Насилие уличное и насилие революционное
Насилие уличное и насилие революционное
Уличное насилие переносилось и на производство. Избить мастера, вывезти его с завода на тачке считалось не преступлением, а примером доблести: «Несколько человек внезапно хватали виновника недовольства, на голову его надевали мешок с суриком или с сажей… и с шумом и гамом вывозили за ворота завода»[313].
Избиение мастера считалось своеобразным лихачеством, необходимым элементом досуга рабочей молодежи: «Мы, молодежь, били старших. Рабочие били мастеров, купали их в одежде в речке Ижора. При непорядке в заводской лавке разбивали стекла, били уполномоченных, устраивали обструкцию, бросая на трибуну стулья. Вмешивался полицейский – били и его»[314]. В 1913 г. на Франко-Русском заводе рабочий Яковлев в ответ на замечание мастера Лемана ударил его несколько раз молотком по голове и был осужден по обвинению в покушении на насильственное убийство[315].
Впрочем, также вели себя решившие бастовать по отношению к тем, кто в их глазах представлялись штрейкбрехерами (ломающими стачку): «Если рабочие продолжали работать, мы немедленно выключали рубильники электромоторов или закрывали трубы со сжатым воздухом, бросали в окна мастерской болты»[316].
«Избить или даже убить полицейского считалось подвигом»[317]. После демонстраций, разогнанных полицией, естественно было заявление рабочих городовым, которые жили с ними в одном доме: «Если вы не уедете отсюда, то мы вас убьем»[318].
Ненависть к полиции выявилась во множественных случаях столкновения рабочих с городовыми в 1905–1907 гг. и летом 1914 г.[319] Роль хулиганов в этих событиях недооценена.
Между тем, в 1905–1907 гг. уровень хулиганства в столице достиг невиданных высот. По сообщению «Петербургского листка», только в апреле 1906 г. было арестовано 2520 уличных правонарушителей. Только 23 апреля задержали 150 человек. В период с 10 по 16 апреля 286 людям были предъявлены обвинения в уличных беспорядках и 888 – в хулиганстве. В августе того же года из Петербурга выслали 3150 хулиганов и арестовали 1200.
Весной 1907 г. столица была взбудоражена серией грабежей, как писали тогда в газетах, «произведенных в чикагском стиле». 3 апреля группа из 13 человек по сигналу вожака (он свистнул в свисток) ворвалась в кассу Петербургского университета. Они вытащили пистолеты, предводитель крикнул посетителям и служащим кассы: «Руки вверх, смирно!» Грабители забрали всю наличность и потребовали провести их в комнату-сейф. Однако сторож Воробьев, услышав шум, заперся в сейфе и отказался его открыть. Тогда вожак произнес: «Как сказано», – грабители выбежали и исчезли с места ограбления. Всего унесено было 1730 рублей.
23 мая 1907 г. та же шайка напала на 34-е почтовое отделение в Тучковом переулке. В отделение внезапно ворвались десять человек с револьверами и приказали: «Руки вверх!» Пытавшегося поднять тревогу чиновника пристрелили на месте. Было украдено 1500 рублей.
30 мая восемь человек ограбили 11-е отделение Санкт-Петербургского частного ломбарда. Грабители перемахнули через стойку и выгребли наличность в размере 1700 рублей. У стойки стоял трамвайный кондуктор Александров, только что получивший за заложенное пальто 14 рублей 75 копеек, деньги он отдать бандитам отказался, и немедленно был застрелен. Между тем, управляющий ломбардом сумел вылезти на улицу через окно задней комнаты и закричал: «Нас грабят, помогите!» Налетчики стали уходить по Саратовской улице. Появилась полиция и началась погоня. Грабители разделились. Отстреливаясь, они убили четырех человек и восьмерых ранили; троих преступников застрелили полицейские, двоих арестовали, трем удалось скрыться. Следствие производило Санкт-Петербургское жандармское управление, и вначале оно буксовало, арестованные показаний не давали.
Наконец жандармам повезло – начал давать показания некий Александр Кузов. В действиях шайки он непосредственного участия не принимал. Его арестовали в феврале 1907 г. за убийство собственной невесты – Александры Пупковой. Будучи безработным, Кузов не мог содержать Пупкову, и они решили покончить жизнь самоубийством (страшная мода на двойные самоубийства была тогда в самом расцвете). 6 февраля 1907 г. они заняли отдельный номер в гостинице Полозова на Нижегородской улице. Двумя выстрелами из револьвера Кузов убил наповал свою возлюбленную, а затем выстрелил себе в рот. Но рука дрогнула и пуля, пробив щеку, нанесла ему лишь легкую рану. Следующий выстрел дал осечку. В исступлении Кузов стал щелкать курком, но кроме еще одной раны в ногу никакого повреждения нанести себе ему не удалось. В марте 1909 г. суд приговорил Кузова к заключению на восемь месяцев.
В 1907 г. после двух лет революции владельцы заводов составили так называемые «черные списки», куда вошли участники забастовок. Их уволили с предприятий и не брали на другие заводы. Положение их было безнадежно. Но за многими стоял опыт уличной жизни. Молодые безработные бывшие хулиганы решили добывать себе пропитание грабежом.
Группу возглавил рабочий Тимошечкин, водивший знакомство с революционными студентами Политехнического института, то ли эсерами, то ли максималистами. Во всяком случае, свою банду Тимошечкин назвал «Группа максималистов Выборгской стороны». Бандиты успокаивали свою совесть тем, что они грабят не из собственной корысти, а для дела революции. Но студентов вскоре арестовали, и никаких связей с подпольем у грабителей с Выборгской стороны не осталось.
По показаниям Кузова были задержаны все оставшиеся в живых участники банды. Любвеобильный Кузов к этому времени уже позабыл убитую им Пупкину и женился на работнице с Выборгской стороны. Узнав, что он предает товарищей, жена объявила, что бросает его. На свидании с супругой, проходившем в присутствии жандармского генерала Иванова, Кузов перерезал ей горло припасенной им опасной бритвой. Его судили за несколько дней до процесса над участниками шайки экспроприаторов и приговорили к пожизненной каторге.
1 марта 1911 г. петербургские газеты опубликовали приговор по «Делу 29» – были осуждены 29 участников бандитской шайки с Выборгской стороны. Перед Петербургским окружным судом предстали рабочие Латкин по кличке «Макс», Бузинов – «Васька-москвич», Дмитриев – «Колька-Химик», Астанин – «Васька-железнодорожник» и их сообщники. Все они были приговорены к различным срокам каторги.
А вот неполная хроника событий июля 1914 г. В Петербурге забастовка. 1 июля из окон домов на Васильевском острове рабочие закидывали камнями полицию и казаков. По углам Сампсониевского проспекта были возведены 6 баррикад. Рабочие валили столбы, заборы и перевязывали баррикады колючей проволокой. Утром на баррикады на Сампсониевском состоялся налет городовых. Со стороны рабочих – 6 убитых, 20 раненых. 18 городовых пострадали от бомбардировки камнями.
В 1-м часу ночи конный разъезд городовых на набережной Малой Невки заметил рабочих у деревянного основания моста. Они поджигали мост. Все были схвачены, однако толпа пыталась освободить арестованных. Одновременно хулиганы и рабочие разрушали здания водокачки в Зеленковом переулке. На Лесном проспекте повалили телеграфные столбы и порвали кабель телефонного сообщения с Финляндией. На Мясной улице толпа рабочих и хулиганов с пением «Марсельезы» избила двух городовых. На Тамбовской улице был избит чиновник железной дороги. В 1-м часу дня на Галерной 800 работниц-штрейкбрехеров, вышедших на обед, были атакованы бастовавшими работницами. Началась кровавая драка. Городовой Францкевич с проломленной головой отправлен в больницу. На Галерной хулиганы избивали хорошо одетых людей с криками «Долой интеллигенцию!». Налет на трамвай на Лиговском. Камнями до смерти был забит кондуктор Богомолов. Полицейские власти послали охрану на все станции и вокзалы города.
В 11 часов вечера было прекращено трамвайное движение. Всего из строя выведено 200 из 600 вагонов, разбито 500 дорогих стекол. Забастовал Обуховский завод. Рабочие прорвали кольцо полиции. 600 рабочих с песнями отправилось к Шлиссельбургскому проспекту. Прибывшая полиция отняла 2 флага, арестовала 9 рабочих. Для постройки баррикад был ограблен воз с кирпичами, ехавший на стройку больницы им. Петра I.
11 июля в город через Нарвские ворота вступила гвардия. На солдат напали рабочие. Прогремели выстрелы. Город объявлен на военном положении.
Февраль 1917 г., собственно, и представлял собой победу питерских рабочих над ненавистными ими полицейскими.
Питерские рабочие составляли только одну десятую часть населения Петербурга. Но именно они решили судьбу Российской империи и ее столицы. Сен-Жерменским предместьем города, местом, откуда на Петербург надвигались забастовки и бунты, была Выборгская сторона, где на относительно небольшой территории находились десятки машиностроительных заводов, а рядом, на Большом Сампсониевском проспекте и пересекавших его улочках, жили почти исключительно рабочие по металлу и их семьи. Опыт насилия, приобретенный сызмальства, делал здешних рабочих авангардом любого мятежа. Рабочая молодежь наряду с матросами в октябре 1917 г. привела большевиков к власти.
Итак, в отличие от преобладавших среди наемной рабочей силы Петербурга торговых служащих и ремесленников, промышленные рабочие, во-первых, были сильнее укорены в столице (среди них было больше родившихся в Петербурге и проживших здесь более 20 лет), во-вторых, промышленные рабочие были в основном выходцами из губерний, среди уроженцев которых земляческие связи не были особенно сильны. Тем самым патриархальная кланово-земляческая система не играла в их среде той роли, которую она играла среди торговцев и ремесленников.
Если в «малом бизнесе» существовала высокая мобильность, и наиболее социально активные из крестьян-отходников быстро делали карьеру, то для рабочих существовал некий потолок, выше которого они по существу не поднимались. Конфликт между возможностями и притязаниями превращался в конфликт с заводской администрацией и городской властью. Насилие, пропитывавшее рабочую среду, делало этот конфликт потенциально опасным для существовавшего режима.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.