Предание об основании Русского государства

Предание об основании Русского государства

С начала IX века хозарское владычество начало заметно колебаться. Причиной этого было то, что с востока в тылу у Хозар появились новые орды Печенегов и следовавших за ними Узов-Торков. В первой половине IX века варвары прорвались сквозь хозарские поселения и распространились по южнорусским степям. Есть два указания на это, идущие с разных сторон. В одной западной летописи, так называемой Бертинской, есть любопытный рассказ о том, как в 839 году послы от народа Руси (Rhos), приходившие в Константинополь для подтверждения дружбы, т. е. для возобновления торгового договора, не хотели возвращаться домой прежней дорогой по причине живших по ней варварских жестоких народов. Из наших источников узнаем, какие это были народы. В некоторых редакциях Повести о начале Русской земли рассказывается, что Аскольд и Дир в 867 году избили множество Печенегов. Значит, Печенеги уже около половины IX века успели придвинуться близко к Киеву, отрезывая среднее Поднепровье от черноморских и каспийских рынков. Хозарская власть, очевидно, уже не была в состоянии оберегать русских купцов на востоке. Главные торговые города Руси должны были сами взять на себя защиту торговли и торговых путей. С этой минуты они начали вооружаться, опоясываться стенами, вводить у себя военное устройство, запасаться ратными людьми. Одно внешнее обстоятельство помогло скоплению военного люда в этих городах. В первой половине IX века на речных путях нашей равнины стали появляться заморские пришельцы из Скандинавии, получившие у нас название Варягов. В X и XI веках эти Варяги постоянно приходили на Русь или с торговыми целями, или по зову наших князей, набиравших из них свои военные дружины. Но присутствие Варягов на Руси заметно уже в IX веке. По словам Повести о начале Русской земли, их много набрали Аскольд и Дир, утвердившись в Киеве. Упомянутые послы от народа Руси, не хотевшие в 839 году из Константинополя возвратиться домой прежней дорогой, отправлены были с Византийским посольством к германскому императору Людовику Благочестивому и там, по расследовании дела, по удостоверении их личности, оказались Свеонами – Шведами, т. е. Варягами, к которым наша Повесть причисляет и Шведов. Эти Варяги, появившиеся на Руси, по многим признакам были Скандинавы. Название их, по мнению некоторых ученых, есть славяно-русская форма скандинавского или германского слова Waering или Warang, значение которого недостаточно выяснено. Византийцы XI века знали под именем Baraggoi Норманов, служивших наемными телохранителями у византийского императора. Имена первых русских людей – варягов и их дружинников почти все скандинавского происхождения; эти же имена являются и в скандинавских сагах: Рюрик в форме Hrorekr, Трувор – Thorvardr, Олег по древне-киевскому выговору на о – Helgi, женская форма Ольга – Helga, у Константина Багрянородного Elya, Игорь – Jngvarr, Оскольд – Hoskuldr и т. п.

Игорь, Святослав, Рюрик. Роспись Грановитой палаты Московского Кремля

Эти Варяги-Скандинавы и вошли в состав вооруженного класса, который стал складываться по большим торговым городам Руси под влиянием внешних опасностей. Варяги являлись к нам вооруженными купцами, пробиравшимися в богатую Византию, чтобы там с выгодой послужить императору, с барышом поторговать, а иногда и пограбить, если представится к тому случай. Любопытно, что, когда неторговому варягу нужно было скрыть свою личность, он прикидывался купцом, идущим из Руси или на Русь. На такой характер Варягов указывает и рассказ летописца о том, как обманул Олег своих земляков Аскольда и Дира, чтобы выманить их из Киева. Он послал сказать им: «Я купец, идем мы в Грецию, придите к нам, землякам своим». Осаживаясь в больших торговых городах Руси, Варяги встречали здесь класс населения, социально им родственный и нуждавшийся в них, класс вооруженных купцов, и входили в его состав, нанимаясь за хороший корм оберегать русские торговые пути и торговых людей, т. е. конвоировать русские торговые караваны. Как скоро из туземных пришлых элементов образовался такой класс в больших торговых городах, он должен был изменить положение последних. Когда стало колебаться хозарское иго, эти города сделались независимыми. Мы не знаем, как они управлялись при Хозарах, но можем заметить, что, взявши на себя защиту торгового движения, эти города скоро подчинили себе свои торговые округа. Это подчинение торговых районов промышленным центрам, теперь вооруженным, по-видимому, началось еще до князей, т. е. раньше половины IX века. Повесть о начале Русской земли, рассказывая о первых князьях, вскрывает любопытный факт: за большим городом идет его округ, целое племя или часть его. Олег взял Смоленск и посадил в нем своего посадника: в силу этого смоленские Кривичи стали признавать власть Олега. Олег взял Киев, и киевские Поляне вследствие этого также признавали его власть. Так целые округа являются в зависимости от своих главных городов, и эта зависимость, по-видимому, установилась помимо и раньше князей. Трудно сказать, как она установилась. Может быть, торговые округа добровольно подчинялись городам, как укрепленным убежищам, под давлением внешней опасности; еще вероятнее, что при помощи вооруженного класса, скопившегося в городах, последние силою завладевали своими торговыми округами.

Как бы то ни было, в неясных известиях Повести о начале Русской земли обозначается первая политическая форма, возникая на Руси около половины IX века: это – городовая область, т. е. торговый округ, управляемый укрепленным городом, который вместе с тем служил и промышленным центром для этого округа. Эти древние городовые области Киевская, Черниговская, Смоленская и др. легли в основание областного деления, установившегося на Руси при первых киевских князьях IX и X веков. Это областное деление не совпадало с племенным и, следовательно, от него не зависело. Не было ни одной городовой области, которая бы состояла из одного и притом цельного племени; большинство областей составилось из разных племен или из частей. Так, Киевская область составилась из Полян, Древлян и южной части Дреговичей. Напротив, племя Северян распалось на две городовые области, Переяславскую и Черниговскую; в состав последней вошли еще часть Радимичей и все Вятичи, у которых не было значительных городов и которые потому не образовали особых областей. Иные из этих городовых областей превращались в варяжские княжества. В тех промышленных пунктах, куда с особенной силой приливали вооруженные пришельцы из-за моря, они легко покидали значение торговых товарищей или наемных охранителей торговых путей и становились властителями охраняемых ими городов. Тогда вождь компании таких пришельцев делался конингом, по-русски – князем области захваченного города. Как совершались такие превращения, показывает один рассказ начальной летописи. Князь Владимир, одолев брата Ярополка, утвердился в Киеве с помощью присланных из-за моря Варягов в 980 году. Тогда заморские его соратники, почувствовав свою силу, сказали своему князю-наемщику: «Князь, ведь город-то наш; мы его взяли; так мы хотим брать с горожан окуп по две гривны с человека». Владимир с трудом сбыл с рук этих назойливых наемников, выпроводив их в Царьград. Таким образом, иные вооруженные города с своими областями при известных обстоятельствах превращались в варяжские княжества. Так являются во второй половине IX века на севере княжество Рюрика в Новгороде, Синеусово на Белом озере, Труворово в Изборске, Аскольдово в Киеве. В X веке становятся известны два другие княжества такого же происхождения: Рогволодово в Полоцке и Турово в Турове на Припети.

Появлением этих варяжских княжеств вполне объясняется и занесенное в нашу Повесть о начале Руси сказание о призвании князей из-за моря.

По этому преданию еще до Рюрика Варяги водворились среди новгородцев и соседних с ними племен славянских и финских, Кривичей, Чуди, Мери, Веси и наложили на них дань. Потом данники отказались ее платить и прогнали Варягов опять за море. Оставшись без пришлых властителей, туземцы перессорились между собою; не было между ними правды, один род восстал на другой, и пошли между ними усобицы. Утомленные этими усобицами, туземцы собрались и сказали: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил нас по праву». Порешив так, они отправили послов за море к знакомым Варягам, приглашая желающих из них прийти владеть пространной и обильной, но лишенной порядка землей. Три родные брата откликнулись на зов и пришли «с роды своими», т. е. с дружинами земляков. Если снять несколько идиллический покров, которым подернуто это сказание, то перед нами откроется очень простое явление, не раз повторявшееся у нас в те века. Собрав рассеянные по разным редакциям начального летописного свода черты предания, позволяющие нам восстановить дело в его действительном виде, мы узнаем, что пришельцы призваны были не для одного внутреннего наряда, т. е. устройства управления. Предание говорит, что князья-братья, как только уселись на своих местах, начали «города рубить и воевать всюду». Значит, они призваны были оборонять туземцев от каких-то внешних врагов, как защитники населения и охранители границ. Далее, князья-братья, по-видимому, не совсем охотно приняли предложение славяно-финских по слов: «едва избрашась», как записано в одном из летописных сводов, «боясь звериного их обычая и нрава». С этим согласно уцелевшее известие, что Рюрик не прямо сел в Новгороде, но сперва предпочел остановиться вдали от него, при самом входе в страну, в городе Ладоге, чтобы быть ближе к родине, куда можно было бы укрыться в случае нужды. Водворившись в Новгороде, Рюрик скоро возбудил против себя недовольство в туземцах. В одном своде написано, что через два года по призвании новгородцы оскорбились, говоря: «Быть нам рабами и много зла пострадать от Рюрика и земляков его». Составился даже какой-то заговор. Рюрик убил вождя этого заговора, «храбраго Вадима», и перебил много новгородцев, его соумышленников. Чрез несколько лет еще множество новгородских мужей бежало от Рюрика в Киев к Аскольду. Очевидно, заморские варяжские князья с дружиной призваны были новгородцами и союзными с ними племенами для защиты страны от каких-то внешних врагов и получили определенный корм за свои сторожевые услуги. Но наемные охранители, по-видимому, желали кормиться слишком сытно. Тогда поднялся ропот среди плательщиков корма, подавленный вооруженной рукой. Почувствовав свою силу, наемники превратились во властителей. Таков простой прозаический факт, по-видимому, скрывающийся в поэтической легенде о призвании князей.

В. М. Васнецов. Варяги. 1909 г.

Из соединения местных варяжских княжеств и сохранивших самостоятельность городовых областей образовалось великое княжество Киевское. Образование этого княжества было подготовлено указанными выше экономическими и политическими фактами. На каких бы пунктах русского промышленного мира ни появлялись варяжские князья, их постоянно тянуло к городу на южной окраине этого мира, замыкавшему цепь русских городов по речной линии Днепра – Волхова, – к Киеву. Здесь заморские искатели выгодного найма и торгового барыша могли поживиться всего более. Киев был сборным пунктом русской торговли; к нему стекались торговые лодки отовсюду, с Волхова, Западной Двины, Верхнего Днепра и его притоков. Кто владел Киевом, тот держал в своих руках ключ от главных ворот русской торговли. Вот почему всех варяжских князей, появлявшихся на севере, тянуло к Киеву. Из-за него они соперничали друг с другом и истребляли один другого. Так, новгородский князь Олег за Киев погубил земляков своих Аскольда и Дира; так и другой новгородский князь Владимир за тот же Киев погубил своего родного брата Ярополка. С другой стороны, все торговые русские города стояли в экономической зависимости от Киева. В Киеве сходились нити их благосостояния: он мог подорвать их торговлю, перерезав главную артерию хозяйственных оборотов страны, не пропуская торговых лодок вниз по Днепру к азовским и черноморским рынкам. Поэтому общим интересом этих городов было иметь друзей в Киеве, чтобы из Киева иметь свободный выход на степные торговые дороги. Этот общий интерес явственно сказывается в рассказе нашей древней Повести о первых князьях, утверждавшихся в Киеве. Аскольд с Диром, отделившись от дружины Рюрика, беспрепятственно спустились Днепром до Киева и без заметной борьбы овладели им вместе со всею землею Полян. Дальнейшая деятельность этих варяжских князей в Киеве объясняет причины их успеха. Повесть замечает, что после Кия, основателя Киева, Полян обижали Древляне и другие окольные племена. Поэтому Аскольд и Дир, как только утвердились в Киеве, вступили в борьбу с этими племенами, а потом, собрав Варягов, предприняли поход на Царьград. Современник и очевидец этого нападения константинопольский патриарх Фотий говорит в одной произнесенной по этому случаю проповеди, что Русь тихонько подкралась к Константинополю, чтобы отмстить за избиение своих земляков, вероятно, купцов; следовательно, нападение вызвано было насильственным перерывом торговых сношений Руси со стороны Византии. Такой же ряд явлений повторился и в истории Олега, шедшего по следам Аскольда. Он также беспрепятственно спустился из Новгорода по Днепру, без труда захватил по дороге Смоленск и Любеч и без борьбы завладел Киевом, погубив своих земляков. Утвердившись в Киеве, он начал рубить вокруг него новые города для защиты границ страны от набегов из степей, потом с соединенными силами разных племен предпринял новый поход на Царьград, кончившийся заключением торгового договора. Значит, и этот поход был предпринят для того, чтобы восстановить торговые сношения Руси с Византией. Обоих вождей, по-видимому, дружно поддерживали в их походах все прибрежные племена по торговым линиям Днепра – Волхова и других больших рек, т. е. обитатели торговых городов Руси. По крайней мере, в летописном рассказе о походе Олега мы читаем, что, кроме подвластных Олегу племен, участвовали в этом походе и племена неподвластные, отдаленные Дулебы и Хорваты, т. е. племена, жившие в области верховьев Днестра и обоих Бугов, по северо-восточным склонам и предгорьям Карпат. Охрана границ от степных варваров-кочевников и далекие походы на Царьград для поддержания торговых сношений с Греками, очевидно, вызывали общее и дружное содействие во всем промышленном мире по торговым линиям Днепра – Волхова и других рек равнины. Этот общий интерес и соединил прибрежные торговые города под властью князя киевского.

Ф. А. Бруни. Призвание варягов. 1839 г.

Таковы были условия, при содействии которых образовалось великое княжество Киевское. Оно было создано соединением под властью киевского князя местных варяжских княжеств и городовых областей Руси. Киевское княжество Олега и его преемников было первой формой Русского государства, соединившего под одною властью все восточные славянские племена и некоторые соседние финские. Из хода его образования видно, что это княжество имело военно-промышленное происхождение: его создал вождь вооруженной дружины, поддержанный промышленными городами Руси, нуждавшимися в вооруженной силе для обороны границ земли и торговых путей.

Вопрос о происхождении Варягов Руси. Этот вопрос более ста лет занимает исследователей русской истории и доселе остается не вполне разрешенным. Причина этого заключается в сбивчивости известий о Варягах Руси, какие сохранились в наших древних памятниках. Начальная летопись считает Русь варяжским племенем, а Варягов то признает общим названием разных германских народов, обитавших в Северной Европе, преимущественно по Варяжскому (Балтийскому) морю, каковы Шведы, Норвежцы, Готы, Англы, то как будто видит в них особое племя, принадлежавшее к числу этих народов наравне с Русью. В летописных сводах XVI века появляется сказание о призвании первого русского князя Рюрика из Прусской земли. Путем усиленных изысканий и продолжительных споров в нашей историографии сложились два главных мнения о происхождении Варягов Руси. Одни, держась текста начальной летописи, настаивают на скандинавском их происхождении. Такое мнение высказано было в первой половине XVIII века ученым немцем, членом русской Академии Наук Байером, который видел в Варягах не какое-либо отдельное скандинавское племя, а дружины, составлявшиеся из разных скандинавских племен и нанимавшиеся на службу к князьям России. В XIX столетии это мнение поддерживалось Погодиным, Куником и Соловьевым. Но уже в XVIII столетии это мнение вызвало возражение со стороны Ломоносова, который приписывал Варягам славянское происхождение. В последнее время гипотеза о славянском происхождении Варягов Руси усиленно разрабатывалась Гедеоновым и его последователями. Эта школа отделила вопрос о Варягах от вопроса о Руси. Варягов она считает наемными дружинами смешанного состава из Скандинавов и Славян южнобалтийского поморья (Померании), а Русь производит с острова Ругии (Рюгена), откуда могли быть призваны первые русские князья, или же считает ее общим старинным названием днепровских Славян, идущим от племени Роксалан, т. е. Россалан, которые в начале нашей эры обитали в Южной России и будто бы были предками днепровских Славян. Но если можно считать вероятным скандинавское происхождение Варягов или, по крайней мере, присутствие Скандинавов в киевских дружинах, появлявшихся на Руси в IX веке, то ученые исследования и гипотезы доселе не объяснили удовлетворительно ни исторического происхождения самой Руси, ни этимологического значения ее названия. Можно только обозначить различные значения, каким было это слово в первые века нашей истории. По предложению автора древней Повести о Русской земле, первоначальное значение его было племенное: так называлось то варяжское племя, из которого вышли первые наши князья. Потом это слово получило сословное значение: Русью назывался высший класс русского общества, преимущественно княжеская дружина. Позднее это слово является с географическим значением: так называлась Киевская область, где преимущественно сосредоточивались пришлые Варяги. Наконец, в XI и XII веках слово это, не теряя своего географического значения, получает еще значение политическое: так стала называться вся территория, подвластная русским князьям.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.