Гостеприимная монархия

Гостеприимная монархия

«Если бы мне надлежало избрать жилище вне своей отчизны, я предпочел бы Брюссель», – написал в 1820 году в своем сочинении «Прогулка за границу» историк и публицист Павел Сумароков.

В 1717 году в Бельгию с официальным визитом прибыл Петр I. Тогда страна входила в Австрийскую империю Габсбургов, с которой у России были дружественные отношения, и русского царя в Брюсселе принимали со всеми подобающими почестями и подчеркнуто гостеприимно. Сразу два памятника Петру I в бельгийской столице напоминают об этом посещении. Заехал великий государь и в Антверпен. Правда, долго там не задержался – провел не больше двух дней. Вроде бы мало, но местные жители сочли, что вполне достаточно, и уже на исходе XX века выступили с инициативой увековечить столь лестный исторический визит. И вот через триста лет в городском сквере появилась отлитая из меди энергичная фигура монарха-реформатора. Вообще-то ставить монументы в честь государственных и политических деятелей антверпенцам запрещает давний обычай, оформленный как муниципальный закон, и они его строго придерживаются. Но для Петра, как и для двух основателей города Дрюена Антигона (Ланге Вапер) и Сильвиуса Брабо, было сделано исключение.

Вид Брюсселя. Геркулес Сегерс. 1625 г.

С 1830 года Бельгия – независимое государство. И с того времени она стабильно входит в число западноевропейских стран со сравнительно большой русской диаспорой. Кроме того, бельгийское королевство в течение всего XIX и в начале XX столетия постоянно посещает много русских.

В бельгийских городах и прежде всего в одном из крупнейших в Европе портов Антверпене были торговые представительства и конторы российских компаний, поставлявших хлеб, лес, лен, пушнину, сельскохозяйственное сырье, нефть. Коммерсант из России – не менее типичная фигура для портовых городов Бельгии, чем русский моряк.

О динамике роста здешней русской диаспоры можно судить по таким цифрам: в 1890 году она насчитывала 931, в 1900–2351, а в 1910–7491 человек.

Бельгия еще во второй четверти XIX века ступила на путь индустриального развития, и командированным туда русским инженерам было что перенять: и в черной металлургии, и в машиностроении, и в производстве оборудования, а также в текстильной, пищевой и химической промышленности, на предприятиях которой применялись передовые технологии и использовались новейшие достижения научно-технического прогресса.

Весьма комфортно чувствовала себя в Брюсселе русская политическая эмиграция. Монархия в этой стране давно и мирно уживается с парламентаризмом, а крепкие либеральные традиции заслуженно создали ей репутацию государства, где максимально реализованы права и свободы человека. Этим и воспользовались теоретики и практики радикальных революционных идей из России. Одни из них жили в Бельгии вполне легально, на пребывание других власти как бы закрывали глаза.

Русская политэмиграция сосредоточилась главным образом в Льеже, Брюсселе, Антверпене, Вервье, Генте и Монсе – городах, где были сильные организации бельгийского пролетариата (союзы, кооперативы) и где русские последователи Карла Маркса имели возможность приобрести опыт организации рабочего движения.

Научно-практические интересы привлекали в университетские города Бельгии (Брюссель, Гент и др.) ученых из России. Среди них преобладали аграрники, изучавшие сельское хозяйство страны, и представители технических специальностей.

Неизменно высок был процент русских студентов в бельгийских вузах. Обучение здесь обходилось значительно дешевле, чем во Франции или Швейцарии, а по качеству им не уступало.

И конечно, Бельгия ежегодно принимала тысячи гостей из России. Это путешественники, отдыхающие, а также приехавшие на лечение. Первое место среди курортов страны занимал рыбацкий поселок (теперь город) Остенде.

Помимо праздных туристов, любителей побродить по антикварным рынкам и лавочкам, прожигателей жизни, охотников за острыми ощущениями, искателей злачных мест, Бельгия притягивала писателей, художников, музыкантов и всю ту артистическую публику, которая в музеях Льежа, Гента, Ипра, Брюсселя хотела воочию (своими глазами) увидеть полотна Брейгеля, Рубенса, Ван Дейка, Снейдерса и других величайших художников фламандской школы.

Среди тех, кто предпринял культурное паломничество в Бельгию, были литературный критик

В.Г. Белинский, композиторы А.П. Бородин и Н.А. Римский-Корсаков, живописцы И.Е. Репин и В.А. Серов, а поэт Александр Блок, побывавший в этой части Европы незадолго перед Первой мировой войной, позднее, осенью 1914 года, написал стихотворение, посвященное Антверпену, – морскому городу, навсегда оставшегося в его памяти:

Пусть это время далеко,

Антверпен! И за морем крови

Ты памятен мне глубоко…

Речной туман ползет с верховий

Широкой, как Нева, Эско.

И над спокойною рекой

В тумане теплом и глубоком,

Как взор фламандки молодой,

Нет счета мачтам, верфям, докам,

И пахнет снастью и смолой…