«Чтобы не утонуть в невежества пучине…»

«Чтобы не утонуть в невежества пучине…»

От эллинистического периода византийцы унаследовали классическую систему образования, в основу которого было положено изучение «семи свободных искусств». Они являлись общепризнанной нормой знаний, само же образование признавалось собственностью человека. По мнению древних греков, оно придавало внутреннюю устойчивость и равновесие и вселяло в человека бодрость духа. Занятия были добровольными; школы имели светский характер, и принимали в них всех, кто хотел учиться.

В Византийской империи тоже ценили образование, и правительство всеми мерами старалось поддерживать просвещение. Император Констанций (337—361), например, считал образование величайшим благом для своих подданных. По его словам, люди, овладевшие «свободными искусствами», заслуживают всяческого почета и достойны первого места среди граждан империи. Еще в 333 г. от муниципальных должностей в Византийской империи были освобождены медики и преподаватели вместе с их женами и детьми, «дабы предоставить означенным лицам всю необходимую свободу для занятий науками и искусствами и для преподавания другим». В 376 г. преподаватели наук были приняты на казенное жалованье.

В Византии за светским образованием признавалась и практическая ценность: оно открывало дорогу к служебной карьере, изменению социального статуса человека и к богатству. Подлинный гимн наукам содержится в трактате Михаила Пселла «О дружбе», адресованном племянникам Константинопольского патриарха Михаила Курулария:

«Науки смывают грязь с душ и делают их природу чистой и воздушной. Если кто начинает одинаково мыслить о вещах значительных, то скоро и в малом уничтожается различие их мнений. Вместе избрав науку, сделайте ее нерушимым залогом единомыслия».

Император Василий I, хотя сам был неграмотным, в своих наставлениях сыну и наследнику престола Льву признавал «образование жизненной необходимостью и самым желанным и для частных лиц, и для императоров… Те, кто его приобрел, получили великую награду и для тела, и для души». Не менее восторженно отзывался о роли и значении образования в жизни народа и монархов его внук Константин VII Багрянородный.

К неграмотным в Византии относились без всякого уважения; их необразованность постоянно вызывала насмешки. Отсутствие образования рассматривалось не только как недостаток, но и как несчастье и даже неполноценность. С презрением и гневом клеймила невежество в своих эпиграммах поэтесса Кассия, относившая незнание к числу пороков, заслуживающих всяческого осуждения:

«Ненавижу глупца, когда он мнит, что философствует».

«Ненавижу обучающего и ничего не знающего».

«Ненавижу невежду, как Иуду».

При таком отношении к наукам в Константинополе существовало много частных школ, которыми руководили выдающиеся ученые того времени. Еще в 425 г. император Феодосии II издал указ об основании высшей школы, в которой преподавали грамматику, риторику, законоведение и философию. Преподавание велось частью на латинском, частью на греческом языке. Для новой школы, которую некоторые исследователи иногда называют «университетом», было отведено специальное здание с обширными аудиториями. Созданное учреждение, названное Auditorium specialiter nostrum, разместилось на южной стороне Капитолия, построенного императором Константином Великим. Константинопольский «аудиторий» был единственной школой византийского Востока, и молодежь со всех концов земли устремилась в нее, чтобы получить образование. Преподаватели (их было 31 человек) не имели права обучать кого-либо у себя на дому, а все свое время и знания они должны были посвящать преподаванию в школе. Они имели определенное содержание из государственных средств и могли дослужиться до очень высоких чинов.

Многие родители отдавали своих детей в эти школы в надежде улучшить их социальное и материальное положение, потому что дети даже простых людей, получив образование, могли стать чиновниками императорской или церковной канцелярии, судьями, судебными защитниками, военачальниками и т.д.

С принятием христианства школьное образование оставалось таким же, каким оно было и в античную эпоху. Ученики византийских школ продолжали переписывать те же имена мифологических героев и деятелей Древней Греции, те же занимательные истории, но в «тетрадях» школьников IV—V вв., помимо обычных упражнений в письме, встречались уже стихи из Псалтири. Единственным отличием «тетрадей» христианских учеников является обращение к Богу в начале листа и тщательно вычерченный крест в начале каждой «страницы».

Школьный материал поначалу содержал чисто светские знания, лишь со временем в светское образование были включены элементы христианского обучения, но и оно было ограничено религиозно-этической сферой. Образованным человеком после этого стали считать того, кто был сведущ не только в светских науках, но и в теологии. Хотя следует отметить, что богословия (как отдельной дисциплины) не было даже в программе Константинопольского университета, основанного почти через 100 лет после введения христианства. Да и в качестве учебников в школах Византии использовались труды античных писателей, а не памятники христианской письменности.

Полный курс школьного обучения в Византийской империи состоял из изучения орфографии, грамматики, риторики, философии, математических наук и юриспруденции. Материалом для обучения чтению и письму поначалу служили главным образом произведения Гомера и Эзопа. Со временем преподаватели стали обращаться к Священному Писанию — в первую очередь к Псалтыри, псалмы из которой ученики должны были заучивать наизусть. Затем школьники штудировали грамматику, которая считалась началом всякого образования и матерью всех искусств. Педагоги стремились научить школяров не только правильно говорить, но и понимать и толковать античных авторов.

Довольно велика была в Византии и роль философии, считавшейся искусством, которое обучает надлежащему (правильному, разумному) образу жизни. Изучение философии приводило к приобретению добродетелей. В царствование императоров Юлиана, Валента, Феодосия I и Аркадия окончательно укрепилось положение Константинополя как культурного центра империи.

Важнейшим очагом византийской культуры была и библиотека, собранная императором Юлианом еще в 361—363 гг. Как и в университете, в ней хранилось много рукописей Древней Греции, и не будь этих очагов культуры, мы не имели бы ни одной древней рукописи, ни одного произведения античности. Во время очередного пожара, случившегося в царствование императора Зинона, в столице было разрушено много портиков и общественных зданий. Но более всего достойна сожаления потеря публичной библиотеки, в которой хранилось 20 000 томов. Любопытным экземпляром библиотеки была кишка змеи (длиной около 3,5 м), на которой золотыми буквами были записаны «Илиада» и «Одиссея» Гомера.

В Константинополе жили и творили выдающиеся зодчие Анфимий из Тралл и Исидор из Милета, по проекту которых был возведен храм Святой Софии. Трактатом об устройстве и использовании астролябии прославился Иоанн Филопон (конец IV в.); в Константинополе долгое время жил и творил поэт Роман Сладкопевец, в произведениях которого отразились думы и чаяния простого народа.

В правление императора Юстиниана состояние дел в Византийской империи в области высшего образования несколько изменилось. Первой задачей своего царствования он ставил внутреннее укрепление империи. К тому времени недовольство восточных провинций, объединившихся под знаменем монофизитства, стало настолько сильным, что возникла угроза их отпадения. Поэтому Юстиниан не случайно придавал большое значение церковным делам, и в его правление начались невиданные ранее гонения на всех противников Церкви.

Указом 527 г. все еретики ограничивались в гражданских и политических правах, и в трехмесячный срок им было предложено перейти в православие. Языческие храмы были закрыты, все еретики изгонялись с государственной и военной службы; кроме того, им, евреям и язычникам запрещалось быть учителями и преподавать из опасения «как бы они своим преподаванием не вовлекли простые души в заблуждения». Правительство объявило, что они должны быть счастливы и благодарны за то, что им разрешено жить.

Религиозная нетерпимость и борьба против язычества принесли свои плоды, а в 529 г. для окончательного его искоренения император Юстиниан закрыл знаменитую Афинскую философскую школу («Академию»), которая в течение многих веков была крупнейшим центром языческой культуры и образования. Последние представители античной науки вынуждены были покинуть империю и отправиться в изгнание; имущество школы было конфисковано.

После закрытия Афинской школы Константинопольский «аудиторий» или университет не имел себе равных во всей империи. Он привлекал в свои стены лучших ученых и мыслителей; университетские профессора входили в комиссию по подготовке «Кодекса Юстиниана». Да и вообще в университете праву уделяли особое внимание, так как задача этого учебного заведения заключалась в первую очередь в подготовке слушателей к государственной правовой деятельности.

Но в 546 г. в Константинополе многие грамматики, риторы, юристы и медики были арестованы, заключены в тюрьму и подвергнуты пыткам, а некоторые — казнены. В 562 г. на «эллинов» обрушились новые гонения: многих из них арестовали и провели под градом насмешек по всему городу, а книги их были сожжены. Историк Прокопий Кесарийский писал, что у Юстиниана будто бы было намерение уничтожить звание судебных защитников и отменить плату преподавателям и медикам. Император нуждался в финансовых средствах для своего грандиозного строительства, поэтому перестал выплачивать в городах пенсии учителям словесных искусств, что привело к закрытию многих школ.

Однако не все школы были ликвидированы, и при преемниках Юстиниана сохранившиеся учебные заведения продолжили свою работу. Так, в одной из них изучал грамматику, риторику и философию Максим Исповедник. Преподавательскую работу вели также профессор Георгий Хрисовоск, прославившийся своими трактатами по грамматике, и Стефан Александрийский, преподававший философию и предметы квадриума. Об их авторитете говорят данные им титулы «вселенских учителей».

В VII в., когда Византийская империя переживала тяжелые времена, университет пришел в упадок, а потом и вообще прекратил свою деятельность. После этого долгое время единственным центром высшего образования в Византийской империи была школа Константинопольского патриархата, размещавшаяся в императорском дворце. Но император Лев III Исавр повелел закрыть и богословскую школу, чтобы лишить православных того оружия в борьбе с иконоборцами, которое они извлекали из своего образования. Школы эти, открытые еще во времена Константина Великого, за время своего существования сослужили великую службу в деле христианского просвещения. Когда же в царствование Льва III Исавра разразилась иконоборческая ересь, то по вопросам религиозной политики школа встала на сторону противников императора. Некоторые из византийских историков (Кедрин, Зонара, Манасия) даже утверждали, что будто бы император сжег и библиотеку, и директора школы, и двенадцать профессоров. Ни Феофан, ни Константинопольский патриарх Никифор ничего об этом не говорят, но факт закрытия богословской школы признают все.

Константинопольский университет был восстановлен только в 863 г. при императоре Феофиле. В IX в. в нем трудился математик и философ Лев Математик, который в 820—830-е гг. вернулся в Константинополь с острова Андрос, где изучал риторику и точные науки. В византийской столице он сначала занимался частным преподаванием школьных дисциплин, уделяя особое внимание математике. Впоследствии император Феофил назначил его профессором в школу при церкви Сорока мучеников севастийских, которая располагалась на Месе между Августейоном и форумом Константина. Некоторое время Лев Математик был даже ректором университета. Это он выдвинул идею использовать буквы в качестве математических символов, он же изобрел световую сигнализацию[11].

При жизни Льва Математика при церкви Святых Апостолов тоже было устроено учебное заведение, в котором (по мнению некоторых исследователей) преподавал после возвращения с миссией к хазарам просветитель славян Константин (Кирилл). На рубеже XI—XII вв. в этой школе обучали риторике, грамматике, философии, математическим наукам и физике. Здесь же между студентами устраивались диспуты по различным проблемам. Открывались школы и при других церквах и монастырях, и это указывает на то обстоятельство, что преподавание наук в Константинополе никогда не прекращалось.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.