Боспорское царство в III–I вв. до н. э

Боспорское царство в III–I вв. до н. э

Сходные черты с эллинистическими государствами Малой Азии — Пергамом, Вифинией, Каппадокией, Понтом — обнаруживает Боспорское государство, в состав которого входили как эллинские полисы, так и территории, населенные местными племенами. Количество полисов в центральной части Боспора было довольно велико: не только такие крупные города, как Пантикапей, Фанагория и Феодосия, но и менее значительные — Нимфей, Тиритака, Мирмекий, Гермонасса — имели полисное устройство. Часть эллинского населения полисов составляли землевладельцы, однако население боспорских городов занималось преимущественно ремеслом и торговлей. Ведущую роль играли купцы и владельцы ремесленных мастерских. Население, жившее за пределами полисных территорий, — скифы, синды и меоты, — занималось земледелием.

Наибольшего политического могущества Боспорское царство достигло во второй половине IV в. до н. э. при Перисаде I (334/43-310/09). Владения Боспора охватывали в это время Керченский полуостров до Феодосии включительно, Таманский полуостров с прилегающей к нему береговой полосой, нижнее течение Кубани и ее ближайших к устью притоков. В устьях Дона Боспору принадлежал Танаис. Племена, жившие по северному и восточному берегам Азовского моря, признавали гегемонию Боспора. С этого же времени на долгие годы прекращаются войны между Боспором и скифами.

Боспор этого времени становится центром местного ремесла. В скифских курганах конца IV в. до н. э. найдены художественно выполненные сосуды, пластинки, нашивавшиеся на одежду, части сбруи. Все это из золота и серебра с орнаментом, свидетельствующим о местном происхождении этих предметов.

Тесные связи с окружающими племенами, торговля со скифами служили мощным стимулом для развития ремесленного производства. В обмен на изделия боспорского ремесла скифы, синды, меоты и сарматы везли на Боспор хлеб, пригоняли скот, приводили рабов. Продукты скотоводства потреблялись главным образом на месте, хлеб вывозился в Средиземноморье.

Развитие торговли способствовало повышению международного значения Боспора в IV–I вв. до н. э. Поэтому боспорские династы старались всячески покровительствовать торговле и увеличивать вывоз хлеба. Их мощный флот охранял торговые пути на Черном море от тавров и народов западного берега Кавказа, занимавшихся пиратством.

Особой статьей боспорского экспорта в Средиземноморье были рабы. Вывоз рабов значительно увеличился по сравнению с предшествующим периодом. Постоянные войны между кочевниками способствовали притоку рабов на Боспор, главным образом из числа военнопленных, которых кочевники охотно продавали эллинским купцам. Известную роль в увеличении численности рабов на Боспоре и соответственном росте работорговли могли играть и победоносные войны боспорских Спартокидов, которые велись на протяжении IV и первой половины III в. до н. э.

В первой половине III в. до н. э. начинаются междоусобные войны за власть между сыновьями Перисада I.

Один из них, Эвмел, вышедший победителем из этой борьбы, вынужден был пойти на соглашение с пантикапейской аристократией. Он созвал народное собрание и провозгласил восстановление «отеческой политии», т. е. древнего полисного устройства. Вместе с тем жители Пантикапея получили ателию (свободу от пошлин), которой они некогда пользовались, и освобождение от налогов.

Спарток III — преемник Эвмела (304/03-284/83) — стал уже именоваться царем не только по отношению к покоренным племенам. Это произошло под влиянием соответствующих актов со стороны диадохов, которые в 306–305 гт. объявили себя царями. Внешнее положение Боспора при Спартоке III продолжает укрепляться. Важнейшим доказательством этого является договор с Афинами. Декрет, который был результатом этих переговоров, значительно отличается от предыдущих афинских декретов, касающихся правителей Боспора. Если раньше представители династии Спартокидов рассматривались как частные лица, то теперь Спарток именуется царем; если раньше речь шла исключительно о торговле, то теперь заключается формальный союз: Афины обязуются помогать Спартоку и на суше и на море, если кто-либо нападет на его державу. Договор, однако, был нужнее Афинам, чем Боспору: если до сих пор афинянам гарантировались торговые привилегии, то теперь Спарток отделался неопределенным обещанием «делать им все наилучшее».

Связи Боспора с Египтом, Родосом и Делосом укрепляются при Перисаде II (284/83-после 252). В одном египетском папирусе сохранилось известие о прибытии послов Перисада в Египет (254/53 г.). Укреплению политических связей способствовала высокоразвитая торговля между эллинистическими государствами и побережьем Понта.

Упадок Боспора начинается со второй половины III в. По монетам, клеймам на черепицах, изготовленных в царских мастерских, отрывочным литературным упоминаниям и случайным надписям известны имена отдельных правителей, но установить их хронологическую последовательность не представляется возможным.

Династия Спартокидов правила на Боспоре до конца II в. до н. э., возможно, с некоторыми перерывами, но царский дом раздирался междоусобицами.

Фигурный полихромный сосуд в виде сфинкса. Из погребения в Фанагории. Аттическая работа конца V в. — начала IV в. до н. э.

С этого времени начинается упадок Боспорского царства.

Борьба со скифами и сарматами затруднялась сокращением боспорской торговли в конце II в. Уменьшение доходов боспорских правителей не позволило им держать большую наемную армию. К тому же нужны были средства, чтобы откупаться от соседей и даже временами платить им дань. Все это сказывалось на внутреннем положении царства.

К концу II в. положение настолько обострилось, что можно было ожидать совместного выступления рабов и зависимого крестьянства против правящей знати боспорских городов. Изменение политической обстановки вынудило правящие круги Боспора обратиться к понтийскому царю Митридату VI Эвпатору. В результате переговоров между обеими сторонами было заключено соглашение, по которому боспорский царь Перисад V «добровольно» передал свою власть Митридату.

Это соглашение вызвало восстание, во главе которого стояла группа рабов-скифов, принадлежащих царю Перисаду. Руководителем восстания был скиф Савмак.

Одним из первых действий восставших было провозглашение царем Савмака. Таким образом, ими было организовано собственное царство.

Восстание Савмака угрожало Митридату потерей его владений и влияния в Северном Причерноморье. В течение нескольких месяцев Митридат подготовил флот и сухопутное войско и, весной 107 или 106 г. до н. э. отправил его под командованием Диофанта в Крым.

Восставшие не обладали достаточной военной силой, чтобы отразить нападение Диофанта. Об их ожесточенной борьбе свидетельствуют следы больших разрушений в конце II в. до н. э.: борьба происходила на улицах города даже и после того, как городские укрепления были захвачены Диофантом. Многих участников восстания Диофант казнил. Савмак был захвачен живым и отослан к Митридату в Синопу, где тоже был казнен.

Значительная часть побережья Черного моря после подавления восстания Савмака оказалась под властью Митридата. Подчинение Боспора и других государств Причерноморья Митридату вовлекло их в орбиту крупнейших событий, происходивших на Понте в первой трети I в. до н. э.

Значительно укрепились экономические связи с Понтийским царством. Это привело к тому, что прежние связи с торговыми центрами Эгейского бассейна значительно сократились. Известную роль в усилении вывоза из Северного Причерноморья в Южное играли поставки хлеба и других предметов питания в разоряемое войнами Понтийское царство. Однако этот интенсивный вывоз не столько способствовал развитию производительных сил Северного Причерноморья, сколько вел к истощению его экономики. К тому же результату приводили многочисленные налоги, которые население Причерноморья должно было платить царю.

Все это было причиной роста антипонтийских настроений среди боспорского населения. Уже в конце первой войны Митридата с Римом, в 83 г. Боспор восстановил свою независимость.

Митридату удалось подчинить себе Боспор только в 80 г. до н. э.

В 63 г. до н. э., после гибели Митридата, к власти пришел Фарнак. Недовольство боспорской знати войнами с Римом, которые Фарнак вел за отцовское наследство, привели к тому, что местная знать выдвинула в противовес Фарнаку знатного боспорца Асандра, провозгласив его царем. Однако правление Асандра не ослабило политического напряжения и не приостановило хозяйственного упадка, который переживал Боспор. Вместе с тем с середины I в. до н. э. во внутреннюю политическую жизнь Боспора начинают все более активно вмешиваться римляне, оценившие в ходе борьбы с Митридатом стратегическое значение Северного Причерноморья.

Переплетение эллинских и местных элементов в материальной и духовной культуре Боспора особенно ярко сказалось в художественных ремеслах.

На изделиях из металла наряду с общими сюжетами чисто орнаментального характера начинают воспроизводиться в условном позднеионийском или позднеаттическом стиле сюжеты, связанные с жизнью и религией скифов.

Наиболее знаменитые и богатые курганы скифских степей полны памятников этого рода. Таковы Куль-Оба и курган Патиониоти около Пантикапея, Чертомлык и Солоха на Нижнем Днепре, курганы на Среднем Дону. Они в основном совпадают во времени с расцветом Боспорского царства.

Специальная школа художников, существовавшая в Пантикапее и в других городах Боспора в IV–III вв. до н. э., изготовляла для скифской, синдской и меотской знати художественные предметы, отвечавшие ее вкусам и воспроизводившие привычный для нее быт. Достижения этой школы весьма значительны. Сцены скифской жизни трактовались здесь с большим реализмом.

Высокого уровня достигли боспорские мастера в производстве керамики, которая свидетельствует о художественном своеобразии местного производства. Особенно интересны терракотовые статуэтки и сосуды с яркой полихромной росписью (акварельные вазы), производство которых относится главным образом к IV–III вв. до н. э.

Симбиоз различных этнических элементов влиял и на религиозные представления. Ионийские поселенцы принесли с собой в Пантикапей и Фанагорию свои древние культы, среди которых особенно выделялся культ Аполлона. Однако наряду с этим они восприняли культы местного значения, которые подверглись лишь поверхностной эллинизации и которые по мере усиления роли местных элементов на Боспоре становятся преобладающими.

Среди местных культов особо важную роль играл культ верховного женского божества, которое соответствовало малоазийской великой матери богов, «владычице животных». По всей Синдике были разбросаны богатые и почитаемые святилища этой богини. Она именовалась то Афродитой Апатурой (в Фанагории), то Артемидой Агротерой (на Цукурском лимане).

Известное развитие на Боспоре получила поэзия, о чем свидетельствуют стихи, попадающиеся на боспорских надгробных плитах. Боспорское происхождение имели многочисленные скифские новеллы, живо рисовавшие местные условия жизни. Они распространялись по всему эллинистическому миру (некоторые из них были найдены даже в Египте как на папирусах, так и на черепках) и оказали влияние на греческую литературу.

На Боспоре существовала собственная историография, имевшая придворный характер: возможно, что именно к этой историографии восходит в конечном итоге повествование Диодора Сицилийского о Спартокидах, а также некоторые отдельные известия, сохранившиеся у других авторов.

В IV–III вв. Боспорское государство переживает расцвет. Это отразилось и на территории подвластных племен. Значительное число поселений, остатки которых обнаружены на Таманском полуострове и по нижнему течению Кубани, возникает именно в это время.

Та немаловажная роль, которую играл Боспор в жизни эллинистического мира, связана не только с эллинскими колонистами, обосновавшимися на берегах пролива, соединявшего Понт и Меотиду, но в такой же мере и с коренными жителями ближайших областей.

История Передней Азии и Восточного Средиземноморья со времени завоеваний Александра Македонского начинает все теснее и теснее сплетаться с историей народов Закавказья, которое стало сильнее втягиваться в международную торговлю. Связь с внешним миром осуществлялась через порты Колхиды, в частности через Фасис. К этому же времени относится и расцвет Диоскуриады. Тимосфен, наварх Птолемея Филадельфа, говорит о Диоскуриаде как о цветущем торговом городе, куда для торговли сходилось до 300 племен. Цифра эта явно преувеличена, но даже если ее уменьшить до 70, как это делает Страбон, она все же останется достаточно значительной и показывает, что Диоскуриада была крупным торговым центром. В этих городах сильно возрастает роль местных элементов, в результате чего греческие колонии на протяжении III–II вв. постепенно меняют свой характер, превращаясь в значительной мере в местные городские центры. На протяжении III–II вв. продолжается деятельная чеканка колхидок, которые получают широкое распространение по всей Западной Грузии.

О значительных политических изменениях в Колхиде в III в. до н. э. свидетельствуют изменения в характере денежного обращения. Наряду с прежними колхидками появляются золотые монеты, представляющие собой подражания монетам эллинистических царей. Эти изменения в чеканке толкуются по-разному. Сторонники теории раннего образования государства в Колхиде полагают, что в это время начинается распад относительно единого до того Колхидского царства и правители отдельных областей переходят к новым формам чеканки. Противники этой точки зрения, считающие, что колхидки ранее чеканились Фасисом, думают, что появление новых форм чеканки указывает на возникновение в этот период в Колхиде ряда примитивных государств. К III в. относятся золотые статеры, представляющие собой подражания статерам Лисимаха и чеканившиеся царем Акой, который был правителем одного из государств, существовавших на территории Колхиды. Царство Аки находилось в районе Диоскуриады и включало области, расположенные к северу от нее, где жили племена, говорившие уже не на картвельских диалектах, а на языках другой ветви кавказской семьи.

Во II в. Колхида была разделена на ряд скептухий (т. е. владений скептухов, «скиптроносцев»). Исследователи полагают, что скептухи представляли собой вождей отдельных племён Колхиды. Однако значение термина «скептух» не вполне ясно, так как он прилагается у греческих авторов и к племенным вождям, царям, военачальникам, и к придворным сановникам (в частности, при ахеменидском дворе). Это дает основание другим исследователям считать, что скептухи первоначально представляли собой местных династов — правителей отдельных областей Колхиды или наместников колхидского царя, добившихся со временем почти полной самостоятельности.

В I в. до н. э. царь Понта Митридат VI Эвпатор присоединяет Колхиду к своим владениям. Для Понтийского царства Колхида была важна своим корабельным лесом; кроме того, Колхида славилась льном, здесь же добывали воск, смолу; сами колхи были искусными моряками. В 83 г. до н. э. колхи вместе с боспорцами попытались сбросить понтийское владычество, но эта попытка успеха не имела.

Образование самостоятельного Иберийского государства в начале III в. до н. э. приписывается Фарнабазу, о котором говорят грузинская хроника «Обращение Грузии» и известный свод древнегрузинских летописей «История Грузии».

Результаты изучения погребений в глиняных кувшинах в расположенном к северу от Мцхеты Самтаврском некрополе свидетельствуют о том, что население постепенно переходило от скотоводства к земледелию. Одновременно развивались ремесла и торговля.

У Страбона сохранились сведения о социальном строе Иберии применительно к I в. до н. э… Согласно Страбону, все население Иберии делилось на четыре «рода людей», т. е. четыре социальные группы. Первый «род людей» — тот, из которого избирают царей. В его состав наряду с членами царского дома входили и царские приближенные, называвшиеся, как и в ахеменидской Персии и во многих эллинистических государствах, «сородичами» царя, т. е. светская знать — эриставы. Второй «род людей» составляли жрецы, сосредоточившие в своих руках, согласно Страбону, внешние сношения. Третий «род людей» состоял из воинов и земледельцев; это были свободные иберы, занимавшиеся земледелием и скотоводством и по призыву царя выходившие на войну. Четвертый «род людей», который Страбон определяет термином «лаой», составляли зависимые земледельцы, сидевшие на царской земле. Страбон называет их «царскими рабами», но в данном случае термин «рабы» не следует понимать в буквальном значении этого слова; эти лаой жили большими семьями, а может быть, и родами, причем родственники сообща владели землей. Возглавлял такую семью старейший, который и распоряжался общим имуществом. Положение лаой в Иберии напоминало положение лаой в соседней Малой Азии, а также соответствующих категорий крестьянства в других эллинистических странах.

Изменения сложившихся условий жизни диктуются развившейся торговлей. На наиболее значительных реках возникает судоходство, страна покрывается сетью дорог и мостов, появляются города с мощными крепостными стенами, домами с черепичными кровлями, рынками, общественными зданиями и водопроводами; эти города становятся центрами ремесла и торговли. Такими городами в Иберии были ее столица Армази и Мцхета, Севсамора и др.

Племена, жившие в горах Кавказа, частью находились в зависимости от иберийских царей, частью сохраняли свою независимость. Высокогорные племена, типичными представителями которых были сваны (сохранившие свое имя и до настоящего времени), продолжали жить первобытнообщинным строем. Во главе сванов стоял военный предводитель и совет из 300 человек. Постоянное войско отсутствовало, в случае необходимости все сваны выходили на войну.

Еще одно независимое царство возникает в III в. до н. э. на территории Южного Азербайджана. Основателем его считается персидский сатрап Атропат, один из немногих наместников азиатского происхождения, сохранивших власть ко времени смерти Александра. От имени Атропата, ставшего родоначальником местной династии, эта область и получила название Мидии Атропатены. Название «Атропатена», искаженное арабами, легло в основу современного названия «Азербайджан».

Албанские племена, населявшие эту землю, по своему происхождению принадлежали, так же как и иберы, к кавказской группе народов и позднее имели немало сходных черт с иберами в культуре и общественном строе.

Часть населения Албании занималась земледелием — хлебопашеством, садоводством и особенно виноградарством. Но земледелие стояло на низком уровне, земля возделывалась грубым деревянным плугом. Большая часть албанов занималась скотоводством и вела кочевой образ жизни в обширных степях по нижнему течению Куры. Страбон сообщает, что албаны вели только меновую торговлю, почти не пользовались монетой, не знали ни точных мер, ни весов, ни чисел более ста. 26 албанских племен были слабо связаны между собой и имели каждое особый диалект.

Однако на основании результатов археологических раскопок в сообщения Страбона о примитивности земледелия и всего образа жизни албанов следует внести значительные поправки. Так, в местности Ялойлу-Тапа обнаружены древние погребения, датируемые IV–I вв. до н. э., инвентарь которых говорит уже об оседлом образе жизни населения, занимавшегося земледелием и овцеводством.

Многочисленные городища и каналы, найденные в Муганской степи, в районе селения Джафархон, указывают на то, что в последние века нашей эры в безводной Муганской степи были проведены значительные ирригационные работы. Керамика, встречающаяся в так называемых кувшинных погребениях Мингечаура и Мильской степи (II в. до н. э.-II в. н. э.) сделана на гончарном круге и имеет хороший обжиг. Обнаружены остатки нескольких керамических печей довольно сложной конструкции. Встречаются стеклянные сосуды. Жители этих районов занимались земледелием и скотоводством. Они культивировали лен и изготовляли из него тонкое полотно. Из домашних животных помимо коз, овец и коров разводились также свиньи — животное, для кочевого скотоводства непригодное. Высокое качество ремесленных изделий указывает не только на то, что ремесло уже в значительной мере отделилось от сельского хозяйства, но и на известную дифференциацию ремесленного производства.

Находимые на территории Албании монеты Лисимаха, наличие гончарного круга, относительно раннее применение железа в Албании — все это также свидетельствует о том, что в целом Албания не очень значительно отставала от Иберии.

Албанский племенной союз был основой возникновения в середине I в. до н. э. государства в Албании. В это время у албанов уже появляется отделенное от народа войско. Наличие тяжелой конницы указывает на значительное социальное расслоение. В источниках I в. н. э. албанские цари упоминаются наряду с царями мидян и иберов. Албанский царь жил в укреплении Кабалаке (не территории позднейшего Ширвана). На рубеже нашей эры в стране появляются города, развитие которых падает в основном уже на следующий период.

Верховный жрец, считавшийся вторым лицом в Албании после царя, был главой храмового княжества, которое образовалось в экономически наиболее развитой земледельческой части Албании. Священная земля, находившаяся под управлением верховного жреца, была густо заселена. Здесь жили храмовые служители (гиеродулы), работавшие на храм. Религия албанов представляла собой сочетание местных культов (главным образом культа природы и небесных светил, из которых особенно почиталась Луна) с проникшим из Атропатены зороастризмом.

Усиление Парфии, упадок эллинистических государств, передвижение сарматских и скифских племен — все это не могло не отразиться на положении Восточного Причерноморья и Кавказа. На Северном Кавказе происходит усиление сарматского элемента. Эллинистические города по восточному берегу Понта с I в. до н. э. начинают приходить в упадок, что было связано отчасти с внешнеполитическими обстоятельствами, отчасти со сложившимися в Колхиде внутренними социально-политическими условиями, которые отражались и на положении этих городов.

Соприкосновение государств Закавказья с Римом сыграло значительную роль в их внешнем положении. Народы Закавказья впервые непосредственно столкнулись с римлянами в период третьей Митридатовой войны. После победы над царем Армении Тиграном II Помпей в 65-г. до н. э. двинулся против албанов. Албаны и иберы отличались высокой боеспособностью. Они сражались и в пешем бою, и на конях, в панцирях и легковооруженными. Оружием им служили копья и луки, кроме панцирей они имели щиты и шлемы из звериной кожи. Римлянам, вторгшимся на их территорию, они оказывали упорное сопротивление. Но превосходство в военной технике обеспечило победу войскам Помпея. Албаны, потерпев поражение, заключили мир. Из Албании Помпей двинулся в Иберию, где в это время правил царь Артаг. Римляне захватили Армази и, сломив сопротивление иберов, принудили Артага заключить мир. После этого римляне подчинили Колхиду.

Установление римского владычества в западных частях Передней Азии стало оказывать значительное влияние — прямое или косвенное — на положение народов Закавказья.