.

Интерес русских к Индии, собирание сведений о ней в течение столетий объясняется осознанием ее культурной близости и сходным строем духовной жизни. И автор первого сочинения о путешествии в эту страну купец из Твери Афанасий Никитин обращает внимание на то, что в вере, обычаях, взаимоотношениях индийцев много совпадений с христианскими идеалами. Для вдумчивого и наблюдательного Никитина Индия не совсем чужая страна. Она даже предстает отчасти знакомой. Он видит в ней примерно то, что ожидал, к чему его готовили легендарные рассказы. В результате Индийское царство для русского купца ни нечто инородное и иностранное, а в заметной мере напоминающее свое, российское, следовательно, доступное пониманию православного человека.

В XVII–XVIII веках стабильные и систематические отношения между Россией и Индией не налаживаются, хотя присутствуют более или менее регулярные торговый обмен и дипломатический диалог. Информацию об этом поместил в 1841 году в научно-литературном журнале «Московитянин» писатель А.Ф. Малиновский, озаглавив ее «Известия об отправлении в Индию российских посланников, гонцов и купчин с товарами…». Он ограничился данными с 1469 по 1751 год, почему-то не обратившись к более поздним. А между тем они тоже примечательны, подтверждением чему может, например, послужить поразительная судьба Герасима Лебедева.

Он родился в 1749 году в Ярославле в семье священника. С детства его более всего привлекали музыка и дальние страны. Оба увлечения закончились тем, что он одновременно стал музыкантом и путешественником. Оказавшись в 1785 году в Индии, Лебедев провел там двенадцать лет, изучил санскрит и другие языки народов этой страны, с успехом исполнял на виолончели европейскую и национальную индийскую музыку, ставил спектакли и даже создал в Калькутте первый в стране драматический театр, где играли профессиональные актеры, были декорации и музыкальное сопровождение. Он настолько освоил язык, вошел в жизнь Индии, вписался в ее обычаи и традиции, что к его услугам обращались даже английские индологи – ученые специалисты. Лебедев и сам со временем стал автором ряда научных работ, написал индийскую грамматику, наладил типографию с бенгальским наборным шрифтом, опубликовал труд об экономике, географии и культуре Индии «Беспристрастное созерцание…» (полное название не приводится, так как слишком длинное). А еще он занимался литературными переводами на русский бенгальской поэзии, исследовал религиозно-философскую основу индийской арифметики, вникал в тайны древней космографии, и нет ничего удивительного, что в XX веке об этом замечательном человеке были написаны два исторических романа.

Лебедев, по его собственным словам, изучал Индию, чтобы сблизить с ней свою родину, свой народ, и он достиг своей цели.

А вот еще одна необыкновенная биография. В 1826 году журнал «Северный архив» публикует «Необыкновенные похождения и путешествия русского крестьянина Д.И. Цикулина… с 1808 по 1821 год, им описанные».

Среди заморских стран, где как по своей, так и не по своей воле более двенадцати лет пробыл Цикулин, была и Индия. Крестьянин-путешественник не скрывает в своих записках, что ни щедрые дары природы, ни приветливость местных жителей, ни торговые интересы не заставили его здесь задержаться. Воспользовавшись первым же удобным случаем, он кружным путем (через Колумбию и Англию) вернулся на родину. Интересно, что в Бомбее Цикулин нашел соотечественников. В его судьбе приняла участие семья петербургского медика Грифса. Она-то и помогла ему выбраться из Южной Азии.

В отличие от Цикулина князь Алексей Салтыков отправился в Индию вполне сознательно, чтобы изучить эту удивительную страну изнутри, а поскольку всерьез увлекался живописью, то и сделать зарисовки. Ему и без того сопутствовала репутация человека эксцентричного и непредсказуемого. Теперь же этот аристократ и вовсе слывет русским Чайльд Гарольдом, пилигримом, одержимым болезненной страстью к перемене мест.

«Письма из Индии» А.Д. Салтыкова были адресованы родным и друзьям и не предназначались для печати. Он дважды (1841–1843 и 1845–1846) путешествовал по стране, причем в основном восседая в палантине, который несли носильщики. Важным господином князь себя не чувствовал – просто другого способа передвижения для иностранца не было. К тому же уставшие кули время от времени не удерживали и роняли носилки, и Салтыков оказывался на земле, о чем пишет без всякой досады и с юмором. Полное собрание его дорожных писем составило целых три тома. Предельно честные, доверительные, подкупавшие свежестью и непосредственностью впечатлений, они не могли не быть опубликованы и вызвали у читателей бурный восторг, тем более что автор сопроводил их собственными гравюрами и акварелями.

В Индии он нашел себя, открыл смысл жизни. Она оказалась страной его мечты. Не случайно к нему прочно приклеилось прозвище Индеец. Индейцами тогда называли и американских краснокожих, и индусов, а более правильный этноним «индиец» найдет употребление лишь позднее.

Каждая страна хранит столько мифов, сколько о ней складывают. Для русского князя Индия стала ключом к тайне, источником истины и преображения. Однако, не отрицая ее загадочности, он любит в ней прежде всего не мистическое, а земное и считает, что она придумана богами как воплощение теплоты и наполненности жизнью.

Путевые записки А.Д. Салтыкова издавались неоднократно и до сих пор не потеряли своего научного значения.