Вопрос 2. Эпоха Шан-Инь

Вопрос 2. Эпоха Шан-Инь

Появление бронзы в древности обычно шло рука об руку с возникновением урбанистической цивилизации, т. е. со строительством городских центров с их храмами и дворцами. В развитии передовых древних обществ это был принципиальный качественный рубеж, знаменовавший формирование надобщинных (протогосударственных) политических образований.

Как уже говорилось, для возникновения протогосударственных структур нужны важные предпосылки. И они в середине II тыс. до н. э. имелись в бассейне Хуанхэ.

Здесь были и благоприятные экологические условия, и плотность населения, и высокий уровень производственного потенциала.

Все это обеспечивало возможность иметь такое количество продуктов, прежде всего пищи, которое позволило бы коллективу содержать слои (имеются в виду правитель с его родственниками, чиновники, жрецы, воины, обслуживающие их нужды ремесленники, слуги и рабы), необходимые для функционирования аппарата администрации и освобожденные от обязательного физического труда по ведению земледельческого хозяйства.

Именно тогда (XVII–XI вв. до н. э.) в бассейне Хуанхэ, в эпоху бронзы возникает городская цивилизация с пышными дворцами и храмами Шан (Инь).

Следует сказать, что бронзовые культуры Шан – не первая бронзовая культура Китая. Ученые обнаружили бронзовые культуры так же в Эрлитоу и Эрлигане. Но Шан – эпоха высококачественных бронзовых изделий. А, значит, это общество – следующий этап развития древнего Китая.

В районе Аньяна, расположенного в средней части бассейна Хуанхэ, чуть к северу от реки (северный край совр. провинции Хэнань), археологи в конце 20-х гг.

предыдущего века нашли городище и могильники эпохи развитой бронзы. Раскопки позволили обнаружить огромный архив надписей на гадательных костях, расшифровка которых дала специалистам материал необычайной ценности и, в частности, позволила отождествить обнаруженное городище близ Аньяна (район дер. Сяотунь) с хорошо известным по древним письменным памятникам государством Шан-Инь.

Тексты надписей, содержавшие имена шанских правителей, позволили заключить, что аньянский очаг урбанистической цивилизации просуществовал около двух-трех веков (XIII–XI вв. до н. э.) и являл собой заключительную фазу шанской истории, которая по данным письменных памятников, прежде всего многотомного сочинения Сыма Цяня, незадолго до начала нашей эры написавшего свой огромный труд «Шицзи», просуществовала значительно дольше.

Письмо в аньянском архиве предстает в виде гадательных надписей со многими сотнями идеограмм-иероглифов и хорошо продуманным календарем с циклическими знаками. Раскопки же свыше десятка царских гробниц поразили специалистов неожиданными находками: рядом с царственным покойником и многими сотнями сопровождавших его на тот свет сподвижников, жен и слуг были обнаружены великолепные изделия из бронзы, камня, кости и дерева (оружие, украшения, сосуды с высокохудожественным орнаментом и горельефными изображениями) и, что самое важное, – великолепные боевые колесницы с тонкими и прочными колесами со множеством спиц, а также запряженные в эти колесницы боевые лошади.

Ни колесниц, ни повозок, ни просто колес, за исключением гончарного круга, китайский неолит не знал. Не было в неолитическом Китае и одомашненной лошади, не говоря уже о том, что пригодные для колесниц породы лошадей вообще не водились и поныне не водятся в степях Сибири – они были выведены на Ближнем Востоке митаннийцами и хеттами, которые, как известно, изобрели и боевые колесницы, куда запрягались прирученные ими лошади.

Обнаруженные археологами в царских гробницах Аньяна колесницы по своему типу являются копией хетто-митаннийских и вообще индоевропейских колесниц.

Можно упомянуть также, что значительная часть бронзового оружия шанцев была снабжена украшениями в весьма специфическом, так называемом «зверином стиле» – с изображением животных в позе стремительного рывка, широко распространенном в зоне сибирских и евроазиатских степей.

Эти аргументы свидетельствуют, что развитие Шанской городской цивилизации не были результатом только автохтонного развития неолитических земледельческих племен луншаньского круга и пришедших им на смену ранних протогосударственных структур эрлитоу-эрлиганского комплекса бронзового века. По меньшей мере частично элементы аньянского комплекса появились в Китае откуда-то извне. Но как появились в средней части бассейна Хуанхэ боевые колесницы (не говоря уже о лошадях) индоевропейского типа остаётся загадкой. Ведь следов колесниц к востоку от Алтая (да и там, скорее, были телеги, чем колесницы) археологами пока не обнаружено.

Итак, согласно китайской традиции Шанское протогосударство просуществовало 644 года, сменив 34 правителя. Его границы то расширялись, то сужались и поэтому не могут быть определенно установлены, но территориальное ядро находилось на севере нынешней провинции Хэнань.

Административно-политическая структура достаточно быстро сложившегося Шанского протогосударства подразделялась на три неодинаковых части. Первая внутренняя, столичная, где находился всевластный правитель «ван» обладающий чрезвычайными военными полномочиями, функциями верховного жреца, а в особых случаях – организатора производства. Власть вана ограничивалась советом старейшин, состоящим из родоначальников и племенных вождей (совет больших и малых), а также народным собранием.

В столичном центре располагались дворцы и мастерские, амбары, склады и казармы. Помимо правителя здесь жили его приближенные, чиновники, воины, ремесленники. Эту внутреннюю территорию окружали большие поля и охотничьи угодья, которые как бы отделяли ее от второй части Шанского протогосударства промежуточной. Здесь располагались владения вассалов вана, которые прикрывали столицу от набегов варваров.

Далее располагалась третья, внешняя часть города-государства, населенная нешанскими племенами, взаимоотношения с которыми варьировались от союзнических до откровенно враждебных. Они не только нападали на шанцев, но и перенимали у них всё ценное.

Шанская цивилизация создавалась усилиями 150–200 тысяч человек, ведших оседлый образ жизни. Земледелие здесь не знало искусственного орошения, так как муссонные ветры приносили достаточное количество осадков для таких культур как просо, пшеница, чумиза, гаолян (сорго). Все усилия были направлены скорее на дренирование излишней влаги и защиту полей от стремительных паводков с помощью сооружаемых дамб, гигантских обводных стен и каналов. Кроме злаков выращивали садово-огородные культуры и тутовое дерево для разведения шелкопряда. Кстати, шелководство еще никто в мире не знал.

Скотоводство, как жизненно важный для шанцев вид хозяйственной деятельности, включало основной набор домашних животных овцы, быки и упряжные лошади. Из домашних животных, насколько можно судить по надписям, преобладали свинья и собака, но встречались также коровы и лошади, овцы и козы, куры, утки и гуси. Возможно, водились и прирученные слоны.

В пищу употребляли грибы, ягоды, коренья и травы. В земледелии господствовал ручной труд с использованием преимущественно деревянных орудий (мотыги, серпы и т. п.) с каменными вкладышами или рабочими частями. Особое внимание уделялось охоте, имевшей помимо прочего ритуальное и прикладное значение (тренировка для воинов). Среди диких животных, объектов охоты, были кабаны. Стычки с соседями из-за пастбищ были обычным явлением.

Для Шанской цивилизации характерно обособление ремесла от земледелия и территориально, и организационно. Возможно, в особую профессию выделилось ремесло медников, каменотесов, оружейников, мастерские которых были сосредоточены в пригородных кварталах. Получило развитие монументальное строительство, в частности, градостроительство, которое контролировалось вана и обеспечивалось значительными материальными и человеческими ресурсами.

Одна из особенностей Шанский цивилизации наличие монументальных комплексов в ее центральной столичной части. Уже сложился определенный столичный архитектурный канон. Так, крупные здания возводились на платформах, а их опору дополняли деревянные колонны с устойчивыми подушками, сделанными из камня или металла, между которыми устанавливались стены. В зданиях дворцового типа отдавалось предпочтение прямоугольным строениям.

Однако самых поразительных успехов шанцы добились в бронзолитейном производстве, в частности в изготовлении предметов вооружения (копья и наконечники стрел), орудий труда (тесла, топоры, ножи, мотыги), деталей колесниц и сосудов ритуального назначения. Отливалось свыше тридцати типов бронзовых сосудов, которые служили для приготовления, хранения и потребления жертвенной пищи.

Из-за слоя зеленой патины (налета на поверхности изделия) они получили название зеленой бронзы и позже весьма высоко ценились. Высокохудожественные бронзовые сосуды украшались художественными рельефами и красочно орнаментировались. Среди мотивов преобладал животный орнамент (дракон, цикада) и заполняющий целиком поверхность сосуда геометрический узор из меняющих направление линий (бегущий меандр).

Судя по всему, регулярная торговля уже привела к появлению средства платежа, которым служили раковины каури или их бронзовые имитации. Чтобы было удобнее их носить, в раковинах делали отверстия и нанизывали на нить. Стоимость связок, скорее всего, была значительной. Став мерилом стоимости, раковины в дальнейшем превратились в символ богатства.

Шанская цивилизация являла пример сильно милитаризованного общества, в котором война была нормой жизни. Десятитысячная армия Шанского протогосударства состояла из воинов-профессионалов, обеспеченных прекрасной бронзовой амуницией, а также из военных подразделений конницы и колесниц, запряженных парой лошадей.

Армия требовала четкой организации, которую осуществляли начальник границ, начальник гарнизона, служитель лошади и другие военные должностные лица. Войны велись в основном ради захвата добычи скота, зерна и особенно пленных, которых затем использовали для массовых жертвоприношений.

Военный настрой шанского общества сказался и на его социальной структуре, которая включала группы противостоящие друг другу и по социальному статусу и по степени материальной обеспеченности.

Выделялось несколько кланов, близких к дому вана. Сам ан опирался не только на своих сородичей, но и на отдельных глав племён, находившихся в его номинальном подчинении, которым жаловались различные почетные титулы.

Сформировался и разветвленный бюрократический аппарат, состоящий из высших администраторов, низших чиновников, распорядителей и лиц, отвечавших за военную подготовку и охоту.

Важную роль в сплочении шанцев играла обрядная культовая практика. Представления о переселении души после смерти существовали в Древнем Китае еще в эпоху неолита. Однако обряды, связанные с этим культом, сложились не позже шанского времени. Вероятно, они рассматривались как важнейшее средство обеспечения благополучия общины.

Шанцы уделяли огромное внимание обряду общения с умершими ванами, которые были наиболее признанными и уважаемыми божествами. Однако надо отметить, что мифологическое мышление не столь было значимо у шанцев, как у народов Ближнего Востока. В находках не прослеживается культ героев. Кроме того, отсутствуют храмы и храмовые комплексы. Интересным представляется так же тот факт, что истории для шанцев как будто не существует. Возможно, это связано с загадкой возникновения аньянской культуры.

В ритуальных пиршествах, сопровождавших жертвоприношения, участвовало все взрослое население Шанского города-государства. Жертвы приносились верховному богу Шанди, местным божествам, умершим правителям, их женам, сестрам, высокопоставленным чиновникам и т. д. Посредством жертвоприношения и обращения к оракулу верховный правитель устанавливал связь с божеством.

Свои просьбы и пожелания шанцы записывали на специально обработанных гадательных костях бараньих лопатках, панцирях черепах. Надписи делались острым предметом, а затем для большей четкости натирались краской.

Сами надписи достаточно лаконичны и строились по принципу: вопрос ответ предсказание. Здесь же содержалась дата гадания, имя гадателя и примечание, совершилось или нет предсказание. Большинство надписей содержит, однако, лишь часть сведений такого рода. Шанцы гадали о природных явлениях (затмениях, дожде, ветре, снеге). Они обращались к оракулу, отправляясь в путь, готовясь к военному походу, спрашивали о жертвоприношениях и т. д.

В практике ритуальных гаданий рождалась древнейшая пиктографическая (картинная, рисунчатая) письменность. Это – одно из главных достижений Шанской цивилизации. Она явилась прообразом современной китайской иероглифической письменности, ставшей ключом к ее дешифровке.

По представлению шанцев резиденция правителя – Великий Город Шан – находится вцентре Поднебесной. Вокруг него простираются территории, входящие в состав Иньского государства. Они различаются по странам света: западные земли, южные земли и т. д. За пределами земель живут племена, не признающие власти иньского правителя и поэтому враждебные ему. Однако четкой границы между землями и племенами фактически не существовало.

Любое племя, выступившее на стороне правителя Инь, автоматически становилось частью соответствующих земель, и наоборот. Иньское государство не имело какой-либо иной системы территориального деления, кроме родоплеменного. Оно возникло, скорее всего, как союз племен, одно из которых возвысилось над остальными и подчинило их своему влиянию.

Ван был вправе отдавать приказы любому человеку, находившемуся на его землях. Часто ван лично возглавлял карательные походы против враждебных племен. Если же племя признавало власть вана, он жаловал его вождю титул, указывавший на то, что данное племя становилось членом иньской коалиции. Отныне оно могло рассчитывать на покровительство и защиту со стороны вана, который должен был заботиться обо всех своих подчиненных.

Вождь племени, получивший от вана титул, обязан был регулярно являться в Великий Город Шан, присылать туда дань, а в случае необходимости предоставлять в распоряжение правителя свои ополчения. Если их территория подвергалась нападению, подчиненные вожди немедленно сообщали об этом вана.

Ван был одновременно и верховным жрецом. Только он мог по трещинам на гадательной кости определять волю божества.

Наибольшего могущества Иньское государство достигло при ване У Дине, правившем во второй половине XIII в. до н. э. При нем в Великом Городе Шан были построены новые дворцы и храмы. У Дин значительно расширил территорию Инь. В памяти потомков он остался могущественным завоевателем. После смерти У Дина дом Инь пришел в упадок. Последний правитель Инь рисуется в письменных источниках как безнравственный тиран, который «распутствовал и безобразничал, не зная удержу». Эти сообщения, скорее всего, представляют собой попытку обосновать и исторически оправдать события, относящиеся к последней трети XI в. до н. э. и вошедшие в историографию как «чжоуское завоевание», в ходе которого древняя культура погибла.

Шанцы с их боевыми колесницами и многими тысячами хорошо обученных воинов, включая лучников и копейщиков, были весьма опасными для более слабых соседей. Они не раз демонстрировали свою грозную боевую силу, расширяя территорию Шан за их счет. Но соседние племена в результате контактов с Шан развивались ускоренными темпами. Особенно усиливалась общность чжоусцев, обитавшая – или, точнее, перемещавшаяся – на землях, расположенных к западу от Шан. Именно она послужила могильщиком великой цивилизации.

Шанская цивилизация, созданная обществом гадателей костей более трех тысячелетий назад – эталон древней истории Китая, ее золотой век, когда появилась письменность, и человек впервые начал записывать свои мысли, когда были созданы прекрасные изделия из зеленой бронзы и возникло шелкопрядение.

Рис. 42

Данный текст является ознакомительным фрагментом.