Племена Средней и Северо-Восточной Европы В VI–I веках до нашей эры

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Племена Средней и Северо-Восточной Европы В VI–I веках до нашей эры

История многочисленных племен, которые обитали к северу от фракийцев, скифов и сарматов, т. е. на территории современной Средней и Северо-Восточной Европы, известна древним писателям очень мало. Из ранних греческих авторов только Геродот упоминает о них. Перечисляемые им племена — невры, андрофаги, меланхлены, будины и другие — локализованы лишь приблизительно.

Однако многое из того, что рассказал Геродот, верно отражало некоторые черты жизни этих племен.

Например, Геродот называл охоту важнейшим занятом обитателей лесной полосы Европы. Достоверно и его сообщение о Северном море (так называли в древности Северное и Балтийское моря), на берегах которого добывался янтарь. Вполне достоверны также некоторые сообщения Геродота, которые относятся к географии стран, расположенных далеко на северо-востоке.

Однако в повествовании Геродота встречаются и явные небылицы. К их числу, например, можно отнести сообщение об аримаспах, так называемых одноглазых людях, которые жили где-то, вероятно, и Западной Сибири и отнимали золото у грифов. Правда, и сам Геродот сомневался в достоверности подобных сообщений.

Со времен Геродота в античной историографии долго не появлялось такого развернутого описания стран Европы к северу от Истра, как у него. Лишь с I века нашей эры древние писатели дают более точные сведения. Римский ученый Плиний Старший упоминает о венедах, которые жили к юго-востоку от Вислы. Историк Тацит называет уже не только венедов, но и эстиев, фенов (финнов), причем приблизительно указывает занимаемые ими территории. Географ Птолемей также называет среди обитателей Сарматии венедов. К сожалению, перечисленные авторы, за исключением Тацита, ограничиваются лишь упоминанием об этих племенах, ничего не сообщая об их образе жизни.

Важнейшее значение в связи со скудностью письменных источников приобретают археологические материалы, которые позволяют составить хотя бы общее представление о крупнейших племенных группах Средней и Северо-Восточной Европы. Сходство и различия между племенами, сказавшиеся в материальной культуре и погребальных обрядах, дали возможность наметить группы этнически родственных племен.

Остатки оборонительных стен Бискупинского поселения (Польша). VII–V вв. до н. э.

Однако следует учитывать, что одна и та же археологическая культура может принадлежать различным этническим группам, и наоборот, в пределах расселения одной и той же этнической группы можно встретить несколько локальных археологических культур.

Археологические источники, сравнительно полно отражающие некоторые особенности быта и идеологии изучаемых племен, не могут служить единственной основой для восстановления истории и общественного строя этих племен.

Племена Средней и Северо-Восточной Европы находились в менее благоприятных природных условиях, нежели скифы, сарматы или тем более греки. Суровый климат, дремучие леса, местами непроходимые болота сильно осложняли жизнь обитавших в тех местах племен. Такие природные условия существенно замедляли развитие производительных сил.

В первой половине I тысячелетия до нашей эры уровень развития производства у различных европейских племен был неодинаков. Одни племена уже начали пользоваться железом, другие из металлов знали только бронзу, третьи пользовались каменными (неолитическими) и костяными орудиями. Решающую роль в истории этих племен, как и всего человечества, сыграло появление железа. Железо значительно подняло производительность труда и тем самым создало предпосылки для перехода к более высокой ступени общественных отношений.

Племена Средней Европы в основном занимались подсечным земледелием, которое приносило большие урожаи, а также скотоводством. В северо-восточных областях главным занятием населения были скотоводство и охота, а земледелие играло второстепенную роль. Еще дальше на север жили племена охотников и рыболовов, у которых даже к концу I тысячелетия до нашей эры земледелие было развито слабо. Существенные различия между племенами наблюдались и по уровню развития у них металлургии, ткачества, гончарного дела, обработки кости и дерева.

К началу I тысячелетия до нашей эры племена Средней и Северо-Восточной Европы жили в условиях первобытнообщинного строя. Обычно племена состояли из патриархальных родов. Судя по размерам и расположению поселков, роды были многочисленными, а их количество в каждом племени довольно значительным.

Родовые общины, которые жили в таких поселках, состояли из отдельных семей, обитавших или в изолированных секциях больших домов, или же в отдельных жилищах. Выделения семьи в обособленную экономическую единицу у большинства племен еще не было отмечено. Средства производства оставались родовой собственностью. Выделение родовой аристократии происходило только на востоке — в Прикамье и на западе — на территории Чехии.

На землях от бассейна Одера и Вислы до левобережья Среднего Днепра селились древнеславянские племена — предки современных славянских народов. К северу от них, в бассейне Немана, жили балтийские племена, на востоке — древнейшее финно-угорское население Юго-Восточной Прибалтики, которое в значительной мере ассимилировалось. Финно-угорские племена занимали также земли от междуречья Оки и Волги до берегов Ледовитого океана.

Обширные территории к северо-западу от скифов были заселены еще в глубокой древности. Однако вплоть до середины I века до н. э. античные авторы ничего не сообщают об этих странах. Имевший некоторое представление о далеком Севере и о западных землях, населенных кельтами, Геродот писал, что никто не может сказать ничего достоверного о стране, которая находится к северу от Фракии, т. е. севернее Дуная. Он даже склонен был считать эти земли пустыми и беспредельными, хотя сам рассказывает об одном из живших там племен. Сообщения Геродота об этих землях очень поверхностны, поскольку античный мир в то время еще не сталкивался непосредственно с обитателями Средней Европы и поэтому не мог их знать.

Славянские народности, как и ряд других, сложились из многих древних племен, не всегда родственными по происхождению. Однако ведущую роль в их формировании играли собственно славянские племена — носители славянского языка. Одно из древнейших мест обитания славян — бассейн верхнего и среднего течения Вислы и области к востоку от нее. Именно здесь, где в первые века нашей эры античные писатели помещали венедов, еще в конце II и в I тысячелетии до нашей эры жили земледельческо-скотоводческие племена со своеобразной культурой, которая в археологии известна под названием лужицкой.

Сначала лужицкая культура была распространена на небольшой территории в пределах верховьев Одера и Вислы. В течение I тысячелетия она постепенно охватывает широкие пространства Средней Европы от верховьев Дуная до Волыни и от берегов Балтийского моря до предгорий Карпат. Носителями лужицкой культуры были различные славянские племена.

Лужицкая культура включала и некоторые соседние со славянами, но не родственные им племена. Исследованные археологами памятники лужицкой культуры первой половины I тысячелетия до нашей эры представлены многочисленными могильниками, поселениями и находками отдельных вещей.

Могильники были расположены, как правило, неподалеку от поселений. Они представляли собой обширные кладбища, лишенные курганных насыпей, — настоящие поля погребальных урн. Могильники насчитывали до тысячи расположенных рядами погребений, что указывает на длительность их существования. Могилы содержали захоронения сожженного праха покойников с бронзовыми украшениями и мелкими предметами домашнего обихода. Урны обычно накрывались камнями или обломками сосудов и окружались многочисленными сосудами для пищи и питья. Все это помещалось в глубокие ямы. Наряду с трупосожжениями встречались и трупоположения, также обставленные сосудами.

Особый интерес вызывает керамика, представленная самыми разнообразными формами. В этот период древнеславянские племена еще не знали гончарного круга. Сделанная вручную керамическая посуда, предназначенная для хозяйства, — горшки, миски, сосуды для хранения зерна и т. д., обычно была довольно грубой. Значительно лучше и красивее была глиняная лепная посуда, предназначенная для еды и питья. Она была черного или темно-коричневого цвета, с блестящей лощеной поверхностью, и часто украшалась врезным геометрическим орнаментом, заполненным белой краской.

Формы сосудов поражают разнообразием. Наряду с простыми мисками и кувшинами встречаются фигурные сосуды с изображением зверей и птиц. Население бассейна Нижней Вислы изготавливало погребальные урны в форме человеческой головы. Уши, глаза и рот обозначались при лепке корпуса урны, а вылепленный отдельно нос приделывался к сосуду. Крышки таких сосудов делались в форме шапки или шляпы с полями.

Крупные родовые поселки создателей лужицкой культуры располагались довольно близко, иногда на расстоянии 10–15 миль друг от друга. Некоторые из них были открытыми селищами, другие представляли собой укрепленные поселения. Часто эти поселения строили на берегах озер и рек таким образом, чтобы можно было выгоднее использовать естественные условия защиты.

Жилища внутри поселений располагались иногда по кругу, вдоль вала, иногда разбросано по всей площадке, без всякого порядка. При раскопках на таких поселениях находили Многочисленные обломки посуды, мотыги, железные серпы, топоры, каменные зернотёрки, зерно различных злаков, а также кости домашних животных, мелкие орудия труда, в том числе глиняные пряслицы от веретен.

Наиболее хорошо изучен археологами родовой поселок на Бискупинском озере близ Познани. Бискупинское поселение было расположено на мысу, которое выдавалось в озеро. Оно существовало в период между 700 и 400 годами до нашей эры. Весь поселок был огорожен оборонительной стеной, выстроенной из трех рядов деревянных срубов, которые были заполнены плотно утрамбованной глиной и землей.

Поселок состоял из длинных зданий, расположенных вдоль восьми параллельных улиц. Дома здесь строили на каркасах из вертикальных сосновых столбов. Стены были сложены из крупных горизонтальных плах или бревен с затесанными концами, вставленными it продольные пазы столбов. Крыши были двускатные.

Каждый дом делился на изолированные секции. План почти всех секций, вскрытых при раскопках, был одинаков — отдельный вход, обязательно с южной стороны дома, вел в небольшие сени, за которыми находилась большая комната с очагом. Очаги были круглыми или прямоугольными, сложенными из камней, иногда обмазанными глиной.

На раскопках этого поселения археологи обнаружили обугленные зерна пшеницы, ржи, ячменя, гороха, льна, кости рогатого скота и свиней. Костей диких животных и птиц мало. Из орудий производства были найдены деревянная соха, роговая мотыга на деревянной ручке, разнообразные роговые и костяные наконечники стрел, проколки.

Глиняная посуда жителей Бискупинского поселения покрыта черной графитовой краской. Орнамент здесь такой же, как и на всей керамике лужицкой культуры, — геометрические узоры, например заштрихованные треугольники, стилизованные изображения людей и животных. Некоторые из найденных предметов в Бискупине свидетельствуют о торговых сношениях жителей этого поселения с причерноморскими племенами.

Остатки жилищ Бискупинского поселения: настил пола с каменными очагами. VII–V вв. до н. э.

Основным занятием славянских племен в I тысячелетии до нашей эры было земледелие, в лесных районах подсечное, на юге, возможно, переложное. Из домашних животных разводили крупный и мелкий рогатый скот и свиней. Рыболовство и охота играли второстепенную роль.

В первой половине I тысячелетия до нашей эры у древнеславянских племен на смену бронзовым орудиям приходят железные. Быстрому распространению железных орудий способствовали залежи железной руды в различных регионах Средней Европы. Процесс перехода от бронзы к железу продолжался в течение нескольких столетий.

Древнеславянские племена, которые жили среди лесов, достигли большого искусства в деревообделочных ремеслах. В их быту дерево имело огромное значение. Из дерева строились дома, мостовые улиц, укрепления, лодки. Были распространены и такие ремесла, как обработка кости и рога.

Поселения и могильники славян этого периода свидетельствуют о том, что у них в полной мере сохранялся первобытнообщинный строй. Поселения представляли собой крупные родовые поселки, в которых обитали патриархальные семьи, включавшие несколько поколений, а могильники — родовые кладбища, в которых не наблюдалось имущественного различия.

Отсутствие в поселениях больших сараев или загонов для скота свидетельствует о том, что семья владела только мелкими орудиями производства. Основная же масса средств производства составляла общую родовую собственность. Только там, где славянские племена контактировали с более развитыми и социальном отношении племенами кельтов, фракийцев и скифов, только в этих окраинных областях славянского мира к концу I тысячелетия до нашей эры начинает появляться имущественное неравенство среди населения.

К середине I тысячелетия до нашей эры древне-славянские племена распространились и на восток, — в бассейн Припяти и до Днепра. На востоке обитатели бассейна Десны в VII–VI веках строили свои поселения на труднодоступных мысах высоких берегов и укрепляли их рвами и валами. Высота некоторых валов достигала 10 футов от уровня дна рва. Сверху по валу строили деревянные изгороди из тонких жердей и бревен.

Обычно каждое такое укрепленное поселение принадлежало небольшой родовой общине. В IV–I веках до н. э. в родовых поселках Верхнего Поднепровья уже не строили общих домов. Сравнительно небольшие отдельные дома располагались на некотором расстоянии один от другого. Форма жилищ была почти прямоугольной. Внутри домов обычно находился сложенный из камней очаг.

История славянских племен в I тысячелетии до нашей эры известна очень плохо. Судя по археологическим памятникам на территории Средней Европы, в IX–VII веках до н. э. происходило передвижение некоторых племен из районов Верхнего Повисленья в Побужье, на Волынь и далее к востоку. Эти события нашли отражение в рассказе Геродота о переселении племени невров в земли будинов.

Некоторые группы славянских племен перемещались с берегов Балтики в бассейн среднего течения Вислы. В следующие столетия древнеславянские племена вступили в тесный контакт с соседями — кельтами, фракийцами, скифами и германцами. Древнеславянские племена в Северной Чехии в V веке до н. э. испытали значительное влияние кельтов, которые проникли сюда из Южной Чехии.

Кельтские племена, в особенности бойи, оставили в Чехии многочисленные следы своего пребывания. Особенно интересно древнее городище бойев Страдонице около Беруона, юго-западнее современной Праги. При раскопках этого огромного городища, которое относится ко II–I векам до н. э., были обнаружены материалы, свидетельствующие о весьма развитой металлургии и обработке металлов. Жители городища ставили свои дома на каменных фундаментах и штукатурили стены. Большое количество ремесленных изделий, найденных археологами в Страдонице, доказывает, что здесь уже возникало товарное производство, а меновая торговля вытеснялась денежным обращением. В Страдонице было обнаружено также большое количество сельскохозяйственных орудий из железа и бронзы.

На востоке древние славяне были непосредственно связаны с северочерноморскими скифами. Скифы и древние славяне представляли собой совершенно различные этнические массивы. Как известно, скифы предприняли ряд походов на запад. О том, как далеко они заходили во время набегов, свидетельствует, к примеру, погребение в Феттерсфельде на Среднем Одере, где было найдено много золотых изделий явно скифского происхождения, датируемых концом VI века до н. э., или скифские могильники VI века до н. э. на территории Венгрии.

Однако решающего влияния на развитие древне-славянских племен в бассейне реки Вислы эти эпизодические походы скифов иметь не могли. Борьба древних славян со скифами и сменившими их сарматами, которая длилась в течение всей второй половины I тысячелетия до нашей эры, почти не отразилась на развитии повисленских и верхнеднепровских племен.

Непосредственными соседями древних славян на севере были племена, населявшие Юго-Восточную Прибалтику. Практически все области Европы были тогда прямо или косвенно связаны с Прибалтикой.

Отсюда вывозился янтарь, который в древности служил излюбленным материалом для украшений. Тем не менее в ранних письменных источниках о Прибалтике почти ничего не сообщается.

Первые более подробные литературные свидетельства появляются только к концу I века нашей эры. Тацит сообщал, что племя эстиев добывает на берегах моря янтарь и продает его необработанным и что эстии носят изображение дикого кабана.

В X–VI веках в Восточной Прибалтике еще применялись каменные и бронзовые орудия. В V–I веках их вытеснило железо. Отсутствие собственных медных месторождений в Прибалтике помешало жившим здесь племенам наладить производство бронзовых орудий. Доставляемая извне бронза употреблялась главным образом для выделки парадного оружия или украшений. В удаленных от побережья районах очень долго господствовали каменные орудия.

Камень уступил место не бронзе, а сразу железу. Техника обработки камня продолжала совершенствоваться вплоть до конца I тысячелетия до нашей эры.

Ведущую роль в экономической жизни прибалтийских племен играло скотоводство. Важное место принадлежало также охоте, рыболовству и развивающемуся земледелию. В приморских районах рыболовство оставалось основным занятием населения почти до рубежа нашей эры, хотя уже в последние века до нашей эры все большее значение приобретает земледелие.

Рост скотоводства и появление металлических орудий вызвали значительные изменения в общественных отношениях прибалтийских племен уже во второй половине I тысячелетия до нашей эры. Возникновение имущественного неравенства внутри общин и выделение родовой знати засвидетельствовано археологическими источниками. Искусно выделанными бронзовыми топорами и украшениями из бронзы, которые находили в могилах и поселениях того времени, владели не все члены родовой общины.

С середины I тысячелетия до нашей эры большая часть поселений Прибалтики представляла собой городища, укрепленные валами, которые свидетельствуют о войнах между родовыми поселками. Внутриродовые связи были еще очень крепкими. Это подтверждает устойчивость обычая захоронений в коллективных родовых некрополях — в насыпанных из песка или из камня курганах хоронили десятки, а иногда и сотни умерших.

В начале II тысячелетия до нашей эры из бассейна Вислы и Одера в Восточную Прибалтику переселились предки летто-литовских племен. Впоследствии они смешались с давними обитателями страны — финно-угорскими племенами. К северу от Западной Двины балтийские этнические элементы были ассимилированы финскими племенами. Так сложилось население современной Эстонии. Южнее Западной Двины местное финское население растворилось среди балтийских племен.

Археологическими находками определяются и главные направления внешних связей населения Прибалтики I тысячелетия до нашей эры. Общение со Скандинавией подтверждают привезенные оттуда бронзовые наконечники копий и другие изделия. Бронзовый инвентарь из некоторых районов указывал на тесные связи с Повисленьем. Наконец, отдельные предметы свидетельствовали о связи с далекими племенами Волго-Окского и Камского бассейнов.

История племен, которые населяли Волго-Окский и Камский бассейны в I тысячелетии до нашей эры, была очень своеобразной. Согласно Геродоту, здесь жили будины, тиссагеты и иирки. Геродот отмечал, что их главным занятием была охота, которая обеспечивала не только пищу, но и меха для одежды. Особенно он выделял конную охоту иирков с помощью собак. Сведения древнего историка подтверждаются археологическими источниками, из которых следует, что в жизни этих племен охота действительно занимала большое место.

Однако население Волго-Окского и Камского бассейнов не ограничивалось только теми племенами, которых упоминал Геродот. Приводимые им названия относятся главным образом только к южным племенам этой группы — непосредственным соседям савроматов и скифов.

Более подробные сведения об этих племенах стали проникать в античную историографию только на рубеже нашей эры. На них и опирался Тацит, когда описывал жизнь этих племен. Он называл их фенами (финнами).

Главным занятием финно-угорских племен на обширной территории их расселения были скотоводство и охота. Подсечное земледелие играло второстепенную роль. Наряду с железными орудиями, которые вошли в употребление приблизительно с VII века до н. э., здесь еще долго применялись орудия из кости.

Эти черты были типичны для так называемых дьяковской (междуречье Оки и Волги), городецкой (к юго-востоку от Оки) и ананьинской (Прикамье) археологических культур. Юго-западные соседи финно-угорских племен — славяне — на протяжении I тысячелетия нашей эры значительно продвинулись и область расселения финских племен. Это движение вызвало перемещения части финно-угорских племен в среднюю полосу европейской России.

Все эти процессы происходили медленно и не нарушили культурных традиций финских племен, что позволило исследователям связать ряд локальных археологических культур с финно-угорскими племенами, известными уже по русским летописям. Потомками племен дьяковской археологической культуры, вероятно, были племена меря, мурома, потомками племен городецкой культуры — мордва. Происхождение летописных черемисов и чуди восходит к племенам, которые создали ананьинскую археологическую культуру.

В Волго-Окском бассейне железную руду плавили и глиняных сосудах, которые стояли посреди открытых костров. Этот способ, отмеченный в поселениях IX–VIII веков, характерен для начальной ступени развития металлургии. В дальнейшем появились печи. Уже в первой половине I тысячелетия до нашей эры у финно-угорских племен Восточной Европы началось превращение отраслей домашнего производства в ремесла, например литейное и кузнечное.

Высокого развития достигло ткачество. Развитие скотоводства и выделение ремесла, в первую очередь металлургии и металлообработки, вели к повышению производительности труда. Однако накопление имущества внутри родовых общин Волго-Окского бассейна происходило довольно медленно. В связи с этим вплоть до середины I тысячелетия до нашей эры родовые поселки были укреплены сравнительно слабо. Лишь в последующие века городища дьяковской культуры укрепляются мощными валами и рвами.

Каменная намогильная плита с изображением воина. Ананьинский могильник (близ Елабуги). VI–IV вв. до н. э.

Инвентарь погребений в Прикамье свидетельствовал об имущественном расслоении населения. Некоторые захоронения, датируемые концом I тысячелетия, дали основание археологам предположить о появлении какой-то неполноправной категории населения, возможно, рабов из числа военнопленных.

О положении племенной аристократии в середине I тысячелетия до нашей эры свидетельствует один из памятников Ананьинского могильника близ Елабуги — надгробие из камня с рельефным изображением воина, вооруженного кинжалом и боевым молотом и, украшенного гривной. В могиле под этой плитой были обнаружены кинжал и молот, сделанные из железа, а также серебряная гривна. Несомненно, погребенный воин являлся одним из родовых вождей.

Ко II–I векам до н. э. обособление родовой знати особенно усиливается. Однако в это время вследствие низкой производительности труда она еще сравнительно немногочисленна.

Население Волго-Окского и Камского бассейнов было связано с Северной Прибалтикой, Западной Сибирью, Кавказом, Скифией. От скифов и сарматов сюда попадали иногда предметы из весьма отдаленных мест, как, например, статуэтка бога Амона, из Египта, найденная в поселении, раскопанном на стрелке рек Чусовой и Камы. Формы некоторых железных ножей, костяных наконечников стрел и сосудов у финнов аналогичны скифским и сарматским изделиям.

Уже с VI–IV веков явно прослеживаются связи Верхнего и Среднего Поволжья со скифами и сарматским миром. К концу I тысячелетия до нашей эры эти связи становятся постоянными.

Геродот ничего не сообщал о северных странах, ограничиваясь предположением, что суровый климат делает эти области необитаемыми. Однако Геродот достаточно точно описал полярную зиму.

Уже в III веке до н. э. древние греки были знакомы с бытом народов Севера. В египетском городе Мемфис было найдено изображение женщины в длинной одежде, занятой доением самки оленя, рядом с которой изображены еще один олень и две собаки. Древний художник очень хорошо знал типичные занятия обитателей Севера — оленеводство и собаководство. Остается неизвестным, каким образом эта картинка из жизни населения Крайнего Севера попала в Мемфис.

Археологический материал — единственный источник сведений о племенах далекого Севера в I тысячелетии до нашей эры. Северо-восточная окраина Европы была в основном заселена пришельцами из Волго-Окского и Камского бассейнов. Археологические находки свидетельствуют о том, что связь северных областей с этими территориями не прекращалась на протяжении всего тысячелетия.

В истории северных племен была одна характерная черта — у них долго сохранялась каменная техника. Даже в I тысячелетии нашей эры в эпосе скандинавских народов — «Эдде» — герои были вооружены чудодейственными каменными топорами-молотами. Бронза стала известна обитателям пространств от Карелии до Урала уже около I тысячелетия до нашей эры. Они даже имели собственное меднолитейное производство. Однако появление металла не оказало значительного влияния на общее развитие производительных сил.

В первой половине I тысячелетия до нашей эры северные племена в основном занимались рыбной ловлей и охотой. Параллельно развивалось и оленеводство, но ближе к концу рассматриваемого периода.

Вместе с северными фракийцами, скифами и сарматами эти племена составляли особый мир, который шел своим собственным путем, одновременно и независимо от античных рабовладельческих обществ. И отличие от них население Средней и Северо-Восточной Европы в I тысячелетии до нашей эры жило еще первобытнообщинным строем. Только во второй пол овине I тысячелетия до нашей эры у некоторых ii: i племен наблюдается разложение родовых отношений.

Торговля была развита слабо. Торговые связи не затрагивали существенным образом производственных отношений племен. Постепенно делились племенные группы, ставшие тем этническим ядром, из которого в дальнейшем выросли народности Восточной и Средней Европы.